Обещание (СИ)

Глава 2 ‘Коготь, цветок и бусинка’

Прошло около четырёх лет, и мне наконец-то стало ясно, почему так странно вели себя волки. Да я и сама, взрослея, стала о многом догадываться.

Тогда они приезжали не столько к отцу, сколько к бабушке. Именно у неё, помимо дара целительницы, был ещё один, редкий теперь, дар. Она была ‘зрячей’, то есть умеющей видеть прошлое, настоящее и будущее. Её видения всегда были исключительно верными и тем отличались от тех, какими хвалились, бывало, на ярмарках смуглые степняки: дай, мол, денежку, и я расскажу тебе всю твою жизнь наперёд. Нелёгкий это был дар и не всегда благодарный. Порой люди всё же не верили, угрожали; порой бабушке приходилось после очередного ритуала применять и свои лечебные навыки. Тем не менее редко какой день обходился без очередного ‘гостя’. Иногда приезжали и вовсе из какого-то далёкого далека, движимые надеждой услышать ответы на важные для них вопросы. Бабушка объяснила, что существует неписанное правило: каждому человеку за всю жизнь позволено задать не больше трёх вопросов. Если какой дурак вместо этого спросит о какой-то ерунде, что ж, сам виноват. Сам ритуал ‘видения’ был довольно простой: ‘зрячей’ достаточно было подержать в руках какую-нибудь вещь, принадлежавшую просителю или человеку, о котором он хотел узнать, и перед её внутренним взором возникала ясная картинка-ответ. Бабушка подробно рассказала мне о подготовке к ритуалу и других вещах, которые необходимо знать каждому ‘зрячему’, и я наивно гордилась, что она считает меня взрослой и доверяет свои секреты именно мне, а не Лённе.

Объяснение этому оказалось простым. Однажды поздним вечером бабушка позвала меня к себе и торжественно объявила своей преемницей. Я и не догадывалась, что обладаю каким-то ‘потенциалом’, и только поэтому гожусь на роль новой ‘зрячей’. Бабушка сказала, что полностью передаст свой дар сегодня ночью и велела не отходить от её постели и всё время держать её за руку. Я не сразу поняла, что силы постепенно оставляют её, напряжённые пальцы в моей ладони слабеют и становятся всё холоднее… Я испугалась и хотела побежать за помощью, забыв, что сама уже кое-что понимаю во врачевании, но с ужасом поняла, что не могу двинуться с места, не могу оторваться от ледяной безжизненной руки. Бабушка успела шепнуть, что сама предсказала свою смерть - она наступит именно сегодня, совсем скоро. Вот поэтому она и позвала меня. Нести это бремя с такого юного возраста - тяжкий труд, и она сожалеет, что уходит так рано, не дав мне насладиться беззаботным детством. Но она знает, что я сильная, что я справлюсь… Её шёпот становился всё тише и бессвязней, а потом смолк совсем.

Рано утром в комнату вошёл отец. Наверное, бабушка успела его предупредить, и он с порога посмотрел на меня с гордостью и печалью. Подошёл, легко отцепил мою руку от бабушкиной и крепко обнял, позволяя запоздало наплакаться.

Бабушка оказалась права - с этого дня моё детство кончилось. Я не вмиг стала взрослой и серьёзной, мой характер был для этого слишком бойким, но очередные детские забавы часто прерывались теперь известием о прибытии новых ‘вопрошающих’. Ехали к бабушке, а тут - я… Следующий год был для меня очень тяжёлым. Помимо целительского, я училась грамотно пользоваться и своим новым даром, выдерживала многочисленные фырканья насчёт ‘мелкой зрячей’, обижалась, пыталась что-то доказать, потом махнула рукой. Не хотят ко мне обращаться - так мне же только лучше, свободного времени больше. А уж коли обратились - сидите спокойно и слушайте. Верить - не верить, тоже ваше дело…

Вопросы были разные. Как и рассказывала бабушка, многие спрашивали вполне обыденные вещи: выходить ли замуж за такого-то, переезжать ли туда-то, сделать ли то-то… Но были и тяжёлые, грустные случаи. Так, одна приехавшая издалека женщина хотела узнать о своём муже, который работал проводником в горах и давно не появлялся дома. Взяв поданную женщиной рубашку, тотчас поняла - она уже несколько месяцев как вдова. Муж погиб, сорвавшись со скалы… Тогда общими усилиями мы едва вывели её из глубокого обморока. И, конечно, я наотрез отказалась брать плату за такое предсказание. В другой раз пожилой толстый купец принёс детскую игрушку и потребовал сказать, как зовут отца этого мальчика. Я тогда ещё многого не понимала и спокойно сказала - имя ярко светилось перед моим внутренним взором. Позже от сплетниц-соседок я узнала, что обманутый муж убил названого мной человека, потом - жену и ‘сына’, а потом и сам бросился в реку…

Я была в ужасе и целый месяц отказывалась принимать ‘вопрошающих’. Так хотелось повернуть время назад, снова беззаботно носиться по двору, весело смеяться и устраивать взрослым мелкие пакости… Но теперь это всё в прошлом. Тётки не устают напоминать, чтобы я вела себя ‘прилично и подобающе’, на мне-де ответственность и, значит, нельзя позорить своего отца и всю семью глупыми выходками. Никакой беготни, неуместного веселья и шалостей, со всеми вести себя вежливо, глазки свои зелёные опускать долу, одеваться скромно… В общем, брать пример с сестрицы Лённы. Она, и повзрослев, осталась такой же тихой: смирно сидит за рукоделием или цветочки перебирает, никому не мешает. У сестры открылся дар сродни целительскому, только вот подопечными её были не люди, а растения. Как мы врачуем, прикладывая к больному месту руки и мысленно посылая свою силу в виде тёплого потока, который ‘запускает’ выздоровление, так и она прикосновением оживляла полузасохшие цветы, заращивала ранки на деревьях и читала старинные заговоры, от которых урожай на полях становился особенно обильным и скорым. Хороший, благодарный дар… Я втихаря завидовала сестре, но понимала: что сделано - то сделано. У каждого своя судьба, и ноша даётся каждому по его силе, так говорила мама. Мне ничего не оставалось, как с этим согласиться.

Тогда же я, улучив момент, спросила отца о давнем визите волков. Они ведь тоже не просто так приезжали? Он подтвердил мои догадки: помимо обычных дел, которые обсуждали с ним как с главой края, вожак клана Мирт хотел спросить бабушку о странной болезни своей жены. Не то, чтобы хворь казалась слишком опасной, но впервые у него было какое-то нехорошее предчувствие, а своему чутью волк привык безоговорочно доверять. Бабушка в тот день была в отъезде и вернулась лишь поздно вечером. Сразу же провела ритуал - и сообщила растерявшемуся мужчине, что жена его уже мертва. Спасти её было невозможно… Вот почему утром волки так разительно отличались от себя-вчерашних, вот почему так быстро уехали. С тех пор никто из них не приезжал в наше село, и Тая я больше не видела. Интересно, как он теперь выглядит? Наверное, и думать забыл про смешную рыжую девчонку…

Этим летом я впервые, по выражению тёток, ‘уронила кровь’, а, значит, должна была участвовать в традиционном празднике-гулянии. К нам в село каждый год съезжались достигшие определённого возраста юноши и девушки со своими родителями, и вместе пели-плясали, хвалились умениями и талантами и, конечно же, присматривались друг к другу. Появлялись первые симпатии, родители приглядывали отпрыскам невест и женихов, знакомились с их родителями, расспрашивали про них у знакомых - словом, подготавливали почву для дальнейшего более тесного ‘общения’. Замуж у нас было принято выходить рано, лет с шестнадцати, и мне в любом случае предстояло ещё несколько лет свободной жизни. Лично я замуж совсем не хотела, о чём и сообщила родителям и тёткам. Мне и дома хорошо… Тётки, конечно, завопили, а вот родители переглянулись и дружно уверили меня в том, что торопить и заставлять меня никто из них не будет. Когда сама захочу, сделаю свой выбор - тогда и поговорим…

Ура-ура! Значит, можно вовсю насладиться праздником, вдоволь наесться леденцов и жареных орешков, посмеяться с подружками над самоуверенными мальчишками, поиграть в любимые игры, поводить хоровод… И никто не будет указывать, как себя вести, ведь во время праздника нужно веселиться, а не сидеть с постным видом.

Готовиться я начала заранее. С маминой помощью сшила себе новое платье - светло-синее, с белыми и красными вышитыми цветами по горлу и подолу. Красивое! Постараюсь его не порвать и не испачкать, на будущий год Лённе пригодится…

В назначенный день я, к неудовольствию тёток, долго вертелась перед зеркалом и радостно напевала. Мама заплела мне две косы и скрепила их самыми надёжными ремешками, чтоб не рассыпались, как обычно. Отец подарил обещанные новые туфельки и, неожиданно, красивое ожерелье из длинных фиолетовых бусинок. На каждой бусинке - маленький серебристый ‘глазок’ с чёрной чёрточкой посередине - и вправду как глаз! Таких точно ни у кого нет!

Счастливая, я отправилась на свой первый ‘взрослый’ праздник. Начался он с традиционной папиной речи и деловых разговоров у взрослых, в то время как молодёжь застенчиво жалась поближе к родителям. Даже когда музыканты заиграли плясовую, никто не отважился выйти в центр площади. Эх, была не была!

Я вылетела из-под руки бдительной тёти Синны и на миг замерла, глядя на толпу. А потом пустилась в пляс! Оказалось, быть в центре внимания очень даже здорово. Главное, не споткнуться и не свалиться всем на потеху… Я не свалилась. Покружилась в одиночестве где-то минуту, потом ко мне подскочили приятели - неразлучные близнецы Тил и Сил, потом подружки; наконец, осмелели и приезжие, и вскоре рядом с родителями остались лишь пара-тройка самых робких девчонок.

Праздник удался!! Я наплясалась, наверное, на год вперёд; мои неугомонные волосы всё-таки расплелись и теперь кружили вокруг меня огромным огненным облаком. Какому-то парню даже по лицу заехали, но он, к счастью, не обиделся и даже пригласил меня на следующий парный танец. Я пообещала и тут же забыла о нём, убежав вместе с подружками играть в ‘охотников и зайцев’. Было так весело! Девчонки визжали, парни пытались их щупать и огребали по рукам; меня же догнать так никто и не смог, уж больно я шустрая. Тогда кто-то предложил вариант игры с завязанными глазами. Один водящий вслепую ходит по площадке, а все остальные пытаются по-тихому проскользнуть мимо него. Казалось бы, лёгкое дело, но место для игры специально уменьшили вдвое, и в толчее попасться под руку ‘охотнику’ было проще простого. Мальчишки постарше предлагали пойманным расплачиваться поцелуями, но большинство их не поддержало. Остановились на маленьких шуточных заданиях, и потеха пошла по новому кругу. ‘Зайцы’ пели частушки, лаяли и кукарекали; одному пареньку пришлось показывать язык моему папе, который даже для приличия не погрозил кулаком побледневшему храбрецу, а лишь посмеялся себе в бороду. Когда водящей оказалась моя соседка Чайта, она так неприкрыто улыбнулась в мою сторону, что я поневоле насторожилась. Чайта со мной не дружила а, наоборот, старалась при каждом удобном случае сделать какую-нибудь мелкую пакость. Чувствую, сейчас пакость может оказаться размером побольше… Я предусмотрительно отбежала от неё так далеко, насколько это было возможно, и вредина поймала какого-то парнишку из оборотней. Наверное, он сам ей поддался.

- Хочу, чтобы ты принёс ремешок с косы Ильки. Ну, вон той рыжей-кудрявой, - ткнула она в меня пальцем.

Паренёк пожал плечами и подошёл. Явно из медведей - коренастый и неуклюжий. С неуверенной улыбкой протянул ладонь, и я, пожалев его, со вздохом отдала свой ремешок. Первый я потеряла ещё во время танцев, и теперь мои лохмы окончательно лишились возможности выглядеть ‘прилично’. Игра продолжилась, и я поняла, почему Чайта придумала такую странную просьбу. Благодаря развевающимся волосам, ловить меня стало гораздо проще, причём за эти самые волосы. Так что, помимо неприятных ощущений, я должна была наряду со всеми выполнять всякие глупые задания. Хорошо хоть, вполне приличные, ни целоваться, ни юбку задирать никто не предлагал.

Я уже порядком набегалась и хотела потихоньку слинять и добыть себе кружку компота, но тут, как назло, снова была схвачена за отлетевшую прядь. У, больно же! Я зашипела, отцепляя руку ‘подруженьки’ Чайты. Готова поспорить на новые туфли, что она подглядывала!

- Что бы мне тебе велеть… - с многообещающей улыбочкой ‘задумалась’ она. А потом небрежно кивнула в сторону недавно прибывших на праздник гостей - мужчин в почти одинаковых светлых рубахах. У всех были волнистые рыжеватые волосы, стянутые плетёными налобными повязками, а у одного - тонким сверкающим обручем. На него-то и показала девчонка. - Вот, подойдёшь к тому дядьке и попросишь у него… что бы такое… А, попросишь в подарок то, что лежит у него в левом кармане!

Я выразительно округлила глаза, кто-то из парней насмешливо присвистнул.

- Ну и дурочка ты, Чайта! Если он разозлится, я на тебя скажу! А то ещё подумают, что это не ты, а я придурковатая…

- Ага, у него ж там наверняка кошелёк! Так он ей и дал!

- Или платок носовой… грязный.

- Вот его-то Чашке и подарим!

Вредина скривилась, услышав дразнилку, но промолчала и жестом велела мне поторопиться. Я пожала плечами и пошла.

С каждым шагом я чувствовала себя всё глупее и ловила себя на том, что хочу дать дёру. Лучше уж перед мелкими опозориться, чем перед взрослыми! Тем более, видно, что они скорее приехали к отцу по делам, а не на праздник. Точно, подростков среди них нет, только парень, тот, у которого предстояло попросить незнамо что, был заметно моложе остальных. Но высоченный - жуть. Оттого и казался издалека ‘дядькой’…

Я ещё сильнее замедлила шаг. Оглянулась - все играющие с любопытством смотрят мне вслед. Что ж, ладно, сыграем по-честному! Я вздёрнула нос и уже уверенной походкой подошла к чужакам. Остановилась перед тем самым парнем, и, задрав голову, улыбнулась и выпалила:

- Здравствуйте, уважаемый! Дайте, пожалуйста, то, что лежит у вас в левом кармане!

Я не стала подходить слишком близко, справедливо опасаясь заслуженной затрещины за наглость, но отреагировать и сбежать всё равно не успела. Парень молниеносно цапнул меня за пояс, и, не обращая внимания на затрещавшее платье, вздёрнул до уровня своего лица. Пристальный немигающий взгляд жёлто-карих глаз - и я на миг словно оцепенела, забыв, что только что собиралась вырываться с воплем ‘я пошутила!’

- Как тебя зовут, маленькая?

- Я не маленькая. Пусти.

- О. Смелая, - чуть улыбнулся незнакомец и медленно поставил меня на землю. Но не отпустил, положил свою тяжеленную руку на плечо, а второй приподнял за подбородок. - А ты красивая… Будешь.

Вопреки мелькнувшей мысли, что сейчас лучшим будет бежать отсюда без оглядки, я надменно задрала голову ещё выше.

- Не ‘буду’. Я уже красивая!

- Что ж… Не спорю. И имя у тебя такое же красивое?

- Само собой.

- И?

Я снисходительно усмехнулась, подражая маме.

- Женщина не называет своё имя первой.

- О, и тут ты права… - парень присел на корточки и глянул на меня чуть снизу. - Позволь представиться - Рив.

- Ильяна, - чуть кивнула в ответ. - Ну что, дашь, то, что просила?

Он протянул руку и дотронулся до моих волос, медленно пропустил сквозь пальцы волнистую прядь.

- Хорошо. Ты это получишь. Но только в обмен.

- На что?

Рив между тем выпрямился и полез в карман. Я с любопытством смотрела, как он извлёк оттуда небольшой бархатный мешочек. Вытряхнул его на раскрытую ладонь - и я не сдержала разочарованный вздох. Вместо каких-то занятных вещиц там оказались небольшие, чуть изогнутые роговые штучки, слабо различающиеся по цвету. Неинтересно…

- Я не могу дать тебе все. Выбери один.

‘Да мне и один-то не нужен… Надо будет сразу же выбросить…’

Я присмотрелась и почти без колебаний указала на ту штуку, что была хоть как-то поярче остальных, с чуть заметной серебринкой.

- Вот эта. А что это?

Мужчины из его группы не удержали дружного выдоха. Рив снова смерил меня немигающим взглядом, усмехнулся и протянул выбранный ‘подарок’. Я взяла. Мужчины снова выдохнули…

- Ну что, пойдём к твоему отцу знакомиться!

- Зачем это?

Рив беззаботно рассмеялся и взял меня за руку.

- Малышка моя, ты ничего не слышала о рысях из Северного леса?

- Неа.

- Что ж, тогда не буду портить сюрприз…

Я украдкой оглянулась на стоящих поодаль дружков-подружек, махнула, чтобы меня не ждали, и - делать нечего - повела нового знакомого туда, где вместе с другими почётными гостями сидели и отец с мамой. Надеюсь, мне не очень влетит за легкомыслие…

- Так вот в кого ты такая красавица, - невольно протянул Рив, и я гордо задрала нос. Да, мама у меня - просто бесподобно красивая, и, говорят, что я вся в неё. Неудивительно, что папа так её любит… А вот его сёстры - не очень, но мама давно привыкла не обращать внимания на их придирки. Главная их претензия - конечно же, близкое родство с русалками. У некоторых из них даже хвост вместо ног имеется, я сама видела. Ну и что? Мамины родственники очень шумные, весёлые; когда она берёт меня с собой на свою родную речку - мы все замечательно проводим время. Тётки не устают упрекать маму и за то, что каждый год на зиму она ‘ложится спать’ на дно этой самой речки вместе с другими русалками. ‘Детей, мол, на бедного мужа бросаешь, бессердечная!’ А что она может поделать? Мама говорила, что и сама хотела бы остаться с нами. Но - природа… Попрекать ею просто глупо. Недавно я не выдержала и так и сказала тёткам. Ух, они разозлились! Хорошо, что сейчас они все трое были дома. ‘Шумные сборища’ им никогда не нравились…

Родители заметили меня ещё издалека. Улыбнулись, помахали. Но, чем ближе я подходила, тем напряжённее становились их лица. И всё из-за моего ‘конвоира’. Интересно, они с ним знакомы?

- Всеслав, Миолика.

‘Значит, знакомы’.

Рив слегка поклонился, всё так же продолжая держать меня за руку. Отец кивнул и глянул на меня с показной суровостью.

- Надеюсь, моя старшая дочь ничего не натворила, а?

Я не совсем поняла, как следует отвечать. Вроде бы и вправду ничего такого - не подралась, не нагрубила (вроде бы), платье не порвала… Или?

Рив с усмешкой покосился на меня и ответил сам.

- Ильяна действительно не сделала ничего плохого. Просто немного пошутила… И удивила, очень, а это, между нами, мало кому удаётся. Она произвела на меня просто неизгладимое впечатление. А уж когда я понял, кто её родители… Всеслав, хоть мы с вами и не договорились сегодня, но всё же чутьё меня не обмануло. Я не жалею, что приехал сюда. Приехал по делам… А нашёл свою судьбу. О, я прямо-таки бесконечно счастлив!

Снова вежливый поклон - и откровенно ехидная улыбка.

- Ильяна, покажи свой подарочек!

Я разжала кулак и протянула родителям давешнюю невзрачную штуковину ‘из левого кармана’. При виде неё мама едва удержала крик, прижав руку к побледневшему лицу, а отец, хоть и славился своей железной выдержкой, тоже явно впечатлился. До зубовного скрежета.

- И что это за шутки, Риван?!

Тот проигнорировал скрытую угрозу и прямо встретил его взгляд.

- Никаких шуток, Всеслав. Твоя дочь подошла ко мне и при свидетелях произнесла ритуальную фразу. Я не имел права ей отказать, сам знаешь. У меня было пять когтей, она выбрала мой. Сама, я её не подталкивал. Так что всё честно. Ты не хотел иметь со мной дело, Всеслав. Но судьба рассудила иначе. Тебе придётся иметь со мной дело.

- Но она не понимала, что говорит, это нелепая ошибка! - мама с мольбой смотрела на Рива, но получила лишь холодную улыбку.

- Судьба не ошибается.

Я ничего не понимала, но чувствовала, что дело плохо. Точнее, очень плохо. Для родителей и, главное, для меня самой. Что-то сейчас будет??

Между тем вокруг нас уже начинал собираться народ. Соседи, многочисленные знакомые отца; потихоньку пролезали поближе любопытные ровесники. Я заметила и Чайту со своим папашей, без меры пронырливым мужичком по прозвищу Хорь. Характером, видать, доченька в него уродилась, такая же хитрая и недобрая…

Взрослые начали уже говорить на повышенных тонах, я растерянно переводила взгляд с ухмыляющегося Рива на родителей, пытаясь понять, чем кончится этот конфликт. Краем глаза увидела, как довольная Чайта показывает мне значок из двух сцепленных пальцев и хихикает… Стоп.

Миг - и я всё наконец-то поняла!! И чуть не задохнулась от ужаса. О, Мать-природа… Сцепленные пальцы - это свадьба. Свадьба. Моя и Рива. Я сама подошла к нему с предложением о браке. Выбрала его из нескольких кандидатов, взяв какой-то ритуальный ‘коготь’. Сам Рив до этого явно не собирался жениться. А вот теперь… Похоже, с отцом они не в ладах. А я - глупая, глупая девчонка, такой неожиданный и приятный повод прилюдно ткнуть отказавшего ему в чём-то Всеслава лицом в лужу. Да в какую! Не для того меня родители растили, берегли, чтобы отдавать за первого встречного. Не сейчас, года через четыре… Но они ни за что не пойдут на это. Значит, придётся откупаться, унижаться… И виной всему - моя непростительная беспечность!

Я с силой закусила губу. Так, спокойно. Сама ошиблась, сама себя и выручишь! Не думая, одним махом взлетела ногами на высокий, оставленный отцом стул. Повернулась к спорившим и притопнула, привлекая к себе внимание. Рив откликнулся первый - всё с той же насмешливой улыбкой.

- Моя невеста хочет что-то сказать?

- Хочет, - я вздёрнула подбородок и обвела глазами заинтересованно примолкшую толпу. - Я хочу сказать, что, к сожалению, ты ошибся, Рив. Не я твоя невеста. А вон она!

Вытянула руку и указала на растерявшуюся врагиню.

- Чайта, напомни мне, пожалуйста, как звучала твоя просьба. Подойти к этому человеку и попросить у него то, что лежит в его левом кармане. Так? Так вот, просьбу твою я выполнила. Многие знают, что Чайта - очень застенчивая девушка, и никогда бы не решилась предложить себя тому, кто ей так понравился. Поэтому, наверное, и попросила меня. Для себя. Вот, лови своё счастье!

Я размахнулась и запустила в неё злосчастным когтем. Чайта охнула, но всё же как-то умудрилась его поймать, не иначе от шока.

- А ведь верно, - пробасил стоявший неподалёку кузнец. - Рыси-то аккурат у Хоря и встали на постой, со вчера ещё, видать, дочка-то и влюбилась… А подойти забоялась.

- И правильно, кто ж на неё посмотрит! - встрял какой-то парнишка и тут же получил от взрослых затрещину. - А что, я правду говорю, она же страшная!

- А зачем Ильку-то попросила? Нечестно это…

- Чайта, как ты могла??

- Зато её папаша, небось, радёшенек будет такому завидному зятю…

Я украдкой перевела дух. Неужели обошлось?! Папа с мамой пока молчали, подбадривая меня взглядами, а Рив… Вот уж кто был по-настоящему взбешён! Глянув на него, я тут же об этом пожалела. Побледневшее от гнева и унижения лицо, ноздри раздуваются, руки добела сжаты в кулаки… Прищуренные глаза, обращённые прямо на меня, стали уже абсолютно жёлтыми, с еле заметными вертикальными зрачками. Человек словно растворился в них, уступив место зверю. Хищнику - сильному, коварному, злопамятному. Хищнику, у которого отняли законную добычу, когда он уже мнил себя победителем. Я поспешно спрыгнула со стула и спряталась за широкую отцовскую спину.

Рив резко развернулся, подошёл к застывшей Чайте и с силой вырвал у неё из рук ‘ритуальный коготь’.

- Такая уродина мне не нужна.

И ушёл.

На миг над площадью повисла тишина, а потом все разом заговорили. Кто-то продолжал недоумевать, кто-то ругался на ‘всяких приезжих со своими фокусами’, кто-то утешал заревевшую Чайту, а многие подростки - свидетели её ‘задания’, наоборот, показывали на неё пальцем и дразнились.

- Чашка Хоревна - урод, никто замуж не берёт!

Мама обняла меня за плечи и повела домой.

Мы сидели рядом в пустой комнате. Мама решительно спровадила подальше любопытных тёток, недоумевающих, почему мы так рано вернулись, напоила меня каким-то успокаивающим чаем и сама выпила две кружки. Ругать меня она не стала вовсе, наоборот, сокрушалась, что это её вина.

- Ты ещё такая доверчивая, доченька… Мне надо было больше говорить с тобой, хоть как-то готовить к взрослой жизни. Но я всё тянула, жалела тебя. Тебе ведь и так пришлось нелегко после смерти Вилеи… Вот мы с отцом и старались тебя не нагружать ещё больше, не вести заумных бесед о жизни, думали, сама поймёшь в своё время… И вот к чему это привело. Я ведь знала, что тебе тоже будет непросто, Иля. Ты - сильная, бойкая, да ещё с двойным даром… Но главное - ты красивая. Я думала, сложности из-за этого начнутся попозже, а вон оно как вышло. Чайта в своей зависти оказалась способна на такой мерзкий поступок. Она чуть жизнь тебе не сломала…

- Ну, что она мне завидует, я давно знала, - скривилась я. - Хотя, честно, я сама никогда её не задирала. Отвечала - да, в детстве мы даже дрались пару раз… Но я думала - это так, не всерьёз. Неужели она меня настолько ненавидит? Ведь подслушала же где-то про этот дурацкий ритуал с карманом и когтями, продумала свою месть… А я ведь, дура, и не поняла, что это когти, думала, что это просто палочки гнутые… Зачем они вообще их с собой таскают? Глупая какая-то традиция, мало ли кто их попросит?

- Я и сама не знаю толком, - призналась мама. - Всё-таки рыси - редкие гости в наших краях. А эти, из Северного леса - вообще какой-то закрытый клан, про них разве что твой отец что-то слышал. Живут они далеко, со своими традициями, но, говорят, нравы у них суровые. Я ни за что не хотела бы, чтобы ты досталась кому-то из них, тем более Ривану.

- Он у них главный? А чего такой молодой? Даже борода ещё не выросла…

- Вот это-то и пугает. Если в таком возрасте он уже вожак, то какой ценой этого добился? Не зря, ох, не зря даже другие оборотни не любят иметь дело с рысями. Чего уж говорить о людях… Но почему же Риван согласился отдать тебе свой коготь? Это не даёт мне покоя… - мама задумчиво накручивала огненную кудряшку на палец. - Ты ведь чем-то его заинтересовала. Слишком маленькая, чтобы всерьёз увлечь взрослого парня, к тому же он ещё не знал, что ты дочка Всеслава… Но он, тем не менее, показал тебе свой ритуальный мешочек. Наверняка в его кармане лежала и какая-нибудь мелочёвка для отговорки перед всякими случайными ‘невестами’… Странно. Я не люблю чего-то не понимать, но, похоже, гадаю сейчас на кофейной гуще… О!

Мама хлопнула себя по лбу и буквально вылетела из комнаты, чтобы тут же вернуться с доставшимся мне от бабушки большим чёрно-белым платком и двумя свечами. Это были необходимые декорации для сеанса ‘видения’, который, судя по всему, предполагалось провести прямо сейчас.

- Мам, а ты уверена…

- Ага! Не волнуйся, это будет мой второй вопрос, ещё один останется… А сама про себя спрашивать не смей, успеешь ещё, вся жизнь впереди!

Она шустро зажгла свечи, расстелила платок на полу и села, опираясь на колени, у его края. Я же села на сам платок, подержала, как обычно, ладони над пламенем и впервые сжала в них то, что принадлежало мне самой. Маленькая тряпичная куколка, заброшенная мной после смерти бабушки. Закрыла глаза, сосредотачиваясь… Только бы никто не помешал!

- Готова.

- Откройте мне, высшие силы, выйдет ли моя дочь Ильяна замуж за Ривана из клана рысей?

Ой, не тот бы вопрос задать… Просто - за кого я выйду? Мало ли на свете рысей? Или ещё кого…

Как всегда, картинка появилась перед глазами внезапно. Только что под закрытыми веками была непроницаемая темнота - и вот уже промелькнуло лицо какой-то немолодой незнакомой женщины. Но оно быстро пропало, уступив место… Риву. Выпуклые жёлтые глаза рыси, не мигая, смотрят прямо на меня. Значит… Не успела я испугаться, как картинка предсказуемо задвигалась. Кажется, или мы с ним танцуем? Бред. Я бы к нему теперь ни за какие коврижки не подошла! Дальше картинки полетели с необычайной скоростью, я еле могла за ними угнаться. Всё то же лицо Рива - сначала с довольной улыбкой, а потом - до крайности злое, даже яростное, на левой щеке пузырится огромный свежий ожог; какие-то смазанные движения, мощные силуэты сцепившихся хищников на фоне серой скалы… И - за миг до возвращения темноты - яркий маленький цветок. Огнецвет.

Я дёрнулась и широко распахнула глаза.

- Ну, что??

- Не знаю. Думаю, Рив ещё как-то появится в моей жизни, но замуж… вроде не очень похоже.

- Уфф…

- Мам. В конце я видела огнецвет.

- Что?!

Она стремительно вскочила на ноги и с силой дёрнула себя за волосы.

- И правда, как я могла забыть?! Огнецвет!!

Мы переглянулись и дружно выбежали за дверь. Мама отправилась за отцом - предупредить, придумать способ как-то обойти древнюю традицию, а я понеслась разыскивать сестру.

Лённа предсказуемо обнаружилась в саду в окружении любимых цветов. Я торопливо пересказала ей недавнюю сцену и попросила срочно найти Веньку. Если кто и мог мне сейчас помочь, то только он. Лённа отнеслась к моей просьбе чрезвычайно серьёзно и тут же побежала к соседям. Венька, или Авенакий, рыжий веснушчатый паренёк, лохматый и весь какой-то несуразный, был её другом детства и вечно таскался за ней, как привязанный. Соседям он был не родным, так, подкидышем, и любили они его ощутимо меньше, чем собственных детей. ‘Веник’ с детства был вечным объектом для насмешек и мальчиком на побегушках; сейчас ему стукнуло уже четырнадцать, но он продолжал выглядеть едва ли старше нас с Лённой. Невысокий, щуплый, вертлявый… Когда-то он меня здорово раздражал, но сестра отнеслась к нему более благосклонно, и я постепенно привыкла к его частому присутствию. Ни для кого не являлось секретом, что это чучелко влюблено в мою сестрицу по уши. Сначала над ним смеялись, и я, грешным делом, тоже, но Лённа всякий раз защищала поклонника и терпеливо сносила насмешки в свою сторону. Потом и я махнула на него рукой и даже пару раз самолично раздавала оплеухи злым шутникам.

И вот настал день, когда его помощь потребовалась мне самой. Дело было в том, что Венька был оборотнем. Поняли это далеко не сразу, его вторая сущность долго себя не проявляла. Да и сам Веник не хотел её афишировать. Если бы он был каким-нибудь могучим медведем или тем же волком… А он остался всё таким же мелким, рыжим и лохматым, только ещё более вертлявым. Псом. Точнее, ещё щенком-подростком с огромными смешными ушами и неуверенно виляющим куцым хвостом. Дворняжка какая-то… Как же хорошо, что я не стала тогда над ним насмехаться! Ведь у этого несуразного пса было одно несомненное и очень ценное достоинство. Нюх - такой, что прочим, ‘натуральным’ собакам и не снился! Тётке он даже кольцо в лесу нашёл, которое она ещё в прошлом году потеряла. Говорит, по какому-то ‘проблеску’ остаточного запаха… Наверное, только ему будет по силам отыскать огнецвет. Если Лённа попросит - ей он точно не откажет. Но даже для него это непростая задача.

Мы с сестрой, в силу возраста, не знали ещё многих ‘взрослых’ обычаев, но о романтичном ритуальном ‘дарении сердца’ были, конечно же, наслышаны. Есть в наших краях очень редкий, почти сказочный цветок, который распускается только раз в году в самую короткую ночь. Тогда невзрачный маленький цветочек превращается в сияющий жёлтый огонёк, чуть заметный в темноте. Сорванный, он начинает светиться ещё ярче - до самого утра, а лёгкий чарующий аромат сохраняет навсегда. Я знаю о нём не понаслышке: в маминой шкатулке, бережно завёрнутый, хранится засушенный огнецвет, который в своё время подарил ей отец. Как он тогда смог его отыскать, неизвестно, но дочь русалки оценила его старания по достоинству. И согласилась выйти за него замуж, оставить свою реку, променяв её на человеческий дом и новую родню в лице трёх одиноких ворчливых золовок. Всё это с лихвой возмещалось той любовью, которую дарил ей отец. Он до сих пор смотрит на неё так, что мы, девчонки, даже завидуем. Вот бы и нас когда-нибудь так полюбили!

Огнецвет, найденный этой ночью в самой непроходимой чаще, стоил всех затраченных усилий. Тому, кто приносил его своей избраннице, отказывать было не принято. Не то, чтобы запрещалось, но просто - не принято. Считалось, он доказал серьёзность своих намерений, ведь иначе просто не нашёл бы цветок. Отец как-то говорил, что на его памяти был только один случай, когда девушка не приняла ни цветок, ни кандидата в женихи, не побоялась всеобщего осуждения и в результате оказалась права. Вскоре выяснилось, что он ради него убил своего более удачливого соперника…

Сегодняшний праздник для ‘младших’, ещё только начинающих приглядываться друг к другу, традиционно завершался большими вечерними гуляниями. Молодёжь постарше веселилась, плясала, прыгала через костёр, тут же проводились сговоры, а иногда разгорались бурные скандалы. Главным же событием наступающей ночи было ‘дарение сердца’, то есть огнецвета. Мне всегда хотелось хоть одним глазком посмотреть на это вживую - кто кому подарит, да и вообще, найдут ли хоть один огнецвет. Были года, когда такой важный козырь никому в руки не давался… Вот поэтому и верили люди, что союзы, образованные с помощью волшебного цветка, будут непременно счастливыми и долгими. Глядя на родителей, я тоже в этом не сомневалась.

Может, в этом году мне бы позволили задержаться на празднике подольше и увидеть, наконец, этот красивый ритуал. Но после увиденного предупреждения вместо предвкушения маленького чуда в сердце прочно поселилась тревога. Было бы странно, если бы Рив вдруг отправился в лес вместо того, чтобы поскорее уехать из нашего ‘неприветливого’ села. Он же не хотел жениться на мне всерьёз, просто собирался позлить родителей, поторговаться с ними… Способен ли он из мести всё же попытаться найти цветок и вернуться? Понимая, что тогда у них язык не повернётся сказать ему ‘нет’… Хотя, зная характер отца, я бы не была столь уверена. Почему же именно огнецвет был самой яркой картинкой из моих видений?!

Такое предупреждение в любом случае было глупо игнорировать. Вот поэтому я и обратилась за помощью к сестре. Лённа вернулась довольно скоро и уже издалека с улыбкой кивнула головой. Значит, Венька проникся и с наступлением сумерек отправится на поиски. Остался всего какой-то час…

Лённа уселась на прежнее место и невозмутимо продолжила возиться со своими цветами. Я, не зная, куда ещё себя деть, вызвалась ей помогать.

- Ой…

- Ты что? Палец уколола? Я же предупреждала насчёт шипов.

- Нет, это не то… - я с запоздалым раскаяньем вгляделась в её спокойное лицо. - Лён, я только сейчас сообразила… Думала только о себе и не догадалась сразу передать Венику какой-нибудь задаток. Он с тебя ничего не спросил?

- А что должен был спросить? - усмехнулась она.

- Ну… поцелуй?

- Не угадала.

- А что? Только не говори мне… Он случайно не собирается, если найдёт цветок, при всех принести его тебе?? Лён, если это так, то мне такой жертвы не надо, так и знай!! Я сейчас пойду к нему и всё отменю! Пусть лучше этот рысь…

- Илька, не говори глупостей! - не выдержала она. - И не волнуйся! Ничего я ему не обещала, ты же знаешь Веньку, он и за просто так пойдёт. Ну, почти за просто так…

- И?

- Сегодня, если он найдёт цветок, то тайно принесёт его нашему отцу, он сам решит, кому его отдать. Потом Венька долго мялся, краснел и бледнел, но всё-таки попросил, чтобы я пообещала в следующем году, когда тоже пойду на праздник, танцевать только с ним. Вот и всё.

- Да уж, запросы у него чересчур скромные, я бы на его месте воспользовалась случаем…

Лённа посмотрела на меня снисходительным и мудрым не по годам взглядом. Я всегда даже терялась, когда она так смотрела.

- Иль, когда я шла к Веньке, то даже не сомневалась, что он захочет помочь и не попросит взамен ничего невозможного. Я просто знаю, что он за человек, доверяю ему. А вот рыси доверия нет. Я боюсь за тебя, того, что он и в самом деле может пойти наперекор здравому смыслу и захочет отыграться, достав цветок. У оборотней у всех тонкий нюх… Ты - моя единственная сестра, я люблю тебя и не хочу такой судьбы. Поэтому я помогла бы тебе в любом случае, даже если бы Веньку осенило набиться мне в женихи.

Я неверяще покачала головой.

- Но…

- Иля-Иля… Сама знаешь, есть люди, с которыми можно договориться. Так вот, с Веней - можно. Объяснить, попросить, постараться найти ‘золотую середину’, которая устроит нас обоих… А Рив - он явно не из такой породы. С ним договориться будет непросто, если вообще возможно. Такие считаются только со своим собственным мнением, им нет дела до других. Это страшно. Поэтому я сделаю всё возможное, чтобы защитить тебя от него. Как бы смешно это ни звучало…

Мне было не до смеха. Глаза застилали слёзы благодарности к своей замечательной, такой чуткой и самоотверженной сестрёнке.

- Спасибо, Лёночка…

Мы обнялись, дружно шмыгая носами; так нас и застали вездесущие тётки. Сразу стало ясно, что слухи о моём знакомстве с рысью дошли и до них. Но, к нашему крайнему удивлению, они не стали причитать, ворчать и ругаться. Молча повздыхали, протянули платок, успокаивающе погладили по голове меня, а за компанию и Лённу.

- Ну, ничего, ничего, девочка, авось всё и обойдётся… Не плачь, мы тебя не отдадим!

Тогда мне в очередной раз открылась простая истина - несмотря на разные, порой непростые характеры и отношения внутри семьи, в трудный момент те, кто по-настоящему любят, забудут о разногласиях и всегда придут на помощь. Ради этих коротких минут я готова была простить тётушкам всё их брюзжание до конца жизни… Всё-таки какое счастье, что у нас такая дружная семья, где все друг за друга горой! Если Рив всё-таки решит сегодня сунуться ко мне с цветком, его мои тёти коромыслами забьют!

Настроение тут же пошло вверх, и я уже почти спокойно дождалась вечера.

Несмотря на позднее время, родители взяли с собой на окончание праздника не только меня, но и Лённу. Тётки тоже пошли, с самыми решительными выражениями на лицах. На площади отец сразу же отошёл к группе мужчин, многие из которых являлись главами местных кланов оборотней и просто влиятельными людьми. Тёти дружно отправились прочёсывать женскую часть общества. Я догадалась, что они собираются заранее настроить народ против возможного вмешательства в наши традиции чужака. Так что, если рысь даже найдёт цветок, ещё неизвестно, как отнесутся к этому односельчане. Может, и вовсе как к оскорблению… Было бы здорово!

Мы с мамой и Лённой сидели рядом на ‘взрослых’ местах для почётных гостей, потягивали ягодный квас и рассеянно наблюдали за резвящейся молодёжью. Вот бы мне сейчас такую беззаботность! Попрыгать через горящий костёр за руку с каким-нибудь надёжным парнем, повизгивая от страха и восторга, покружиться по площадке под весёлую музыку, посмеяться с подружками… Я невольно покосилась на Лённу. Она старалась выглядеть невозмутимой, но было видно, что за своего Веньку начала беспокоиться уже всерьёз. Долго он что-то… С таким нюхом прочесать все близлежащие леса можно, не сбавляя хода, и, по всему, он должен был уже вернуться. Или продолжает упрямо носиться в темноте, уверенный, что в этом году огнецвет обязательно появится, или… Подробнее про ‘или’ думать не хотелось. Всё-таки ночная чаща - это испытание для четырнадцатилетнего мальчишки. Может, зашёл слишком далеко и заблудился? Может, встретил настоящих и отнюдь не дружелюбных зверей? Или неудачно упал, повредил лапу и теперь не может идти?..

Я успокаивающе сжала напряжённую руку сестры… И невольно вскочила на ноги. Мама и Лённа последовали моему примеру.

- Рысь идёт… рысь идёт… - зашелестела толпа. Я подавила желание сломя голову броситься домой и замерла, глядя, как люди расступаются, пропуская высокого, богато одетого парня. Он шёл нарочито медленно и даже торжественно, охотно давая рассмотреть крохотный яркий огонёк в своей руке. Видение, как всегда, было истинным: он всё-таки нашёл огнецвет и теперь собирается прилюдно просить моей руки. Мелькнула дикая надежда - а вдруг не моей? У нас много красивых взрослых девушек, может, Рив успел уже с кем-то познакомиться и… Надежда растаяла без следа, когда стало ясно, что рысь направляется именно в нашу сторону. Неторопливо… неотвратимо…

Я невольно подалась вперёд, оставив за спиной сестру и маму. Не надо меня защищать, с отказом я справлюсь и сама! Недаром сейчас, в отличие от обычного сговора, ‘жених’ подходит сначала к самой ‘невесте’, а не к её отцу. Сейчас я устрою ему ‘невесту’!

Рив приблизился и встал в нескольких метрах от меня, небрежно вертя цветок между пальцами. От его странной улыбки меня ощутимо бросило в дрожь. Кошка явно думает, что загнала мышку в угол… Вот только я - не мышка! Я не побоюсь пойти против правил, пусть даже меня потом никто замуж не возьмёт. Ну и пусть, главное, что не за него!

Я решительно вздёрнула подбородок и открыла рот, чтобы высказаться первой, не дожидаясь лживых ритуальных слов о неземной любви, которая вот буквально сегодня его посетила и заставила забыть обо всём на свете, и так далее… Но тут по притихшей толпе вновь прокатилась волна удивлённых возгласов. Кто-то взвизгнул, кто-то заругался… Миг - и на открытую площадку между мной и Ривом словно из ниоткуда выпрыгнул большущий волк. Сзади охнула мама, попыталась дёрнуть меня за руку, оттащить подальше от зверя… Я же только головой мотнула. Как во сне, сделала шаг вперёд, вглядываясь в яркие светлые волчьи глаза. Он развернулся ко мне и сел, восстанавливая сбитое дыхание - бока так и ходили ходуном…. Я шагнула ещё ближе и протянула руку. Волк приблизил к ней свою устрашающую морду и приоткрыл пасть. Кто-то сдавленно прохрипел ‘откусит!..’ Глупые. Я подняла повыше абсолютно целую ладонь и с улыбкой неимоверного облегчения продемонстрировала всем то, что лежало сейчас на ней. Немного помятый, влажный от волчьей слюны маленький жёлтый цветок, похожий на огонёк свечи.

Люди дружно выдохнули… Я опустила руку на лобастую голову волка и спокойно, без издёвки взглянула на своего дважды несостоявшегося жениха. Лицо Рива застыло, напоминая маску, круглые рысьи глаза чуть заметно светились в темноте. Было видно, что к такому повороту он был не готов. Но он сам виноват, так что желающих его пожалеть, видимо, не найдётся.

Я снова посмотрела на смирно сидящего у ног волка, слегка наклонилась и обняла его за шею. Зверь довольно прищурился, расслабляясь, и у меня в голове мелькнула внезапная догадка.

- Тай?

Волк медленно кивнул, не отводя от меня внимательных глаз.

Я не ошиблась! Это Тай! От радости я засмеялась вслух и зарылась лицом в густой мех на его шее. Потом выпрямилась и снова взглянула на Рива. Он почему-то всё ещё не ушёл, явно собираясь что-то сказать или сделать. Ничего хорошего, уж точно… Не давая ему времени, я судорожно сдёрнула с шеи длинную цепочку и протянула в сторону волка. На ней висела одна-единственная продолговатая бусинка, похожая на те, из которых состояло моё первое ‘взрослое’ ожерелье. Но, в отличие от него, простым украшением она не была. Стараясь не думать о том, правильно или нет я поступаю, я вопросительно посмотрела на оборотня и поспешно нацепила амулет на его мощную шею. Хвала Матери-природе, налез…

- Я, Ильяна, дочь Всеслава, даю слово Таю из клана волков, что согласна стать его женой, когда придёт время, а до этого обещаю ждать его и хранить ему верность.

Уфф… Вот теперь всё.

В тишине было слышно, как судорожно дышит за спиной мама и потрескивает неподалёку забытый всеми костёр. Рив, с перекошенным от бешенства лицом, кинул свой огнецвет на землю, с силой раздавил его ногой и, резко развернувшись, скрылся в толпе. Народ стал отмирать, зашушукался, обсуждая произошедшее, а я обессилено села рядом с волком и зарылась лицом в его пахнущую лесом шерсть.

- Ну что, дочка, дай и нам на твоего жениха посмотреть!

Услышав голос отца, я вздрогнула и нехотя подняла голову. Ой, что сейчас будет…

Вопреки опасениям, отец не выглядел таким уж недовольным, скорее, в его взгляде сквозило удивление. Не ожидал, что я в порыве избавиться от одного жениха решусь тут же обзавестись другим? Думает, что я только что совершила очередную глупость? Честно говоря, я и сама не знала, что это было… Просто казалось, что я поступаю правильно, и всё.

Тай как-то неуверенно поднял морду и уставился на моего родителя, при этом его хвост чуть заметно дёргался из стороны в сторону. Тоже нервничает…

- Мда, хорош. И это в неполные семнадцать! Что дальше-то будет? - хмыкнул отец.

- Что будет… Ещё больше вырастет. У нас в роду все крупные, - в тон ему ответил подошедший мужчина. Я с заминкой узнала в нём Мирта, главу клана оборотней-волков, что приезжали к нам несколько лет назад. И вот теперь они наконец-то вернулись, и ещё так вовремя!

- Пойдёмте к нам, поговорим. И накормим вас с дороги! - пригласил отец.

- Спасибо, не откажемся.

- Иля!

Я обернулась на голос сестры и тут же кинулась к ней. Лённа сидела прямо на земле, обнимая шмыгающего носом рыжего парнишку, и успокаивающе гладила его по косматой голове.

- Венька, что случилось?!

Он поднял на меня слезящиеся глаза.

- Я нашёл его. Иль, это я нашёл цветок! А он догнал меня, отобрал… И так вмазал, что у меня прямо в голове загудело! У-уродская кошка-а…

- Не плачь, Венечка… Спасибо тебе! Пойдём к нам, я тебе все синяки залечу, мы тебя накормим и на ночь оставим. А ещё я тебе свой браслет подарю. Его мне Лёна сама сплела, можно, Лён?

Сестра кивнула, и приободрённый мальчишка встал на ноги, смущённо размазывая по веснушчатому лицу последние слёзы. Он и вправду выглядел неважно: в грязной, местами порванной одежде, с опухшей щекой и, кажется, сломанным пальцем. Ничего, до дома близко, вылечу. Мой отец и Мирт наблюдали эту сцену с одинаково суровым выражением на лицах, а Тай, присоединяясь, тихонько рыкнул. Да, выходит, мы не ошиблись насчёт Рива. Он действительно способен на подлость ради достижения своей цели. Не погнушался напасть на маленького беззащитного ребёнка, хорошо хоть, не убил… Но наверняка запугал. Стал бы Венька прилюдно обвинять его в краже цветка? Да даже если б и стал… К тому времени, как он добрался до меня, дело было бы уже сделано. Обещание получено, всё остальное - не имеет смысла… Страшно…

Мы не расходились до поздней ночи. Поели, взрослые позволили себе выпить по кружке медовухи, я до этого вылечила самоотверженному Веньке щёку и палец. Лённа вдобавок торжественно поцеловала его в лоб - и парень был уже на седьмом небе от счастья.

Я же почти весь вечер просидела в обнимку с Таем, нисколько не смущаясь своим поведением. Ведь мой жених по-прежнему был волком. Как объяснил его отец, у них в клане исстари так заведено: целый год с шестнадцати до семнадцати лет юноши живут только в волчьей ипостаси. За это время они особенно быстро взрослеют и приобретают кучу необходимых полезных навыков. В дальнейшем обороты проходят очень легко и совершенно безболезненно, в отличие от многих других кланов, а усвоенный опыт остаётся с ними на всю жизнь. Таю оставалось ещё несколько месяцев бегать волком, как вдруг у него появилась навязчивая идея - не позднее дня летнего солнцестояния навестить наше село. Меня. Оказывается, за это время он не забыл маленькую рыжую девчонку и начал изводить отца просьбами поехать скорее в Огнево. (Да, названием своим мы обязаны именно огнецвету, в других местах он почти не встречается…) В общем, донимал он Мирта до тех пор, пока тот не согласился. Ещё на подъезде случайные попутчики рассказали им о сегодняшнем традиционном мероприятии, и Тай забеспокоился ещё больше. А потом и вовсе сломя голову кинулся в лес. Вот, еле успел…

Я слушала рассказ Мирта и машинально поглаживала мех сидящего рядом волка. Он тихонько урчал от удовольствия, а потом расхрабрился и лизнул меня в щёку. Щекотно! Я засмеялась, уворачиваясь, в ответ потрепала его по ушам, почесала под шейкой, добившись более громкого урчания, и, наконец, звонко чмокнула его во влажный нос. После этого мы оба одновременно чихнули, а все засмеялись…

- Скажи, а ты точно не жалеешь, что всё так обернулось? - позже спросила я. - Ты ведь, наверное, просто хотел помочь, но жениться… Извини, что так вышло, ладно? Я не хочу тебя заставлять, и это обещание не обязательно выполнять. Мы оба вырастем, может, встретим кого-то ещё, и…

Мой шёпот прервал тихий предупреждающий рык. Тай смотрел на меня с явной укоризной, а потом ещё взял в пасть мою руку и чуть прикусил её зубами, не вздумай, мол.

- Что, ты не против на мне жениться?

Он выразительно помотал головой, и я вздохнула.

- Что ж, раз так… Хорошо. Я буду тебя ждать. Сколько? Ну, лет пять точно, мне надо закончить обучение на целителя, да и на роль жены я пока гожусь плохо. Готовить вот совсем не умею, - поколебавшись, призналась я. - Но я попрошу, мама с тётками научат. Ты только приезжай к нам почаще, ладно? Как сможешь. Я хочу посмотреть на тебя человеком. Думаю, сейчас ты уж точно не похож на девочку…

Тут я невольно хихикнула, вспоминая нашу первую встречу, и Тай, состроив возмущённую морду, несильно толкнул меня в бок. Я, конечно же, свалилась на пол, и он, фыркнув, пристроился рядом. Запустив руки в тёплый мех, я прижалась к нему поплотнее и незаметно для себя уснула.

Следующим утром они уже уезжали. Мирт сказал, что не любит надолго оставлять клан, тем более обратная дорога тоже неблизкая. Прощаясь, он, как взрослой, пожал мне руку и пообещал приехать ещё при первой же возможности. Я ещё раз поцеловала своего волка в морду и, забравшись на дерево, долго смотрела вслед своим будущим родственникам. Волки из Озёрного края… Звучит красиво.

Мама потом грустно сказала, что рада за меня, вот только жаль, что они не живут в каком-нибудь недалёком селе. Чуть не две недели пути, дальше - только северные медведи и какие-то снежные лисы. Но если Тай - действительно моя судьба, они с отцом, конечно, не будут против. Главное - чтобы я была счастлива… Я и сама хотела того же. Вот только будет ли оно, счастье?