Обещание вечности

Глава 5

— Клер, дорогая, не понимаю, почему ты так упрямишься, — мягко возразила Альма. — Это просто небольшой благотворительный прием, и я хочу, чтобы ты появилась у нас. Твой отец и я, мы оба хотим, чтобы ты пришла: мы и так редко видимся с тобой. Мартина и Стив тоже придут.

Спорить было бесполезно, потому что, когда Альма разговаривала таким нежным голосом, это означало, что она вонзилась каблуками в землю и не сдвинется с места ни на дюйм, но Клер предприняла еще одну попытку.

— Мама, я не люблю ходить на приемы.

— Ладно, а я не люблю устраивать их. Слишком много хлопот, но я делаю это, потому что ожидаю, что прием поможет твоему отцу.

Подразумевалось, что Альма выполняет свои обязанности, Мартина и Стив выполняют свои обязанности, оказывая отцу всяческую поддержку, и только Клер, как обычно, не в состоянии подойти к делу на должном уровне, отказываясь внести свой вклад. Клер внутренне поежилась.

— Ты можешь уехать пораньше, я знаю, что тебе завтра на работу, — успокаивающе говорила Альма, по молчанию Клер догадываясь, что близка к победе. — И приведи с собой Макса Бенедикта. По всему городу ходят слухи, Хармон и я думаем, что должны поближе познакомиться с ним.

— Какие слухи? — испуганно спросила Клер.

— Похоже, между вами все довольно серьезно. В самом деле, ты могла бы, по крайней мере, предупредить меня, чтобы я не вела себя так, как будто понятия не имею о том, что известно всем.

— Но между нами не происходит ничего серьезного! Мы просто друзья.

Клер повторяла это утверждение так часто, что начинала чувствовать себя как попугай, который выучил только одну фразу.

— Но вы ведь часто встречаетесь?

Всего лишь каждый день, но как она могла сказать об этом Альме, ведь это прозвучит так, как будто у них начался страстный роман, хотя это вовсе не роман? Это было… более всего это походило на товарищество. У них сложились дружеские отношения, простые нетребовательные.

— Встречаемся, да.

— Ли Эдкинсон видела, что ты обедала с ним в понедельник; Бев Мичелс — что ты ужинала с ним во вторник. Чарли Таттл встретила вас вчера вечером в торговом центре, вы заходили в магазин. Каждый день! Это довольно частые встречи, дорогая. Я не собираюсь подталкивать тебя: пусть отношения развиваются в собственном темпе. Но, в самом деле, было бы гораздо удобней, если бы Хармон и я поближе познакомились с ним.

— Я приду на прием, — сказала Клер спокойно.

Лучше сдаться и закончить этот разговор, потому что Альма не собиралась отступать.

— С Максом.

— Не знаю. Я не разговаривала с ним сегодня. Возможно, у него другие планы.

— О, я так не думаю, — захихикала Альма. — Спасибо, дорогая. Мы будем рады видеть вас обоих сегодня вечером.

Клер повесила трубку, испуганно кусая губы. Хороший способ начать утро! Звонок Альмы прозвучал буквально за секунды до того, как зазвенел будильник Клер. Ладно, пусть мать считает, что у Макса нет других планов на вечер, но Клер совсем не была в этом уверена. В Максе слишком сильно мужское начало, чтобы не иметь любовных связей, и так как он не имел таких отношений с Клер, и при этом казался совершенно незаинтересованным в их развитии, следовательно, он встречается с другими женщинами. Если не сегодня вечером, то скоро. Отдохнуть от назойливых преследований — это одно, но здоровый мужчина не позволит этому продолжаться слишком долго. У Макса, конечно, были мужские потребности, и Клер видела, как женщины провожают его глазами.

Возможно, он и не демонстрировал со всей очевидностью, что физически она не привлекает его, но ни разу не поцеловал после того короткого поцелуя в понедельник вечером.

В ней как будто что-то зажглось тогда, все тело пронзили покалывающие электрические заряды, и Клер с трудом заставила себя отступить, чтобы не позволить ему увидеть, как поцелуй затронул ее. Совсем легкое прикосновение, а она уже готова наброситься на Макса, точно так же, как все другие женщины. Клер плакала, засыпая той ночью, уверенная, что выставила себя дурой, и что он никогда не подойдет к ней снова, но Макс позвонил на следующий день, как обещал, и казалось, не заметил того, что случилось. Возможно, она настолько хорошо скрыла свои чувства, что он ничего не заподозрил.

Невозможно поверить, что прошла всего неделя с тех пор, как она встретила его. Они виделись каждый день, обычно два раза в день: за обедом, и после работы. Временами Клер чувствовала себя так, словно знала его лучше, чем когда-либо знала кого-то еще, даже Джефа. А иногда Макс казался ей незнакомцем. Иногда, неожиданно взглянув на него …, она ловила его за тем, что он наблюдает за ней с непроницаемым выражением в глазах. Если ему возражали, он мог быть жестким, но всегда строго контролировал себя, и именно этот контроль заставлял Клер ее доверять ему.

Клер думала даже не о том, чтобы попросить его посетить прием своей матери — она могла пойти и одна, побыть там немного, чтобы соблюсти вежливость, затем сослаться на усталость и уйти домой пораньше. Это удовлетворит Альму. Но это означало, что они не увидятся в этот день, и пустота заполнила душу. И не тратя больше время на раздумья, чтобы не передумать, Клер приподнялась на подушках и решительно набрала номер его телефона.

Прозвучал только один гудок, перед тем как она услышала голос Макса, глубокий и немного хриплый ото сна. Как всегда, сердце Клер совершило крошечный скачок при звуке его голоса.

— Это Клер. Прости, что разбудила, — извинилась она.

— А я не жалею, что ты меня разбудила, — сказал он и зевнул. — Я в любом случае собирался позвонить тебе, как только проснусь. Что-то случилось?

— Нет, ничего не случилось. Только что позвонила мама — она сегодня вечером она устраивает небольшой прием, и настаивает, чтобы я пришла.

— Меня пригласили? — спросил Макс с той ровной хладнокровной самоуверенностью, которая часто поражала и смущала ее.

Макс всегда чувствовал себя уверенно, в любой ситуации. Все выглядело так, как будто он знал, что это Альма настояла, чтобы Клер пригласила его, и в равной степени знал, что для Клер, будучи такой, какая она есть, будет очень трудно просить его об этом. Чем больше он, казалось, читал ее мысли, тем больше Клер пыталась препятствовать ему в этом. Она влюблена в Макса, но он не любит ее. Если он узнает что … Он лишь пожалеет ее, и тут же прекратит видеться с ней.

— Ты не возражаешь?

— Мне нравится ваша семья. Почему я должен возражать?

— Люди говорят о нас.

— Какого черта я должен думать о том, что говорят люди, — сказал он спокойно, потом снова зевнул. — Во сколько начало?

— В семь.

— Ну конечно. Все начинается в семь. У меня сегодня очень напряженный график, дорогая. Я должен уехать из города, и мне придется сократить эту поездку до минимума, чтобы успеть сначала заехать к себе, потом к тебе, а затем в дом твоих родителей. А что, если я сразу приеду к тебе, чтобы собраться на прием? Это доставит тебе очень большое беспокойство? Зато я сэкономлю почти сорок пять минут на передвижениях.

Сердце Клер снова совершило этот глупый маленький скачок при мысли о том, что он воспользуется ее ванной, чтобы принять душ, а потом будет переодеваться в ее спальне.

— Нет, никакого беспокойства, — сумела вымолвить она. — Хорошая идея. Во сколько ты приедешь?

— Около шести. Ты уже будешь дома?

— Да, конечно.

Придется поспешить, но Клер решила, что все успеет. Обычно сборы не занимали много времени, к тому же есть несколько минут, чтобы вымыть волосы перед работой. Все получится.

— Тогда увидимся вечером.

День выдался страшно напряженный; да еще и звонок Альмы по телефону задал тон на весь день. Как бы Клер ни спешила, казалось, все равно казалось, была на шаг позади. Даже обычные повседневные обязанности обрастали какими-то сложностями. Часть ее работы заключалась в том, чтобы ограждать Сэма от ненужных звонков — это означало, что она должна справиться с ними самостоятельно, и возникли некоторые дела, которые просто невозможно отложить на следующий день. Клер работала без обеда, пытаясь не мучиться вопросом, где сейчас Макс, и мечтая находиться с ним везде, где бы он ни был.

Был полдень, когда специальная служба доставила документы с экстренной переоценкой, и медленная улыбка расплылась по лицу Сэма, когда он прочитал их. Жестом наивысшего удовлетворения он отбросил сообщения на стол, и отклонился на спинку стула, забросив руки за голову.

— Дела обстоят даже лучше, чем я надеялся, — сообщил он Клер. — Недвижимость за прошедший год возросла в цене в четыре раза. Мы в безопасности, а то я уж всерьез начал волноваться. Продажа акций принесла нам большой доход, хотя сплав еще даже не разработан. Кто-то определенно подбирается к нашей компании, но они ее не получат. Взгляни на документы по переоценке.

Клер прочитала бумаги и поразилась, насколько взлетела стоимость земли. Интуиция не подвела Сэма и на этот раз. Просто мистика какая-то, но все его рискованные предприятия, казалось, превращались в золото. Он купил землю просто для защиты от инфляции, и теперь эта земля, вероятно, окажется именно тем, что оградит компанию от попытки враждебного захвата, и Сэму не придется связывать себя правительственными инструкциями, прежде чем он закончит свои исследования.

Как назло именно сегодня Клер пришлось почти на двадцать минут задержаться в офисе. Было уже пятнадцать минут седьмого, когда она влетела в свою квартиру, и, сбрасывая одежду, помчалась в спальню. Она выскочила из душа, вытерлась и надела халат, когда позвонили в дверь. Клер прижала руки к чистому лицу, жалея, что у нее не хватило времени хотя бы слегка нанести косметику, но теперь уж ничего не поделаешь.

— Я сегодня поздно ушла с работы, — сбивчиво объяснила она, открывая дверь Максу. — Сейчас принесу свежие полотенца, и ванная в твоем распоряжении.

Он захватил с собой другой костюм, свежую рубашку и небольшой дорожный набор. Щетина затемняла подбородок, но улыбка была безмятежной.

— Не волнуйся, мы приедем вовремя, — заверил он, входя за ней в спальню.

Он положил одежду на кровать и отнес набор в ванную, в это время Клер достала чистые полотенца. Вернувшись из ванной, Макс снял с плеч пиджак и бросил его поперек кровати, затем начал развязывать узел галстука. У Клер внезапно перехватило дыхание, она отвернулась, присела у туалетного столика, взяла щетку и провела ею по волосам, совершенно не отдавая себе отчета в своих действиях. Она пыталась не таращиться в его сторону, но краешек зеркала отразил его, и не было никакого способа заставить себя отвести глаза. Макс вытащил рубашку из брюк, потом расстегнул ее и снял. При всей своей худощавости, он оказался неожиданно мускулистым, гладкие мышцы его накачанного торса слегка напрягались при движении. Клер была зачарована открытием, что завитки, покрывавшие грудь Макса, оказались темно каштановыми, а не светлыми, хотя она могла бы догадаться, потому что его брови и ресницы были темно-каштанового цвета, создавая поразительный контраст с золотистыми волосами, обрамляющими сверкающие глаза.

К счастью, он не сбросил брюки, хотя Клер и не удивилась бы, если б снял. Определенно, он очень комфортно чувствует себя обнаженным перед женщиной, и не имеет никаких причин стыдиться своего тела. Он был красив, еще более красив, чем в ее мечтах, тело слегка покачивалось с гибкой силой, которая обычно скрывалась под одеждой.

Макс снял с вешалки брюки и забрал их с собой в ванную. Клер вспомнила о том, что надо спешить, только когда услышала звук льющейся воды. Она приступила к макияжу, но руки дрожали, и девушка дважды неряшливо нанесла на глаза тушь, прежде чем сделала все правильно. Душ затих, и воображение тут же нарисовало образ Макса, как он стоит там обнаженный, и вытирается ее полотенцем. Горячий румянец залил щеки. Пора перестать думать о нем! Иначе она превратится в слабонервную развалину, вместо того, чтобы собираться на прием.

— Черт побери, — послышалось из ванной бормотание Макса, затем он повысил голос. — Клер, я забыл взять бритву. Не возражаешь, если позаимствую твою?

— Конечно, бери, — откликнулась она.

Пока Макс бреется, у нее есть время, чтобы одеться до того, как он выйдет. Клер достала свежее нижнее белье и, подпрыгивая, натянула его на себя, не тратя время на смакование ощущения прохладного шелка на коже, как обычно делала. Она разглаживала на ногах чулки, не осмеливаясь спешить с этой задачей, чтобы не порвать тончайшую ткань. Так, и что надеть? Клер открыла дверь стенного шкафа и быстро оглядела содержимое: у нее было не так много платьев, которые подходили для приема. Вода в ванной перестала литься — Макс может появиться в любой момент. Клер сдернула с вешалки трикотажное платье кремового цвета и стала натягивать его через голову, и тут дверь ванной открылась. Скрытое в складках материи лицо запылало огнем, как только Клер представила себе, какое зрелище сейчас представляет: голова и верхняя часть туловища сражаются с платьем, в то время как нижняя половина тела прикрыта только узкими трусиками, и поясом с чулками. Повернувшись спиной, она, наконец, натянула платье, и начала возиться с застежкой-молнией на спине.

— Позволь мне, — голос Макса прозвучал совсем близко.

Теплые руки скользнули по спине Клер, он ловко подтянул застежку-молнию, потом закрепил наверху крошечный крючок, и опустил руки.

— Готово.

Сохраняя бесстрастное выражение лица, Клер пробормотала чопорную благодарность и возвратилась к туалетному столику, чтобы исправить ущерб, нанесенный прическе. Макс насвистывал себе под нос, когда закончил одеваться, и на мгновение она позавидовала его непринужденному поведению, которое ясно показывало, насколько привычна ему такая ситуация. Клер наклонилась к зеркалу, чтобы накрасить губы и увидела, что он расстегнул молнию на брюках, чтобы заправить рубашку. Рука девушки задрожала, и ей пришлось с особой осторожностью обращаться с помадой, чтобы не размазать ее по губам.

Потом Макс появился в зеркале, встал за ее спиной и наклонился, чтобы проверить прическу, со слегка недовольным выражением лица.

— Как считаешь, все на месте? — спросил он, отступив, чтобы она могла рассмотреть его.

Клер пришлось взглянуть на него, глаза медленно прошлись по его фигуре. Снова ультра консервативный темно-серый костюм, но безупречно скроенный. Макс прекрасно понимал, что подходит ему лучше всего: модная одежда сделала бы его слишком ярким, как неоновый свет. Простая, без прикрас одежда, которую он выбрал, скорее подчеркивала, чем вызывала сомнения в золотистой красоте викинга. Возможно, сухощавые высокие скулы прекрасного лица имели кельтское происхождение, но было еще кое-что — возможно, легкий налет беспощадности, который иногда ощущался в нем. И в очередной раз Клер пришло в голову, что много поколений назад его предок-викинг, совершив набег на английские берега, оставил память о своем визите.

— Безупречно, как всегда, — наконец ответила Клер, и вряд ли он догадался, как много она вложила в эти слова.

— Позволь теперь мне рассмотреть тебя.

Макс взял ее за руку, потянул со стула и повернул к себе для осмотра.

— Все прекрасно, только не хватает серег.

Она и забыла про них. Клер быстро вдела в уши серьги в виде жемчужных капелек, и Макс кивнул, посмотрев на часы.

— У нас полно времени, чтобы добраться до места.

Возможно, это и был всего лишь маленький прием, но дорожка была уже забита автомобилями, когда они подъехали к дому родителей. Оба — и Альма и Хармон — были популярными и дружелюбными людьми, притягивая к себе окружающих своим обаянием. Клер почувствовала неизбежное напряжение внутри, пока приближалась к двери вместе с Максом.

Дверь открылась до того, как они подошли к ней, там стояла Мартина, радостно улыбаясь, великолепная в изумрудно-зеленом платье, которое подчеркивало красивую фигуру, и оттеняло цвет лица.

— Я знала, что ты придешь, — сказала она с торжеством, обнимая Клер. — Мама очень волновалась, что ты не появишься здесь.

— Я же сказала ей, что буду, — ответила Клер, собирая глубоко внутри себя хладнокровие, которое держала как щит между собой и другими людьми, даже собственной семьей.

— О, ты же знаешь, ей все время нужно о чем-то беспокоиться. Привет, Макс, ты выглядишь таким же красивым, как всегда.

В его смехе звучало истинное удовлетворение от комплимента.

— Тебе действительно предстоит поработать над своей застенчивостью.

— Стив все время говорит мне об этом. О, приехали Уоверли! Я давным давно не виделась с Бет. — Мартина махнула рукой проходившей мимо паре.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросила Клер.

— Не знаю. Спроси маму, если сможешь найти ее. Она где-то в доме, но это было пять минут назад, так что можно только предполагать, где она сейчас.

Макс положил руку на талию Клер, когда они вошли в переполненную гостиную, и она немедленно ощутила пристальное внимание множества глаз, поскольку все повернулись, чтобы рассмотреть вновь прибывших. Клер знала, о чем они думают, знала, что все слышали сплетни и разглядывают их, пытаясь решить, верны ли слухи.

— Вы действительно пришли!

Альма сияла, проплывая через комнату, чтобы поцеловать Клер в щеку. Она направила ту же тысячеваттную улыбку на Макса, рельефные губы которого подергивались в дьявольской усмешке. Прежде чем Альма или Клер смогли догадаться, что он задумал, мужчина обхватил Альму руками и поцеловал ее в губы, затем еще раз. Альма засмеялась, но покраснела, когда он отпустил ее.

— Макс, что вы делаете? — воскликнула она.

— Целую симпатичную женщину, — ответил он вежливым тоном, которому противоречил озорной огонек в глазах.

Он потянулся и вернул Клер в кольцо своей руки.

— Теперь мы с Клер должны разыскать какую-нибудь еду — я голоден, да и у нее тоже не было времени на обед.

Клер чувствовала себя оцепеневшей, пока шла вместе с ним на кухню, ощущая взгляды, нацеленные ей в спину, как лезвия ножа. Макс дважды поцеловал Альму, что означало, что он поцеловал мать в два раза больше, чем ее. Клер стояла в стороне, завидуя легкому искрящемуся обаянию, которым обладали Макс и Альма, мечтая быть столь же веселой и простодушной. И Мартина такая же — люди готовы есть с ее руки после нескольких мгновений общения с ней. Всю жизнь Клер окружена красивыми очаровательными людьми, но ей не досталось ни капельки этой магической самоуверенности.

Барная стойка на кухне была уставлена hors d'oeuvres[1] и маленькими бутербродами. Макс безо всякого стеснения набросился на еду, Клер только слегка пощипала бутерброд. Автоматически она пополняла подносы, когда Макс опустошил их, и тарелку с приправами, которую Альма бросила в середине готовки, умчавшись приветствовать гостей. Мать прибежала на кухню, сияющая улыбка озарила лицо, когда она увидела, что Клер закончила приготовления.

— Благослови тебя Господь, дорогая. Я совершенно позабыла, чем занималась. Ты всегда обладала здравым смыслом, невозможно сосчитать, сколько раз Хармон призывал меня остановиться и подумать, прежде чем я начну что-то делать, но ты же знаешь, как я всегда волнуюсь из-за этих вечеринок.

Клер спокойно улыбнулась матери, думая о том, что действительно очень любит ее, несмотря на то, что это никогда не было легко — расти в тени красивой матери и такой же красивой сестры. И Альма и Мартина были сердечными дружелюбными людьми, без капли злости. Не их вина, что Клер всегда чувствовала, как они затмевают ее.

Она взяла в руки тяжелый поднос, но Макс быстро освободил ее от ноши.

— Покажи мне, куда это отнести, — сказал он твердо, когда Клер обернулась к нему, вопросительно подняв бровь. — Даже не пытайся таскать такую тяжесть самостоятельно.

Он посмотрел на Альму, потому что та начала поднимать один из подносов, и холодное предупреждение в глазах заставило ее опустить руки и отстраниться.

— Властный, правда? — прошептала Альма дочери, когда они следовали за Максом назад в гостиную.

— У него четкие представления о том, что правильно, а что нет, — сдержанно ответила Клер.

Макс отнес все подносы, затем погрузился в беседу с Хармоном, Стивом и еще несколькими мужчинами. Периодически он глазами находил Клер, в любом месте комнаты, как будто заверяя себя, что она в нем не нуждается.

Клер потягивала «Маргариту» и незаметно поглядывала на часы, задаваясь вопросом, когда они смогут уехать. Прием оказался не таким плохим, как она боялась, но она была утомлена. Сказывалось давление беспокойного дня и напряженной недели. Ободряя себя, она пыталась сконцентрироваться на беседе вокруг.

Кто-то включил стерео, но так как Хармон являлся горячим поклонником блюзов, выбор был ограничен. Туманный жалобный вой саксофона соблазнил нескольких человек на танец. Клер потанцевала с мужем Мартины, затем с лучшим другом отца, затем со старым школьным приятелем. Она пила вторую «Маргариту», когда коктейль забрали из ее руки, поставили на стол, и руки Макса обняли ее.

— Устала? — спросил он, пока они покачивались в такт медленной музыки.

— Просто нет сил. Не будь завтра пятница, вряд ли я смогла бы пережить все это.

— Ты и правда готова уехать?

— Больше, чем готова. Ты не видел маму?

— Думаю, она вернулась на кухню. Производители молока всей страны пришли бы в экстаз, увидев количество съеденного за сегодняшний вечер сыра — сухо добавил Макс.

— Но и ты съел свою долю, я заметила.

Его рот изогнулся в усмешке.

— Я сжигаю калории.

Вздохнув, Клер отстранилась из его объятий.

— Давай отыщем маму. Думаю, мы пробыли здесь достаточно долго, чтобы соблюсти вежливость.

Альма действительно была на кухне, нарезая еще одну кучу сыра маленькими квадратиками. Когда они вошли, она вопросительно взглянула на них, и смесь тревоги и возражения отразилась на лице.

— Клер, вы не можете уехать! — возразила она. — Еще слишком рано.

— Знаю, но завтра рабочий день. — Клер наклонилась, чтобы поцеловать мать в щеку. — Я получила удовольствие. Правда.

Альма посмотрела на Макса в поисках поддержки.

— Разве вы не можете заставить ее остаться еще ненадолго? Я знаю — когда у нее этот упрямый взгляд, она не станет меня слушать.

Рука Макса обвила талию Клер, и он также нагнулся, чтобы поцеловать Альму в щеку.

— Это не упрямый взгляд, а утомленный, — легко объяснил он, используя свое обаяние, пока улыбался Альме, чтобы умиротворить ее. — Это моя вина — я проводил с Клер каждый вечер на этой неделе, и ей надо хорошенько выспаться.

Это сработало, впрочем, Клер никогда и не сомневалась в его способностях. Альма снова просияла.

— О, хорошо, отвезите ее домой. Но вы должны снова навестить нас, фактически у нас не было шанса узнать вас получше.

— Скоро, — пообещал Макс.

Они молчали по дороге к квартире Клер, и когда она предложила выпить кофе, Макс вошел внутрь вместе с ней. После приготовления кофе и переноса чашек в гостиную, они сидели на диване и спокойно потягивали горячий напиток. Клер сняла туфли, и, вздохнув с облегчением, пошевелила пальцами ног.

Пристальный взгляд Макса остановился на стройных ногах, но мысли были заняты другим.

— А почему ты задержалась сегодня на работе? Что-то случилось?

— Масса всего. Просто сегодня один из таких дней, ничего не получалось, потому что Сэм очень нервничал. Он почти уверен, что готовится попытка захвата, и скоро — возросла торговля нашими акциями. И хотя у него есть тайный козырь, ожидание и неизвестность раздражают.

— И что это за козырь? — спросил Макс вялым, совершенно незаинтересованным голосом.

Для Клер такая ситуация была в новинку — спокойно сидеть и обсуждать с кем-то свой рабочий день. Раньше она никогда и никому не рассказывала, как провела время, и даже не могла вспомнить, интересовался ли кто-нибудь этим. Светская беседа была неким видом близости, позволяла кому-то проникнуть в ее мысли, узнать подробности ее жизни, а она всегда инстинктивно держала все при себе. Но с Максом очень легко разговаривать; он слушал, но не пытался влезть в душу.

— Недвижимость, — ответила она, слегка улыбнувшись.

Макс приподнял ресницы, в глазах мелькнул ленивый отблеск интереса.

— Я подумала, что это может заинтересовать тебя.

— Хм, — невнятно согласился он.

— Сэм вкладывал капитал в кое-какую собственность, стоимость которой возросла сейчас в четыре раза. Сегодня мы получили документы со срочной переоценкой, и дела обстоят даже лучше, чем он надеялся.

— Иногда это происходит с ценой на землю. Она скачет вверх-вниз как "американские горки". Хитрость в том, чтобы купить по минимальной цене, и продать по максимальной. Стоимость должна быть действительно астрономической, чтобы хватило на защиту от захвата.

Он выпрямился, ощущая тревогу, и допил кофе.

— Я принесу тебе еще, — сказала Клер, вставая и уходя на кухню, прежде чем он смог отказаться.

Она тут же вновь появилась с чашкой, и Макс наблюдал, как стройная фигурка, изящно двигаясь, приближается к нему. Она выглядела такой спокойной и сдержанной, но теперь-то он знал, что скрывается под этим элегантным платьем. Он видел атласные трусики, поразительно сексуальный пояс с резинками, и тонкие как паутинка чулки. Пояс с резинками, ради Бога! И вновь его тело затрясло от реакции на увиденное, также как тогда. Макс сжал зубы. Невыносимо трудно держать мысли подальше от ее нижнего белья, а руки — от ее тела, перед глазами все еще стоял образ Клер, с платьем на голове, и открытые взгляду стройные бедра и ноги. Жажда заполучить ее в свою постель становилась неконтролируемой, подпитываемая разочарованием, что она совершенно не воспринимает его как мужчину, и гневом, что Клер будет холодна с ним, если он попробует изменить ситуацию. Макс не привык к воздержанию, оно было чуждо его личности.

Клер продолжила беседу с того места, на котором они остановились, снова присаживаясь рядом с ним.

— Я назвала бы стоимость земли астрономической, и мы достаточно маленькая компания, чтобы владеть такими ценностями. Любой, желающий заполучить компанию, должен будет расстаться с несколькими миллионами долларов.

Макс вернулся мыслями к тому, о чем она говорила. Черт побери, фактически она вручила ему нужную информацию на серебряном блюде, а он не мог сосредоточиться на беседе. Он мог думать лишь о том чтобы уложить ее на диван, снова снять платье через ее голову, дать волю рукам и почувствовать мягкость ее кожи… Но с этим придется повременить.

— И во сколько ее оценили? — спросил он.

Он пристально наблюдал за Клер, задаваясь вопросом, ответит ли она. Смелый шаг — напрямую спросить о нужной информации, но главное она уже сообщила, а фактическая стоимость — это детали. Он старательно сохранял незаинтересованное выражение лица, скрывая свою истинную заинтересованность в ответе.

— Почти четырнадцать миллионов.

Проклятье, это все меняло!

— Что они сделали? Нашли там нефть? — пробормотал он.

Она рассмеялась.

— Что-то вроде того.

Смешанное чувство удовлетворения и облегчения заполнили Макса — работа сделана. Быстро и относительно легко. Самое трудное — сдерживать себя и не отпугнуть Клер поспешными шагами, но теперь работа не стояла на его пути, и он может сосредоточиться на ней. Она наверняка попытается скрыться в своей раковине, но теперь он волен преследовать собственные интересы, а Клер и была его интересом. Он хочет ее, и, вне всякого сомнения, получит. Он мастер соблазнения, и ни одна женщина ни разу в жизни не сопротивлялась ему слишком долго, если он прилагал усилия, чтобы очаровать ее и уложить в постель. Но с Клер ему препятствовали профессиональные обязанности, поэтому приходилось сдерживать себя. Она уже привыкла к его обществу, привыкла к его якобы случайным прикосновениям, но она еще очень далеко от того, чтобы позволить самые интимные контакты между мужчиной и женщиной.

Жажда обладания и нужда в ней становились нестерпимыми. И не только физическая потребность в удовлетворении, хотя и это было достаточно сильным ощущением, потому что он не привык к воздержанию. Нет, самой сильной потребностью было примитивное желание привязать Клер к себе до того, как она узнает правду, но он медлил с нехарактерной для себя нерешительностью, обычная самоуверенность исчезла. Что, если он неправильно выбрал время? Что, если она откажет ему? Что, если полностью отдалится? Он потеряет даже ее дружбу, а к собственному удивлению, Макс очень хотел ее дружбы, так же сильно, как хотел ее физически. Он хотел ее всю — и мысли, и тело.

Клер подавила зевок, и он рассмеялся, дотянулся до нее, чтобы помассировать плечи, легкие прикосновения заполнили его удовольствием.

— Тебе пора спать. Почему ты не выгоняешь меня?

Клер свернулась на диване, подогнув под себя ноги, и с удовольствием потягивала кофе. Так спокойно — сидеть с ним рядом, пить кофе и болтать ни о чем. Сердце билось медленно и тяжело, как всякий раз, когда она была с ним, и в этот момент Клер была абсолютно счастлива.

— Мне комфортно с тобой, — ответила она, зная, что лжет.

Нервная система остро и резко реагировала на него, все чувства трепетали от его близости. Она ощущала его запах, теплоту его тела, смотрела на него, и жаждала быть еще ближе к нему. Как глупо, что она влюбилась слишком быстро, слишком сильно, но все произошло вопреки ее воле, и возможно, так было с самого начала знакомства.

Макс потянулся и взял руку девушки, сжимая ее пальцы в своей ладони, и потирая большим пальцем шелковистую кожу.

— Клер, — сказал он тихим голосом, притягивая к себе ее пристальный взгляд.

Ее глаза были темными озерами, мягкими и бархатными.

— Я хочу поцеловать тебя.

Он почувствовал, как дернулась рука в его пальцах, и сжал ее чуть сильней, просто чтобы удержать.

— Я пугаю тебя? — спросил он удивленно.

Клер отвернулась от улыбки на его лице.

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказала она, голос стал жестким. — Мы просто друзья, помнишь, и…

Он поднялся на ноги, смеясь над нею, потом притянул к себе, забрал кофейную чашку из свободной руки, и отставил ее в сторону.

— Я не собираюсь кусать тебя, — сказал он и поцеловал ее.

Это было легкое быстрое касание, точно такое же, как он целовал ее раньше.

— Ну что, очень больно?

В ярких глазах плясал огонь. Клер расслабилась — он просто дразнит ее. Она подумала, что он имеет в виду разные типы поцелуев, и не смела позволить ему поцеловать себя по-настоящему. Она боялась собственной реакции и ясно осознавала — если Макс поцелует ее с любой степенью страсти, она взорвется в необузданном ответе. И тогда у него не останется никаких сомнений в том, что она чувствует к нему. Он слишком опытен, был со слишком многими женщинами, которые отчаянно пытались удержать его, чтобы не распознать в ней те же самые признаки мучительной влюбленности. Так что намного лучше, если он дразнит ее, а не чувствует жалость.

И тут Макс поцеловал ее снова.

Это был восхитительный, но сдержанный поцелуй, он медленно провел губами по ее рту. Инстинктивно Клер раскрыла губы, с готовностью подчиняясь ему. Рот заполнил вкус его твердых и теплых губ. Удовольствие возрастало, и на мгновение Клер почти растаяла, слегка подняла руки, чтобы обвить его шею. И тут паника скрутила живот: он ни о чем не должен догадаться, или она никогда не увидит его снова! Она стремительно отклонила голову, разорвав прикосновение губ.

Макс прижал губы к виску девушки, сильные руки поглаживали ее спину длинными медленными движениями. Он не хотел подталкивать ее слишком далеко — просто на мгновение Клер ответила ему, и ее вкус ударил в голову как крепкое вино. Тело настойчиво реагировало на ее близость, и он не посмел обнять ее и прижать к себе так сильно, как хотел, потому что не было никакой возможности скрыть возбуждение. Макс неохотно позволил ей отойти, и Клер немедленно отступила на безопасное расстояние, лицо превратилось в застывшую маску. Внезапно Макс понял, что больше не позволит ей отступить, как она делала много раз прежде. Он мужчина и хочет, чтобы она ясно осознала это.

— Почему ты так напрягаешься всякий раз, когда я трогаю тебя? — спросил он, поглаживая пальцем ее подбородок, чтобы Клер не могла отвернуться. Она слишком хорошо научилась скрывать чувства, но он любым способом хотел заполучить хотя бы маленький ключик к ней. Макс хотел иметь возможность видеть ее лицо, ее глаза.

— Ты сам сказал, что хочешь, чтобы мы были просто друзьями, — ответила она натянуто.

— Друзьям запрещено касаться друг друга?

Его странный тон заставил Клер почувствовать, что слишком многое было лишь ее собственными фантазиями. Возможно, так оно и было — если бы не испытывала к нему гораздо большее, чем простую дружескую привязанность. Но она любила его, и даже самые обычные прикосновения мучили ее смешанным чувством удовольствия и тоски.

— Ты сказал, что предпочитаешь дружбу, а не секс.

— Вовсе нет. Я еще не сошел с ума.

Макс мягко потер большим пальцем ее нижнюю губу.

— Я лишь сказал, что не люблю, когда меня преследуют как сексуальный трофей.

Клер была и изумлена, и встревожена. Она настолько неправильно поняла ситуацию? Макс смотрел на нее сверху вниз, явно развлекаясь, и она задрожала.

— Не смотри так испуганно, — успокаивал он, перемещая пальцы вниз, чтобы погладить ее обнаженную руку. — Меня влечет к тебе, и я очень хочу целовать тебя иногда. Это настолько тревожно?

— Нет, — прошептала Клер.

— Отлично, потому что я намерен поцеловать тебя снова.

Ресницы прикрыли глаза, позволяя увидеть только тонкую блестящую бирюзовую линию, но Клер ощутила его горячий триумф и удовлетворение, и еще больше напряглась. Временами так случалось и раньше, когда она видела в нем что-то безжалостное, как будто он вообще был не тем, кем казался. Но торжествующий взгляд немедленно пропал, оставив в душе полную сумятицу и неуверенность во всем.

Макс наклонился, поцеловал ее снова, и ушел, а Клер застыла, уставившись на дверь после того, как она захлопнулась за ним. Он, казалось, решил, что хочет от нее большего, чем простая дружба, и она не знала, как защитить себя. Эмоциональная защита не действовала, оставив ее абсолютно уязвимой к любой боли, которую Макс мог причинить ей. Клер любила, но чувствовала, что совсем не знает этого мужчину.