Обещаю тебе

Глава 14

Когда я выбираюсь из джипа, Карсон уже стоит с моим чемоданом и костылями, которые так мне и не понадобились. Я предлагаю взять что-нибудь, но он настаивает на том, чтобы самому отнести в комнату мои вещи.

— Спасибо за помощь, — говорю я, когда Карсон ставит мой чемодан около шкафа. — И еще раз спасибо за то, что подвез меня. Я правда очень тебе благодарна.

— Без проблем. Тебе еще что-нибудь нужно?

— Нет, все в порядке. Увидимся в понедельник на занятиях.

Мне хочется, чтобы Карсон скорее ушел, и я могла выяснить, что стряслось с Гарретом.

— Тогда до встречи.

Когда Карсон уходит, я вновь звоню Гаррету. Никто не берет трубку. Я отправляю ему еще одно сообщение и жду, но ничего не получаю в ответ. Потом я набираю номер отца Гаррета, но тоже безрезультатно. Не зная, к кому еще обратиться, я звоню на домашний номер Кенсингтонов. Мне отвечает горничная и сообщает, что дома никого нет.

Я бегу на второй этаж в полной уверенности, что Гаррета в его комнате нет. Если бы он там был, то взял бы трубку или отправил мне сообщение. Однако я решаю исключить все варианты.

На этаже тишина, потому что народ еще на весенних каникулах. Я несколько раз стучу в дверь Гаррета, но, как я и ожидала, никто не открывает.

Итак, Гаррета нет ни дома, ни в общежитии. Тогда где же он, черт побери?

Я снова проверяю телефон: по-прежнему никаких сообщений. Уже возвращаясь по коридору, я слышу, как открывается дверь. Обернувшись, я вижу, что это дверь в комнату Гаррета, и бегом возвращаюсь обратно.

— Гаррет, где ты… — Я замолкаю, потому что не верю своим глазам.

Он стоит в джинсах и мятой черной футболке и держит в руке полупустую бутылку водку.

— Привет, — говорит он, указывая на меня бутылкой.

Его волосы в беспорядке, а обычно ярко-голубые глаза остекленели и смотрят на меня отчужденно. От него разит алкоголем, а на столе я замечаю еще три бутылки спиртного.

Мне становится трудно дышать. Время будто бы замедляется, пока мой мозг пытается обработать увиденное, каким-то образом это осмыслить.

— Что это? — спрашиваю я. — Что здесь происходит? Что ты делаешь?

Гаррет медленно уходит к кровати и, не выпуская бутылки, падает на нее.

Я отбираю у него бутылку. Он поднимает глаза, но в остальном остается полностью безучастным.

— Объясни мне, что здесь происходит. — Я ставлю бутылку на пол и, добиваясь ответа, трясу своего парня за плечи. — Гаррет, поговори со мной.

— Прости, — произносит он тихо.

— Простить за что? — По моим щекам начинают течь слезы. Что именно произошло, я не знаю, но очевидно что-то плохое. Очень плохое. — Что случилось? Почему ты пьешь?

— Я не смог справиться с… — Его глаза закрываются.

— С чем ты не смог справиться?

Я снова трясу Гаррета, но затем из опасения, что его может стошнить, прекращаю и сажусь рядом.

— Гаррет, посмотри на меня. — Он медленно открывает глаза. — Почему ты напился? Прошу, скажи хоть что-нибудь. Что угодно.

Он касается моего лица и вытирает с моих щек слезы.

— Джейд, не плачь. Это все я виноват.

— О чем ты говоришь? В чем ты виноват?

Гаррет снова молчит.

Я вымотана бессонной ночью, но собираю все оставшиеся силы, чтобы перестать плакать и сосредоточиться.

— Гаррет, ты должен рассказать, что происходит. Ты меня страшно пугаешь. Пожалуйста, поговори со мной.

— Я ничего об этом не знал. Честное слово.

— Что ты не знал? Это какой-то бред.

Его голова свешивается на грудь.

— Если б я знал, я бы тебя оградил… увез бы подальше от всего этого.

— Подальше от чего?

Гаррет вновь поднимает лицо, и я вижу, что он борется с чем-то внутри себя. С чем-то мучительным, что невозможно сказать. Я не могу видеть его в таком состоянии. Все, чего я хочу, — это помочь ему, но как это сделать? Я не знаю, что ему нужно, не знаю, как все исправить.

Я тянусь к нему и крепко прижимаю к себе, потому что когда он вот так обнимает меня, мне становится легче. Я понимаю, что это вряд ли поможет, но не знаю, что еще предпринять.

Гаррет не обнимает меня в ответ по-настоящему, его руки лишь слабо обвивают мою талию.

— Я люблю тебя, Джейд. Больше всего на свете. Я люблю тебя.

— Я знаю. Я тоже люблю тебя.

— Прости меня. Мне так жаль.

Я медленно отстраняюсь.

— За что ты просишь прощения? Что ты сделал?

— Это не я. Это они.

— Кто они? Твой отец? Кэтрин?

Голова Гаррета падает мне на плечо. Я толкаю его, но его глаза закрыты, как будто он отключился. Я укладываю своего парня на кровать и снова звоню его отцу. Нет ответа. Где, черт возьми, мистер Кенсингтон?

Может, телефон Пирса фильтрует звонки, и говорить со мной он не хочет? Это объяснило бы, почему он ни разу не перезвонил. Я замечаю на комоде сотовый Гаррета и решаю взять его, чтобы позвонить мистеру Кенсингтону.

Пирс отвечает после первого же гудка.

— Гаррет, ты где? Я ищу тебя по всему городу. Давай все обсудим? Мы что-нибудь придумаем, правда.

Придумаем что? О чем он?

Я снова слышу голос Пирса:

— Гаррет, ты меня слышишь?

— Мистер Кенсингтон, это я, Джейд. Я с Гарретом.

На мгновение воцаряется тишина. Мне начинает казаться, что отец Гаррета бросит трубку, но потом он все-таки произносит:

— Где он?

— В своей комнате в общежитии. Он напился. Сильно.

Опять молчание, а затем Пирс говорит:

— Передай ему трубку.

— Он отключился. — Я смотрю на Гаррета, лежащего на кровати, и по моим щекам снова начинают струиться дурацкие слезы. — Прошу, объясните мне, что происходит. Я только что вернулась и нашла Гаррета в таком состоянии. Вчера утром, когда я уезжала из Айовы, он прислал мне одно-единственное сообщение. И все. Больше никаких сообщений, никаких телефонных звонков, ничего. А потом я прихожу сюда и нахожу его пьяным. Гаррет никогда не напивается, по крайней мере, с тех пор, как мы вместе. Что-то стряслось, и я не знаю, что мне делать. Я не…

— Джейд, успокойся.

— Успокоиться? Когда я разговаривала с ним в четверг вечером, у него все было в порядке, а теперь он валяется пьяный! В полдевятого утра! Что, черт возьми, происходит? Прежде чем отключиться, он все повторял, что ему очень жаль. О чем он сожалеет?

— Просто оставайся с ним. Я уже в машине. Буду через двадцать минут и отвезу его домой.

— Вы даже не объясните мне, что происходит?

— Объясню позже.

Он вешает трубку.

Я кладу телефон на стол и, собрав все бутылки с алкоголем, уношу их в уборную. Это мужской туалет, но здесь никого нет. И даже если кто-то появится, я все равно не уйду, пока не избавлюсь от всего спиртного.

Я выливаю в раковину водку и виски. Отворачиваюсь, чтобы не чувствовать вонь, но этот запах повсюду. Он проникает в меня, вновь оживляя образы из моего детства.

Эта картина мне слишком знакома. Отчаянные попытки Джейд избавиться от алкоголя. Мне будто снова шесть лет, и я, пока мама не видит, выливаю в раковину ее алкоголь. Я надеялась, что тем самым заставлю ее бросить пить, но это ее никогда не останавливало. Она просто била меня в наказание, а затем снова шла в винный магазин.

Выбросив пустые бутылки в мусорное ведро, я начинаю опорожнять бутылку рома и еще одну бутылку водки. Запах рома настолько сильный, что меня чуть не выворачивает наизнанку.

В комнате Гаррета я беру чистое полотенце и бегу в ванную, чтобы намочить его холодной водой. Когда я возвращаюсь, Гаррет все еще в отключке. Я протираю его лицо холодным влажным полотенцем. Так я обычно делала для своей мамы, когда была маленькой и боялась, что она не очнется после пьяного обморока. Иногда она приходила в себя, иногда нет, и тогда я пугалась до чертиков. Я была уверена, что она умерла. Знаю, Гаррет жив, но видя его таким неподвижным, я испытываю тот же панический страх.

Черт, как же я ненавижу это! Гаррет вынуждает меня вновь переживать худшую часть моей жизни, возвращая к воспоминаниям, которые я так старалась забыть.

Гаррет приходит в себя и отталкивает полотенце.

— Джейд? — Он щурится, будто свет из окна причиняет ему головную боль.

— Да, это я. Давай переоденем тебя в другую одежду. От этой ужасно пахнет.

Гаррет медленно садится и поднимает руки. Стянув с него футболку, я бросаю ее на пол и достаю из комода чистую. Гаррет начинает заваливаться, но я удерживаю его и умудряюсь переодеть.

— Гаррет, что бы там ни случилось, мы справимся. Нет ничего, с чем мы бы не справились. — На самом деле, я говорю это скорее себе, чем ему. — С нами случались вещи и похуже.

— Я буду скучать по тебе, Джейд. — Его голова падает мне на грудь, а руки обнимают за талию. — Я уже очень скучаю.

— Почему ты будешь скучать по мне? Я же здесь.

— Потому что все кончено, — тихо произносит он.

— Что кончено?

— Ты должна уйти.

— О чем ты? Я никуда не пойду.

Я прислоняю Гаррета к стене, чтобы достать из холодильника бутылку воды. Не сводя с него глаз, я быстро беру воду и снова сажусь рядом.

— Вот, попей.

Я подношу бутылку к его губам, но голова Гаррета откидывается назад, и он едва успевает сделать глоток.

— Гаррет, выпрямись. Сделай пару глотков. Тебе станет легче.

Резко выпрямившись, он выбивает пластиковую бутылку из моей руки. Она падает на пол и, несколько раз подпрыгнув, разбрызгивает по всей комнате воду.

— Что ты делаешь? — Я тянусь за бутылкой, но Гаррет сильно, до боли хватает меня за запястье. — Гаррет, прекрати!

Я вырываюсь и поднимаю бутылку.

— Просто уходи! — кричит он на меня.

— Куда? — кричу я в ответ, с грохотом ставя бутылку на комод. — Я не понимаю тебя! Что происходит? Почему ты себя так ведешь?

— Они сказали, что если ты не уйдешь, то они…

Гаррет откидывается на стену и так сильно ударяется о нее головой, что раздается глухой стук.

— Ты себя покалечишь! — Я подбегаю и поддерживаю его, не давая упасть. — Просто посиди спокойно. Твой отец будет здесь с минуты на минуту.

— Ненавижу его, — бормочет он. — Этот ублюдок должен был мне рассказать.

Его голова склоняется набок и опускается мне на плечо.

— Что рассказать? Вы поссорились? Все дело в этом?

— Он сказал, что не знал, но он, черт возьми, всегда лжет.

— То есть, отец солгал тебе? Насчет чего?

Я не знаю, почему не бросаю попыток разговорить его. Гаррет только и делает, что выдает разрозненные слова и фразы, в которых трудно уловить смысл.

— Мне жаль, — шепчет он мне в плечо.

— Да, ты уже говорил, — тоже шепотом говорю я.

Мы сидим на кровати, прислонившись к стене. Я просовываю в его руку ладонь и чувствую, как мое сердцебиение медленно восстанавливается. Уставившись на полку, прибитую над столом, я фокусирую внимание на корешках книг и, чтобы отвлечься от происходящего, мысленно проговариваю их названия: «Основы бухгалтерского учета», «Микроэкономика», «Введение в финансовый анализ».

Я перечитываю названия снова и снова, но мой разум отказывается распознавать слова. Они словно на иностранном языке. Я сдаюсь, и мои мысли снова возвращаются к Гаррету.

Он молчит. Я чувствую, что должна что-то сказать, но не могу придумать, что именно, и снова пытаюсь понять, что могло случиться. Похоже, он поругался с отцом. Но они часто ссорятся, и из-за этого он бы не стал напиваться. Произошло что-то еще, и судя по всему, произошло вчера.

Гаррет устраивается удобнее у меня на плече, его дыхание замедляется, и я решаю, что он уснул. Но затем чувствую, как его большой палец кружит по моей руке.

— Я собирался жениться на тебе, Джейд.

Отлично. Он сообщает мне это, будучи в стельку пьяным. Как романтично. И кстати, почему в прошедшем времени?

— Если приведешь себя в порядок, то может быть еще сможешь взять меня в жены.

Я опускаю глаза на наши соединенные руки: по сравнению с его большой ладонью моя рука кажется такой маленькой.

— Нет! — Он выпрямляется и выдергивает свою руку из моей. — Все кончено! — кричит он на меня, а потом понижает голос до шепота. — Все кончено.

Он смотрит на меня так, словно хочет что-то сказать, хочет, чтобы я поняла.

— Ничего не кончено. — Я снова тянусь к его руке. — Ты просто пьян и несешь чепуху.

Внезапно дверь распахивается, врезается о стену, и в комнату врывается Пирс.

— Гаррет, вставай! — Он подходит и рывком поднимает сына на ноги.

— Прекратите! — Я вскакиваю с кровати. — Вы делаете ему больно!

Пирс закидывает руку Гаррета себе на плечо и тащит его из комнаты, ноги Гаррета при этом наполовину переступают, наполовину волочатся за отцом.

— Куда вы его забираете?

Я бегу за ними по коридору.

У лестницы мистер Кенсингтон забрасывает Гаррета на плечо, как будто тот ничего не весит, и спускается вниз.

— Вы собираетесь мне отвечать или нет? — кричу я на Пирса.

— Я отвезу его домой, — говорит он. Тон его голоса спокойный, но жесткий.

— Тогда я еду с вами.

Внизу лестницы мистер Кенсингтон останавливается и ставит Гаррета на пол.

— Вчера мой сын получил плохие известия. Для нас обоих. И теперь нам нужно разобраться с этим внутри семьи.

Глаза Гаррета закрываются, и он наваливается на отца. Пирс снова поднимает сына, возвращая его в частично стоячее положение.

— Пожалуйста, объясните, что происходит. Гаррет все время твердит, что ему жаль. Почему? О чем он сожалеет?

И вот опять у меня бегут слезы.

Пирс вздыхает, в его глазах жалость.

— Джейд, послушай меня. Не звони ему. Не пиши. Не пытайся прийти к нам домой. Мне жаль — правда, жаль, — но так нужно. Ты хорошая девушка, и я желаю тебе всего самого наилучшего.

Я слышу его слова, но мой мозг отказывается их воспринимать. Мое внимание по-прежнему приковано к Гаррету, который сейчас немного лучше стоит на ногах, но все еще не в себе.

— Гаррет вернется сюда? — спрашиваю я.

— Да, но ты, боюсь, нет. Тебе нужно уехать из Мурхерста. Я больше не буду оплачивать твое обучение. У тебя два дня на то, чтобы собрать вещи. Они будут отправлены обратно в Айову. В понедельник утром ты улетишь домой. Я куплю тебе билет на самолет и пришлю сюда, а мой водитель отвезет тебя в аэропорт. Я поговорил с доктором Каннингемом, он зайдет позже, чтобы проверить твое самочувствие и убедиться, что тебе можно лететь на самолете.

До меня наконец-то доходит то, что он говорит, но я не верю ему. Этого не может быть. Мои ноги подкашиваются, и я оседаю на ступеньки.

— Джейд? — слышу я голос Гаррета и чувствую, как его рука касается моего плеча. Я хватаюсь за его руку и нахожу в себе силы, чтобы снова встать и посмотреть в лицо его отцу.

— Нет! Вы не можете отнять у меня Гаррета! Только не снова! Я вам не позволю. Я люблю его. Вы можете отправить меня домой, но мы все равно найдем способ быть вместе.

— Этого не будет. Прости, Джейд. Он снова дергает Гаррета и отрывает его от меня. Они идут на стоянку, а я следую за ними по пятам.

— Гаррет просто так меня не отпустит. Он любит меня.

— Да, любит, и именно поэтому тебе нужно уехать.

Пирс останавливается и открывает пассажирскую дверцу своего блестящего черного «мерседеса».

— Что? Я не понимаю.

Он сажает Гаррета в машину и, захлопнув дверцу, идет к водительскому месту.

— Зачем вы так? — кричу я, но мистер Кенсингтон, не обращая на мои крики внимания, садится в автомобиль.

Раздается щелчок закрывающихся дверей, затем звук запускаемого мотора. Пока Пирс сдает назад, я смотрю на Гаррета, который прислонился к окну. В этот момент его глаза закрыты.

Машина устремляется вниз по дороге.

И Гаррет исчезает.

У меня начинается нечто похожее на гипервентиляцию легких. Я не могу дышать, мои ноги не хотят шевелиться, но мне все же удается добраться до своей комнаты.

Когда у меня звонит телефон, я практически рву карман джинсов, доставая его. Не знаю, почему я так спешу, ведь это точно не Гаррет.

— Алло?

— Привет, Джейд, это Харпер.

У нее такой счастливый голос, что я едва могу его выносить. Думаю, она отлично проводит время с Шоном. Он нормальный парень, и у него, вероятно, нормальная семья, которая никогда не начнет ставить им с Харпер палки в колеса.

— Извини, что не смогла позвонить раньше, но вчера мы с Шоном ходили на вечеринку с моими родителями. Ладно, ты уже в Мурхерсте?

— Да.

Харпер продолжает болтать, но я не могу сосредоточиться на том, что она говорит.

— Джейд, ты меня слышишь?

— Да.

— Ну, разве ты не в восторге?

— По поводу чего?

— По поводу домика на пляже. Гаррет сказал, что забронировал ваше жилье, а мы с Шоном забронировали наше, так что все готово. Это лето будет лучшим в истории. — Она делает паузу, ожидая ответа. — Почему ты молчишь?

— Харпер, мне надо идти. Я чувствую себя неважно после поездки. Поговорим позже, окей?

— Конечно. Мы с Шоном едем в аэропорт, но я наберу тебя перед посадкой. Когда мы долетим, я останусь у Шона. Так что мы, наверное, не увидимся до вечера воскресенья.

— Да, хорошо, — говорю я, пытаясь поскорее завершить разговор.

— Ладно, надеюсь, тебе станет лучше. Кстати, я купила тебе кое-что для нашего лета на пляже. Завтра покажу. Пока!

— Пока.

Я засовываю телефон обратно в карман. Не будет никакого лета на пляже. И я не знаю почему, ведь никто мне об этом не говорит.

Мне нужно с кем-нибудь поделиться. Но с кем? С Фрэнком и Райаном точно нельзя, потому что они понятия не имеют, через что я прошла вместе с семьей Гаррета. Я снова достаю телефон и, чтобы Райан мне не звонил, сообщаю ему, что добралась до Мурхерста.

Рухнув на кровать, я прокручиваю в голове все, что случилось в прошлом семестре, когда мистер Кенсингтон пытался нас разлучить. Сегодня происходило то же самое? Но почему? Мне казалось, что он наконец-то принял меня. Пирс разрешал мне ночевать у них дома, купил мне машину. Он был добр ко мне. Может, это Кэтрин вынудила его?

Шок, печаль и замешательство быстро перерастают в чистейшую ярость. Мистер Кенсингтон не может так со мной поступить. Он не может снова отобрать у меня Гаррета. И Кэтрин тоже. Я никому не позволю разрушить то, что мы с Гарретом создали вместе.

Я роюсь в ящике стола в поисках денег на прачечную, затем засовываю купюры в бумажник. Ищу номер такси и делаю заказ. Если мистер Кенсингтон не захотел взять меня к ним домой, значит я приеду туда сама. Мне надо увидеться с Гарретом.

Когда приезжает такси и я сообщаю водителю адрес, он отвечает, что поездка займет полчаса и обойдется мне в семьдесят долларов. Я роюсь в бумажнике и пересчитываю деньги. У меня всего семьдесят пять долларов, и этих денег мне должно было хватить на несколько месяцев.

Вся улица у дома Гаррета заполнена фотографами и девочками-подростками. Таксист высаживает меня, и я отдаю ему все свои деньги — семьдесят долларов за поездку и чаевые.

Теперь пути назад нет. Если мистер Кенсингтон не впустит меня, я проведу остаток дня в лагере с фанатками Гаррета. Ночью они разойдутся по домам, а я замерзну до смерти. Ладно, возможно, приехать сюда было не лучшей идеей.

Я подхожу к воротам и нажимаю на кнопку. Мне отвечает Брэд, один из охранников. Он хороший парень, и раньше мы с ним часто болтали. Его жена заведует детским садом, и у них девочки-близнецы, сверстницы Лили. Брэд показывал мне их фотографии.

— Мы никого не пускаем на территорию, — говорит он. — Пожалуйста, оставайтесь…

— Брэд, это Джейд. Мне нужно поговорить с мистером Кенсингтоном. Ты откроешь ворота?

Я слышу, как он что-то неразборчиво говорит другому охраннику.

— Сожалею, но мы не можем вас пропустить.

— Что? Почему? Брэд, это я. Ты же меня знаешь.

— Знаю, но…

Кажется, ему очень хочется меня пропустить, но ворота остаются закрыты.

— Но что? Просто открой ворота.

— Я не могу. Нам приказали вас не пускать.

— Кто приказал? Мистер Кенсингтон? Кэтрин?

Он прочищает горло.

— Нет. Гаррет.