Обман и обольщение

Глава 10

Той ночью Маргарет впервые в жизни легла спать на холодную жесткую землю. Сон все не шел.

Утром мать Эмилио дала ей одежду. Маргарет долго смотрела на простую белую блузу, юбку из домотканого полотна, толстую шерстяную накидку и крепкие кожаные башмаки. Одежда была очень похожа на ее карнавальный костюм, который она носила во время ночных прогулок с Тревором. А вдруг Тревор придет ей на помощь?

Однако надежда исчезла так же быстро, как появилась. Тревор не герой. Он ни за что не рискнет ради нее своей жизнью, особенно после того, как она его отвергла. Ведь ему нужна не она, а ее деньги.

Мать Эмилио сказала ей что-то. Маргарет перевела на нее взгляд и увидела, что женщина стояла рядом и ждала, когда она переоденется в предложенную одежду. Конечно, в юбке и блузке ей будет гораздо удобнее, чем в батистовом белом платье и туфельках на каблуках, которые сейчас были на ней. Но Маргарет посмотрела на мужчин вокруг и, покраснев, покачала головой.

Женщина пробормотала что-то на итальянском, материнским жестом похлопала ее по щеке, а потом развернула одеяло, которое держала в руках, чтобы закрыть ее от нескромных взглядов. Маргарет не считала, что одеяло справится с этой задачей, но это лучше, чем ничего. Она стала переодеваться, но мужчины, занятые сборами, не обращали на нее внимания.

Бандиты оставили повозки и продолжили путешествие верхом. Они направлялись в горы. С каждой новой милей, отделявшей ее от Рима, Маргарет все больше впадала в уныние.

Она ехала на лошади вместе с огромным, неуклюжим парнем, который крепко держал ее за талию, чтобы она не пыталась сбежать. Запястья ей связали, но не стали надевать на глаза повязку и затыкать рот кляпом. Вокруг возвышались безлюдные отроги Абруццких гор,[10] поросшие лесом. Кляп и повязка просто не понадобились.

На третий день они взобрались высоко в горы. Зеленая весна римских предместий сменилась зимней побуревшей травой, серыми гранитными скалами и горными вершинами, запорошенными снегом.

На ночь они остановились, но Маргарет долго не могла уснуть.

Вдруг она услышала, как хрустнула ветка, в следующее мгновение на рот ей легла рука, заглушив крик, и толкнула ее на спину. В тусклом свете тлеющих углей Маргарет увидела глаза Тревора Сент-Джеймса.

Ее затопила волна облегчения. Она спасена. Тревор пришел за ней. Он заберет ее отсюда, как ей представлялось в мечтах.

Тревор приложил палец к губам и вытащил что-то из-за пояса. Маргарет заметила блеск стали. Это был нож. Он перерезал веревки, стягивавшие ее запястья и лодыжки, выпрямился и начал медленно отходить назад, сделав ей знак следовать за ним. Маргарет поднялась. Тревор взял ее за руку и повел в темноту. Он ничего не говорил, но Маргарет чувствовала его теплую, крепкую ладонь, и это придало ей силы.

Вскоре они пришли к тому месту, где Тревор оставил лошадь. Она была привязана к невысокой ели. Тревор остановился и обнял Маргарет.

– Мэгги, с тобой все в порядке? – шепотом спросил он, покрывая поцелуями ее лоб, щеки, губы.

Она обвила руками шею Тревора и спрятала голову на его широкой груди.

– Надеюсь, мы опять стали друзьями, – прошептал он, касаясь губами ее волос.

Эти слова напомнили Маргарет об истинных намерениях Тревора, и в ней опять вспыхнула ярость.

– Отпусти меня, – процедила она сквозь зубы и оттолкнула его. – Ты лжец. Ты подлая змея.

Тревор покачал головой и со вздохом проговорил:

– А ведь я спас тебе жизнь.

– Ты спас мою жизнь только потому, что боялся, как бы мое приданое не выскользнуло из твоих рук, – заявила Маргарет.

– Ты могла бы по крайней мере поблагодарить меня.

– Поблагодарить тебя? – Она сжала ладони в кулаки. Ей хотелось ударить его. – За что? – спросила Маргарет. – За то, что ты лгал мне, обманывал меня, вел себя как жадный до денег негодяй? Что ж, большое тебе спасибо!

Тревор опять схватил ее одной рукой за талию, а другую положил ей на рот.

– Ради Бога, неужели ты хочешь, чтобы эти проклятые бандиты проснулись? Помолчи, пока мы не окажемся подальше отсюда.

– С тобой я никуда не поеду.

– Тогда возвращайся к Эмилио и его друзьям. Лагерь вон за тем холмом. Или возвращайся домой одна, без еды, воды, без одеял и карты. Желаю удачи.

Маргарет закусила губу. Она ненавидела Тревора, но боялась, что бандиты ее убьют.

– Или они, или я, – быстро бросил Тревор и взял лошадь под уздцы. – Выбирай. – Он похлопал коня по шее: – Кстати, его зовут Хадриан.

Маргарет с сомнением оглядела красивого вороного и спросила:

– Это жеребец? Он спокойный?

Тревор вскочил в седло, и, словно отвечая на вопрос Маргарет, Хадриан прыгнул в сторону с явным намерением сбросить седока.

– Вполне, – проговорил Тревор, с силой дернув поводья. Когда лошадь успокоилась, он протянул Маргарет руку. – Твой отец рассказывал мне, что тебе нравятся норовистые лошади. Где же твоя любовь к приключениям?

– Думаю, приключений мне теперь хватит надолго. – Маргарет схватила Тревора за руку и села в седло позади него. – Отличный план. Спасти меня, чтобы потом скакать по горам на необъезженном жеребце.

– Ты знаешь, как трудно найти лошадь во время карнавала? Хадриан – лучшее, что я смог отыскать. Во всяком случае, это не кляча, которая помрет где-нибудь по дороге.

– Да хоть оба помирайте, только сначала довезите меня до какого-нибудь цивилизованного места.

– На таких разговорах далеко не уедешь. Или ты хочешь пойти пешком?

Маргарет знала Тревора и предпочла промолчать.

Тревор никогда раньше не организовывал похищение. Но предполагал, что всего предвидеть невозможно и даже тщательно продуманный план может дать сбой.

Он осторожно вел лошадь по каньону, жалея, что было темно, хоть глаз выколи. До рассвета было еще несколько часов, но они пока не могли остановиться. Надо показать Маргарет, что они достаточно далеко уехали от Эмилио.

– Как ты узнал, где меня искать?

Тревор вздохнул. Он знал, что скоро Маргарет начнет задавать вопросы. Но Тревор уже подготовил на них ответы.

– Эмилио прислал мне письмо с требованием выкупа и написал в нем, где мы должны встретиться. Так я понял, куда он направился. Все очень просто.

– Он требовал от тебя выкуп? Но почему?

– А от кого же еще? Он уверен, что ты моя любовница.

– Я думала, он догадался, кто я на самом деле.

– Нет. Узнай он об этом, сообщил бы о похищении твоему отцу с требованием денег, и тогда нам с тобой пришлось бы долго объяснять ему, как все произошло.

– Эмилио сказал, что сделал это не из-за денег.

– Конечно, из-за денег. – Тревор посмотрел на нее через плечо. – Люди почти все делают из-за денег. Разве ты этого не знаешь?

– Теперь знаю. – Она помолчала и добавила: – Но, Тревор, ведь у тебя их нет.

– Спасибо, что напомнила, – сухо произнес Тревор. – А то я забыл.

– Так что хотел получить за меня Эмилио?

– Эмилио украл тебя, потому что ему нужен мой список.

– Не поняла.

– Мы с ним занимаемся одним и тем же бизнесом…

– То есть воруете для музеев разные древности.

– Мы добываем древности для различных клиентов. Да, мы работаем с музеями, но в основном это частные коллекционеры, богатые люди, для которых анонимность много значит. Я занимаюсь этим очень давно, и у меня великолепный список клиентуры. Именно его хочет заполучить Эмилио, а также мои рекомендации. Я ушел из этого бизнеса, и тогда Эмилио предложил мне продать список, но я отказался.

– Почему?

– Когда у тебя есть что-то очень ценное, ты не продаешь это первому встречному.

– Наверное, Эмилио боялся, что тебе сделают более выгодное предложение. И потому похитил меня, чтобы тебя шантажировать.

– Что-то вроде этого.

Помолчав, Маргарет сказала:

– Корнелия и Эдвард, наверное, сходят с ума от волнения.

Тревор хорошо знал, что сейчас чувствовала Корнелия. Это была не тревога. Это было бешенство. Он все еще помнил выражение ее лица, когда рассказал ей правду. Если бы там не было Эдварда, она, наверное, прикончила бы Тревора прямо в церкви. Но в итоге с помощью Эдварда удалось переманить Корнелию на их сторону. Она согласилась прикрыть отсутствие кузины, но взамен потребовала от него такую же клятву, которую он дал Ван Альдену, – что он не станет покушаться на невинность Маргарет.

– Они знают, что я отправился тебя искать, – сказал Тревор. – Примерно через неделю ты их увидишь, и все будет хорошо.

– Через неделю? О нет. Что случится, когда это станет известно? Моя репутация будет погублена. Папа меня убьет!

– Мы с Корнелией уже позаботились об этом. Никто не узнает о том, что с тобой случилось, в том числе и твой отец. Корнелия с Эдвардом уехали в Неаполь. На ближайшие две недели они поселятся в загородном доме, куда мы сейчас и направляемся. Все думают, что ты тоже уехала в Неаполь. Там ты, конечно, заболеешь и будешь якобы лежать в постели. Поэтому если тебя вдруг решат навестить какие-нибудь знакомые, им просто скажут, что ты не можешь их принять, и они ничего не заподозрят.

У Тревора больше не было сил отвечать на ее вопросы. У него слипались глаза. Поэтому он дернул за поводья, и лошадь остановилась.

– Почему мы остановились?

Он спрыгнул с лошади, взял Маргарет за талию и помог ей спуститься вниз.

– Я три дня скакал за тобой по пятам и почти не спал.

– Но Эмилио отправится, за нами в погоню. Необходимо как можно дальше уехать от его лагеря.

– Это не имеет значения. – Тревор снял притороченные к седлу сумки, перекинул их через плечо, отстегнул свернутые одеяла и вынул из чехла ружье. – Эмилио подумает, что мы направились по дороге, ведущей в Рим. Утром он поедет в этом направлении. Так что мы в безопасности. Как ты отнесешься к живописному туру по сельской Италии?

Маргарет наклонилась, и посмотрела на толстое шерстяное одеяло, которое расстелил на земле Тревор:

– Боюсь, мне не понравится сервис.

– Ну, это дешевый тур. Приходится довольствоваться тем, что есть. – Он развернул второе одеяло, тоже толстое, и кинул поверх первого. Сняв шляпу, Тревор положил рядом с собой ружье, потом забрался между одеял и откинул край, приглашая Маргарет лечь рядом: – Прыгай сюда.

Она не двинулась с места.

– У тебя больше нет одеял?

– Нет.

– Ты действительно полагаешь, что мы должны спать вместе? – в смятении воскликнула она. В ее голосе звучали ярость и возмущение. Хороший знак. Ярость лучше, чем равнодушие. – Почему бы каждому из нас не завернуться в свое одеяло? – стояла на своем Маргарет.

– Потому что ночью в горах очень холодно, а мы не должны разжигать огонь, чтобы не привлечь к себе Эмилио. Если мы будем спать вдвоем, то не замерзнем. Ну а если тебе мало этой причины, то не забывай, что одеяла-то мои и я могу делать с ними все, что захочу. Ты идешь или нет?

Маргарет продолжала стоять на месте. Тревор натянул одеяло до подбородка.

– Поступай как знаешь.

Тревор устроился поудобнее и, закрыв глаза, стал ждать. Он понимал, что не пройдет и минуты, как холодный горный воздух заставит ее передумать.

Все произошло еще быстрее. Секунд через пятнадцать Маргарет откинула одеяло и заползла внутрь, стараясь держаться как можно ближе к краю.

– Тревор? – позвала она его.

– Да?

– А в этой части Италии… водятся змеи?

Тревор улыбнулся в темноте и ответил:

– Конечно. Десятки различных видов. Некоторые из них ядовитые. Тут и медведи есть.

– О Боже.

Одеяло зашевелилось, и Тревор почувствовал, как она подвинулась к нему. Еще один хороший знак. Будь он проклят, если дело не идет на лад.

Маргарет проснулась от свиста ветра. Она чувствовала лицом его холодное дыхание, но под одеялом было тепло. Не до конца проснувшись, Маргарет еще глубже нырнула в одеяло, и образы того, что случилось вчерашней ночью, закружились у нее в голове, подобно обрывкам сна. Она вспоминала, как посреди бандитского лагеря вдруг появился Тревор и спас ее, словно герой романа.

Но Тревор не был героем. Он был лжецом.

Эта мысль заставила Маргарет выбросить из головы дурацкие романтические фантазии. Маргарет открыла глаза, ожидая увидеть Тревора спящим рядом, но его не было.

Куда он мог деться? Судя по слабому серому свету, проникавшему в глубь каньона, еще не совсем рассвело.

Она услышала стук шагов по каменистой почве и быстро закрыла глаза, притворившись, будто еще спит. Тревор прошел мимо нее. Когда шаги стихли, она приоткрыла глаза. Сквозь опущенные ресницы в десяти футах от себя Маргарет увидела каблуки его черных запыленных сапог и лежавшие рядом седельные сумки. Ее взгляд скользнул выше, мимо сапог и заправленных в них бежевых саржевых штанов. У Маргарет пересохло в горле. Тревор был без рубашки.

Никогда в жизни она не видела голую мужскую спину. Единственное, что приходило ей на память, – это мраморные статуи, увиденные в Италии. Она не могла отвести от него взгляд, завороженная рельефными, твердыми мускулами спины и плеч. Они выглядели так, словно были изваяны из камня, но стоило Тревору двинуться, как они стали играть под его покрытой золотистым загаром кожей.

Оживший Давид. Ей захотелось притронуться к нему.

Тревор вытащил из сумки маленькое зеркало, выпрямился и повернулся к ней лицом. Маргарет закрыла глаза, надеясь, что он не заметил ее пристального взгляда, но через несколько мгновений в ней вновь проснулось любопытство. Она открыла глаза и теперь с изумлением смотрела на треугольник густых черных волос, которые спускались по животу и исчезали за поясом его штанов. Какое-то мучительное теплое ощущение разлилось по телу Маргарет.

Теперь Тревор стоял, повернувшись к ней вполоборота. Он повесил зеркало на ветку на уровне глаз, взял фляжку и брызнул на лицо водой. Затем вытащил из сумки маленькую чашку, кисть для бритья и бритву.

Маргарет смотрела, как Тревор брился, пряча глаза под длинными ресницами, завороженная этим мужским ритуалом, который видела впервые в жизни. Пока Тревор аккуратно собирал бритвой мыло, Маргарет вспоминала, как он целовал ее лицо прошлой ночью, как его щетина слегка царапала ее кожу, словно мягкая наждачная бумага. Маргарет думала о том, какие все-таки странные создания эти мужчины. Их не поймешь.

Тревор вытер платком остатки мыла с лица, пригладил рукой влажные волосы и снял зеркало с ветки. Маргарет тут же закрыла глаза, чтобы Тревор не заметил, что она подсматривает. Он подошел к ней и шепнул на ухо:

– Мэгги, вставай, дорогая. Нам пора ехать.

Маргарет зашевелилась и издала сонный вздох, который прозвучал довольно убедительно. Она разыграла сцену пробуждения – зевала, терла глаза руками, а потом перевернулась на спину. Оказалось, что Тревор все еще без рубашки, и вид его голой груди еще сильнее взволновал Маргарет. Ее взгляд задержался на золотистой коже и черных завитках волос. Она вцепилась руками в край одеяла, борясь с желанием дотронуться до них.

– Хорошо спала?

Вопрос звучал достаточно невинно, но когда Маргарет подняла ресницы, то увидела, что Тревор смотрел на нее и улыбался особой, понимающей улыбкой, и ей стало ясно, что она зря разыграла сцену пробуждения. Тревор знал, что она следит за ним.

Маргарет пришла в ужас, ее щеки вспыхнули от смущения. Она отвернулась, откинула одеяло и встала.

«Он просто невыносим, – подумала Маргарет, отходя в сторону. – Его невозможно провести».

Свой завтрак, состоявший из яблок и сушеной говядины, они съели в седле. Маргарет жевала жесткое мясо и с печалью вспоминала о крепком горячем кофе, вареных яйцах и сочащихся маслом вафлях. По сравнению с этим завтраком вяленая говядина казалась особенно невкусной. Через час Маргарет опять проголодалась. Когда они остановились на обед, она получила еще одну порцию яблок и мяса, которые не утолили голод.

Маргарет пыталась думать об этом как о большом приключении. Но не могла вспомнить ни одного дня своей жизни без изысканной, горячей пищи, в которой никогда не было недостатка. Приключения – приключениями, а голод – не тетка.

Так как местность была гористой и они ехали на лошади вдвоем, приходилось передвигаться очень медленно. В конце дня Маргарет казалось, что они покрыли около двадцати миль, но Тревор оценил пройденное расстояние всего лишь в восемь или девять миль.

– Когда мы попадем в Неаполь? – спросила Маргарет.

– С такой скоростью – не раньше чем через десять – двенадцать дней.

У Маргарет заурчало в желудке.

– Тревор, я не хочу критиковать наше путешествие, но неужели мы будем все время есть только яблоки и вяленое мясо?

К ее удивлению, Тревор рассмеялся и воскликнул:

– Неужели тебе не нравится моя еда? Маргарет, ты меня убиваешь.

– Ну, может быть, это и к лучшему, – сказала она, пытаясь смотреть на вещи оптимистично. – Я похудею.

– Боже упаси! Не смей терять ни дюйма. Терпеть не могу тощих женщин.

– Правда?

– Да. У тебя великолепная фигура.

Возможно, Тревор всю жизнь лгал, но после таких слов его трудно было ненавидеть.

Он засунул руку в карман и вытащил мятный леденец:

– Держи. Я не позволю тебе похудеть. Это поможет продержаться до тех пор, пока мы не остановимся на ночевку.

Через час Тревор натянул поводья, и лошадь остановилась.

– Ужин? – с надеждой спросила Маргарет.

Он указал на лощину внизу. Горный поток, вдоль которого они ехали, расширялся, превращаясь в неторопливую реку.

– Как ты отнесешься к жареной форели?

Маргарет скептически оглядела воду и заявила:

– Не думаю, что тебе удастся поймать форель, если, конечно, в твоих сумках не прячется удочка.

– Честное слово, Мэгги, твое недоверие к моим способностям причиняет мне такую боль, что ее не выразить словами. – Тревор дернул поводья, и они стали спускаться по каменистому холму.

В его способности Маргарет верила. А вот в его честные намерения – нет.

«Когда мы поженимся». Эти слова опять всплыли в памяти, и Маргарет напомнила себе, что хоть Тревор Сент-Джеймс и действовал хитрее, чем остальные мужчины, он ничем от них не отличался. Однако стоило ей посмотреть на его широкую спину, стоило вспомнить, что скрывалось под бежевой рубашкой из саржи, как ей вдруг захотелось, чтобы он не был похож на остальных мужчин.

Когда они спустились к реке, Тревор предложил ей сходить за дровами.

– Как ты собираешься ловить рыбу? – спросила Маргарет.

– Это уже моя забота. Лучше принеси сухого хвороста.

Маргарет долго бродила по лесу, а когда вернулась, Тревор уже расчищал на каменистом берегу реки место для костра. Рядом с ним на платке лежали пять увесистых форелей, вычищенных и нанизанных на прутья.

Маргарет бросила березовые сучья рядом с кострищем. Когда она выпрямилась, то заметила недалеко от Тревора лежавшую на земле самодельную сеть.

– Подумать только! У тебя была с собой сеть!

– Жаль, что нет удочки. Тут очень хорошие места. – Он взял самые тонкие ветки и принялся выкладывать их в центр кострища. – Мне понадобятся спички. Принеси мне сумки.

Маргарет вернулась, неся сумки и одеяла. Она расстелила одно на земле рядом с Тревором и потом села, наблюдая за тем, как он выворачивает сумку в поиске спичек.

– Любишь рыбачить? – спросила Маргарет.

– Обожаю. В детстве я часто рыбачил, но уже много лет этим не занимался. В моем поместье в Кенте есть реки, где водится форель.

Он отвернулся, чтобы зажечь огонь, а Маргарет принялась рассматривать вещи, которые Тревор вытряхнул из сумки на одеяло. Среди сушеной еды, носовых платков и принадлежностей для бритья она заметила темно-коричневую фляжку. Маргарет взяла ее в руки. Там плескалась какая-то жидкость.

– Что это?

– Хинин. – Он подбросил дров в разгорающееся пламя, отчего в небо взмыли искры. – У меня малярия. Неизбежное следствие десятилетнего пребывания в Африке.

– Малярию невозможно вылечить.

– Нет. Но хинин помогает.

Тревор подкинул дров в костер.

Маргарет положила фляжку с хинином обратно в сумку и заметила два куска мыла.

– Когда мы сможем поесть?

– Думаю, через полчаса.

Маргарет взяла мыло, расческу и встала:

– Тогда я пойду искупаюсь.

Он посмотрел на нее и сказал:

– Возьми другой кусок мыла. Это мой.

– Не все ли равно?

– Запах лимона и вербены подходит тебе, а мне, думаю, не очень.

– У тебя есть мыло с лимоном и вербеной? – воскликнула Маргарет.

– Я угадал? Ты ведь пользуешься именно таким мылом?

– Да. – Маргарет взяла из сумки другой кусок мыла и поднесла его к носу. – Спасибо.

– Не за что. Если собираешься искупаться до ужина, поторопись.

Маргарет огляделась. Голые березы не скрывали вид на реку.

Как будто прочитав ее мысли, Тревор сказал:

– Тут есть неглубокое место. – Он указал на изгиб реки прямо напротив их лагеря.

– Нет, так я не могу! – воскликнула Маргарет. – Тут меня будет видно.

– Кому?

Маргарет вскинула брови и многозначительно посмотрела на Тревора.

– Я не буду подсматривать, обещаю! – Он повернулся спиной к воде.

Маргарет наблюдала за ним, пока снимала платье. Оставшись в сорочке и панталонах, нырнула в воду. Она оказалась такой холодной, что девушка невольно вскрикнула, однако Тревор не обернулся. Он сидел спиной к реке, пока Маргарет купалась и мыла голову. Это успокоило ее, однако где-то в глубине души она чувствовала разочарование: Тревор даже украдкой не попытался посмотреть на нее.

Тревор понял, что совершил большую ошибку. Когда он подумал о том, что надо вытащить Маргарет в какую-нибудь глухую местность и побыть с ней наедине, мысль показалась ему разумной. Тревор полагал, что интимность ситуации поможет ему сблизиться с Маргарет, что она опять начнет доверять ему и ощутит огонь страсти. Но он не представлял себе, каким испытанием это станет для его чувств.

К счастью для Тревора, вода была слишком холодной, и Маргарет через несколько минут вышла из реки и села рядом с Тревором. Одежда липла к ее телу, и казалось, что она голая.

Тревор занялся приготовлением рыбы, а Маргарет принялась расчесывать волосы. Тревор искоса поглядывал на нее, думая о том, что она скажет, если он возьмет у нее расческу и сам причешет ей волосы. Тогда он сможет поцеловать ее шею и вдохнуть восхитительный лимонный аромат ее кожи.

Однако в том состоянии, в котором он сейчас пребывал, о поцелуях следовало забыть. Вести себя благородно оказались чертовски трудно.

Они ели молча. Маргарет так проголодалась, что ей было не до разговоров, а Тревор боролся со своими желаниями.

Наконец осталась всего одна форель. Тревор заметил, с каким вожделением смотрела на рыбу Маргарет. Однако она не брала ее, и Тревор, чувствуя ее колебания, сказал:

– Это твое.

Она неохотно покачала головой и ответила:

– Тебе она нужна больше, чем мне. Ты наверняка еще очень голоден.

– Я уже голодал раньше, а ты – нет. Чувство голода тебе непривычно. – Он взял форель и положил ее перед Маргарет: – Бери.

Маргарет опять попыталась отказаться, но он прервал ее:

– Не спорь со мной. Я уже говорил, что не позволю тебе превратиться в тень. – Он опустил взгляд вниз, к круглому вырезу ее блузки, где выступали очертания груди. – Это будет грехом.

Маргарет чуть не прикрыла вырез рукой, но остановила себя, подумав, что этот жест выглядел бы ужасно нелепо. Его взгляд, казалось, жег ее кожу сквозь хлопковую материю. Она смотрела на его лицо, на котором играли отсветы костра, и видела голодное выражение, которое, как инстинктивно чувствовала Маргарет, не имело никакого отношения к еде.

Тишину нарушил крик совы. Птица, сидевшая на дереве позади них, сорвалась с ветки и улетела. Маргарет посмотрела вниз на лежавшую перед ней рыбу. Она сняла ее с прута, положила на колени платок и начала снимать кожу, покрытую чешуей.

– Давай разделим ее пополам, – предложила Маргарет, чувствуя, что должна сказать хоть что-то. Она очистила форель от костей и протянула половину ему.

Одно мгновение Тревор, не двигаясь, смотрел на руку Маргарет, а потом взял ее за запястье и привлек к себе и форель, и саму Маргарет. Он нагнул голову, раскрыл губы и, сомкнув их вокруг рыбы, начал медленно есть ее из рук Маргарет. Девушка смотрела на его склоненную голову, чувствовала тепло его губ кончиками пальцев. Какое-то время она не могла дышать.

«Я ненавижу его, – напомнила себе Маргарет. – Я действительно ненавижу его».

Тревор прожевал рыбу и проглотил, но не отпустил запястье Маргарет.

– Прекрасная идея, – пробормотал Тревор. Его большой палец очерчивал медленные круги на ее ладони.

Маргарет не могла пошевелиться.

– Почему ты хотел жениться на мне? – прошептала девушка.

Он резко отпустил ее руку и отвернулся.

– Не вижу смысла это обсуждать, Ты недвусмысленно дала мне понять, что думаешь по этому поводу. – Тревор улыбнулся, но в его улыбке была горечь. – Если мне не изменяет память, ты назвала меня змеей. – Он поднялся. – Надо принести еще дров. Ночь будет холодная.

Тревор повернулся к ней спиной и пошел в лес. Маргарет смотрела ему вслед. Она вдруг подумала, что, возможно, той ночью в карете ранила его чувства. Он всегда казался ей самоуверенным, и Маргарет ощутила укол совести, вспомнив о том, как грубо оттолкнула его.

Маргарет не жалела о том, что поступила подобным образом. Она не отдаст мужчине свое сердце до тех пор, пока не уверится в том, что он по-настоящему любит и ценит ее. Но сейчас, глядя вслед удалявшемуся Тревору, девушка подумала, что легче достать луну с неба, чем встретить такого мужчину.