Он не хочет чувствовать себя теленком, которого ведут на заклание. Не хочет сидеть и ждать, опустив руки, когда свершится предрешенное. Не желает с тупой покорностью ждать неизбежного.
Ты убегаешь, а судьба догоняет. Ты мечешься, а тебя подстерегают — и бац! Получите!
Испей чашу свою до дна…
Ну что ж, раз ему суждено ее испить, то он поторопится. Добровольно, большими глотками, глядя своей судьбине прямо в лицо.
Я не боюсь тебя. Я не прячусь. Я готов!
Он будет стараться опередить предначертанное. И может быть, тогда ему удастся разорвать этот круг, вырваться за определенную программой черту.
Программа… Ведь он сам умеет программировать компьютеры. Умная машина послушно выполняет то, что он внес в ее память. Только это — ни на йоту больше. Но ведь всегда можно войти в базу данных и дописать финал. И создать файл, который отменит все предыдущие…
Итак, решено! Он будет действовать. Пусть исполнится предначертанный кем-то свыше план, а потом заглянем туда, за грань, в неизведанное и постараемся изменить заключительный файл.
— Я поеду с тобой, — без колебаний заявила Лина.
— Даже не думай! — оборвал ее Сергей.
Но она уперлась, как бычок, насупилась. Если уж ей что-то приходило в голову, то переубедить ее было невозможно. Маленькая, тоненькая, а характер…
Сергей скрипнул зубами:
— Ну куда ты со мной? Куда?
— Тебя ищут одного, — возразила она. — А нас будет двое.
— И что?
— Так ведь на двоих не обратят внимания! И потом, сам же говоришь, что у мамы твоей засада. Тебя сразу схватят, а если приду я…
Конечно, она была права. Но не может же он прятаться за девичью спину. Подставлять еще и ее… Нет уж, хватит Ванечки.
А Лина просто не могла отпустить его одного. Она же изведется в неизвестности.
— Я сказал: нет! — отрезал Сергей.
Она топнула ногой, дерзко вскинула голову:
— Да! И не спорь.
Он рывком сдернул с крючка пуховик. Надо спешить, скоро будет светать. Некогда спорить с упрямой девчонкой.
— Ты что? — округлила глаза Лина. — Ты в этом собираешься идти?
«Высокий, усатый, одет в пуховик…» — по этим приметам ищет его милиция. Значит, надо все это изменить! Во что же его переодеть. Ее куртка на него не налезет.
— Но сначала усы, — строго сказала она. — Садись. Я тебя брить буду.
— Брить?
Сергей глянул в зеркало. Соображает, малышка. Как он этого не учел? Вот только бриться он будет сам.
А Лина уже подогревала воду в чайнике, меняла лезвие в простеньком станке. А сама лихорадочно соображала, где достать для Сергея другую одежду.
Идея! Нелепая, конечно, но за неимением другой…
Днем, когда она забегала в конюшню проведать Гордого, Лина видела, что старший зоотехник, переодеваясь после смены, оставил в подсобке свою старую кожаную куртку.
Воровать нехорошо… А кто ворует? Она просто возьмет, а потом вернет.
«Когда все кончится, — подумала Лина, — я не только верну, но и куплю Ивану Петровичу новую. Накоплю денег и куплю».
Она заперла Сергея на ключ и тихонько выскользнула на улицу.
В деревнях по ночам темно, хоть глаз выколи. Нет здесь городских фонарей, неоновых вывесок, подсвеченной рекламы. А у них в поселке, где все жители работали в основном на конезаводе, спать ложились рано, чтобы чуть свет встать на работу.
Лина, как воришка, пробиралась по задворкам к конюшне. Она не боялась темноты, наоборот, молила Бога, чтобы не вышла из-за тучи луна, чтобы не осветила хозяйка ночного неба неприглядную картину: молодой специалист Полина Бахорева перелезает через ограду, поднимает с земли камень и…
Жалобно дзынькнув, разлетелось на кусочки стекло подсобки.
Лине показалось, что этот звон услышали в самом отдаленном доме, да что там доме — в соседней деревне, наверное, слышно было. Она сжалась в комочек и присела.
Нет, все тихо. Сторож дядя Саша не проснулся. Она влезла в подсобку, взяла куртку и не удержалась, толкнула дверь, ведущую в конюшню. Гордый спал чутко. Он моментально различил в тишине знакомые шаги и радостно заржал.
— Тихо, милый, тихо…
Лина обхватила руками его морду, прижала к себе, крепко поцеловала в умные янтарные глаза.
— До свидания, мой хороший. Не скучай без меня, ладно? Я тебя не бросила, я скоро вернусь.
Она почувствовала, как в глазах у нее закипают слезы, и решительно пошла прочь. Гордый проводил ее взглядом.
Куртка пришлась Сергею впору. Без усов он изменился, нельзя сказать, что до неузнаваемости, но достаточно.
Лина посмотрела на него и фыркнула:
— Словно чего-то не хватает.
— Да? Мне тоже… — он смущенно провел рукой над верхней губой.
Лина завернула в дорогу кое-какую еду, достала из ящичка все свои деньги. На первое время хватит.
— Ну что, присядем на дорожку?
Они опустились на табуретки. Помолчали.
Что их ждет за порогом?