Обмен мужьями Правдивая история нестандартной любви

Вебкамера

Наши отношения были виртуальными, но, похоже, мы были уже влюблены. И если любовь это поток окситоцина, переполняющего организм, то чего-чего, а это у нас было в изобилии. Наши аббревиатуры, какими бы дурацкими они ни казались, явно показывали, за последние две недели мы оба изменили течение наших жизней.

Однако, мы были напуганы. Мы не встречались. Мы даже не видели друг друга.

Но в третью неделю это изменилось. При помощи приобретённой мной вебкамеры.

— Но ты прекрасна, — выдохнул он, после того, как мы добрых пять минут беззвучно смотрели друг на друга. Я не могла говорить. Поэтому я написала в окно чата: “Как и ты.”

Я прикоснулась к экрану в том месте, где были его губы… мне хотелось поцеловать их. Его голубые глаза были светлее моих. Они были того самого цвета, как солнце, отражающееся от океана. Огонь и лёд.

Мы поглядели друг на друга ещё. Я была тронута изгибом его скул и уверенностью его взгляда. Его улыбка была кривоватой. Сексуальной. Я почувствовала волнение внизу живота, непохожее на что-либо случавшееся со мной раньше, но инстинктивно поняла его как проявление сумасшедшего желания. Моё тело заныло. Я почувствовала буйство. Перерождение. Отчаянное желание почувствовать, как его тело прижимается к моему. Телесное влечение было в моём мире почти неважным. Но теперь не осталось ничего, кроме него. Я и десять минут назад знала, что влюблена. Но теперь я влюблялась сильнее. И сильнее. И сильнее. Он наклонился и поцеловал камеру.

— Непонятно, почему ты воспринимаешь себя так негативно, — сказал он. Ты меня так напугала. Ты сказала мне, что похожа на огромную итальянскую мать семейства. И я влюблялся в кого-то, чью физическую привлекательность я не мог оценить.

Я, наконец заговорила:

— Я была толстой, но за последние две недели я сбросила шесть кило.

— Встань и повернись.

Я встала и повернулась столь быстро, что вебкамера не смогла передать этого.

— Ещё раз и, пожалуйста, помедленнее.

Я повернулась ещё раз и вебкамера успела снять пару кадров.

— Я чувствую себя золотой рыбкой.

— Не хочу, чтоб ты чувствовала себя золотой рыбкой. Я просто не могу насмотреться на тебя. Когда я не пишу тебе письмо, я думаю о тебе. Когда я не разговариваю с тобой, я по прежнему слышу твой голос. При помощи этой проклятой камеры я могу видеть только часть твоего лица, и тут нет управления зумом.

Он ударил пальцем по клавиатуре.

Я очень хорошо понимала его. Я хотела взять его за подбородок, почувствовать его дыхание на моей щеке, проследить линии на его ладони. Провести часы, исследуя его тело, увидеть как оно трепещет от моих прикосновений. Держать его в руках, поглощать его…

Я была одержима кем-то кого не знала. Кем-то, кого никогда не встречала. Кем-то, кто повернул меня, находясь в восьмистах милях. Одержима больше, чем моим мужем в соседней комнате. Земля разламывалась. Мозг взрывался. Чудесно и в то же время ужасающе. Но насколько ни была я напугана тем, во что я превращалась, остановиться я не могла. Это было то, чего я хотела. Я без структуры, заданной обществом. Без надзора религии. Без критики со стороны моих родителей, без уважения к моему так называемому благопристойному воспитанию. Всё это было выброшено в окно.

— Игра на сегодняшний вечер называется “пять предметов одежды”, — произнесла я, напуганная собственной дерзостью. Пять предметов между мной и полным развратом — немного.

— И каковы правила? — спросил заинтригованный Мортен.

— Никаких правил. Но если ты знаешь меня достаточно хорошо, ты можешь убедить меня снять их. Джемпер — совершенно просто. Брюки — не так просто, но относительно просто, так как их не видно под столом. Топ — довольно сложно. Лифчик — крайне сложно.

— А джекпот? — спросил Мортен, задержав дыхание.

— Почти невозможно.

— Та-ак, как я могу снять с тебя джемпер? — задумался он вслух.

— Поговори со мной. Рассмеши меня. Я люблю комплименты.

И вот игра началась. На джемпер ушло пятнадцать минут.

— Мне нравится твоя улыбка, — сказал он.

— Ну, именно ты вызывал её, — смеясь ответила я.

— Итак, это моё создание. Но я не чувствую себя Богом. Хотя, чувствую себя очень хорошо. Хочешь ли ты увидеть, насколько хорошо? — он встал и очень медленно расстегнул брюки. А потом сел и я почти застонала от досады.

— Ты увидишь больше… если я увижу больше! — улыбаясь произнёс он. Я торопливо сняла свой топ, утешая себя тем, что мой лифчик, он же как купальник, правильно?

Игра развивалась. Брюки последовали за топом… Я дрожала. Наступил вечер и небо потемнело. Единственным источником света был экран компьютера, и мне казалось, что я ныряю в него, зависая в киберпространстве. На мне осталось всего два предмета одежды.

— Ты офигительно прекрасна. Я люблю твои ноги. Я люблю твои глаза. Я люблю говорить с тобой. И я ненавижу расстояние между нами.

— Прямо сейчас оно не кажется таким большим, — ответила я. Мой нос был в нескольких дюймах от экрана.

— Забудь про расстояние. Теперь ты часть моего мира. И я не могу представить его без тебя.

— И я.

— Эй, я только что понял. У меня остался только один предмет одежды, а у тебя — два. Это не честно!

— Ага. Как насчёт моих бус?

— Не честно! В начале ты говорила о предметах одежды, а это не один из них. Прости, дорогая. Твоему лифчику пришло время уходить.

Прошло несколько секунд. Он сказал: “Чего ты ждёшь?”

— Своей смелости. Кажется, она меня покинула.

— Я жду. У меня впереди вся ночь. Вся ночь ВСЯ-Я-Я-Я ночь.

И он напечатал…

“Пока-пока маленький лифчик.”

Курсор мигнул. И окно сообщений сошло с ума, так как он начал нажимать Копировать и Вставить снова и снова.

“Пока-пока маленький лифчик.”

“Пока-пока маленький лифчик.”

“Пока-пока маленький лифчик.”

“Пока-пока маленький лифчик.”

“Пока-пока маленький лифчик.”

“Пока-пока маленький лифчик.”

И я сняла его, почти в обморочном состоянии. Некоторое время он молчал. Так долго, что я начала нервничать. Потом он выдохнул и сказал: “Вау! Ты изумительна! Феноменальна.”

— Как и ты. Но я не могу пойти дальше. Этого достаточно.

— Хорошо. Ты в порядке? Ты не сердишься?

— Нет. Но, чёрт подери, я возбуждена.

— Если кто-то скажет, что ты некрасива, не верь ему.

— Я не собираюсь никому рассказывать! Кроме Жиля.

— Я имею в виду дьявола на твоём плече, — сказал он. Давай просто будем помедленней.

Было пора ложиться спать. Мы оба устали и были развинчены и раздосадованы.

Он писал: “Чем больше проходит времени, тем больше падает барьеров. Шансы и правда были не в нашу пользу. Но мы оказались так близки мыслями и эмоциями. И судя по тому, что я вижу через эту дерьмовую вебкамеру, твоё тело так же прекрасно, как и твой ум. Теперь осталось только встретиться лично”

“Но никаких ожиданий…" — написала я в ответ из моей полностью одетой и запертой клетки.

“Никаких ожиданий.”