Обнаглела не с тем Волком (СИ)

Глава 16

— Этого львенка, — передразнил, имитируя мою интонацию искаженным голосом, Арман, — пытался прикончить я. И так бы и было, если бы не ты. Что это значит? Это значит, что ты спасла одного из демонов, которые устраивают в этом лесе хаос.

Тяжело проглатываю внезапно скопившуюся слюну. Демона? Львенок — демон? Но… нет, как же так.

Отстраняюсь от происходящего, нервно сминаю край футболки, но теперь меня еще меньше волнует мой внешний вид. Я хотела помочь животному, но, получается, спасла тьму?

— Как такое возможно? После того, как я его исцелила, львенок не причинил мне вреда, и сейчас он там…с Алики, — шепчу в никуда. Беспорядок, который сейчас творился внутри меня, просто глушил все трезвые мысли.

— Это демон. — строго стал пояснять мне Арман. — Мы его изматывали очень долго, телепортировались за ним через несколько стран. Когда демоны изматываются, они переселяются на время в другую живую душу, пока не восстановят свои силы. Вот в таком случае их можно легко прикончить. Что я и сделал. Но ты исцелила львенка, и дала возможность ускользнуть тени.

— Но ведь я этого не знала…

Повисло затяжное молчание. Я не смотрела на оборотней, весь мой настрой потерялся. Я лишь чувствовала взгляды на себе, которые сейчас меня мало волновали. Я сделала большую ошибку. И умом вроде понимаю, что ведь это все благие намерения, но я испортила их работу.

Робко потираю свой локоть и предплечье, смаргиваю слезы, и с выдохом, словно шелест ветра, выдаю слова извинения. Оборотень, который Эдун, усмехается. Откуда он родом мне тоже пока неизвестно, ведь имя для оборотня у него несвойственное здешним. Хотя у Айжан ведь тоже необычное имя, и пусть она издалека, там тоже эти имена звучат очень оригинально.

— У меня нет желания в этом всем, — Арман пропускает слово, которым хотел обозвать ситуацию, — …копаться. Уходим. Потом разберусь, — говорит уже себе, устало потирая свою переносицу.

Я шлепала босыми ногами по прохладной земле, согревала себя, качая туда-сюда свои резервы огненной магии, напрягая сосредоточении. Зато тепло. Понурив голову, бессмысленно смотрела вниз, «светлячки» мои тут еще вовсю летают, атмосфера самая что ни на есть волшебная.

Хочется уже оказаться в квартире, закрыться в комнате и, наверно, немного порыдать.

Мы идем через то место, где сидит Алики и Львенок. Зайчиха слишком по-человечески округляет глаза, видя, что я не одна. Тотем переводит взгляды с понурой меня в чужой футболке, на двух накаченных мужских особей на половину обнаженных. Кхм… ну да, прогулялась, вернулась…с компанией.

Обвожу взглядом поляну. Вещей не нахожу.

— Где одежда? — шиплю я.

— Я ее как нашла, в машину положила. А ты перед ними прям так? — шепнула она мне, подергивая носиком.

Сзади слышу нескрываемые смешки. Закатываю глаза.

Хочу нагнуться, чтобы взять на руки маленький, пушистый, порядком напуганный, комочек, но вовремя вспоминаю, что я в одной футболке, а сзади стоят два амбала.

Применяю магию, и все же маленький лев оказывается у меня на руках. И эта оказывается мальчик.

Глажу его, прижимая к себе, что-то ему шепчу, словно он поймет, а после уже поворачиваюсь к никуда не торопящимся «мальчикам».

— А у вас совсем никаких дел нет? — недоверчиво прищуриваюсь, спрашиваю, не скрывая надежды, что они как-нибудь сейчас уйдут.

Меня внимательно рассматривают. Эдун с видимым интересом несколько раз скользит по мне, облизывая губы, отчего меня немного передергивает. И Арман это замечает.

— Нет. Дело есть только одно, и очень неприятное, — цедит оборотень, который старший, — И это ты.

По телу проходится легкая дрожь в предвкушении проблем и неприятного разговора в придачу. Я дала себе установки держаться от него подальше, но вот уже сегодня лежала под ним голая. Позор, какой кошмар.

Прикрываю веки, мысленно считая до десяти. Меня сбивают, вопросами о том, что я собираюсь делать с животным. Я пожимаю плечами, потому что пока не имею даже примерного понятия, что я буду делать. Единственная мысль, которая у меня есть — это отвезти его пока в квартиру, и это ужасная мысль. Это не бездомный котенок. У меня нет лотка и корма. Львы кушают много. И пусть он еще маленький, уверена аппетит у него хороший.

Мы стоим у машины. Я вообще понятия не имею что делать. Львенок, кстати говоря, достаточно тяжелый, но пока я держу его вполне спокойно.

Оборотни о чем-то какое-то время переговариваются, иногда повышая тон. Но мне все равно так и не удалось понять о чем речь.

— Рея, сюда иди, — снова небрежным холодным тоном меня подзывает к себе Арман.

Стреляю недовольный взгляд, но все равно иду на встречу к ним.

— Мы немного неправильно начали наше знакомство, леди, — оскалился светловолосый, и получил в свой адрес два уничтожающих взгляда. Мой и Его. Но оборотню было все равно, — Я сын клана оборотней Сергоровых. Эдун.

— Пердун, — тихо шепчу сама себе, забывая, что у оборотней хороший слух.

Лицо напротив вытягивается, брови ползут вверх. Видеть его лицо надо было. И мне бы сейчас исправить ситуацию, но слыша как заливистый басистый смех, не стесняясь, расходится по всей округе, тоже не сдерживаюсь. Смеюсь.

Львенка забрал Арман, с клятвенным обещанием, что ничего с ним плохого не сделает. В машину меня снова посадили не мою, и ключи я снова отдала этому несносному оборотню. Пока ехали домой, я успела дать малышу имя. Борис. Боря. За что меня очень не тактично раскритиковали. Назвали его Буренкой. И все равно Боря будет!

Меня с миром отпустили, Бориса забрали. Разговор все еще предстоял, но сейчас я была не готова его услышать. Заранее готовлюсь к наказанию. Ведь я сорвала хорошую охоту на тьму. Но я спасла жизнь малыша. Поэтому я не жалею о содеянном! Пусть по-другому убивают своих демонов.

По-детски показала язык в никуда, вспоминая некоторые эпизоды сегодняшнего дня, пока поднималась в подъезд. Сейчас стеснение и смущение накатывали с полной силой, и я, наконец, осмыслила, что была полностью голая перед двумя мужиками! Ну, перед одним мужчиной, и одним парнем. Эдун, который теперь официально с моей легкой подачи Пердун, все же еще парень. Он оказался сыном самого вождя своего клана, и в будущем так же возглавит род.

Возможно, он и достаточно статный, и мускулистый, и познакомься мы при других обстоятельствах, у меня было бы совсем другое впечатление. Но на фоне Армана все кажутся какими-то мелкими, не такими властными и сильными. Оборотень подавляет всех. И то, что оборотень имеет красный окрас, у меня до сих пор не укладывается в голове.

Остаток дня прошел за рефератами, зубрилкой конспектов и постоянным витанием в облаках. Ворочаясь с одного бока на другой, я пыталась полтора часа уснуть, и если бы было в квартире снотворное, я бы обязательно его приняла. Но пришлось засыпать так.

А на следующий день, после пар в одной академии, я рванула в другую. Вновь опоздала. На боевую практику. Удостоилась уничтожающего взгляда, от которого ноги подкосились, но наказания не последовало. Уроки прошли вполне «мирно» для боевых искусств с применением магических заклинаний. Как только занятия закончились, у нас был большой перерыв. Кто-то завалился под дерево, жалобно поскуливая от боли в конечностях, кто-то вытирал пот со всего тела. Я, как и многие, схватилась за бутылку с водой и жадно впилась губами в горлышко. Некоторые капли стекали по подбородку, но я не могла остановиться, я слишком устала. И тут этот голос.

— Кортик, ко мне в кабинет! Быстро! — громко, грозно, строго.

Я аж подавилась, и случайно полоснула водой Нериуса, который замер и не двигался, а после кинул на меня обвиняющий взгляд. Откашлявшись и отдышавшись, я выпрямилась. Улыбнулась, как бы молча извиняясь перед своим другом за воду вперемешку с моими слюнями на его лице, и воровски посмотрела в сторону, откуда донеслась моя фамилия.

Островский шел вразвалочку в сторону преподавательского корпуса, где находился его кабинет. Страдальчески выпустив воздух из своего рта, я мученически возвела глаза и руки к небу, рыча от раздражения. За что?! Неужели наказание? И за вчерашнее и за сегодняшнее. А-а-а-а!!

Нарочно откладывала поход в кабинет боевого мага, но перемена не вечна, и поэтому спустя короткое время я уже уверенно (нет) направлялась к кабинету моего личного ада. Нарочно забываю о всяких манерах, неприлично наглею, и захожу в кабинет без стука. Ой, зря.

Мужчина стоял в одних боксерах. Я охнула, быстро отвернулась и, развернувшись на пятках, поспешила обратно выйти, но властный голос вновь меня остановил. На секундно замерла. Но я все равно его не послушалась, и пулей выскочила в коридор. Я на него голого смотреть не буду. Если он думает, что раз видел меня обнаженной, то и мне теперь надо посмотреть на него, то МНЕ НЕ НАДО. Щеки горят, сердечко бьется, как будто стометровку пробежала. Закрываю глаза, не справляясь с собственными эмоциями, не принимая собственную тупость. Сложно было постучаться мне? Руки бы не отвалились. А теперь мне кажется, я лишена глаз. И это в лучшем случае. В худшем, возможно, я обнаружила потерю мозга, или той части, которая отвечает за логику и сознание. Потому что если я и лишилась зрения, то от ослепительно красивых мышц, широких плеч, и накаченных рук и ног. В общем, не знаю, как я успела за считанные секунды что-то разглядеть, но на его теле я запомнила каждую клеточку. Кошмар какой-то.

Вот зачем он меня позвал? Если собирался переодеться и сходить в душ, то разговор со мной можно было бы перенести…нет, лучше вообще отменить! Самое верное и правильное решение! Да-да!

Я сидела на небольшом кожаном мягком диванчике цвета графита, что стоял рядом с кого дверью, как и возле большинства кабинетов преподавателей. Раньше я не понимала зачем, а теперь кажется до меня дошло. Знаете зачем? Для того, чтобы мы (бедные, несчастные, студенты-живые-мертвецы) в обморок не шлепнулись раньше времени. Потому что подходя к вратам ада (дверям кабинета боевого ада) накрывает такой гнетущей аурой, что коленки подгибаются за секунды. И как я еще рядом с ним продержалась? Хотя, я не раз падала и теряла сознание рядом с этим нелюдем. Поэтому я ничего не придумываю, а говорю по фактам.

Из моего сумбурного водопада мыслей меня отвлекает то, что дверь злосчастного кабинета открывается, и оттуда выходит Демонов Сатана Тиранович. Преподаватель собирался куда уйти, вроде как, не заметя меня, и я этому очень бы обрадовалась. Но оборотень резко замер, не успев даже оторвать руку от дверной ручки. Шумно втянул носом воздух, прикрывая глаза. А когда открыл, медовые омуты уже смотрели на меня.

Я как-то нервно улыбнулась. Но улыбка, не успев появится, сразу сошла на нет. Ну не мог он не нюхать тут ничего? Нашелся нюхач. Пф!

— А я подумал, что убежала, — прищурился он, будто сомневался, не привиделась ли я ему.

Привиделась! Я призрак, у вас глюки, вы просто сошли с ума, и находитесь в психушке, а я всего лишь фикус обыкновенный!

Но мечтам моим не дано сбыться. Дверь открывается, и Арман с хищным оскалом на лице жестом приглашает меня зайти внутрь.

Добровольно принудительное самоубийство. Ой, мамочки!

Прохожу на гнетущих ногах, а потом и вовсе замираю, когда слышу как за моей спиной происходит характерный щелчок дверного замка. Жмурюсь. Ну не съест же меня этот волк, да?

Нет…

— Итак… — тихо, прямо над моим ухом, я слышу хриплый, рычащий, довольный голос. Поймал жертву свою в угол, хищник недоделанный! Или слишком доделанный, — пойдем по порядку. С какой целью ты вчера оказалась в лесу?

В моей голове сидит обезьянка, которая так же как и я не знает что делать. А что Алики? Это предательница снова куда-то смылась. Два дня никуда не исчезала, и вот опять. Как специально, честное слово.

Тик-так. Тик-так. Мой вдох, его выдох у моего виска. Он меня не трогает, а я соображаю не в том направлении. Мурашки по всему телу, приятное напряжение, натяжение. Атмосфера совсем не та. Не студенческая, не учебная. Аварийно-опасная! Чрезвычайная ситуация! SOS! Вызывайте службу спасения. Пожарных, чтобы потушить невидимый огонь между нами. Скорую, чтобы откачали меня, ведь сердце зашлось в таком бешеном ритме тахикардии, что мне кажется, я сейчас отключусь. И полицию, потому что, скорее всего кто-то кого-то здесь сожрет в ближайшем будущем…

— Я… меня отправил туда Медведев на отработку, — соврала на ходу, приписывая себе отработку, которая была у меня в прошлом месяце.

— Не ври. Я смотрел документы. И кроме моего наказания больше никаких исправительных работ у тебя не стояло на этой неделе.

Смотрел он…мало ли что ты смотрел. Я сама себе отработку устроила, захотелось. Не учебное время на минуточку!

— И преподавателей я тоже спрашивал. И Медведева в том числе. Ничего даже близкого с тем лесом я не услышал. Только возмущения о том, что ты стала слишком часто пропускать занятия.

Он все еще стоял сзади. За моей спиной. Но теперь еще ближе. С каждым его вдохом, наши тела соприкасались. Пускали мириады мурашек по моему телу. Мужчина подавлял меня своей аурой, и одновременно будоражил какие-то новые чувства, которые я чувствую только рядом с ним.

— Какая разница, что я там забыла? В свое свободное время я могу быть абсолютно в любом месте. Может я на свидание ходила. В лес. — выпалила я все то, что было на уме, не успев вовремя прикусить язык.

И зря…