Beauty Found: A Novella (Hades Hangmen 6.5)

Эпилог

Неделю спустя...

Красавица испустила долгое гребаное «У-у-ху!», когда мы ехали по Конгресс-авеню, подняв руки в воздух. Ее жилет, показывающий всем, кому она принадлежит, был на спине, обтягивающие черные кожаные штаны на ее длинных ногах. На ней была майка «Палач» — Вайк был прав. Это делало ее сиськи нереальными.

Люди останавливались и смотрели, когда мы проезжали мимо. Я ехал и ехал, пока впереди не показалось знакомое здание. Здание, из которого я забрал Красавицу много месяцев назад. Руки Красавицы обвились вокруг моей талии, а ее губы приблизились к моему уху, словно она читала мои чертовы мысли. «Лучшее, черт возьми, что я когда-либо делал, дорогая».

Я ухмыльнулся, зная, что это правда. Гребаная королева красоты в короне и поясе, забравшаяся на мой велосипед, изменила все.

Час спустя мы вернулись в наш дом около комплекса. В ту минуту, как я слез с велосипеда, Красавица прыгнула мне на руки, обхватила ногами мою талию — там, где они, казалось, были навсегда сцеплены — и ее губы на моих губах. Держа ее зад в своих руках, я понес ее вверх по лестнице на крыльцо, затем через парадную дверь.

Мы не продвинулись далеко, потому что, когда ее рука залезла мне в джинсы и вытащила мой уже твердый как камень член, я окончательно потерял рассудок.

Прижав ее спиной к стене, я быстро стянул ее кожаные штаны, спустив их достаточно далеко вниз по ее ногам, чтобы она могла их снять. Как всегда, моя старушка была без одежды под ними. Учитывая, сколько мы трахались, это не имело смысла. Я засунул три пальца в ее уже мокрую пизду. Голова Красавицы откинулась назад, и она застонала.

Ее рука погладила мой член. Я вытащил пальцы и оттолкнул ее руку, и одним длинным толчком всадил свой член в нее. Ее киска сжалась на моем члене, когда я вошел в нее, ее спина ударилась о стену. Красные ногти Красавицы врезались в мою спину. Она посмотрела на меня ошеломленными глазами и улыбкой на лице. Затем она наклонилась и укусила меня за мочку уха. «Это то, что ты называешь жестким, дорогая? Трахни. Меня. Жестче ».

Я застонал, прижав ее руки к стене и позволив ей, черт возьми, получить это. Рот Красавицы открылся, и ее стоны стали громче. Она всегда хотела этого жестко и быстро после того, как покаталась на моем велосипеде. Поскольку это было каждый день, мой член едва выходил из ее пизды. Я сосал ее шею, оставляя синяки на ее коже. Мне это чертовски нравилось. Показывал придуркам, заходящим в магазин и на территорию, что эта женщина моя.

«Танк...» — простонала Красавица, ее киска сжала меня сильнее. «Я кончаю...» Я наблюдал за ее лицом, видел, как ее глаза закрылись, когда ее киска сжала мой член в удушающем захвате, ее крик эхом разнесся по комнате. Этого было достаточно, чтобы мои яйца напряглись, и я тоже кончил, заполняя ее до чертиков.

Моя голова упала ей на шею. «Ты меня убьешь, мать твою».

Красавица рассмеялась и обвила руками мою шею. Она жадно прижалась губами к моим, когда я повел нас к дивану и уложил, Красавица растянулась у меня на груди. «Ммм...» — пробормотала она. «Я люблю твой большой член».

Я рассмеялся, когда она погладила его. «Он тоже тебя любит».

Красавица улыбнулась, но ее глаза закрылись. Я держала ее, когда небо снаружи потемнело. Я отнесла ее в спальню и уложила в кровать. И я просто смотрела на нее.

Лучшая чертова сучка здесь... Я услышал голос Кая в своей голове, с прошлой недели в клубе, когда я был сучкой в баре у братьев. Она рождена, чтобы стать старой леди и прожить эту жизнь. Стикс и Кая сидели в баре, наблюдая вместе со мной, как Бьюти убирает со столов — все для того, чтобы моей перспективной заднице не пришлось этого делать. Я улыбнулся воспоминанию, глядя вниз, как Бьюти спит, светлые волосы разбросаны по подушке. Это Стикс подписала мне это в тот день; Кая перевела это.

И это было правдой. Красавица прямиком вошла в клубную жизнь. Быть перспективой было чертовски круто, но я знала, к чему это приведет. Не высовывалась и делала свою работу, как и положено. Но, если честно, я знала, что меня не очень-то воспринимают как перспективу. Братья не относились ко мне, как к другим. Скорее, как к одной из них.

Я посмотрел на татуировку Аида на своей руке, последняя часть закрыта. Исчезло нацистское дерьмо. Покрыто изображениями моей новой семьи и клуба. Новых гребаных братьев. Братьев, за которых я бы умер.

Когда я посмотрел на Красавицу, я понял, что тоже умру за нее.

Я собирался принять душ, когда услышал звук у задней двери. Вытащив пистолет из-за спины джинсов, я пробрался через дом. Снова скрипнула половица. Я снял предохранитель, затем влетел на кухню, хлопнув светом.

Я направил свой пистолет, показывая свои гребаные зубы, когда понял, кто, черт возьми, стоит в моем доме. «Какого хрена тебе надо?» Каждое мое слово было пропитано гребаным ядом. Предательство и яд.

Таннер поднял руки. «Я не вооружен, Танк». Мои глаза сузились, и я проверил, что происходит за его спиной. «Это всего лишь я. Никто не знает, что я здесь. Клянусь».

«Почему?» — прошипел я, молясь, чтобы Красавица не проснулась.

Лицо Таннера побледнело. Как будто он не мог поверить, что я задал этот вопрос. Я думал, что знаю этого парня. Он был мне как брат. «Почему?» — повторил он. « Почему ?» — он покачал головой, его глаза сияли на свету. «Потому что я был в туре несколько месяцев, а потом вернулся к чертовому хаосу на ранчо, и мой лучший друг прислал мне фотографию тела Трейса и подумал, что я пытался его убить. Вот, черт возьми, почему!»

«Трейс пришел с двумя придурками, которых я даже не знал, и пытался убить меня. Приказы клана. Твой ублюдок клан!» У меня все еще были синяки и порезы по всему моему гребаному телу. Таннер ясно видел их и на моем лице.

«Это не было санкционировано», — сказал он, когда я подошел ближе, и мой прицел в его голову стал чертовски ясен. «Лэндри никогда их не посылал. Последнее, что нам сейчас нужно, — это война с Палачами. Я здесь не был. Я не поддерживаю много контактов с Ку-клукс-кланом, пока я в отъезде. Это слишком опасно. Я в армии, Танк. Я не могу попасться с дерьмом Ку-клукс-клана». Я учуял в его ответе запах дерьма. Он, должно быть, увидел это по моему лицу. «Танк... Я клянусь, черт возьми. Трейс терял расположение Ландри и Волшебников. Он был гребаным наркоманом, которого Ландри вышвырнул несколько месяцев назад. Он продолжал облажаться. Выбрал снег вместо братства. Он сам это сделал. Он услышал, что ты работаешь на Палачей, и сам спланировал атаку. Он хотел вернуться». Я подумал о Трейсе и его безумных чертовых глазах, когда он размахивал пистолетом в мою сторону. Он мог быть под кайфом... Я, блядь, не знал. Все произошло слишком быстро.

Взгляд Таннера упал на мой порез и мою новую татуировку. Его глаза расширились, и я увидел, как внутри него нарастает гнев. «Ты присоединился к ним?» Он покачал головой, как будто не мог в это поверить. «Ты серьезно? Ты в гребаных Палачах?»

Вздохнув, я опустил пистолет. «Я гребаный Палач. Перспективный кандидат. Я оставил Ку-клукс-клан позади, Танн. Я был серьезен, когда ушел. Я не вернусь».

Лицо Таннера выглядело так, будто я, черт возьми, выстрелил из пистолета и попал идеально. «Я подумал, что если ты немного отдохнешь...»

«Ты думал, я вернусь? В Ландри?»

«Мы твоя чертова семья!» — прошипел он.

"Уже нет."

Таннер отступил назад, раненый моими словами. Я видел боль в его глазах. Он выдвинул стул и рухнул на него. Я проверил позади себя на предмет Красавицы, но она, должно быть, все еще спала. Выдвинув еще один стул, я схватил два пива и поставил одно перед ним. Таннер осушил половину бутылки еще до того, как моя задница коснулась сиденья.

«А как же я?» — прохрипел он, затем поднял глаза. «Я твой брат. Твой гребаный лучший друг». Его лоб сморщился в замешательстве, затем он спросил: «Если мы больше не твоя семья, то кто я, черт возьми, для тебя теперь? Твой враг? Мы должны были вести Клан в новую эру. Я как лидер, ты на моей гребаной стороне. У нас были планы, Танк. Большие гребаные планы».

Моя грудь треснула от боли в его голосе. Белая сила или нет, Белый принц гребаного Ку-клукс-клана или нет, Таннер Айерс был моим гребаным братом. Мы выросли из мальчиков в мужчин вместе. Черт, он был еще молод. Смертоносный, но молодой. «Я думал, ты послал их. Я думал, ты, блядь, приказал солдатам убрать меня».

«Тогда ты меня совсем не знаешь». Глаза Таннера были стальными.

«Я знаю. Вот почему я думал, что это правда». Этот ублюдок был безжалостен. Убил не задумываясь. Брат убивал так, будто у него не было чертового сердца. У меня тоже было... но он был на другом уровне. Лучший член Ку-клукс-клана, который у них когда-либо был. Вырос с ним. Таннер Айерс был Ку-клукс-кланом. Эти двое шли рука об руку.

Его губы изогнулись. «Не ты. Ты, возможно, единственный человек на этой планете, которого я никогда не убью». Он отпил пива и провел рукой по лицу. «Я выследил тебя до этого дома. Это было несложно». Он дернул подбородком в сторону спальни. «Видел, что ты теперь завел себе женщину». Он ухмыльнулся. «Очевидно, у тебя все еще остались арийские вкусы, хотя ты и не можешь выносить наше присутствие».

Я проигнорировал последнюю часть. «Я не пытаюсь исчезнуть, жить тайно. Я здесь. Я с Палачами. Нет смысла прятаться, черт возьми. Мы делим один город. Живем в одном ебаном мире вдали от «нормальных» людей».

«Танк, ты белая сила. Один из гребаной элиты!» Он указал на меня. «Вот кто ты внутри. Кто тебя создал. Мы истекаем той же гребаной красной, белой и синей, чистой кровью WASP. Ты не можешь просто повернуться к нам спиной ради гребаных Палачей!» Он рассмеялся, без всякого юмора. «Ты думаешь, мы плохие? Ты знаешь, с кем ты сейчас связан? С Палачами? Они убивают хуже, чем мы когда-либо. Жнец Нэш убивает ради гребаного веселья, но мы не те? Твоя семья, у которой есть настоящая причина, настоящая гребаная война, к которой мы готовимся? Ты думаешь, Палачи лучше подходят тебе?» Его губы скривились от отвращения. «Ты думаешь, я не знаю, что ты тусуешься с самоанцем? Серьёзно, Танк?»

Я пропустил комментарий о Булле. Таннер никогда не поймет, как я мог с ним подружиться. Он не уделял времени никому, кроме белой расы. «Я больше не истекаю кровью белых и красных. Моя кровь теперь такая же чертова черная, как Аид, брат». Я сделал паузу. «Мы больше не те.»

В комнате царило напряжение. Лицо Таннера утратило всякое выражение, и я понял, что теперь сижу с Таннером Айерсом, холодным ублюдком из Ку-клукс-клана, в которого его воспитал его отец. Белый принц, который не думал ни о чем и ни о ком за пределами Ку-клукс-клана.

«Я должен убить тебя». Волосы на затылке встали дыбом от угрозы и тона глубокого голоса Танна. Но это прошло. Потому что, несмотря на то, как он сейчас на меня смотрел, он был прав. Он не тронет меня.

И больше нам не о чем было говорить.

Таннер пристально посмотрел на меня, и я мог видеть войну, которую он вел в своем сознании, в его прищуренных глазах. «Ты слишком много знаешь... обо мне, о моем старике...» Последовали напряженные минуты.

Внезапно Таннер допил пиво и встал. Он пошел к двери. «В братстве творится какая-то хрень. Мне нужно быть там. Мне пора».

Моим первым побуждением было спросить, что происходит. Сказать ему, что я его поддерживаю, что мы вместе разберемся... но я больше не поддерживала. И эта часть всей этой хреновой ситуации была самой больной.

«Мы закончили?» — спросил я, и мой голос оборвался ближе к концу вопроса. Не закончили прямо сейчас. Не закончили этот разговор. Таннер знал, что я имел в виду в жизни. Конец нашей дружбы. Мы закончили навсегда.

Голова Таннера упала вперед. Он сунул руку в карман. Прямо в меня полетел аккумулятор. «Кажется, черт возьми, нет».

«Однажды ты будешь у власти», — сказал я. Он понял, что я имел в виду. Настанет день, когда братства, к которым мы принадлежали, будут иметь значение.

Плечи Таннера напряглись. «Да. И Ку-клукс-клан станет величайшей силой в Штатах. Я, блядь, позабочусь об этом». Я вздохнул. Он должен был знать, что вся идеология Ку-клукс-клана — чушь. Но Таннер был воспитан в ку-клукс-клановской жизни. Он был белой силой. И я знал, что когда он будет у власти, он сделает их величайшей силой.

Черт его знает, что мы тогда будем делать.

Таннер повернул дверную ручку.

«Однажды ты это поймешь, Танн. Однажды что-то случится, и ты забудешь всю эту белую чушь. Что вся эта чушь о «цвете кожи, делающем нас разными» нереальна. Однажды ты поймешь, что тебе нужно уйти нахрен».

Танн молчал на этих чертовых словах, но потом сказал: «Ты знаешь, где я, если я тебе понадоблюсь». Затем он вышел за дверь. Я слышал, как его Fat Boy уехал по улице.

Я просидел на своем стуле целую вечность, уставившись на бутылку пива и камеру. Я знал, что должен уничтожить ее. Разорвать все связи. Или оставить ее себе, рассказать клубу и использовать Таннера для разведки. Использовать его для защиты Палачей. Но когда я поднялся на ноги и подошел к сейфу, запирая камеру, я понял, что не смогу и не сделаю этого. Хотя это будет моим секретом. Жнец убьет меня насмерть, если узнает, что я лучший друг будущего Белого Принца.

Я запер двери, разделся и залез в постель к своей сучке. Я снял с нее майку и лифчик, пока она спала, а затем прижал ее к своей груди. Таннер должен был прийти в себя однажды. Потому что однажды Палачи пойдут войной на Ку-клукс-клан. Война всегда наступала в этой жизни. И когда этот день настал, я не хотел встречаться с лучшим другом, который у меня когда-либо был. Не хотел выбирать между ним и клубом.

Я понятия не имел, что, черт возьми, мне делать.

«Ты в порядке, дорогая?» — прорезал мои мысли сонный голос Красавицы. Ее руки скользнули по моей груди, словно она чувствовала, что внутри у меня все облажалось.

«Мм...» — пробормотала она, а затем начала целовать мой пресс. Подняв ее, я поднес ее губы к своему рту. Когда я взял ее язык, я отбросил все мысли о Таннере. Моему брату предстояло найти свой путь из той жизни. Однажды что-то должно было случиться, что заставило бы его усомниться во всем этом. Он был слишком умен, чтобы не сделать этого.

Когда Красавица вырвалась из моих уст и поцеловала меня в грудь, я понял, что, несмотря на то, что сказал Таннер, я, черт возьми, сорвал джекпот. У меня был клуб, который я любил, братство, которое мне подходило. Я работал над велосипедами весь день... но, что еще лучше, рядом со мной была эта чертова женщина. Несмотря на все дерьмо, которое нам пришлось пережить, она держалась твердо. Чертова скала, чертов бриллиант рядом со мной. В моей кровати и на заднем сиденье моего велосипеда.

Я перевернул Красавицу на спину. «Люблю тебя», — сказал я, убедившись, что она смотрит мне в глаза, когда я это говорю.

«Я тоже тебя люблю», — прошептала она в ответ, слезы на ее глазах. Она провела рукой по моей щеке. «Я так сильно тебя люблю, дорогая».

Я поцеловал ее, потом просунул руку ей между ног. «Ты готова ко мне?»

«Всегда, Танк», — прошептала она. «Всегда».