Beauty Found: A Novella (Hades Hangmen 6.5)

Пролог

Танк

Возраст 17

Я даже не проснулся, когда первый ботинок ударил меня по ребрам. Я ахнул, мои глаза резко распахнулись, когда другой ботинок врезался мне в живот, выбив из меня весь воздух. Я откинулся назад к стене и посмотрел вверх. Я видел, как минимум пятерых из них. Кулак врезался мне в лицо, когда я попытался встать, сбив меня с ног. «Мудак!» — прошипел я и оттолкнул придурка, который пытался удержать меня на земле. Он рухнул на пол. Я вскочил как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из ублюдков схватил мой рюкзак.

«Эй!» — рявкнул я. Но прежде чем я успел броситься на него, обвинить ублюдка за то, что он тронул мои вещи, на меня налетели еще четверо. Кулаки и ноги врезались в мое тело. Черные точки заплясали в моих глазах, а затем внезапно задницы были разорваны.

Я прислонился к стене, держась за ребра, переводя дух, и поднял глаза. Группа белых парней в татуировках колотила кулаками кучку мексиканцев... тех ублюдков, которые напали на меня.

Это была быстрая драка, новые парни надрали задницы мексиканцам за считанные минуты. Ублюдки убежали в переулок, в котором я спал. Пот и кровь стекали по моему лицу. Когда я вытер их рукой, мое зрение прояснилось, и я увидел приближающегося огромного парня с бритой головой, в руках у него был мой рюкзак.

«Они ничего не получили?» — сказал он. Я прищурился. У него был огромный череп и скрещенные кости посередине горла. Я протянул руку и схватил свой рюкзак. Мои зубы стиснулись от немедленной острой боли в ребрах.

Эти ублюдки их сломали. Я просто знал это.

Парень оттянул сумку назад и схватил меня за руку. Его рука была как тиски вокруг моего бицепса. Он ухмыльнулся. «Сколько тебе лет, малыш?»

Я обвел взглядом остальных. Они все выглядели одинаково — одинаковая стрижка, одежда, татуировки. И все они смотрели на меня. «Вот-вот восемнадцать».

Парень покачал головой. «Ты большой ублюдок». Я сбросил его руку и отступил назад, игнорируя боль в ребрах. Не то чтобы я никогда раньше не справлялся с этим дерьмом. «Футбол?»

«Тайт-энд», — сказал я после нескольких мгновений, когда я говорил «на хер всё». «Университет... по крайней мере, я был».

Парень посмотрел на кого-то позади себя, потом снова на меня. «И теперь ты спишь в переулке?»

Каждый мускул во мне напрягся. Этот придурок понятия не имел, через что мне пришлось пройти. Я не мог оставаться со своим стариком еще одну чертову минуту. Моя челюсть сжалась, а рука сжалась в кулак. Внезапный гнев осветил меня, когда я представил, как он ударил меня кулаком по лицу, когда снова напился виски... . . Парень, должно быть, это увидел. Но вместо того, чтобы испугаться, он просто улыбнулся шире и снова что-то прошептал парню позади него. Он подошел ближе, его рост и телосложение соответствовали моим. «Я Трейс».

Я оглядел их всех. Никто из них, похоже, не хотел меня убить, и они надрали задницы этим мексиканцам ради меня. «Шейн. Шейн Резерфорд».

Трейс улыбнулся. «Хорошее имя. Чистый. Настоящий американец». Он указал на мои ребра. «У нас есть тот, кто может это исправить».

Мои глаза сузились. «Зачем тебе это?» Я напрягся. «Я не собираюсь сосать твой член». У меня было слишком много таких предложений здесь, на улицах.

Трейс расхохотался, как и остальные парни за его спиной. «Приятно знать. Люблю педиков примерно так же, как люблю мексиканцев».

Мои плечи расслабились, но я все равно спросил: «Почему ты мне помогаешь?»

Трейс обнял меня за плечо и повернулся так, чтобы я мог видеть всех парней с ним. «Когда белый брат, из хорошей американской семьи, родившийся и выросший в США, нуждается в помощи, его белые собратья приходят на помощь».

Татуировки на руках и шеях парней стали четкими. Свастики, кельтские кресты, «СС». «У нас есть место, где ты можешь остановиться. Мы можем устроить тебя на работу, вытащить тебя из этого переулка». Я оглянулся на одеяло, на котором спал два месяца. Мой желудок заурчал от голода. Трейс сжал мое плечо. «Еда, которую ты можешь есть».

«Джонни Лэндри делает безумное барбекю», — сказал один из парней. Барбекю было моим любимым блюдом.

Они все уставились на меня. Трейс держал меня за плечо. Я вздохнул, впервые за несколько недель чувствуя что-то, кроме чертового отчаяния. «Я мог бы съесть немного барбекю», — сказал я, и ребята улыбнулись.

«Тогда пошли на хер». Трейс подвел меня к грузовику. Я глубоко вздохнул, когда мы выехали из центра Остина и продолжили путь в сторону Спайсвуда. Мы свернули и поехали по грунтовой дороге, пока не показался дом. Десятки людей сидели снаружи, пили и разговаривали.

«Братство», — сказал Трейс. Я посмотрел на него. Ему, должно быть, было около двадцати четырех, двадцати пяти? Трейс провел меня в дом. Группа парней была на огромной кухне. Они выглядели иначе, чем Трейс и его друзья. Они выглядели умнее в своей более нарядной одежде. Говорили иначе. Звучало так, будто они делали больше, чем просто боролись с бандами на улице.

Парень постарше с подозрительным взглядом поднялся на ноги. «Кто это?» — спросил он, дернув подбородком.

«Шейн Резерфорд», — сказал Трейс. «Нашел, как его грабят латиносы. Не мог же я оставить брата, которого так избивают».

Старший кивнул. «Джей в задней комнате. Он его починит». Я последовал за Трейсом по коридору в заднюю комнату. Место было в основном обшито деревянными панелями, на большинстве стен были приколоты американские и нацистские флаги. А в конце висела огромная картина Гитлера с надписью «Отвали».

Чертов Адольф Гитлер.

Я замер, просто уставившись на эту картину. Я не был глупым. На самом деле, я был чертовски умным в школе. Хорошо разбирался в механике. Инженерии и тому подобном дерьме. И я внимательно слушал уроки истории Европы. Я был полностью осведомлён о Гитлере. Знал кое-что о силе белых и Ку-клукс-клане. Никогда не задумывался о них. Они никогда не были частью моей жизни. Но когда свирепые глаза Гитлера впились в мои с картины, в моей груди поселилось что-то новое.

Смех доносился из коридора. Окно было справа от меня, и я посмотрел на мужчин во дворе. Они пили американское пиво и гребаный шотландский виски и отлично проводили время. У меня свело живот, когда я понял, что у меня никогда не было такой компании друзей. У меня был футбол. Но когда твой старик был алкоголиком, чьим любимым хобби было бить кулаком по лицу своего сына, это заставляло тебя приближаться. Никто из тех парней не знал, что значит быть мной. Я играл в футбол, потому что был огромным ублюдком, которому нужно было бить людей. Чтобы выплеснуть эту ярость. Мой старик был даже больше меня. Неважно, как сильно я сопротивлялся, этот ублюдок всегда побеждал.

Один из парней увеличил громкость на стереосистеме, и из динамика завыла какая-то рок-песня. Он прокричал слова. О братстве и о том, что значит быть белым американцем. Я почувствовал, как биты этой песни разливаются по моим венам, словно крэк.

Я хотел быть там с ними. Пить, мать твою, и не обращать внимания ни на что, кроме мужчин вокруг меня.

«Ты в порядке?» — раздался голос Трейса позади меня. Я повернулся и кивнул ему. Он схватил меня за руку и потянул в меньшую комнату из коридора. Высокий, худой парень с каштановыми волосами стоял возле кровати, застеленной белыми простынями.

Парень протянул руку. «Джей». Я представился.

«Бывший военный», — сказал Трейс, указывая на Джея. «Медик». Трейс хлопнул Джея по спине. «Служил этой гребаной стране. Уничтожал ублюдков, которые пытаются отнять нашу свободу». Трейс улыбнулся. «Ебаный белый герой».

«Спасибо за вашу службу».

Джей кивнул, и по блеску в его глазах я понял, что я только что сделал что-то правильно. «Сядь на кровать». Джей отослал Трейса, затем зашил мои порезы и перевязал ребра. Все это время он рассказывал мне о том, что у него было похожее прошлое, как у меня. Нашел свой дом здесь с Джонни Лэндри. Потом он пошел в армию. Хотел сражаться за свою страну. Сказал мне, что большинство братьев на этом ранчо хотели. Они были американскими солдатами, а не головорезами. У Лэндри была более важная миссия, чем просто уличные драки с мексиканцами и черными. С каждым произнесенным словом мое сердце билось все быстрее и быстрее, завися от всего, что он говорил. Семья... братья... дело... причина жить... Эти слова зажгли меня, как четвертое июля.

Закончив, Джей положил мне руку на плечо. «Тебе нужно поговорить с Лэндри, малыш. Ты тот самый солдат, которого он ищет. Я вижу». Он постучал себя по голове. «У тебя тут что-то есть», — он рассмеялся, — «А также вся эта чертова мускулатура». Затем он ушел, оставив меня одного.

Я не мог выкинуть его слова из головы. Я был тем, кого искал Лэндри. Ухмылка дернула уголок моего рта.

Я выпил обезболивающие, которые мне дал Джей, а также банку пива, которую он дал мне, чтобы я их запил.

Я провел рукой по лицу, внезапно смертельно уставший, но мой разум лихорадочно думал о том, что произошло. С этой картинкой Гитлера, смотрящего на меня, словно он мог видеть меня насквозь. С глазами Ландри, уставившимися на меня, когда я вошел. Когда я открыл глаза, кто-то стоял в дверях. Парень выглядел как мой ровесник, может быть, немного моложе. Я прищурился, глядя на него.

«Трейс сказал, что тебя схватили латиносы».

«Пытался», — сказал я после нескольких секунд молчания. «Ваши ребята их прогнали».

«Ты играешь в футбол». Это был не вопрос. «Трейс сказал». Похоже, Трейс провел для всех инструктаж, пока Джей меня подлатал.

«Тайт-энд», — сказал я. «В старшей школе. Только что ушёл. Окончил её рано, а потом свалил».

Парень кивнул. «Я квотербек». Он шагнул дальше в комнату. У него не было татуировок. Но парень был сложен и высок. «Первокурсник». Он казался более престижным, чем я и другие здесь. Говорил лучше, чем Трейс. Говорил, конечно, лучше, чем моя деревенщина. Не был похож на остальных людей здесь. И парень, конечно, не был похож на первокурсника.

«Я Таннер». Он протянул мне руку для пожатия.

Держась одной рукой за ребра, я протянула ему другую. «Шейн».

«Танк, скорее», — сказал Трейс из-за спины Таннера. «Ты не ел несколько недель, но все еще такой большой? К черту Шейна — теперь ты для нас Танк».

«А кто это мы?» — спросил я, переводя взгляд с Таннера на Трейса. Я знал, что они были сторонниками белой власти или чем-то вроде того. Но я понятия не имел, кто они такие.

«Твоя новая семья». Трейс обнял Таннера за плечи, притянув его к себе так же, как он это делал со мной. «Братья, Танк. Братья по оружию, мать их».