Обретенная мечта

Глава 15

Наступал вечер, солнце все больше клонилось к закату, и свет едва проникал в мастерскую серебряника. Несмотря на распахнутые окна и двери, в помещении из-за раскаленного горна было жарковато. Не обращая внимания на духоту, Пирс с серьезным видом разглядывал поданные ему пряжки для обуви. Наконец юный подмастерье покинул мастерскую. С обернутым холстиной и помещенным в ящик кувшином он был отправлен куда-то в сторону Норт-сквер.

Серебряных дел мастер, невысокий коренастый мужчина, подошел к Пеннингтону.

– Какие новости, сэр?

– Один из моих парусников, «Лотиан», стоит на якоре в Ньюпорте, – сообщил Пирс. – Завтра ночью он проскользнет мимо маяка и войдет в залив. Чтобы все забрать, вам понадобятся по меньшей мере три баркаса. Товар прямо из Бристоля. Ты ведь знаешь наших тамошних друзей?

– Разумеется. Надеюсь, мы доставим груз на берег без каких-либо проблем. Но каким образом вы собираетесь проскользнуть мимо «Гаспи», которым командует этот заносчивый болван?

– Мы уже придумали, как вывести из игры нашего доблестного лейтенанта Дьюдингстона.

Серебряных дел мастер обнажил в улыбке удивительно белые зубы.

– Прямо-таки не терпится об этом услышать.

– Услышишь, Пол. В самое ближайшее время, – заверил его Пирс и снова стал рассматривать пряжки. – Отличная работа! Сколько я тебе должен?

Ремесленник улыбнулся и протестующе вскинул руки.

– Какое значение имеют деньги, сэр? Увидимся завтра ночью.

Сунув пряжки в карман, Пирс вышел из мастерской и направился в сторону пристани Лонг-Уорф. Устойчивый бриз нес с собой запах океана – тот самый, которым ему предстоит наслаждаться целых два месяца. Он уже все решил. Как только с «Лотиана» заберут нелегальный груз, парусник, обогнув мыс, прибудет в Бостон, он взойдет на борт, и отсюда они возьмут курс к берегам Британии. А Натаниель в случае необходимости отговорится тем, что на патоку, которой заполнен трюм судна, покупателя так и не нашлось.

Шагая по улицам города, где сновал самый разнообразный люд, Пирс прислушивался к различным звукам, к голосам торговцев и извозчиков, вдыхал привычные запахи, доносившиеся из трактиров и пекарен, стараясь их запомнить. Он знал, что будет скучать по Бостону, который стал для него родным и где хотелось бы жить, несмотря на те или иные опасности. Пирс был уверен в том, что непременно сюда вернется.

Пирс подумал, что неплохо было бы попрощаться с Порцией, однако в конторе его уже давно ждал Натаниель. Пирс возвратился в Бостон около двух часов назад и успел перемолвиться с приятелем лишь парой слов, а перед тем, как снова отправиться вечером в Ньюпорт, ему еще предстояло сделать немало дел и в конторе, и у себя дома.

Трудовой день заканчивался, мастерские и магазины на пристани закрывались. Однако Шон все еще сидел за столом и усердно работал. Пожав парню руку, Пирс похвалил его за старательность и прошел в кабинет Мьюира.

Натаниель тоже с головой погрузился в работу. Он уже подготовил журналы, которые капитану «Лотиана» нужно будет предъявить по прибытии в Шотландию. Ну а издержки этого рейса компенсируются деньгами, полученными за доставленное оружие, которое выгрузят уже завтра. Трюм корабля так и останется заполненным, именно для этого и понадобятся соответствующие записи в журналах. Хотя Пирс, по правде говоря, не очень-то переживал по поводу встречи с таможенными чиновниками по ту сторону Атлантики.

Имелись также и другие документы, которые им обоим предстояло проработать. Нужно было решить некоторые деловые вопросы, поскольку сделками, которые успел заключить Пирс, теперь придется заниматься Натаниелю.

Вскоре в Кабинете Пеннингтона стол был завален гроссбухами, картами и прочими бумагами.

– А что ты скажешь, если я предложу взять на борт «Лотиана» одного пассажира?

Пирс с любопытством взглянул на приятеля.

– Пассажира, который намерен расплатиться только по прибытии на место, – добавил Натаниель.

– Я скажу, что ты просто рехнулся. В колониях «Лотиан» не зайдет ни в один порт, и вообще мы не берем никаких пассажиров.

Натаниель присел на край стола.

– Даже таких, которым непременно нужно попасть в Англию? И даже ту, к которой ты явно неравнодушен?

– Когда она здесь была?

– Сегодня, после обеда.

– А как же ее новая работа? Она ведь хотела находиться рядом с матерью.

– Видимо, ей понадобился всего день, чтобы понять, что из этого ничего не выйдет. Сюда она пришла прямо из особняка адмирала Миддлтона и очень расстроилась, не застав тебя. Ну, я, конечно, использовал свое бесспорное обаяние, и она рассказала мне, что ей от тебя нужно. Она надеется, что ты поможешь ей добраться до Британии. Хочет вернуться под крылышко леди Примроуз.

Пирс обвел взглядом кабинет, посмотрел на кучу бумаг, громоздившихся на столе. Всего за несколько часов предстояло выполнить чуть ли не двухнедельный объем работы.

– Как это некстати.

– Не беспокойся, я все устрою. К отплытию она уже будет на борту. Тебе не обязательно во что-то вникать.

– Эта девушка совершенно непредсказуема, Натаниель, поверь мне. Чего доброго, устроит на корабле мятеж, и в результате мы окажемся черт знает где. На Мадагаскаре, а то и в Китае. Хлопот с ней не оберешься.

– Думаю, ты с ней справишься. Так же, как и здесь, в этом кабинете.

Пирс выпрямил спину и устало провел ладонью по лицу.

– Если бы ты был тут и услышал ее печальную историю, – продолжал Мьюир, – то непременно согласился бы взять ее с собой. Денег у нее почти нет, а перебраться через океан нужно просто дозарезу. И в то же время гордость не позволяет ей принимать милостыню. – Натаниель вдруг понизил голос. – И хотя она наверняка догадалась об определенной связи между тобой и неуловимым капитаном Макхитом, не использовала это в своих целях.

– Пока не использовала.

– Тогда тем более следует взять ее с собой. Вдали от колоний она не будет представлять для нас опасности.

Пирс посмотрел в открытое окно. Оттуда доносились запахи готовящейся на камбузах еды и корабельной смолы. Конечно, лучше всего сказать «нет», и тогда путешествие будет более спокойным. И скучным.

– Но мы ведь идем к берегам Шотландии, а ей нужно в Уэльс.

– Это несущественно. Главное для нее – пересечь океан, ну а дальше она доберется сама.

– А что еще ты выяснил, когда копался в ее прошлом?

– Ничего такого, что заставило бы меня беспокоиться за твою безопасность. Судя по всему, она невинна, как дитя.

– Ну это вряд ли. Я-то знаю, на что она способна.

– Я имею в виду ее репутацию. Насчет поведения ничего не могу сказать, – многозначительно проговорил Натаниель.

– Я тоже! – чуть ли не прорычал Пирс. – Если ты думаешь, что между нами что-то было, глубоко ошибаешься. И если даже я возьму ее на корабль, это вовсе не значит, что она с готовностью ляжет в мою постель.

– Ну разумеется. У меня и в мыслях ничего подобного не было. – Натаниель улыбнулся. – Ну что?.. Сам пошлешь ей радостное известие или предоставишь это дело мне?

За обедом и Анна, и Уолтер с трудом сдерживали восторг. Еще бы – их любимая Порция сидела сейчас на своем прежнем месте. А когда им позволили остаться вместе со всеми в гостиной, это для них было лучше всякого десерта. Порцию, однако, немного опечалило, что в доме пастора ее теперь называли гостьей.

Вчера она и удивилась, и обрадовалась, обнаружив в своей комнате Мэри. Предложение помириться было именно тем, чего ей так хотелось, и Порция, конечно же, с готовностью согласилась пообедать с семьей Хиггинсов на следующий день. Однако она не подозревала, что на обеде будет присутствовать капитан Тернер.

Так получилось, что прибыли они практически одновременно, и появление офицера стало для Порции полнейшей неожиданностью. И вот теперь он в мельчайших подробностях рассказывал пастору и его жене о проведенном с ней сегодня времени. С весьма довольным видом капитан сетовал по поводу того, что Порция покинула дом адмирала Миддлтона еще до его возвращения. Со стороны могло показаться, что они симпатизируют друг другу. Тернер ясно давал понять, что имеет в отношении Порции далеко идущие планы.

Однако выразить свой протест Порция не могла, сейчас был неподходящий момент, чтобы попытаться осадить капитана. С учетом того, что она задумала, от него зависело очень многое. Так что придется потерпеть, пока не придет ответ от мистера Мьюира, а может, и от самого Пеннингтона. Если бы не дети, Порция давно бы уже ушла, сославшись на недомогание.

К сожалению, она не могла заткнуть уши, чтобы не слышать разглагольствований офицера.

– Они втроем так мило смотрятся, не правда ли? – заметила Мэри, когда капитан Тернер на секунду умолк, чтобы перевести дух.

Порция никак не отреагировала на слова Мэри, Анна же, сидевшая спиной к взрослым, скорчила уморительную рожицу. Как только все перешли в гостиную, Порция и дети, используя грифельную доску и мел, стали играть в крестики-нолики.

– Да, поистине благолепное зрелище, – согласился офицер. – Утверждающее в мужчине веру в присущий женщинам материнский инстинкт.

Порция, как никто другой, умеет обращаться с детьми, – продолжила Мэри. – Они всегда рады возможности провести с ней время.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, мэм, – сказал Тернер. – Такое же воздействие она оказывает и на меня. Представьте мое разочарование, когда нынче днем мне пришлось уехать и отвести свой взор от ее прекрасного лика. Однако она проявила полное понимание того, что мне необходимо исполнять служебный долг. Я буквально благоговею перед ее готовностью жертвовать собственными удобствами ради того, чтобы не создавать мне каких-либо затруднений. Должен заметить, в наши дни редко встретишь подобное качество у молодых дам. Они эгоистичны и имеют наглость считать себя равными мужчинам. Ведь это нонсенс – как ни удивительно, некоторые разделяют подобную точку зрения.

Порция заметила, что пастор коснулся руки жены, а Анна, пародируя Тернера, наклонялась до тех пор, пока не уткнулась подбородком Порции в плечо. Девушка с трудом сдержала улыбку.

– Сейчас ведь моя очередь? – прошептала Анна.

– Нет еще, – нахмурился Уолтер. – Каждый сыграл по три раза. Так что не лезь и следи за счетом.

Порция чмокнула девочку в лоб и вытерла грифельную доску. Уолтер опять победил.

– А вы, капитан Тернер, любите детей? – поинтересовалась Мэри. Ее голос звучал теперь несколько напряженнее, чем прежде.

– Ну разумеется. Особенно таких послушных, как ваши. Говорят, я и сам был примерным ребенком. Однако полагаю, что для этого необходимо достаточно строгое воспитание с самого раннего возраста. Ребенку следует объяснить разницу между правильными и неправильными поступками таким образом, чтобы он помнил это всю жизнь. – Расположившийся в кресле капитан подался немного вперед. – К счастью, моей матери не разрешали вмешиваться в воспитательный процесс – у нее было слишком мягкое сердце. А вот отец, царствие ему небесное, требовал от меня беспрекословного повиновения. А для вящей убедительности под рукой у него всегда находился хороший хлыст. Когда же он уходил со своим полком, то поручал наставникам пороть меня раз в неделю независимо от того, заслуживал я наказания или нет. Повзрослев, я решил последовать примеру отца.

И Уолтер, и Анна, забыв об игре, во все глаза смотрели на офицера.

– Я до сих пор благодарен отцу за его методы воспитания, – продолжал Тернер, теперь уже обращаясь к детям. – И когда прикасаюсь к едва заметным шрамам на теле, радуюсь, что был сыном такого сильного и волевого человека. Именно он сделал меня тем, кем я являюсь на сегодняшний день. И я испытываю грусть оттого, что мне не выпало чести героически погибнуть вместе с ним в Каллоденской битве против неверных шотландцев.

Мэри, едва сдерживая гнев, сидела, уставившись в пол.

– Как бы то ни было, – продолжал капитан, – я с нетерпением жду того дня, когда смогу передать следующему поколению Тернеров то, что унаследовал от отца. Силу, твердость характера, дисциплинированность!

В отличие от остальных Порция была уже наслышана о присущих капитану весьма жестких взглядах на жизнь – и о нем, и о его семье ей кое-что рассказывала Белла.

– Думаю, вы оба будете благодарны нашему Господу за то, что с немалой пользой провели сегодняшний вечер, – с улыбкой произнес пастор Хиггинс, обращаясь к детям.

Капитан Тернер рассмеялся, видимо, не уловив двусмысленности в словах священника.

Анна, вскочив на ноги, подбежала к отцу и взобралась к нему на колени, Уолтер продолжал сидеть на полу, не отрывая от офицера несколько настороженного взгляда.

Стук в дверь прервал неловкое молчание. Вошел Джосая и обратился к Порции:

– Мисс Эдвардс, вас там спрашивают.

Девушка извинилась перед присутствующими и последовала за стариком.

В холле, у входной двери, стоял юный посыльный, который протянул ей конверт.

– Сначала, мисс, я зашел в аптеку на Скул-стрит, там сказали, что вы здесь. Мне велено передать это лично вам и дождаться ответа.

Вскрыв конверт и достав послание, она заскользила взглядом по строчкам. Два слова сразу же бросились в глаза – «отплытие» и «завтра». Порцию охватило волнение.

В послании сообщалось, что у нее есть возможность пересечь океан на паруснике, который завтра после полуночи отплывает из бухты Наррагансет. Направляется он, однако, в Бристоль. В условленном месте ее встретят и доставят на борт.

Обрадованная и возбужденная, Порция оторвала взгляд от письма. Шотландия!.. Никто не станет их там искать. Ну а потом они без труда переберутся в Уэльс.

Порция взглянула на инициалы в конце письма – Н.М. На восковой печати не было никаких особых примет. Ничто не выдавало Натаниеля, если бы письмо вдруг попало не в те руки.

Порция уже собиралась взбежать наверх и быстро написать ответ, когда услышала доносившиеся от дверей гостиной голоса.

– Пожалуйста, передай, что я согласна, – сказала Порция посыльному и поспешила открыть входную дверь. Жестом велев мальчишке уходить, сунула письмо в кармашек на платье. – Передай, что в назначенное время я буду на месте.

– Что здесь происходит? – Неожиданно появившийся капитан Тернер оттолкнул Джосаю.

Выскользнув на улицу, посыльный помчался прочь, а Порция быстро закрыла за ним дверь и прижалась к ней спиной.

– Кто приходил? – спросил офицер.

Порция почувствовала, что краснеет. От волнения у нее даже заболел живот.

– Посыльный. С сообщением по одному приватному вопросу.

– Кто прислал посыльного?

– Капитан, это вне сферы ваших интересов, – ответила девушка. – Я же сказала: вопрос приватный.

Офицер схватил Джосаю за локоть и подтолкнул к двери.

– Верни мальчишку. Я хочу знать, что ему было нужно.

– Уму непостижимо! – воскликнула Порция, повернувшись к Тернеру. – У вас нет никаких оснований так грубо обращаться с Джосаей! Вы хоть и приходитесь кузеном моей лучшей подруге, это вовсе не дает вам права вмешиваться в мои личные дела! Надеюсь, вам понятно, капитан?

– Видите ли, мисс Эдвардс, как представитель местной власти, назначенной самим королем, я вправе задавать вопросы кому хочу, когда хочу и где хочу. Вы слишком самонадеянны, полагая, что мой интерес в данном случае связан лично с вами. Обязанности, возложенные на меня королем, требуют, чтобы…

– Я хоть и не более мисс Эдвардс сведущ в подобных вопросах, – спокойно произнес пастор Хиггинс, встав между девушкой и офицером, – но тем не менее убежден, что нашего короля вряд ли заинтересовало бы послание от доктора Криса и его супруги.

Только сейчас Порция заметила, что за ними наблюдают. Мэри прижимала к себе детей.

– Существуют, кстати, более легкие способы получения желаемых сведений, – продолжал священник. – К примеру, обыкновенный вопрос. Вы бы удивились, обнаружив, какие чудеса возможны при вежливом обращении. И я согласен с мисс Эдвардс в том, что можно как-то иначе давать указания чужой прислуге. – Он дотронулся до руки старого Джосаи. – Наверное, даже ваш отец не так грубо обращался с пожилыми лакеями.

Капитан Тернер чопорно поклонился сначала хозяину дома, затем хозяйке и сбавил тон:

– Вы абсолютно правы. Но поймите и меня: в этом чертовом городе столько смутьянов, что порой трудно разобраться, где друзья, а где враги. А вам, мисс Эдвардс, – Тернер многозначительно посмотрел на девушку, – советую впредь незамедлительно предоставлять объяснения во избежание подобных неприятных ситуаций.

Порция промолчала, подумав, что терпеть этого человека ей осталось всего лишь день.