Обвенчанные дважды

25

Полумесяц, висевший над Калдоей, бросал бледный отсвет на дома древнего города. Мэллори и Фейсал примостились на телеге, запряженной быками и нагруженной сыром и кувшинами с козьим молоком. Улицы были полны взбудораженным людом. Не обращая на них никакого внимания, горожане со страхом говорили о том, что надо готовиться к войне.

Мэллори сидела рядом с Фейсалом, низко склонив голову и спрятав руки под покрывалом.

— Когда мы выходили из дома, я заметила, что твои дядя и тетя собирают вещи. Надеюсь, ты предупредил их, что нельзя оставаться в городе.

— Они направляются в лагерь бедуинов, откуда родом моя тетя. Должно быть, их уже нет в городе.

Мэллори затаила дыхание, когда к ним приблизилась группа вооруженных всадников, и не дышала, пока те не проехали.

— Не бойтесь, госпожа, — прошептал Фейсал. — Никому и в голову не придет, что вы выдаете себя за кого-то другого.

Девушка Прикусила дрожащую губу.

— Никогда бы не подумала, что буду так напугана.

— Еще не поздно отвезти вас назад. — В голосе Фейсала послышалась нотка надежды.

— Ни за что! Едем дальше.

Скрипучая повозка колыхалась по изрезанной колеей улице так медленно, что Мэллори хотелось кричать от отчаяния. Ее сердце едва не выскочило из груди, когда рядом проскакал отряд, в котором насчитывалось не менее пятидесяти воинов.

— Думаю, они готовятся к бою с принцем Халдуном, — заметил Фейсал.

— Знаю. В эту минуту тебе наверняка хотелось бы быть рядом с ним.

— Я приду к нему после того, как мы утрем Сиди нос, вырвав из его лап ценную добычу, — ответил тот.

Их повозка застучала колесами по базарной площади, где люди убирали товары, закрывая на ночь торговлю.

— Смотрите, госпожа, — взволнованно прозвучал голос Фейсала, — перед вами та самая башня!

Подняв глаза, Мэллори вдруг осознала, насколько нелегка была задача, которую им предстояло выполнить.

— До чего она огромна… Сможем ли мы в нее проникнуть?

— Доверьтесь мне, госпожа. Я проведу вас внутрь… И выведу, если на то будет воля Аллаха.

Заметив, что отец уснул, Майкл в немом отчаянии принялся смотреть в окно. Надежда на спасение оставляла его, но нельзя было допустить, чтобы это заметил отец. Три дня прошло с тех пор, как он приехал в Калдою. Если Халдун намеревался взять город приступом, он наверняка уже предпринял бы штурм. Чего же он медлит? Ответ был известен: Халдун дает Майклу дополнительное время, чтобы тот успел вызволить отца.

Он резко повернулся, и боль пронзила спину, заставив его застонать. Сжав кулаки, Майкл держал все тело в напряжении до тех пор, пока боль понемногу не отступила.

Его мысли вновь обратились к Мэллори. Они знали друг друга так мало, но она вызывала в нем совершенно незнакомые дотоле чувства.

Майкл понимал, что им с отцом не выбраться живыми из логова Сиди. Если бы он знал, что Мэллори носит под сердцем его ребенка и род Винтеров не прервется, то мог бы умереть, ни о чем не жалея.

Он закрыл глаза, но сон не приходил. Его попытка спасти отца потерпела сокрушительное фиаско. Приходилось сожалеть о многом, но он ни капли не жалел о том, что оказался рядом с отцом. Если придется умереть, они умрут вместе. Но каким горем это будет для матери и сестры… И он жалел их.

«А Мэллори — будет ли горевать она?» — эта мысль не давала ему покоя.

Фейсал остановил повозку у входа в черную башню. Соскочив на землю, он забарабанил кулаками в дверь. Мэллори осталась ждать в телеге.

Дверь внезапно распахнулась, и на пороге выросла мужская фигура в зеленом одеянии. Наблюдая за их разговором, Мэллори поняла, что между мужчинами возник спор. Она заподозрила, что тот, кто встретил их, не был Габлем. Гримаса на лице охранника говорила о том, что он не слишком рад тому, что его потревожили.

В конце концов Фейсал вернулся к повозке и еле слышно прошептал: «Не поднимайте головы». Он сунул ей в руки корзину.

— Этот стражник знает, что я двоюродный брат Габля. Мне удалось убедить его, что вы сестра Габля и принесли ему обед.

Войдя внутрь, Мэллори и Фейсал оказались в обширном зале, ярко освещенном факелами. Что-то буркнув, охранник открыл тяжелую деревянную дверь и тут же захлопнул ее за ними. Мэллори услышала, как в скважине повернулся ключ. Теперь путь к отступлению был отрезан. Оставалось только идти вперед.

Пройдя по длинному лабиринту коридоров, они подошли к лестнице. Каменные ступени привели их наверх, в комнату, где двое мужчин за столом играли в нарды. Оба охранника встали, и Мэллори заметила на поясе одного из них связку ключей. Значит, другой — Габль, догадалась она.

Фейсал, не мешкая, вступил с охранниками в разговор. Не понимая ни слова, Мэллори тем не менее догадалась, что Фейсал пустился в объяснения: сам он доводится Габлю двоюродным братом, а женщина — сестрой.

Охранника с ключами не пришлось долго убеждать. Он вновь плюхнулся на стул, а Габль подошел к Мэллори.

— Отвлеките стражника, предложив ему еды из вашей корзины, — приказал он свистящим шепотом. — Вам достаточно сказать слово «малакия» — это его любимое мясное блюдо.

Мэллори кивнула, радуясь, что тяжелая чадра скрывает ее искаженное от страха лицо. Собрав все свое мужество, она пошла вперед, без конца повторяя про себя незнакомое арабское слово. Охранник взглянул на нее, и она сдернула с корзины кусок полотна, которым была укрыта еда.

— Малакия? — спросила Мэллори, надеясь, что тот не заметит, как ее бьет нервная дрожь.

Охранник довольно осклабился и полез в корзину, а затем с жадностью набросился на мясо с рисом. Мэллори искоса наблюдала, как Фейсал, неслышно подкравшись, ударил охранника по затылку рукояткой тяжелого меча. Оглушенный, тот мешком рухнул на пол.

— Плохи дела, — сказал Фейсал, быстро сняв ключи с пояса валявшегося без сознания стражника и передав их Габлю. — Двоюродный брат говорит, что в камере сидит еще один англичанин.

— Выводите обоих, — велела Мэллори. — Кто бы он ни был, я не брошу соотечественника в беде.

— Это затруднит побег, — предупредил Фейсал, взяв в руки фонарь.

— Все равно ведите обоих.

— Мы должны спешить, — произнес по-арабски Габль, вставляя ключ в замок и жестом приглашая Фейсала идти за ним.

— Оставайтесь здесь, — остановил Фейсал Мэллори. — Если стражник очнется, кричите, и я сразу же прибегу.

Услышав приглушенные голоса, Майкл поднялся с кровати и прильнул к решетке. Его взору открылась довольно любопытная картина. В тюремном коридоре двое поочередно подходили к каждой камере. Наконец они остановились возле его двери.

— Англичанин здесь? — спросил один из них.

— Да, — резко ответил Майкл, полагая, что они, вероятно, получили приказ привести его или его отца к Сиди.

Фейсал поднял фонарь повыше и уставился на Майкла.

— Ахдар Акраба! Я и не знал, что вы здесь. Мы пришли лишь затем, чтобы спасти вашего отца. Рядом с сыном появился и сам Рейли.

— Кто вы такие? — спросил Майкл подозрительным тоном. Он думал, что Сиди, должно быть, решил испробовать какую-нибудь новую утонченную пытку из своего богатого арсенала.

— Я человек принца Халдуна.

— Я не знаю тебя.

Перепробовав несколько ключей, Габль наконец подобрал нужный. Дверь распахнулась.

— Сейчас не время для разговоров, — нетерпеливо произнес он. — Надо немедленно уходить. Рейли и Майкл переглянулись.

— Хуже не будет, — кивнул отец в знак согласия.

Выйдя из камеры, Майкл едва не упал, и отцу пришлось поддержать его. Когда они пришли в комнату стражи, то увидели лежавшего без чувств охранника и арабку, лицо которой скрывала чадра.

Мэллори смотрела на Майкла в немом удивлении. Каким образом он оказался в тюрьме? К тому же он, кажется, ранен. Лицо его было бледно и покрыто испариной. Она перевела взгляд на человека, который поддерживал Майкла. Это был его отец, герцог.

Мэллори инстинктивно подалась вперед, чтобы подбежать к Майклу, но в этот момент раздался чей-то смех. Хохотал человек, появившийся на пороге в окружении двух телохранителей.

— Итак, — произнес он нарочито сладким голосом, — птички собрались улететь в родное гнездышко. Но сегодня у них ничего не выйдет.

— Это ты, Сиди, мерзавец! — в сердцах выкрикнул Рейли. — Так значит, это была ловушка?

Сиди вальяжно вошел в «караулку». Его темные глаза буквально ощупывали каждого. Задержав ненадолго испытующий взгляд на Мэллори, турок вновь обернулся к герцогу.

— Я был бы польщен, если бы вы попались в ловушку, расставленную именно мною, — сказал он. — Но у вашей светлости, кажется, есть друзья, готовые отдать свои ничтожные жизни, чтобы спасти вас. Вначале — ваш сын, теперь — вот эти несчастные.

Сиди толкнул ногой лежащего охранника, но тот не пошевелился.

— И им бы это удалось, — продолжал он, — если бы не кутерьма у городских ворот. Видите ли, ваши друзья сейчас штурмуют мой город. Вот я и пришел к вам, чтобы лишить вас жизни.

Только сейчас все обратили внимание на звуки перестрелки. Не вызывало сомнений, что принц Халдун пошел на штурм города. Мэллори горестно склонила голову, сознавая, что лишь осложнила участь Майкла и его отца. На ее глазах Сиди вырвал пистолет из рук телохранителя.

— Не соблаговолите ли сказать, ваша светлость, какой выстрел доставит вам больше мучений? — издевался турок. — Может быть, просто вогнать вам пулю в сердце? А может… может, прежде чем я прикончу вас, вы соизволите взглянуть, как умрет ваш сын?

— Переходи к делу, — поднял голову Майкл. — Не жди от нас мольбы.

— О нет, — процедил сквозь зубы Сиди, — разве Винтер может о чем-то молить? В любом случае эта ночь станет для вас последней. Но до того, как вы умрете, вам стоит узнать, что ваш друг принц Халдун обречен. Сейчас, когда мы говорим, его войска зажаты между стенами города и моей армией, которая подошла с тыла.

Сиди поднял пистолет и нацелил его Майклу в сердце.

— Полагаю, первым должен умереть сын. Никто не обращал внимания на Мэллори. Между тем она осторожно наклонилась к лежавшему без сознания охраннику, подняла его пистолет и прицелилась в турка. Она не знала, заряжен ли пистолет, она никогда не держала в руках оружия, но молила Господа, чтобы ее выстрел оказался точным. Направив дуло в грудь Сиди, Мэллори нажала на спусковой крючок…

Рейли увидел, как на лице Сиди появилось удивленное выражение. Турок отшатнулся, цепляясь за спинку стула, и медленно перевел взгляд на женщину в черном с дымящимся пистолетом в руке.

— Убейте… ее, — прохрипел он и упал навзничь, ударившись головой о каменный пол. Никто не сомневался в том, что Сиди мертв.

Содрогнувшись, Мэллори уронила пистолет. Она только что лишила человека жизни. Но сделала это вынужденно — иначе он убил бы Майкла!

Телохранители Сиди бросились к Мэллори, но она быстро отступила. Фейсал и Габль прикрыли ее собой, преградив охранникам дорогу.

Что-то крича по-арабски, все четверо сцепились в ожесточенной схватке. Мэллори напряженно наблюдала за их боем, из которого в конце концов победителями вышли Фейсал и Габль.

Схватив Мэллори за руку, Фейсал вытащил ее из комнаты. Его двоюродный брат жестом велел обоим англичанам следовать за ним. Все выбежали на улицу. Габль запер входную дверь и швырнул ключи в темноту ночи.

— Я не хочу, чтобы мой муж узнал меня, — быстро шепнула Мэллори на ухо Фейсалу.

— Но он будет горд тем, что вы сделали, госпожа, — тихо ответил он, помогая ей сесть в повозку.

Фейсал взял с собой одежду и головную накидку лишь для одного. Рейли настоял на том, чтобы все это натянул на себя Майкл. Оба с трудом погрузились на телегу. По движениям Майкла было видно, что он испытывает мучительную боль.

Габль, как мог, замаскировал англичан от посторонних взглядов.

Перестрелка у ворот усилилась. Там шла кровавая битва.

Прыгнув в повозку, Фейсал стал погонять волов.

Габль примостился сзади.

— Куда мы направляемся? — спросил Рейли.

— Я отвезу вас в дом своей тети, — ответил Фейсал. — Там вы будете в безопасности, пока не появится возможность тайком вывезти вас из города.

Из своего укрытия Рейли наблюдал, как один из их спасителей мастерски управляет повозкой в царящем хаосе.

— Как нам отблагодарить вас за то, что вы для нас сделали?

— Не нужно благодарностей. Для нас это было честью.

— Твоя жена говорит по-английски? — поинтересовался Майкл.

— Нет, — тут же солгал Фейсал, — ей неизвестен ваш язык.

— Не можешь ли ты поблагодарить ее за то, что она спасла мне жизнь?

— Она не нуждается в благодарности, великий господин.

— Мне неизвестно, почему вы втроем рисковали своей жизнью ради нашего спасения, но я позабочусь о том, чтобы ваша самоотверженность была вознаграждена.

Мэллори сидела, не поднимая головы. У нее бежали мурашки при мысли о том, что случилось бы, если бы пленников не удалось спасти сегодня ночью. Судорожно сцепив пальцы, она размышляла и над тем, как сможет жить, совершив тяжкий грех — убийство человека.

Повозка гремела на выбоинах, все дальше удаляясь от зловещей башни. Майкл попытался сесть.

— Я должен открыть ворота, отец, — убежденно произнес он. — Вы же слышали, что сказал Сиди: Халдун и его люди оказались в ловушке под перекрестным огнем. Я не могу оставить их в беде.

— Я сам отправлюсь к воротам, — сказал Рейли. Соскользнув с повозки, Майкл скрючился от боли, но заставил себя выпрямиться.

— Ты не можешь сделать этого, отец, — возразил он. — Ты даже не знаешь, как добраться до ворот.

Рейли попросил Фейсала остановиться и, когда тот повиновался, подошел к сыну.

— Будь благоразумен, Майкл! Ты еле стоишь на ногах, как же ты собираешься пробиться к воротам?

— Я должен сделать это, отец. Мои друзья надеются на меня.

— Тогда я иду с тобой, — вызвался Рейли.

— Нет, тебе не дойти до ворот. Любой опознает в тебе англичанина. И если я буду тревожиться за тебя, то наверняка не справлюсь с тем, что должен сделать. Пойми, отец, за этими воротами гибнут мои друзья.

Посмотрев сыну в глаза, Рейли отступил. Как отец, он хотел быть рядом с сыном, чтобы оградить его от опасности, но, как мужчина, понимал, что Майкл должен идти один.

— Где же мы встретимся? — спросил Рейли. Рядом с Майклом встал Габль, сказав что-то по-арабски.

— Мой двоюродный брат говорит, что пойдет с вами, господин, — перевел Фейсал. — Он может находиться среди врагов, не вызывая подозрений. Потом он приведет вас в дом своих родителей, куда я сейчас отвезу вашего отца.

Мэллори хотела крикнуть Майклу, чтобы тот не уходил, но не посмела. Она видела, что лицо его перекошено от боли. Сможет ли он дойти до ворот?

Нетерпеливо взмахнув рукой, Майкл приказал Фейсалу продолжать путь.

Волы медленно потащили повозку дальше, а Мэллори, обернувшись, все смотрела на Майкла, пока его фигура не растаяла во мраке ночи. Когда их телега доехала до следующего перекрестка, его уже не было видно.

По лицу герцога Мэллори видела, что он обеспокоен. Она сама беспокоилась за Майкла, но могла лишь догадываться, как терзается его отец.

Ночное небо озарялось отсветами ружейных выстрелов. С крепостных стен гремели орудия.

Вздрагивая от грохота, Мэллори вдруг подумала о принце Халдуне, и сердце ее сжалось. Ведь эти пушки били по нему и его воинам. Майкл был их единственной надеждой.

Мэллори знала, что эта ночь станет самой длинной в ее жизни.