Обвенчанные утром (ЛП)

Глава 14

В течение следующих двух дней семейство Хатауэй представляло собой растревоженный улей. Было приготовлено огромное количество еды и доставлено множество цветов, мебель на время убрана, двери сняты с петель, ковры скатаны, а полы натёрты воском и отполированы до блеска.

На бал собирались приехать как гости из Гемпшира и ближайших графств, так и представители знатных семейств из Лондона. К недовольству Лео приглашения на бал были охотно приняты множеством пэров, имеющих дочерей на выданье. И в его обязанности, как хозяина поместья, входило принимать гостей и станцевать с возможно бόльшим количеством женщин.

— Это худшее из всего, что ты когда-либо для меня делала, — сказал он Амелии.

— О, нисколько, я уверена, что делала вещи и похуже.

Лео согласился с этим, пробежав длинный список пришедших ему на память проступков.

— Не обращай внимания, ты права. Но, чтобы внести ясность… Я делаю это только для того, чтобы доставить тебе удовольствие.

— Да, знаю. И надеюсь, что ты доставишь мне его позже, когда найдешь ту, на которой сможешь жениться и родить наследника, прежде чем Ванесса Дарвин и её мать завладеют нашим домом.

Прищурившись, виконт посмотрел на сестру:

— Можно подумать, что дом значит для тебя больше, чем моё будущее счастье.

— Неправда. Твоё будущее счастье значит для меня, по меньшей мере, столько же, сколько и дом.

— Спасибо, — сухо сказал Лео.

— Но я также верю, что ты будешь намного счастливей, когда полюбишь и женишься.

— Если я когда-либо влюблюсь, — резко ответил он, — то, конечно же, не испорчу всё дело женитьбой.

Гости начали прибывать рано вечером. Женщины были одеты в шёлк или тафту, украшенные драгоценными камнями броши сверкали в низких округлых вырезах, множество женских ручек в коротких белых перчатках украшали новомодные парные браслеты.

Джентльмены, напротив, были одеты со строгой простотой в чёрные фраки и брюки под стать, костюм каждого завершал белый или чёрный галстук. Новый покрой был чуть более удобный и просторный, не затрудняющий движений, не в пример тесным облачениям недавнего прошлого.

Музыка плыла через щедро украшенные цветами комнаты. Столы, задрапированные золотистым атласом, ломились под пирамидами фруктов, блюдами с сыром, запечёнными овощами, "сладким мясом"[17], пудингами, кусочками мяса, копчёной рыбы и жареной дичи. Лакеи обходили по кругу залы, доставляя сигары и спиртное джентльменам в библиотеку, либо вино и шампанское в комнаты для игры в карты.

В многолюдной гостиной группы гостей теснились вдоль стен, а в центре танцевали пары. Лео должен был догадаться, что здесь соберётся множество привлекательных молодых дам. Все они выглядели приятными и свежими. И все они выглядели одинаковыми. Но он продолжал танцевать со всеми, с кем только было возможно, обращая внимание и на желтофиолей, и даже убедил одну или двух вдов сделать с ним круг.

И всё это время он высматривал, не промелькнёт ли где Кэтрин Маркс.

Она оделась в бледно-лиловое платье, то же самое, в котором была на свадьбе у Поппи, и стянула волосы назад в гладкий, тугой, низко уложенный пучок. Гувернантка наблюдала за Беатрис, осторожно держась в тени.

Лео видел, что Кэтрин делала то же, что и бесчисленное множество раз ранее: спокойно стояла среди вдов и компаньонок в то время, как девушки лишь немногим моложе её флиртовали, смеялись и танцевали. Какой абсурд, что Кэтрин не должна быть замечена. Она была не хуже любой женщины, находящейся здесь, но, проклятие, она была в тени.

В конце концов, Кэтрин должна почувствовать его пристальный взгляд, обращённый на неё. Она обернулась, посмотрела на него, и не смогла отвести глаз в сторону.

Вдова обратилась к Кэтрин, о чём-то спросив, и та повернулась к проклятой женщине.

В то же время Амелия подошла к Лео и потянула его за рукав.

— Милорд, — напряжённо сказала она. — Произошло кое-что непредвиденное. Не очень приятное.

Мгновенно с беспокойством взглянув на сестру, Лео увидел, что она нацепила на лицо фальшивую улыбку — для каждого, кто мог бы наблюдать за ними.

— А я уже было отчаялся, что этим вечером произойдёт что-нибудь интересное, — сказал он. — Что случилось?

— Прибыли мисс Дарвин и виконтесса Рэмси.

Лицо Лео побледнело:

— Сюда? Сейчас?

— Кэм, Уин и Меррипен разговаривают с ними в вестибюле.

— Кто, к дьяволу, пригласил их?

— Никто. Они уговорили общих знакомых — Алстеров — привезти их в качестве гостей. А мы не можем прогнать их.

— Почему нет? Их не хотят здесь видеть.

— Было грубо не пригласить их, но намного хуже для нас будет их выгнать. Это выставит нас крайне невежливыми и такое поведение, мягко говоря, не соответствует хорошим манерам.

— Слишком часто, — в полный голос отозвался Лео, — хорошие манеры оказываются в прямой оппозиции с тем, что я хочу сделать.

— Мне хорошо знакомо это чувство.

Оба мрачно улыбнулись.

— Как ты думаешь, чего они хотят? — спросила Амелия.

— Давай узнаем, — коротко ответил Лео. И предложив руку, проводил сестру из гостиной в вестибюль.

Множество любопытных взглядов проследили за ними, когда они присоединились к остальным Хатауэям, которые разговаривали с двумя женщинами, одетыми в роскошные бальные платья.

Старшая, по-видимому, виконтесса Рэмси, была женщиной обычной наружности, немного пухленькая, ни привлекательная, ни уродливая. Младшая, мисс Ванесса Дарвин, была способна свести с ума своей красотой, высокая с изящной точёной фигурой и роскошной грудью, любезно выставленной напоказ в вырезе сине-зелёного платья, отделанного перьями павлина. Свои чёрные волосы она уложила в идеальную причёску с локонами, скрепленными на макушке. Её небольшой и полный рот был цвета спелой вишни,а знойные, тёмные глаза обрамлены густыми ресницами.

Всё в Ванессе Дарвин говорило об её уверенности в собственной неотразимости, в чём Лео заведомо никогда не обвинял женщину, за исключением того, что в этой девушке это было немного отталкивающим. Вероятно, потому что она смотрела на него, как будто ждала, что он упадет к её ногам и начнёт задыхаться, как мопс, страдающий одышкой.

Под руку с Амелией Лео приблизился к женщинам. После того, как они были официально представлены друг другу, Лео с безупречной обходительностью поклонился:

— Добро пожаловать в Рэмси-Хаус, миледи. Мисс Дарвин. Какой приятный сюрприз.

Виконтесса широко улыбнулась:

— Я надеюсь, что наш неожиданный приезд не причинит вам беспокойства, милорд. Впрочем, когда лорд и леди Алстер известили нас, что вы устраиваете бал — первый в Рэмси-Хаус после его восстановления — мы были уверены, что вы не будете против компании ваших самых близких родственников.

— Родственников? — прямо спросила Амелия. Родство между Хатауэями и Дарвинами было таким отдалённым, что не заслуживало и упоминания.

Виконтесса Рэмси продолжала улыбаться.

— Мы кузины, не так ли? И когда мой бедный муж оставил в наследство дом вашему брату, упокой Господи его душу, мы нашли утешение в известии о том, что имение перейдёт в такое умелое руководство, как ваше. Хотя … — её пристальный взгляд полоснул по Кэму и Меррипену, — мы не ожидали такого красочного разнообразия разношёрстных родственников, каких вы, очевидно, приобрели.

Абсолютно верно поняв далёкий от изящества намёк на то, что Кэм и Меррипен наполовину цыгане, Амелия бросила откровенно злой взгляд:

— А теперь послушайте…

— Как забавно, — прервал её Лео, пытаясь предотвратить взрыв, — наконец-то мы можем общаться без вмешательства поверенных.

— Согласна, милорд, — ответила виконтесса Рэмси. — Поверенные сделали ситуацию касательно вокруг Рэмси-Хауса весьма сложной, не правда ли? Но мы — всего лишь женщины и поэтому большая часть того, что они нам рассказывают, непостижимо для наших умов. Верно, Ванесса?

— Да, мама, — последовал скромный ответ.

Пухлые щёки виконтессы Рэмси ещё больше раздулись, едва не лопаясь от улыбки. Её пристальный взгляд обвёл Хатауэев:

— Что действительно имеет ценность, так это родственные узы, семейная привязанность.

— Значит ли это, что вы решили не отнимать у нас дом? — напрямик спросила Амелия.

Кэм положил руку на талию жены и слегка сжал её, предупреждая.

Выглядя озадаченной, виконтесса Рэмси посмотрела на Амелию широко раскрытыми глазами:

— Боже мой! Я совсем не в состоянии обсуждать законность — мой бедный маленький мозг явно претерпевает крах, когда я пытаюсь делать это.

— Однако, — шёлковым голосом произнесла Ванесса Дарвин, — насколько мы понимаем, есть шанс, что у нас не будет прав претендовать на Рэмси-Хаус, если лорд Рэмси женится и родит наследника в течение года. — Её пристальный взгляд смело скользнул по Лео, окинув с головы до пят. — И он кажется хорошо оснащённым, чтобы это сделать.

Лео приподнял бровь, удивлённый искусным намёком, который она вложила во фразу “хорошо оснащён”.

Кэм вмешался, прежде чем Амелия успела сказать что-нибудь резкое:

— Миледи, нужно ли вам жилье на время вашего пребывания в Гемпшире?

— Благодарю за беспокойство, — ответила Ванесса Дарвин, — мы остановились в доме лорда и леди Алстер.

— Однако, освежающий напиток не помешал бы, – высказала блестящую мысль виконтесса Рэмси. — Я думаю, что бокал шампанского приятно оживит меня.

— Безусловно, — ответил Лео. — Могу я проводить вас к столам с напитками?

— Как восхитительно, — сказала виконтесса, сияя. — Благодарю, милорд, — она вышла вперёд, чтобы взять предложенную им руку, а Ванесса подошла с другой стороны. Выдав очаровательную улыбку, Лео увёл обеих дам.

— Какие ужасные люди, — сурово сказала Амелия. — Вероятно, они здесь, чтобы осмотреть дом. И они завладели Лео на весь вечер, в то время как он должен беседовать и танцевать с подходящими девушками.

— Мисс Дарвин — подходящая молодая девушка, — сказала Уин, выглядя обеспокоенной.

— Боже мой, Уин. Ты думаешь, что они прибыли сюда затем, чтобы мисс Дарвин познакомилась с Лео? Ты думаешь, что она хочет завлечь его?

— Если они поженятся, это будет выгодно обеим сторонам, — сказала Уин. — Мисс Дарвин может стать леди Рэмси и получить имение вместо копигольда. А все мы можем продолжать жить здесь, независимо от того, будет ли у Лео ребёнок или нет.

— Мысль о том, что Ванесса Дарвин может стать нашей невесткой невыносима.

— Нельзя судить о ней лишь по первому впечатлению, — сказала Уин. — Возможно, она внутри хороший человек.

— Сомневаюсь, — ответила Амелия. — Женщины, выглядящие так, как она, никогда не будут хорошими людьми. — Заметив, что Кэм и Меррипен общались друг с другом по-цыгански, она спросила своего мужа: — О чём это вы говорите?

— У неё на платье павлиньи перья, — заметил Кэм, таким же тоном, как если бы сказал: “У неё на платье плотоядные ядовитые пауки”.

— Это очень эффектно, — насмешливо посмотрела на него Амелия. — Тебе не нравятся павлиньи перья?

— У цыган, — серьёзно сказал Меррипен, — перо павлина — плохое предзнаменование.

— А на ней их была дюжина, — добавил Кэм.

Они смотрели на Лео, уходящего с Ванессой Дарвин, так, как будто он направлялся к яме с гадюками.

Лео проводил Ванессу Дарвин в гостиную, между тем как виконтесса Рэмси осталась возле столов с закусками вместе с лордом и леди Алстер. После нескольких минут, проведённых за разговором с Ванессой, стало очевидным, что эта молодая особа обладала достаточным интеллектом и весьма кокетливой натурой. Лео знавал и укладывал в постель таких женщин, как Ванесса, прежде. Она вызывала в нём небольшой интерес. Однако, знакомство с Ванессой Дарвин и её матерью могло принести пользу семье Хатауэй, если только узнать их планы.

Беспечно болтая, Ванесса сообщила, как ужасно глупо провела год в трауре после кончины отца и как она жаждет побывать в Лондоне в следующем году, провести там светский сезон.

— Но как очаровательно это имение, — воскликнула она. — Я помню, как однажды была здесь, ещё когда титул принадлежал моему отцу. Это была груда развалин, а сады — неплодородны. Сейчас — это жемчужина.

— Спасибо мистеру Роану и мистеру Меррипену, — сказал Лео. — Превращение произошло благодаря только их усилиям.

Ванесса выглядела озадаченной:

— Да? Никогда бы и не подумала. Такие люди обычно не настолько трудолюбивы.

— В действительности, цыгане очень трудолюбивы. Только то, что они кочевой народ, ограничивает их интерес в сельском хозяйстве.

— Но ваши зятья, по-видимому, не кочуют.

— Они нашли убедительную причину, чтобы остаться в Гемпшире.

Ванесса пожала плечами:

— Они создают впечатление джентльменов во всех отношениях, и я полагаю, это всё, что можно о них сказать.

Лео был раздражён её высокомерным тоном:

— Они оба связаны родством со знатью, несмотря на тот факт, что наполовину цыгане. Когда-нибудь Меррипен унаследует ирландское графство.

— Я кое-что слышала об этом. Но … ирландское дворянство, — сказала она, немного скривившись от отвращения.

— Вы считаете ирландцев чем-то второстепенным? — лениво спросил Лео.

— А вы?

— Ну, я всегда находил ужасно глупым, когда люди отказываются быть англичанами.

Или Ванесса предпочла проигнорировать высказывание, или оно пролетело мимо её ушей. Она воскликнула от удовольствия, потому что они подошли к гостиной, с её рядами светящихся окон, интерьером в кремовых тонах и высоким сводчатым потолком.

— Как мило. Уверена, что мне понравиться здесь жить.

— Как вы раньше отметили, — обратил её внимание Лео, — у вас может и не быть такого шанса. У меня есть год в запасе, чтобы жениться и родить наследника.

— У вас репутация неуловимого холостяка, что ставит под сомнение то, достигните ли вы упомянутого прежде, — провокационный свет появился в её тёмных глазах. — В последнем, уверена, вы очень хороши.

— Я бы никогда не стал утверждать этого, — мягко произнёс Лео.

— А вам и не надо, милорд. Утверждение часто делалось в ваших интересах. Будете ли вы отрицать это?

Едва ли это был вопрос, который можно было ожидать от воспитанной девушки, особенно при первом знакомстве. Лео подумал, что предполагалось, будто ему должна импонировать её смелость. Однако после участия бесконечное количество раз в подобных беседах в лондонских гостиных он уже не находил такие замечания интригующими.

В Лондоне небольшая искренность была намного большей неожиданностью, чем смелость.

— Я не утверждал бы, что совершенен в спальне, — сказал он. — Просто компетентен. А женщины обычно не распознают разницы.

Ванесса захихикала:

— Что делает кого-то совершенным в спальне, милорд?

Лео взглянул на неё без улыбки:

— Любовь, конечно же. Без неё всё — всего лишь вопрос техники.

Она выглядела обескураженной, но маска кокетливости быстро вернулась на её лицо.

— О, да неужто! Любовь — преходяща. Возможно, я ещё молода, но не наивна.

— Я так и понял, — сказал он. — Вы позволите пригласить вас на танец, мисс Дарвин?

— Зависит от обстоятельств, милорд.

— Каких именно?

— Являетесь ли вы компетентным или совершенным в этом.

— Touché[18], — сказал Лео, невольно улыбнувшись.