Очарование нежности

ГЛАВА 14

Когда в кухню вошел Трэй, Булл оторвал взгляд от тарелки с беконом, залитым яйцами. Увидев, что сын поставил у дверей какую-то коробку, он поинтересовался:

– Что там?

– Ничего интересного для тебя, – отрезал тот, кладя мелко нарубленное мясо в ту же сковороду, на которой только что поджаривал себе яичницу Булл.

Когда поджарка зашипела, Булл ворчливо напомнил сыну:

– Смотри, не загадь жиром плиту. Вон как брызжет! Я вчера целый час ее от грязи отскре­бал.

– Вон оно как! – не без издевки заметил Трэй и нарочно не спешил снимать сковороду с огня. «Ничего, пусть этот старый скот лиш­ний раз побесится!» – сказал он себе.

– Да, именно так, черт возьми, – старик ударил кулаком по столу. – Накрой ее крышкой!

– Зачем? И так уже почти готово, – под­черкнуто беззаботным тоном ответил Трэй, разбивая в сковороду одно за другим три яйца.

И действительно, когда его завтрак был приготовлен, плита находилась в плачевном состоянии. Булл, видя все это, метнул на сына взгляд, полный откровенной ненависти. Резко отодвинув от себя грязную тарелку, он под­нялся из-за стола и, бормоча проклятия, заша­гал в гостиную.

Трэй довольно усмехнулся. Безотказный способ взбесить отца – это, по возможности, чаще устраивать в его доме более или менее значительный кавардак. Он это и делал.

Внезапно помрачнев, Трэй устремил свой взгляд в окно. Как бы ему хотелось, чтобы у них с отцом все было иначе, по-другому. Что­бы между ними было уважение, взаимопонима­ние – все то, что бывает в других нормальных семьях.

Однако этому не бывать никогда, он знал это. Если за тридцать лет ничего подобного не произошло, то вряд ли можно ожидать каких-то изменений в будущем.

Покончив с завтраком, Трэй отодвинул от себя грязную тарелку и кружку, натянул куртку и, прихватив с собой коробку, громко захлоп­нул за собой дверь дома.

Было еще только начало дня, и парень был полон радостных ожиданий – сегодня он сделает Лэйси приятный сюрприз.

По пути к сараю Трэй вдруг вспомнил, что так и не сумел поговорить с Джиггерсом. «Нужно завернуть хоть ненадолго к старику повару, так как он, наверняка, затаил на меня, обиду за то, что я так и не появился вчера вечером», – подумал он.

Когда Трэй вошел в кухню Джиггерса, ста­рик был явно не в духе. Он едва заметно кив­нул в ответ на приветствие молодого Сондерса.

– Послушай, Джиггерс, – решил загладить вину Трэй, – Прости, что я к тебе вчера вече­ром не зашел.

Он выдержал паузу.

– Вернее, я заходил, но ты уже уехал с ребятами в город. Я не думал, что ты поедешь с ними, – затаив дыхание, Трэй ждал реакции старика – дай-то Бог, чтобы тот и правда вчера вечером был в городе.

Джиггерс вроде бы оттаял, и парень вздох­нул с облегчением.

– Мне тоже захотелось чуток попраздно­вать. Я вчера почти пинту виски в себя влил, чтобы прогреть мои старые кости, так я про­мерз за эти последние три дня. Они были су­щим адом для нас!

– Знаю. Что и говорить, свирепая зима в этом году. А мне покоя не дает тот скот, что на пастбищах остался.

– А что? Они как всегда. Отправились к холмам, где снег не такой глубокий, да и объедают себе молодые побеги с кустов, чтобы не околеть.

– Дай Бог, чтобы так оно и было, – от­ветил Трэй. Улыбнувшись старому другу, он спросил: – Ну, как вы там вчера? Небось, це­лый вечер пили, а потом разбежались с девчонками Джойси по комнатам?

Явно польщенный, Джиггерс улыбнулся ему своей беззубой улыбкой.

– Я-то ничего, всего лишь пару раз сбе­гал, а вот остальные… Поди, ноги до задниц себе стоптали, носившись из салуна в бордель и обратно.

Джиггерс смолк, а затем хмыкнул!

– Старик Булл пожелал подняться к подругам; но его никто принять не захотел. Вот смеху-то было! Знаешь, как он взбесился? А потом плюнул и ушел. Наверное, почесал к индейцам прикупить себе очередную молоденькую.

– Ничего у него не получится, – мрачно отозвался молодой человек. – Я недавно сказал ему, что больше ни одной бабы в доме не потерплю.

Джиггерс издал короткий смешок:

– Что же, теперь ему вручную придется работать?

Трэй горько усмехнулся:

– В паузах между приходами Руби – по­жалуй, да.

– А зачем ты ее в дом пускаешь? Это же проститутка, причем самая грязная. Многим хуже тех, что в салуне наверху, только денег не берет.

– Да неудобно! Все же как-никак мы со­седи.

– А когда тебе было восемнадцать, ты пользовался ее услугами, да? Я видел пару раз», как вы в сене забавлялись.

– Было, что и говорить, А я-то думал, что об этом никто не знает.

– Старик Булл тоже так думал, когда при каждом удобном случае норовил на нее вскочить. Ей же было от силы шестнадцать, когда я их впервые застукал.

– И я тогда же. Тогда я и решил – а чем я хуже?

– Я вот все думаю: отчего это Буллу самому на ней не жениться, вместо того чтобы всеми, силами ее под тебя подкладывать?

– Видимо потому, что папенька вмиг лишит ее наследства, как только узнает, что она собирается выскочить за этого старого черта. А Руби, как и Булл, помешана на деньгах. В этом они – два сапога пара!

– Может, ты и прав, – согласился Джиггерс. – А как у тебя дела с этой молодухой, на которой ты женился? Я тут в городе слышал, что она вроде бы не такая, за кого ты ее при­нял?

– Никогда в жизни так по-дурацки не обманывался, – грустно усмехнувшись, ответил Трэй. – Я глазам своим не поверил, когда убе­дился, что она – девственница.

–Что же ты теперь делать собираешься? В городе ходят слухи, что она не хочет жить здесь, на ранчо, потому что старого дьявола на дух не переносит.

– Еще не знаю. В данный момент Лэйси, похоже, и меня на дух не переносит. Руби же ей все уши прожужжала насчет меня и Сэлли Джо, и теперь она уверена, что у меня с Сэлли до сих пор все как было. Если бы я только мог ей каким-то образом доказать, что с тех пор, как вернулся сюда, вообще ни до одной женщины пальцем не дотронулся. Я ведь собираюсь разделить с Буллом ранчо и жить нормально.

– Вот и хорошо! – обрадовался Джиггерс и лукаво улыбнулся. – Может, и для меня работенка найдется.

–Посмотрим, может и найдется, – улыб­нулся Трэй. – Может, и для всех остальных тоже найдется.

Оба пришли к единодушному заключению, что Булла удар хватит, когда он об этом узнает. Джиггерс сменил тему.

–Мне в город надо, прикупить кое-чего – продуктов уже почти и не осталось. Хочу взять с собой одного из вьючных мулов, а то, пока я на фургоне через этот снег пробьюсь, черт зна­ет сколько времени ухлопаю.

– Мне тоже надо ехать. Елку хочу к Рож­деству для Лэйси срубить, а потом тоже в го­род подскочу, посмотрю, может, что-нибудь куплю.

Трэй направился к холмам, где в изобилии росли хвойные деревья. Снег здесь был не очень глубокий, и вскоре парень облюбовал елочку фута в четыре высотой, очень ровнень­кую и симпатичную. «Как раз для ее комнаты в коттедже», – подумал Трэй, вынимая тесак, закрепленный у седла. Когда он принялся ру­бить деревце, то внезапно увидел двух снеж­ных баранов, взбиравшихся на гору.

Покончив с делом, Трэй сказал себе, что они с Мэттом, едва только снег сойдет, обязательно отправятся поохотиться.

Лэйси как раз заканчивала процеживать молоко и собиралась отнести глиняный кув­шин в кладовку, как вдруг увидела, что по на­правлению к ее дому кто-то скачет. Она еще издали узнала белую гриву жеребца и еле удер­жалась от того, чтобы не захлопать в ладоши.

Лэйси ненавидела себя за то, что так обра­довалась приезду Трэя, потому как была уверена, что вчерашний вечер он провел со своей певичкой. Когда Трэй подъехал к крыльцу, она заметила пушистую елку, привязанную сзади.

– Что это он задумал? – пробормотала Лэйси, ставя кувшин и стараясь не задерживаться в холодной кладовке. – Может, хочет загладить свою вину таким образом, а может, желает, чтобы я допустила его до себя для исполнения супружеских обязанностей?

Полные губы молодой женщины сложились в узкую нитку. «Во втором случае он здорово будет разочарован», – сказала она себе.

Когда Лэйси отпирала ему, на лице ее за­стыла неодобрительная гримаса. Трэй чуть растерянно взглянул на нее и нарочито медленно принялся стряхивать снег с ботинок. «Что же это? Она мне вроде и не рада. Что же такое стряслось за это время, пока мы не виделись?»

– Вот, елку тебе привез, – нерешительно произнес Трэй и поставил на стол коробку. – И игрушки тоже. Это игрушки моей матери.

Хотя Лэйси была очень тронута его вниманием, она все же не преминула съязвить:

– А ты не боишься, что Сэлли Джо тебе уши надерет? Не надо мне, чтобы ты из-за меня страдал – она ведь может отлучить тебя от своей… комнаты.

– Да что ты такое говоришь, женщина? – глаза Трэя сердито сверкнули. – С какой стати, я буду думать о том, как оценит Сэлли мой поступок?

–Да не прикидывайся ты невинной овечкой, Трэй Сондерс! Уверена, что ты вчерашним вечером был у нее.

–У тебя действительно с головой не в порядке, – взорвался он. – Да я вчера вечером и носа не высунул с ранчо. Кто тебе эту глу­пость в голову вбил?

Слова Трэя прозвучали настолько убедительно, что Лэйси сразу же засомневалась насчет того, что говорил ей свекор. Она отвела глаза.

– Твой отец сказал мне, что ты собираешь­ся провести ночь с Сэлли Джо.

– Фу ты, дьявол! – выругался он, ударив кулаком по столу. – Значит, вчера, по пути в город, он решил заглянуть сюда на минутку и еще раз попытаться столкнуть нас лбами. Трэй посмотрел на жену и сказал:

– Понимаешь, я не знаю почему, но отец всегда меня ненавидел и делал все, что в его силах, чтобы унизить меня, сделать мне больно. Я прошу тебя никогда не забывать об этом.

Лэйси смутилась – Мэтт рассказывал ей то же самое о Булле Сондерсе.

– Давай заноси елку, а то все тепло выпус­тишь, – все еще не очень дружелюбно велела она.

Он хмыкнул, услышав ее повелительный тон, но покорно отправился отвязывать елку, при­крыв за собой дверь. Трэй знал, что Лэйси прекрасно поняла, что ее попытки обвинить его в неверности рассыпались в пух и прах, но из-за своего упрямства не желала признаться в этом.

Ему потребовалось время, чтобы отряхнуть с елки снег и сходить в сарай за молотком, гвоздями и двумя досками. Наскоро соорудив нехитрую подставку, он открыл дверь кухни.

– Ой, какая она ровненькая! – в восхище­нии воскликнула молодая женщина. – Поставь ее вон там, в углу у камина.

Трэю пришлось поворачивать елку раз восемь, пока Лэйси, наконец, не была удовлетворена.

Это моя первая рождественская елка за последние десять лет! Дождаться не могу, когда начну ее наряжать.

– Пока придется подождать, – сказал муж, расстегивая куртку. – Надо, чтобы снег на ней оттаял.

– Пожалуй, – чуть разочарованно согла­силась она. Повернувшись, Лэйси хотела было пойти в кухню взглянуть на принесенные Трэем елочные украшения, но тут наткнулась на него. Он нежно, но крепко сжал ее руки и притянул к себе. Вздрогнув от неожиданности, она подняла на него глаза. Щеки ее зарделись, а полуоткрытые губы слились с его губами в страстном поцелуе. Застигнутая врасплох, Лэй­си каждым нервом своего тела отвечала на его ласки. Она еще крепче прижалась к нему, и руки ее обвили шею мужа.

В этот момент в дверь коттеджа настойчиво постучали.

Губы Трэя заскользили по ее шее.

– Не ходи! – молящим шепотом сказал он. – Не надо открывать!

– Я должна открыть, – и Лэйси поспешно стала застегивать пуговицы на платье. – Все равно тот, кто пришел, знает, что мы здесь – твой Принц стоит у крыльца.

– Это, скорее всего, Мэтт, – предположил Трэй, направляясь в кухню. Ничего, мы его быстренько выпроводим.

Когда он распахнул дверь, ожидая увидеть Мэтта, его ждал сюрприз. На пороге стоял старик, который кормился приработками в салуне «Виски Пита».

– Чего тебе, Айк? – удивленно спросил Трэй. – Что-нибудь с Питом?

– Да нет, с Питом все в порядке. Зато с Сэлли Джо не в порядке. Плохи ее дела. Похо­же, что тот незнакомец все же сломал ей пару ребер. Она думает, что он ей легкое проткнул и что ей скоро каюк, – Айк перевел дух. – Она послала меня к тебе, да и Пит тоже велел ра­зыскать тебя.

Трэй чувствовал, что за спиной стоит Лэйси и все это слышит, и выругался про себя. Черт побери, что же ему делать? Хотя никакой любви между ним и Сэлли эти два года не было, он не мог просто так не навестить уми­рающего человека.

Но к каким последствиям это могло при­вести при той тонкой ниточке нормальных отношений, которые только что протянулись меж­ду ним и его женой? Ведь она до сих пор уверена в том, что ее муж бывает у Сэлли Джо. И отправься он сейчас навестить свою подругу, это, скорее всего, поставит на грань разрыва их отношения с Лэйси.

– Так ты едешь, Трэй? – Айк переминал­ся с ноги на ногу.

С виноватым видом тот повернулся к жене.

– Мне очень жаль, Лэйси, – начал он. Было видно, что Трэй не на шутку смущен таким поворотом событий. – Понимаешь, я никак не могу не поехать туда.

В глазах молодой женщины блеснули на­смешливые искорки, и она с деланным безразличием пожала плечами:

– Ну что же, конечно, ты должен ехать.

–Я тут же вернусь, – очень серьезно до­бавил Трэй.

Лэйси ничего на это не ответила, но льдин­ки в ее глазах были красноречивей всяких слов.

Натянув на себя куртку и надев шляпу, муж еще раз повернулся к жене и с мольбой в глазах посмотрел на нее. Она, демонстративно повернувшись спиной, направилась в комнату. Сгорбившись, Трэй вышел на крыльцо и тихо закрыл за собой дверь.

Он чувствовал, что этот вынужденный ви­зит к Сэлли явится последней каплей, которая переполнит чашу терпения Лэйси.