Очарование нежности

ГЛАВА 17

Был канун Рождества, и Трэй битых пол­часа не мог решить, что же написать на обер­нутой в белую бумагу коробке, которая лежала у него на комоде. Уголок коробки был красиво перетянут красной лентой, от чего подарок Лэйси выглядел очень торжественно.

Он уже успел прокрутить в голове, навер­ное, с дюжину вариантов текста, но все они казались ему лепетом подростка, делающего первый подарок своей подружке, хоть и выра­жали подлинные его чувства.

Трэй посмотрел в окно. Над пастбищем опускались сумерки. Наконец, в голове его воз­ник более или менее приемлемый текст и он вздохнул с облегчением. Трэй решил просто положить подарок под дверь коттеджа, в расче­те на то, что завтра Лэйси, по пути в сарай, обязательно его обнаружит.

А сейчас он, словно ребенок, едва освоив­ший азы каллиграфии, высунув от усердия язык, старательно выводил крупными, прописными буквами: «Счастливого Рождества, Лэйси. От твоего мужа». С футлярчиком в руке Трэй прошел в кухню. На Булла, оккупировавшего гостиную, он не желал обращать внимания. Не спеша, молодой человек надел куртку и шляпу и уже через пять минут галопировал вовсю в направлении коттеджа Джасперса.

Он остановил Принца в нескольких десят­ках ярдов от домика, там, откуда стал заметен свет на кухне. Спешившись, Трэй привязал поводья к дереву, а затем неторопливо напра­вился к коттеджу.

Занавески на окнах еще не были задерну­ты, и поэтому, стоя на крыльце, можно было видеть все, что происходило в гостиной. Лэйси сидела в кресле спиной к нему. Напротив нее, на чьей-то очень знакомой раскладушке, полу­лежал незнакомый мужчина. Пальцы ковбоя невольно сжали пакет с подарком. «Да, этот чертов приблуда, вероятно, и впрямь неотразим для женского пола», – не без зависти подумал он, рассмотрев незнакомца.

Трэй подошел поближе к окну, пытаясь разобрать, что тот говорит Лэйси. Слов он разобрать так и не сумел, а вот ее задорный смех услышал. Трэй не помнил, чтобы она так смеялась его шуткам или вообще в его присутст­вии.

Парень стоял в темноте и всем сердцем жаждал оказаться сейчас на месте того мужчи­ны, чьим остротам так самозабвенно смеялась его жена. Тяжело вздохнув, он положил короб­ку с жемчугом подле двери и незаметно уда­лился.

Усевшись на Принца, Трэй повернул коня в город. Да, ему необходимо было выпить в компании своих друзей, чтобы, развеять тоску, охватившую его при созерцании чужой идиллии. В таком настроении ему дома лучше не показываться, малейшая безделица может вывести его из себя и тогда, пиши пропало – он запросто сможет укокошить своего папеньку. Ведь именно по милости этого старого недо­носка Лэйси сейчас торчит в этом коттедже. Если б ее тогда, в самый первый день, радушно приняли на ранчо, все было бы иначе.

«Это было бы иначе, если бы ты не пота­щился перегонять скот от нечего делать и не вынудил бы ее один на один сражаться с этим старым, упертым быком», – эта мысль неотвязно грызла Трэя на протяжении всего его пути в Маренго.

Когда он вошел в салун, за стойкой сидело всего несколько человек из обычной компании его собутыльников. Только сейчас Трэй сообра­зил, что сегодня – канун Рождества и женатые ковбои проводят его в кругу родных и близких. Заказывая себе виски, он очень захотел быть одним из таких.

В последнее время Трэй убедился, что ему уже скучно проводить в шумной компании своих приятелей столько времени, сколько он проводил прежде; мало того, постепенно эта публика вообще перестала существовать для него. Но сегодня он в них нуждался – сегодня Трэй был согласен на любое общество, кроме общества человека, который произвел его на свет.

Вливая в себя алкоголь, который огненной волной проходил по его глотке, парень постепенно приходил к неутешительному выводу – даже самая развеселая попойка в компании его дружков ни в малейшей мере не сможет унять ту боль, которая пригнала его в это заведение. Пожалуй, здесь эта боль станет даже острее.

Он сделал знак Питу налить ему еще, удив­ляясь при этом, почему до сих пор нет его старого приятеля Мэтта. У него ведь семьи не было. «Черт бы его побрал, и где его только носит?» – Трэю сейчас как никогда нужен был этот человек – опытный и разумный, который выслушивал его всегда, с самого детства.

– Трэй, – обратился к нему Пит, затыкая бутылку с пробкой. – Больше я тебе не налью. Тебе далеко добираться, и я не хочу, чтобы ты свалился с лошади и замерз в каком-нибудь сугробе.

Молодой человек попытался возражать, до­казывать, что он якобы трезв, но вдруг Пит начал двоиться у него в глазах. Парень умолк, внезапно осознав, что выпил сегодня значительно больше, чем следовало.

Он отодвинул от себя стакан, допивать ко­торый ему, собственно, и не хотелось, и поднялся. Походка его была не очень ровной. Выйдя из салуна, Трэй пьяно огляделся по сторонам и направился к платной конюшне, где отдыхал, дожидаясь его, Принц. После двух неудачных попыток ему все же с грехом попо­лам, удалось взобраться на него и, натянув поводья, направить коня в сторону от города.

Свет в окнах коттеджа Лэйси неудержимо тянул Трэя снова заглянуть в окошко. Может быть, на этот раз ему повезет и он сможет увидеть ее родное личико. Привязав жеребца к тому самому дереву, к которому Трэй привязы­вал его по пути в город, он неслышно взошел на небольшое крыльцо.

Первое, что парень заметил, это то, что его подарок исчез. «Стало быть, Лэйси уже обнаружила его. Интересно, довольна ли она им? – гадал он. – А может быть, просто взяла да и швырнула его в огонь?»

Приглушенный смех, донесшийся из гости­ной, буквально заставил его припасть к стеклу. Занавески были на этот раз задернуты, но все же небольшая, с пару дюймов, щель оставалась.

Теперь в гостиной находились уже трое. Они ели какой-то пирог и смеялись. Трэю был ви­ден профиль Лэйси, и сломанная нога ее гос­тя. Он чуть подвинулся и увидел Мэтта. Тот тоже покатывался со смеху.

Ссутулившись, молодой человек повернулся и медленно спустился с крыльца. Он никогда в жизни еще не чувствовал себя настолько оди­ноким. Трэй готов был сейчас отдать все что угодно за то, чтобы сидеть за этим столом со всеми в уютном коттеджике у Лэйси. Глубочайшее уныние охватило его, когда он сел на жеребца и направился к дому.

Незадолго до того, как Трэй в первый раз заглядывал к ней в окно по пути в Маренго, Лэйси зажгла лампу и присела к камину рядом с раскладушкой Джейсона.

– Мэтт придет попозже, – сказала она, – и тогда мы вместе снимем пробу с того гоголь-моголя, который нам принесла сегодня Энни.

– Неужели она не догадалась плеснуть в него виски? – с надеждой спросил Джейсон.

– Думаю, что не догадалась, – разочаро­вала его молодая женщина. – Мне кажется, что она у себя спиртного не держит.

– Да, но вы-то держите, – резонно возразил он, хитровато улыбнувшись. – Может, все-таки залезете в неприкосновенный фонд Мэтта? Тогда мы оживим рождественское подно­шение Энни.

– А что? Мэтт будет в восторге! – Щеки Лэйси зарделись от удовольствия.

Мэтт Карлтон постучал в дверь, когда в жид­кий гоголь-моголь была добавлена изрядная пор­ция виски. Войдя в дом, он с улыбкой вручил хозяйке два пакета.

– Счастливого рождества, Лэйси!

– Спасибо, Мэтт, – поблагодарила его она, глядя на удлиненный плоский сверток, кото­рый тот держал под мышкой. – Ты и Джейсону решил преподнести подарок?

Карлтон покачал головой.

– Нет, Крэйн уже староват для рождествен­ских подарков. – Он улыбнулся лежавшему на раскладушке Джейсону. – Этот тоже тебе. Я нашел его под дверью. Чуть было не наступил на него.

Мэтт поднес сверток поближе к лампе и удивленно воскликнул:

– Да это, я вижу, Трэй постарался.

– Трэй? – изумленно ахнула Лэйси.

– Ну да, – улыбнулся Карлтон. – Черным по белому написано: «От твоего мужа». У тебя ведь нет другого мужа, я так понимаю. Разве только ты его где-то прячешь.

Он протянул ей пакет:

– Лучше возьми да разверни. Покажи нам, чем этот забияка решил тебя удивить.

Пока Лэйси дрожащими от волнения паль­цами разворачивала бумагу, Мэтт снял куртку и поздоровался за руку с Джейсоном Крэйном.

Оба с нетерпением ждали, что скрывается внут­ри.

– Пропасть мне на этом свете! – восхи­щенно воскликнул Карлтон, когда молодая женщина откинула крышку коробочки. – Он ей нитку жемчуга подарил!

– И какую роскошную! – прокомментиро­вал Джейсон, беря из рук слегка ошалевшей хозяйки коробку с драгоценностью. – Ему, од­нако, пришлось раскошелиться.

– Это уж точно, – согласился с ним Мэтт. Оба кое-что понимали в драгоценностях. Для Лэйси же главным было то, что ожерелье изумительное, и что Трэй в канун Рождества вспомнил о ней как о женщине.

Однако уже в следующую секунду она зада­ла себе вопрос: а что тогда сегодня отхватила его ненаглядная Сэлли Джо?

– Давай я помогу тебе примерить его, – предложил Мэтт.

– Нет, —Лэйси захлопнула крышку. – Хочу сначала посмотреть, что вы мне преподнесли.

Она потянулась к лежавшему на столе объ­емному свертку, который принес Карлтон.

Развернув коричневую бумагу, молодая хо­зяйка не удержалась от радостного восклицания: в свертке лежал синий шерстяной халат с начесом.

– Какая прелесть! – Она расправила халат и приложила его к щеке. – Какой же он мягкий и теплый! Теперь я могу выбросить ста­рый, принадлежавший еще Джасперсу. Ему давно пора на покой.

– Я об этом подумал давно, сразу же по­сле того, как увидел тебя в нем, – усмехнулся Карлтон. – От него еще десять лет назад сле­довало бы избавиться.

– Прошу простить меня, Лэйси, но у меня для вас ничего нет, – виновато признался Джейсон. – Но я от души желаю моей сиделке, которая меня так терпеливо выхаживает, всего самого, самого лучшего.

Она улыбнулась ему:

– Я вам, Джейсон, тоже желаю всего са­мого наилучшего.

Поднявшись, Лэйси прошла к себе в спальню.

– У меня ведь тоже есть для вас подарки, – сообщила она.

Через несколько секунд Лэйси вышла оттуда с двумя свертками и стала внимательно наблюдать, как мужчины разворачивают их, что­бы по выражению лиц узнать, понравилось ли им то, над чем она коротала не один зимний вечер.

По их растянувшимся в довольных улыбках физиономиям Лэйси заключила, что попала в точку. Для каждого из них она связала по теплому шарфу: для Мэтта – синий, а для Джейсона – красный.

– Ах вы, хитрюга маленькая! Как это вам удалось от меня утаить столько трудов? Я-то ведь круглыми сутками с вами. Я был уверен, что вы вязали только для Мэтта.

– Вашим я занималась днем, когда вы после обеда сладко похрапывали, – сообщила Лэйси.

– Должен заметить вам, леди, что я ни­когда не храплю, – Джейсон, свернув бумагу в комок, шутливо запустил им в хозяйку.

– А откуда вам это знать? – Лэйси верну­ла ему ком бумаги таким же образом.

– Да потому, что никто из моих обожа­тельниц никогда мне об этом не говорил, – при этих словах Крэйн слегка подмигнул Мэтту.

– Может, ваши обожательницы сами хра­пели еще громче вашего, поэтому и не слышали, – отпарировала женщина.

– Мне кажется, нам давно пора садиться и пить гоголь-моголь Энни, дорогая, острая на язычок мегера, – выбросил белый флаг Джей­сон.

– Гоголь-моголь Энни? – не понял Мэтт? – Мы его будем пить?

Рот его скривился.

– Я попробовал один раз – его пить невоз­можно.

– Нам удалось внести кое-какие измене­ния в рецепт этой дамы, – успокоил его Крэйн, когда Лэйси отправилась на кухню. Она тут же вернулась, неся в руках пирог и огульно раскритикованный Карлтоном напиток. Лэйси с Джейсоном не отрывали глаз от Мэтта, когда тот, откусив пирог и тщательно прожевав его, приложился к своей кружке с яичным напит­ком. Сделав глоток, он изумился:

– Не могу поверить, что Энни способна на такое.

– Она положила начало, – рассмеялся Крэйн. – А Лэйси довела дело до конца. Она влила в него с полбутылки виски, предназна­ченного лично вам.

Все трое дружно рассмеялись. Потом Мэтт вдруг насторожился:

– Мне показалось, что кто-то ходит по крыльцу.

Они замолчали, прислушиваясь:

– По-видимому, мне показалось, – и сно­ва приложился к кружке с даром Энни.

Часов около десяти, когда гоголь-моголь был выпит, Карлтон объявил, что ему пора домой. Лэйси принесла его куртку и подала ему. Про­сунув руки в рукава, тот благодарно улыбнулся.

– Завтра, примерно в час, у нас рождест­венский обед, – напомнила она, закрывая за ним дверь.

Мэтт чмокнул ее в щеку, потом в ухо и, пожелав Джейсону доброй ночи, шагнул в темноту.

– Лэйси, ваш муж сделал вам действитель­но королевский презент, – сказал Джейсон, когда она вернулась в гостиную и принялась убирать со стола.

– Да, – согласилась она. Боясь, что Крэйн сейчас переведет разговор на Трэя и последуют вопросы, на которые ей до ужаса не хотелось отвечать, Лэйси поспешила прервать эту тему.

– Если вы ничего не имеете против, я от­несу посуду на кухню и пойду лягу. – Поджав губы, она извиняющимся тоном добавила: – Видимо, виски в голову ударило. Похоже, я не рассчитала свои силы.

Джейсон как-то очень понимающе улыбнул­ся. Нет, Лэйси не собиралась делать из него дурачка – она просто избегала говорить с ним о своем муже.

Прежде чем улечься в постель, Лэйси взяла нитку жемчуга с покрытого черным бархатом дна коробки и провела по ней пальцем. Она не могла понять, как это Трэй вспомнил о ней в канун Рождества.

Скорее всего, просто из чувства вины, за­ключила молодая женщина, задувая лампу и ложась.

Она лежала, уставясь во тьму и думала, что весной, когда сойдет снег, ей придется уехать отсюда. Трэй будет рад этому, так как она ис­чезнет с его глаз и у него с плеч свалится такая непосильная для него ноша.