Очарование юности

Глава 7

Поначалу Энтони решил, что искра от его костра попала на соломенную крышу домика и стала причиной возгорания. В результате чувство ответственности заставило его предложить мисс Миллет и семейству Конвей свое гостеприимство. Позже выяснилось, что Энтони невиновен в возникновении пожара.

Причиной стал фейерверк по случаю дня рождения сына одного фермера, живущего по соседству.

— Проклятая ракета, — угрюмо объяснял он Энтони. — Знаете, они у нас остались с празднования Ночи Гая Фокса[2], вот мы и решили устроить салют на потеху детишкам. Поверьте мне, никогда больше не буду устраивать фейерверки. Беда в том, что я не могу предложить мисс Миллет и ребятам кров — у меня в доме полно гостей…

Если у Энтони и была возможность самоустраниться, то после подобного заявления нечего было и думать об этом. А пять человек, оставшихся на его попечении, в большей или меньшей степени переживали шок. Мисс Миллет сидела на плетеном стуле у огня на кухне, съежившись и дрожа всем телом. Она не реагировала, если с ней заговаривали, продолжая бессмысленно смотреть в одну точку. Пенни устроилась у ее ног на маленькой скамеечке с мягким сиденьем, крепко прижимая к себе котенка, которого она принесла с собой, и тихо плача. Молчаливые и подавленные близнецы бесцельно бродили по комнате, а Кит…

На первый взгляд, Кит оправилась быстрее других. Она старалась не обнаруживать своих чувств, но Роскот отлично понимал ее состояние.

Энтони захлестнула волна незнакомого чувства, которое он вскоре с негодованием распознал как жалость. Неожиданно для самого себя молодой человек направился прямиком к стулу Милли.

— Мисс Миллет! — громко позвал он, но та, казалось, не слышала.

Энтони нахмурился и, немного поколебавшись, пододвинул к себе стул и сел рядом с Милли, обняв дрожащую старушку одной рукой, а другой согревая ее холодные как лед ладони.

Некоторое время ничего не происходило, затем она чуть пошевелилась.

— Вы… вы так добры, — вяло проговорила Милли. — Но никто ничего не может сделать.

— Вы беспокоитесь о будущем детей, не так ли? — уточнил Энтони.

— Разумеется! — В ее ответе звучало нескрываемое удивление, словно Энтони не было нужды задавать столь очевидный вопрос.

— Недостаточная сумма страховки — или ее отсутствие? — продолжал он выяснять.

— Недостаточная. — Слово это прозвучало как стон. — Чарльз всегда меня ругал, но у меня не хватало средств застраховать дом как следует.

— Кто такой Чарльз? — нетерпеливо потребовал ответа Энтони.

— Чарльз Чипчейз, — пояснила Милли. — Он всегда дает мне ценные советы…

— Которым вы, по-видимому, не следуете, — сухо закончил за нее молодой человек. — Это обычная судьба хороших советов! Не переживайте, я свяжусь с Чипчейзом, и он урегулирует вопрос с тем фермером. Кажется, его фамилия Бриггс? Я позвоню адвокату завтра же утром.

— Вы так добры, — снова повторила Милли, но в ее голосе звучали пораженческие нотки.

— Ну, а пока, — как ни в чем не бывало, продолжал Энтони, — вы можете пожить здесь до полного восстановления Мистлтой-коттедж.

Мисс Миллет даже подпрыгнула от неожиданности. В ее округлившихся глазах и приоткрытых губах было что-то детское, и Энтони буквально увидел одно-единственное слово, так и не сорвавшееся с ее уст.

«Почему?»

Энтони знал, что подобный вопрос закономерен. Милли, да и все остальные члены семьи наверняка считают, что данное предложение совершенно не вяжется с его стилем поведения. Между ним и семейством Конвей постоянно возникали разногласия. На их взгляд, он просто брюзга, который думает только о себе и своей собственности.

Несмотря на то, что Энтони никак не объяснил свой поступок, мисс Миллет повела себя так, словно вовсе не нуждалась в объяснениях.

— Сама я с благодарностью принимаю ваше предложение, мистер Роскот, — поспешно отозвалась она. — Но я не могу решать за других.

— О да, — согласился Энтони. — Я считаю, что вам сначала следует переговорить с детьми, а потом дать мне окончательный ответ.

— Это даже не обсуждается, — решительно заявила Кит.

— Не будь дурехой, Кит, — посоветовал Инки. — Ну, куда мы пойдем?

Импровизированный военный совет заседал в большой комнате, которую девушка быстро приготовила для себя и Милли. Пенни разместили в комнате для переодевания, примыкающей к большой спальне, а мальчики собирались спать в комнате напротив.

— Хорошо, останемся, но только на пару дней, — неохотно согласилась девушка. — Не больше.

— А что потом? — насмешливо поинтересовался Инки. — Наверное, нас пригласят в Букингемский дворец? Тебе не хуже моего известно… — Он замолчал, поймав предупреждающий взгляд Милли. Однако Бэтс ничего не понял.

— По-моему, если случается что-то подобное, выплачивается страховка или пособие для аренды жилья, — произнес он на удивление взрослым голосом. — Точно вам говорю. У нас в школе есть парень, который тоже погорел, и его семья получила страховку.

— Это выход! — воскликнула Кит воодушевленно.

— Звучит здорово, не так ли? Но тот парень сказал, что сделка была нечестной. Приличные меблированные комнаты не сдаются, пока ты не заплатишь за землю. А мы не можем себе этого позволить, да, Милли?

— Не можем, — только и смогла вымолвить старушка.

— Какие у нас варианты, Кит? — спросил Бэтс. — Убогий маленький домишко или квартира где-нибудь на Мельбурн-роуд. Пенни негде будет играть на свежем воздухе, а про ступеньки, по которым так сложно подниматься и ей, и Милли, я вообще молчу.

В комнате повисла мертвая тишина. Затем заговорила мисс Миллет, немного сконфуженно, но твердо:

— Кит, ты что, не понимаешь, что я уже приняла предложение мистера Роскота?!

— Я тебя полностью поддерживаю, — раздался непреклонный голос из-за двери комнаты для переодевания. Пенни, которая уже должна была спать, присоединилась к военному совету.

— О, милая! — Кит обняла сестренку и подвела ее к огню. — Почему ты не спишь? Болит спинка?

— Да, — заявила Пенни. — И будет болеть еще сильнее, если мы не останемся здесь!

— Но, девочка моя, ты не понимаешь…

— Нет, понимаю, — раздраженно настаивал ребенок. — Я слышала, что Бэтс сказал.

— Солнышко, все будет совсем не так, — разубеждала ее Кит. — Если я тебе пообещаю…

— Я хочу остаться здесь! — перебила ее Пенни. — Я хочу, чтобы ко мне на ладонь тоже сел дрозд, как к мистеру Роскоту! Я раньше думала, что он дьявол, но это не так. Он, несомненно, добрый, иначе дрозд бы ему не поверил!

В комнате вновь воцарилась тишина. Кит знала, что она побеждена, и ей было страшно. Некая могущественная сила полностью завладела ситуацией, и источником этой силы был Энтони Роскот. Так или иначе, он сумел склонить на свою сторону всех членов ее семьи, а в одиночку она не сможет ему противостоять.

— Ладно, — отрешенно произнесла девушка. — Раз вы все этого хотите…

Утром мисс Миллет сообщила Энтони, что они остаются, и тот отправился звонить Елене Алладайк.

— Но, мистер Роскот, это ужасно! — воскликнула Елена. — Какая сила могла заставить вас…

— Я сделал это добровольно, — холодно проговорил Энтони. — Может, вы еще не слышали о том, что Мистлтой-коттедж сгорел из-за того, что соседский фермер устроил фейерверк. При таких чрезвычайных обстоятельствах…

— Понимаю, что вы имеете в виду, — тут же подхватила Елена. — Могу я чем-нибудь помочь? Я уже слышала о несчастье и успела проверить базу данных на предмет сдачи жилья в аренду в нашем графстве. — Оба заявления были ложными, но девушка очень хотела произвести на Энтони благоприятное впечатление. — Есть пара подходящих домов и одна квартира.

— Очень мило с вашей стороны, — произнес Энтони. — Но вы меня не поняли. Это не временное приглашение. Мисс Миллет и ребята будут жить у меня, пока Мистлтой-коттедж не восстановят. Думаю, на это уйдет полгода.

— Скорее год, — задумчиво проговорила Елена. — Это зависит от добросовестности архитектора и строителей, а также от того, насколько четко поставлены цели. Мистер Роскот, я все хотела спросить: никто не пострадал при пожаре?

— К счастью, нет. Правда, у мисс Миллет сильный шок, ей придется пару дней провести в постели, — объяснил Энтони. — А в остальном все живы-здоровы.

— Хвала Господу! — с жаром воскликнула девушка. — Но вы говорили, что домик сгорел дотла. Сумели они что-нибудь спасти? Одежду, к примеру?

— Только ту, что была на них, — ответил Энтони.

— С одеждой я могу помочь! — с готовностью воскликнула Елена. — Я немного выше Кит, но думаю, смогу подобрать ей подходящие вещи. Что скажете?

— Крайне разумное предложение, — одобрил Энтони. — Но… — Он замялся на мгновение, а затем произнес: — Будет лучше, если вы не станете упоминать, что советовались со мной.

— Хорошо, — согласилась Елена, — тогда я просто соберу вещи и привезу их в Холли-Лодж. Так пойдет?

— Отлично! — обрадовался молодой человек и, договорившись с Еленой, что та навестит их как можно скорее, повесил трубку.

— Огромное спасибо, Елена, но тебе не следовало беспокоиться, — монотонно повторяла Кит, стараясь держать себя в руках и побороть желание нагрубить своей вежливо улыбающейся гостье.

Кит не строила иллюзий по поводу заботливости Елены, которая привезла ей два битком набитых чемодана одежды. Эта женщина никогда ничего не делала просто так, по доброте душевной, и таково было мнение не только Кит, но и Оливера, который неоднократно повторял: «Елена — удачливая бизнес-леди и отличный деловой партнер, но не следует забывать, что она всегда думает в первую очередь о собственной выгоде!»

То же самое можно было сказать и о самом Оливере, но это не меняло сути дела.

— Но, Кит, дорогая, ты поступаешь недальновидно, — проворковала Елена.

— Почему же? — поинтересовалась Кит.

Елена пожала плечами.

— Да потому, что, если у тебя остался только один комплект одежды, в ближайшем будущем придется купить еще, — пояснила она будничным тоном. — Полагаю, в скором времени вы получите некую сумму от страховой компании, ведь дом был застрахован, не так ли?

— Да, — кратко подтвердила Кит.

— Конечно, этих денег хватит на покупку самых необходимых вещей, но не более того. Я же помогаю тебе сэкономить.

Кит облизала пересохшие губы. Если бы только она могла придумать какой-нибудь благовидный предлог для отказа! Но в голову не приходило ничего, кроме правды.

— Просто не могу, — пробормотала она.

— Гордость, да? — сухо поинтересовалась Елена. — Не любишь быть в долгу?

— Не люблю, — признала Кит.

Ее гостья кивнула.

— Не могу сказать, что не ценю этого, Кит. На твоем месте я чувствовала бы себя так же. Но твое поведение нелогично! Ты устраиваешь бурю в стакане воды из-за пары тряпок, несмотря на то, что мы знаем друг друга много лет, но соглашаешься принять помощь от малознакомого человека, то есть от Энтони, прекрасно понимая, что тем самым ты нарушаешь его планы продать Холли-Лодж!

Это было уже слишком!

— Но я не хотела этого, — возмутилась Кит. — Я предпочла бы оказаться где угодно, но только не здесь!

Елена недоверчиво воззрилась на собеседницу:

— Но я была уверена…

— Ты заблуждалась, — перебила ее Кит. — Я живу в Холли-Лодж, потому что у меня нет выбора. Во-первых, в настоящее время мы не можем себе позволить ничего другого, а во-вторых, все остальные хотят жить здесь.

— Ясно, — медленно проговорила Елена, а затем, тщательно взвешивая каждое слово, воскликнула: — Бедный мой Энтони! Я очень надеюсь, что ты не будешь досаждать ему, живя в имении, в противном случае тебе придется иметь дело со мной!

— С тобой? — тупо переспросила Кит. — Какое ты имеешь к нему отношение?

Затем ее осенила догадка, и она с ужасом уставилась на Елену:

— Значит, ты и мистер Роскот…

— Не спеши с выводами, милочка, — весело посоветовала Елена, но самодовольная улыбка на ее губах говорила красноречивее тысячи слов. Елена Алладайк и Энтони Роскот любят друг друга и собираются пожениться. Кит полагала, что они слишком торопятся с совершением такого серьезного шага, но существует же любовь с первого взгляда! — Мне действительно нужно идти, — прощебетала гостья. — Последний раз спрашиваю, Кит, ты возьмешь одежду или нет?

— Я… — начала было девушка, но тут ее посетила неожиданная идея. — Елена, кому из вас пришла в голову мысль предложить мне вещи? Тебе или мистеру Роскоту?

Елена подозрительно сощурилась. Она не знала, какой подвох кроется за этим вопросом, поэтому решила не давать определенного ответа.

— Боже мой, я не знаю! Когда Энтони рассказал мне о постигшем вашу семью несчастье, я захотела помочь, и мы стали обсуждать разные варианты, но кто из нас первым произнес слово «одежда», я не помню. — Она покачала головой и улыбнулась. — Разве это так важно?

— Вовсе нет, — чуть слышно отозвалась Кит. — В любом случае, я не могу ее принять. Спасибо за заботу, — поспешно добавила она.

— Ладно, все в порядке, — сухо произнесла Елена. — Принимая во внимание, что у нас всегда были натянутые отношения…

— Да, подругами мы точно не были, — скованно согласилась девушка. — Но, Елена…

— Слушаю тебя?

— Если ты действительно хочешь помочь, есть кое-что…

— О! — осторожно отозвалась Елена. — И что же это?

— Помоги мне найти работу, — умоляющим тоном произнесла Кит. — Где-нибудь подальше от Бэнфилда, и чтобы хорошо платили с самого начала, даже если мне придется учиться, — продолжила она.

Елена рассмеялась:

— А не многого ли ты хочешь? Ладно, посмотрю, что можно сделать. Но, если честно, не стоит особо на это рассчитывать! Помни, любая хорошая должность предполагает, что вначале будут платить довольно низкое жалованье. А если я правильно понимаю, твоя цель — заработать как можно больше денег в кратчайшие сроки?

— Верно, — вынуждена была признать Кит. — Деньги все-таки помогают, правда?

— О да, — согласилась с ней Елена. — Не окажешь ли ты мне любезность? Нужно снова погрузить чемоданы в машину…

На обратном пути в деревню Елена осмысливала подробности визита. В целом она не была разочарована. Не ее вина, что Кит отказалась принять помощь, и Энтони непременно все поймет. Юная Конвей сама виновата.

Но, что еще более важно, Кит ясно дала понять, что не хочет оставаться в Холли-Лодж. Это может означать только одно — Энтони ее совершенно не привлекает, как, впрочем, и она его.

Возможно ли, что Кит более расчетлива, чем кажется на первый взгляд? Может ли она вести свою игру? Вероятно, ей многое известно о Роскоте, и она хочет убедить Энтони, что ее интересует только он сам, а вовсе не его деньги.

«У меня просто воображение разыгралось, — решила Елена. — Кит не настолько умна и слишком плохо знает мужчин, чтобы проделывать такие вещи».

Однако, как только на сцене появился Энтони, девушка решительно отказала Оливеру, который, между прочим, был лакомым кусочком. Сама Елена никогда бы не упустила такую добычу.

Поток машин все увеличивался, и Елене пришлось сосредоточить внимание на дороге. Тем не менее, она смогла принять решение. Нельзя терять ни секунды, нужно лишь проработать некоторые детали.

К удивлению Кит, жизнь в Холли-Лодж протекала легко и спокойно. Но вскоре произошел вопиющий случай: Пенни запустила в Бэтса тяжелой вазой, а Инки ударила кочергой из-за того, что мальчики отказались взять ее с собой на продолжительную прогулку, совершить которую ей было, несомненно, не по силам. Это случилось однажды вечером, и Кит больше часа пыталась успокоить Пенни и уложить ее в кровать. Прошло немало времени, прежде чем изнуренная девочка заснула.

Чуть позже Кит надела свое старое пальто и выскользнула из дома. Светила полная луна, поэтому девушка без труда отыскала дорогу к той самой каменной скамье, на которой сидел Энтони, когда ему на руку слетел дрозд.

Кит без сил рухнула на скамейку, откинула голову назад и закрыла глаза. Глубокая тишина и покой, окружавшие девушку, не находили отклика в ее сердце. В ее ушах все еще звучали истеричные крики Пенни, а перед глазами стояло перекошенное личико. Полное фиаско. Пенни так нуждается в помощи! Но повсюду преграды, непреодолимые преграды.

— Буду крайне признателен, если вы объясните мне, что происходит. — Кит вздрогнула при звуке спокойного голоса, раздавшегося за ее спиной. — Я имею в виду Пенни.

— Вы все слышали? — с трудом произнесла девушка. — Ну конечно, слышали! Эти крики трудно было не услышать. Очень сожалею, что побеспокоили вас, мистер Роскот!

— Дорогая моя девочка, конечно, я обеспокоен, но не так, как вы думаете. Я волнуюсь за Пенни. Что стоит за ее нынешним состоянием? Помнится, вы мне как-то рассказывали, что она упала в детстве.

— Да, в этом падении все дело, — дрогнувшим голосом отозвалась Кит. — Понимаете, ей было уже шесть лет, когда случилось несчастье, и она прекрасно помнит то время, когда могла бегать и играть, как другие дети.

— Но, что произошло? — спросил Энтони, и девушка вдруг поняла, что ей легко разговаривать с ним и она даже может поведать ему эту печальную историю.

— На каникулах мы жили на ферме у моря, — начала она. — Пенни была очень подвижным ребенком и убегала от нас при малейшей возможности. Вся семья зорко следила за ней, но в тот день она спала после обеда и должна была присоединиться к нам только за ужином. Мама настаивала на ее отдыхе, в противном случае девочка быстро уставала и раздражалась. Знаете, мама всегда считала, что Пенни только притворяется спящей, но какое это имело значение, если она все же отдыхала? В тот день один из рыбаков принес нашу малышку домой, она была без сознания. Она как-то ухитрилась пробраться на кухню незамеченной и выскользнуть через черный ход. Из слов рыбака следовало, что они увидели, как Пенни карабкается по отвесной скале. Они ничего не успели предпринять. Девочка поскользнулась и сорвалась вниз. — Кит издала протяжный стон.

— Бедняжка, — с чувством произнес Энтони. — Что сказали доктора?

— У нее повреждены позвоночник и левое бедро, — кратко ответила Кит. Этот вопрос причинил ей боль. — Сначала врачи вынесли приговор, что Пенни никогда больше не сможет ходить, но, как видите…

— Да, — медленно проговорил молодой человек. — Ребенок половину своей недолгой жизни прожил калекой и помнит, каково это — быть здоровым. Неужели ничего нельзя сделать?

— Придется пройти через операцию, может быть, и не одну. А затем продолжительный и болезненный курс лечения.

— Я не особо подкован в этой области, — задумчиво сказал Энтони, — но полагаю, чем скорее начать лечение, тем лучше. Я имею в виду, помимо ограничения двигательной активности девочки, нет ли опасности, что со временем выздоровление станет невозможным?

— Да, — выдавила из себя Кит, — есть такая опасность. На днях к нам заходил доктор Марсворфи, чтобы убедиться, что с Милли все в порядке, и он мне сказал, что время Пенни скоро истечет. Но он уверен, что ее нельзя принуждать лечиться, она сама должна захотеть этого, ведь если девочка не пожелает помочь докторам, ее не будут оперировать.

— Понятно, — чуть помедлив, отозвался Энтони. — Это большая проблема. Полагаю, сама Пенни знает, что происходит?

— Да, мы не могли от нее скрывать, — угрюмо объяснила девушка, — потому что в противном случае малышка была бы шокирована ухудшением здоровья вместо ожидаемого улучшения.

— Не только шокирована, но и горько разочарована. Настолько горько, что могла впасть в уныние и перестать бороться, — добавил Энтони. — Я понял, в чем состоит трудность. Скажите, ведь ее сегодняшняя истерика не единственная? Это уже вошло в привычку?

— Вы правы, — неохотно признала Кит. — Они все учащаются и становятся более сильными. — Девушка задрожала. — Я должна идти. Пенни может проснуться, а меня нет.

— Нет, Кит, подождите минутку! — Он накрыл ее ладони своими. Девушка непроизвольно напряглась, но не сделала попытки высвободить руки. — Из вашего рассказа я могу заключить, что в детстве она была очень независимым ребенком?

— Верно, — кивнув, согласилась Кит. — Моя сестра любила гулять одна или делать что-то без посторонней помощи, приговаривая при этом: «Пенни сама! Пенни сама!», если мы пытались помочь.

— А теперь она долгие годы вынуждена ограничивать себя в действиях, — размышлял вслух Энтони. — И ей приходится принимать помощь от других людей — для такой свободолюбивой натуры это непереносимо. Конечно, она приходит в бешенство!

— Вы хотите сказать, что мы ее слишком опекаем? — с негодованием воскликнула Кит. — Что, было бы лучше, если бы мы не обращали на нее внимания и бросали на произвол судьбы?

— Честно говоря, не знаю, — вздохнул Энтони. — Но не будет ли справедливым заметить, что, если вы не найдете к ребенку другой подход, Пенни обречена оставаться калекой до конца жизни?

Кит заплакала. Ей было отлично известно, что он говорит правду. Она давно пыталась найти выход из этого тупика, но тщетно.

Энтони сильнее сжал ее руки.

— Кит, позвольте мне попытаться, — настойчиво произнес он.

Девушка некоторое время старалась рассмотреть его угрюмое лицо, залитое лунным светом.

— Вы? Но что вы можете сделать?

— Не знаю, может, и ничего, — мрачно отозвался он. — Но иногда посторонний может сделать то, что не под силу близким людям. Я в это верю.

Так было с Инки и Бэтсом. Не подавляя их свободолюбивый дух, Роскот сумел каким-то образом заставить их подчиняться правилам, и близнецы зауважали его за это. Кит не признавалась даже самой себе, но после того случая ее братья вели себя идеально и совсем не доставляли хлопот.

Милли также изменилась, с тех пор как они переехали в Холли-Лодж. Она без церемоний заявляла:

«Я всего лишь женщина, к тому же достаточно консервативных взглядов. Превосходно, когда в доме есть мужчина, ответственный за принятие решений. Это позволяет мне чувствовать себя хрупкой и беззащитной».

Энтони смог дать Милли и близнецам то, что Кит, несмотря на всю свою любовь, была не в силах им дать. Теперь он хочет попытаться помочь Пенни.

На какую-то долю секунды Кит почувствовала страстное желание отказать. Пенни всегда находилась на ее попечении. Кит делала все возможное, чтобы облегчить жизнь своей маленькой сестренке. Это ее миссия, ее, а вовсе не этого человека, к которому ребенок испытал инстинктивное отвращение при первой же встрече. Верно, потом Пенни смогла побороть страх, но методы Энтони были слишком суровыми. Если малышка снова его испугается, она может полностью замкнуться в себе и отказаться от дальнейших контактов с кем бы то ни было.

Но одной из отличительных черт характера Кит была ее безоговорочная честность с самой собой. Не успела она придумать отговорку, как поняла, что за этим кроется.

«Я просто хотела чувствовать себя нужной, — призналась она самой себе, сгорая от стыда. — И я ревную, потому что Энтони смог сделать для Милли и близнецов больше, чем я. Поэтому я и не хочу, чтобы он стал тем человеком».

Неожиданно Энтони, завладев обеими ее руками, мягко поднял ее на ноги. Мгновение они стояли друг против друга, все еще держась за руки, затем молодой человек убедительно произнес:

— Кит, верь мне!

Могла ли она поверить ему? Человеку, который столь доходчиво объяснил ей, что сам он никого не любит и никому не верит? Заслуживает ли он сострадания и понимания? Кит пристально вглядывалась в лицо Энтони и чувствовала себя так, словно видит его впервые в жизни. Она вспомнила отражение в зеркале, когда он смотрел через ее плечо, и изумилась. Перед ней стоял совершенно другой человек.

Тот Энтони был убежден в своем превосходстве. Этот Энтони не волновался по поводу того, что можно получить от жизни, так как хотел давать сам. Как и Кит. Потеряв веру в людей, прежний Энтони воздвиг крепостную стену, чтобы отгородиться от мира. Нынешний Энтони хотел преодолеть этот барьер ради блага Пенни, и они оба понимали, что Кит может помешать ему сделать это.

На долю секунды Кит показалось, что в ее руках не только будущее ее сестры, но и будущее этого человека. Она могла дать единственно возможный ответ:

— Да, я верю тебе!

Прежде чем Энтони успел произнести хоть слово, девушка высвободила руки и быстро побежала к дому.