Один неловкий момент

II.

Я была ответственной. По-настоящему ответственной. Я училась уже на четвёртом семестре и за всё это время не прогуляла ни одной пары. Берём выше, я даже по уважительной причине ничего не пропустила. Я ходила даже на чёртовы лекции по физре, которые никому не были нужны. Ходила, потому что была ответственной.

Но сегодня, когда я проснулась, у меня была только одна мысль.

Я не могу пойти на учёбу.

Впервые мне стало плевать на то, что преподаватели могут поставить мне пропуск, который потом как-то отразится на сессии. Мне было абсолютно плевать, что они скажут по этому поводу. Но я знала, что мне будет далеко не плевать, когда я увижу Артёма. В моей голове проносилась тысяча неблагоприятных для меня исходов. Как Артём расскажет всем, что я вешалась на него. Как все будут думать, что я идиотка, которая влюбилась в него. Как все девчонки, которые вешались на него, навесят на меня тысячи ярлыков, мол я шлюха, проститутка, потаскуха и так далее.

У меня уже был опыт с неблагоприятными слухами. Но тогда мне было плевать, потому что мы с папой переезжали раз в пару месяцев. Слухи про меня начались, а через две недели папа забрал меня в другой город, в другую школу. Здесь больше так не сработает. С универа я уже не хотела переводиться. Эта была первая в моей жизни стабильность. Мне нравился сам универ, мне нравились преподаватели, мне нравились мои однагруппники. Да, они нравились мне, хотя нельзя сказать, что мы прямо общались. Я не могла позволить себе бросить первую стабильность, которая была в моей жизни.

Покачав головой, я встала с кровати и начала собираться. Пока я умывалась, готовила завтрак, пила кофе, одевалась, собирала сумку в моей голове продолжали проноситься мутные флэшбеки вчерашнего разговора в лифте. Зачем я столько рассказала Артёму?! О чём я блин думала в тот момент? Я бы могла сказать себе, что это всё алкоголь, это он виновник моего болтливого неугомонного языка. Но ведь я начала болтать раньше, чем мы дошли до шампанского.

Что же я натворила?! Я уже представляла, как прихожу на пару, а там все говорят о моей несчастной семье и моём нестабильном восприятии дружбы. Пока я стояла в коридоре я четыре раза кидала ключи и начинала раздеваться с мыслью, что я никуда не пойду. Но в итоге я вспоминала, что я ответственная, что мне лучше не получать пропуски, что я вроде как отличница, что я не могу просто так подрывать свою репутацию. Которая по сути ни на что не влияет. Но в моей голове это было важно.

В итоге я так долго боролась с собой, что чуть не опоздала на первую пару. Точнее опоздала, но преподаватель сам всегда задерживался минут на пятнадцать.

Я ничего не смогла с собой поделать, поэтому, как только я зашла, сразу нашла глазами Артёма. Он сидел на задней парте, поставив ноги на стул, а локти опустив на колени. Рядом стояли его друзья и они вместе над чем-то смеялись. Губы Артёма (эти чертовски мягкие и восхитительные губы) были изогнуты в усмешке. Здесь и сейчас я уже не могла винить алкоголь. Я уже не могла сказать, что это тесное пространство, стресс и шампанское. Здесь и сейчас я поймала себя на мысли, что не против того, чтобы Артём снова поцеловал меня. И прижал к себе также нежно и сильно, как прижимал вчера.

«Ага, только это ты его поцеловала, дурында» — отдёрнула я себя.

Артём словно услышал мои мысли, потому что он поднял голову и наши глаза встретились. Его губы изогнулись я мягкой улыбке. Словно мы оба знали какой-то секрет, который объединял нас и не был более никому доступен.

Я ожидала, что сейчас его друзья обернуться, тоже посмотрят на меня, будут громко обсуждать меня. Но ничего этого не произошло. Я спокойно прошла к своему месту и села.

— У тебя всё нормально? — Спросила меня Маша, когда я села рядом.

— Да, — пожала я плечами. Мне казалось, что у меня на лбу написано «Вчера целовалась в лифте с Артёмом Никитиным» или «Лицемерка». Да, именно лицемерка. Ведь не для кого не было секретом, что мы с Артёмом недолюбливали друг друга. У Артёма это проявлялось в некоторых шутках и подколах, которые он позволял себе со всеми. У меня это проявлялось в том, что я даже не скрывала свой отношения к Артёму и всегда прямо говорила, что считаю его полным придурком. Но вчера почему-то все причины забылись. — Я просто… устала.

— Завтра уже выходные, — улыбнулась Маша. — Какие у тебя планы?

Она часто меня спрашивала. На что я вечно пожимала плечами, говорила, что пока не знаю. Тогда Маша звала меня куда-нибудь. Но я всегда отказывалась. Маша никогда не теряла надежду. А мне всегда как-то было плевать, что она сложит обо мне в своей голове. Я просто была… такой. Я привыкла отказываться от встреч и посиделок. Но сегодня что-то меня гложело. Я не могла просто так взять и сказать, что никуда не хочу с ней идти.

— Эм, — начала я, крутя в руке ручку. — Я поеду к бабушке с дедушкой. Давно их не видела.

— На все выходные?

— Ага. К ним на электричке ехать три часа. Там полдня только дорога туда-обратно занимает. Так что не выгодно на день.

— Ну, ладно. — Маша уткнулась в телефон, так как кто-то написал ей.

Пока Маша переписывалась с кем-то, я рисовала цветочки в тетради. Мне то было не с кем переписываться. И если еще вчера мой мозг отстранялся от упоминаний об Артёме Никитине и мог спокойно сосредоточится на цветочках, то сегодня он выловил это имя во всеобщем хаосе и сосредоточился на чужом разговоре.

— … ты представляешь? — Спросила Катя у Леры. Они всегда сидели вместе и всегда недалеко от нас, потому что Маша хорошо общалась с обеими. Маша вообще хорошо общалась со всеми.

— Жесть, — ответила Лера. — Никитин уже о себе слишком много думает. Мало того, что пригласил Светку на свидание, продинамил, так даже не может нормально объяснить, в чём дело. Она мне вчера сказала, что полтора часа ждала его у подъезда. Полтора, блин часа! Звонит, а телефон не в сети, сообщения отправляет, а он молчит. Сегодня хотела с ним поговорить, а он просто, мол прости, такие обстоятельства, не получилось. Но знаешь, что самое прикольное?

— Что же? — Заинтересовано спросила Катя. Я сама теперь отклонилась назад, чтобы получше всё услышать.

— Света же уже рассчитывала, что Артём будет перед ней на коленях ползать, подарки дарить. Ведь это же Никитин, он всегда на дорогие вещи не скупится, бывшей своей вообще браслет за двадцать тысяч подарил. А он просто попросил прощение и даже не позвал её на другое свидание, чтобы вину искупить.

— Видимо, в нашем ВУЗе ему уже все наскучили и ловить больше нечего. — Протянула Катя.

— Совсем мальчик уже зазнался.

Я бы хотела узнать побольше про Никитина, его девушек и прочие слухи. Я и раньше их слышала, но не сосредотачивалась на значении, а пропускала всё мимо ушей. Что-то конечно оставалось в моей голове, но большая часть стиралась, как не нужный файл. Теперь же я не могла ничего с собой поделать. Почему-то мне так хотелось узнать побольше про Артёма. Но лучше конечно узнать всё это от самого Артёма.

Я не смогла удержаться и обернулась, взглянув на Артёма. И перехватила его взгляд. Он улыбнулся мне, а я тут же повернулась к своей тетради и продолжила рисовать цветочки.

Нужно рассуждать логически. Я и Артём не стали друзьями. У нас был всего один разговор, и я поняла, что Артём не так плох. Но он лишь «не так плох». Я не узнала его по-настоящему, нормально. Как нужно знать человека, чтобы он тебе понравился, чтобы ты мог влюбиться. Поэтому я не могла влюбиться в Артёма. Не могла! Но с другой стороны, а что собственно я знала об этом? Я никогда не была влюблена, практически не говорила с парнями. Артём был первый парень, с которым я говорила больше пяти минут. Не важно, что нам приходилось говорить по необходимости.

Но что если это было то самое, что бывает в книгах и фильмах? Та самая любовь с первого взгляда, когда смотришь в глаза человека и понимаешь, что он твоя судьба, слышишь пение ангелов, а в животе поднимается рой бабочек?

— Маш, можешь потрогать мой лоб? — Попросила я её.

— А что случилось?

— Мне кажется, я заболела. Причём очень серьёзно.

— Чем?

Влюблена!

— Сошла с ума.

Маша лишь улыбнулась и покачала головой, словно в моих странностях не было ничего необычного.

Первая пара прошла нормально. Обыденно и скучно. А вот на второй я думала, что умру, потому что Маша неожиданно убежала, оставив меня одну до конца дня. Маша и раньше пропускала пары. Но сегодня, когда я сидела одна, я чувствовала себя особо уязвимой и слабой. Не знаю как, но я будто чувствовала, что Артём смотрит на меня. Пару раз я обернулась и перехватила его взгляд. И он снова улыбался мне. И его улыбка как бы говорила мне «меньше суток назад ты вешалась на меня, лезла с поцелуями, так что не строй сейчас из себя святошу».

Нет, на выходных точно нужно записаться к врачу. Что-то со мной явно не так, если меня уже так глючит.

Мысли продолжали путаться до конца второй пары, поэтому я не особо уловила задание, которое нам давали. Я только уловила, что там нужно разбиться на группы, что староста сбросит себе документ, что мы будем делать это до конца семестра и на основе этой работы будет строиться наш зачёт. Вот блин! Ненавижу групповые задания. В прошлый раз я попала в группу, где было шесть человек и всё делала только я. Ладно, Маша тоже сделала пару заданий и помогала мне рассказывать. Но остальные вечно были слишком «заняты» или «совсем ничего не понимали».

Когда вторая пара закончилась, я пошла в столовую, потому что у меня было окно. Взяв себе кофе, я села у окна, просматривая с телефона документ, который староста скинула в нашу беседу. Чёрт, тут было действительно очень много. Мне потребовалось только десять минут, чтобы изучить требования к выполнению.

— Привет, — сказал очень знакомый голос рядом со мной. От неожиданности я вздрогнула, и мой телефон упал на стол. — Раньше не обращал внимания на то, какая ты пугливая. — Артём сел напротив меня, поставив свою кружку с чаем.

— Я не пугливая… я… эм… — дура, вот кто. — Ты что-то хотел?

— Да, — я уже ожидала, что Артём припомнит наш вчерашний поцелуй. Ждала, что сейчас он начнёт спрашивать про наш поцелуй, дразнить меня, издеваться. Это же было в стиле Артёма. Это был тот Артём, которого я знала уже полтора года. Который постоянно надсмехался над другими, шутил и издевался. И никогда не обращал внимания на то, что это могло кого-то обидеть. Сейчас всё внутри меня сжималось от страха, руки потели. Я уже проговаривала в голове аргументы, которыми буду защищаться. Но Артём удивил меня. Опять. — Не хочешь быть со мной в одной группе по кадровой?

— Что? — Тихо спросила я.

— Котёнок, ты не выспалась что ли? — Улыбнулся мне Артём. — Проект можно делать вдвоём. Ты не против делать со мной?

— Оу, — честно, я была шокирована. Я ждала от Артёма чего-то неприятного, но это было… разумно. Да, ведь Артём сам мне вчера говорил, что он разумный и рассудительный, поэтому его отец разрешил ему жить одному. А ведь я всегда считала его полнейшим бездарем, несмотря на то, что он хорошо учился и всегда был ко всему готов. — Я не знаю. Мы наверное будем делать с Машей.

— Маши здесь нет. А я есть.

— Но на это задание есть целый семестр. И я могу написать ей в любую секунду.

— Или ты просто боишься, — пожал плечами Артём.

— Чего?

— Ты боишься. Котёнок, я не ожидал, что ты у меня такая трусишка.

— Во-первых, перестань уже называть меня так. Мне это не нравится, — ложь! — Во-вторых, я ничего не боюсь, — ложь, ложь, ложь! — В-третьих, я не твоя.

— Тогда назови мне сейчас объективную причину, почему мы не можем работать вместе, — усмехнулся Артём, скрестив руки на груди. Почему он всегда был таким уверенным в себе и в своём мнение? И, что самое главное, как у него это получалось? Я всё всегда ставила под сомнения, боялась ошибиться. А он смотрел на меня так, словно земля может начать вращаться в другую сторону лишь потому, что он так сказал. — Ну хоть одну, Котёнок.

Сукин сын!

— Ладно, — кивнула я. Всё внутри меня намекало, что это плохая идея. Но, эй, я всё ещё рационально мыслящий человек, не влюблённый в Артёма. И я уж точно могу сделать с ним глупый проект. Это ничего не значит и ни к чему нас не обязывает. — Тогда давай начнём, — я достала из сумки ежедневник и ручку, чтобы начать делать пометки.

Вот еще одно противоречие Артёма: он был умным.

Когда смотришь на него, возникает ощущение, что он бездарь, разгельдяй и полнейший придурок. Ладно, последнее можно оставить. Но вчера я узнала, что он был примерным сыном, который знаком с ответственностью. А еще он был отличником. Он всегда всё учил, сдавал вовремя, не прогуливал и был достаточно прилежным студентом. И был очень умным. С ним было приятно работать, потому что он понимал всё и даже объяснял мне некоторые вещи. Мы были настолько на одной волне, что я даже не обращала внимания на время.

Лишь когда Артём сам сказал, что нам пора на четвёртую пару, я очнулась. Выходя из столовой, я заметила, что некоторые ребята (преимущественно девушки) бросали на нас с Артёмом взгляды и начинали шептаться. Я хотела бы не обращать внимания на это. Ведь между нами с Артёмом действительно ничего не было. Но не могла перестать думать об этом. Как бы сильно человек не пытался обособиться от слухов и сплетен, где-то в глубине души у него всё равно останется маленький червячок сомнений, которому будет неприятно осознавать, что про него говорят гадости, толком не разобравшись в ситуации.

Всю последнюю пару я могла буквально ощущать, как слухи витают в воздухе. Я могла слышать звуки уведомлений телефонов, ощущать на себе взгляды и в прямом смысле ощущать, как в головах некоторых ребят крутятся шестерёнки и они пытаются узнать, что же такого могло произойти, что сам Артём Никитин снизошёл до того, чтобы сидеть со мной на обеде.

Мне всегда казалось, что такие асоциальные люди, как я должны посвящать себя сплетням и слухам. У них не было своей жизни и единственный способ создать иллюзию чего-то интересного — это залезть в чужое грязное бельё. Кто с кем спит, кто с кем расстался, у кого какие грязные секреты вылезли наружу. Но тогда почему всех остальных так сильно интересует такая мелочь, как то, что мы с Артёмом просто будем делать вместе проект? Ведь у них всех была активная социальная жизнь (спасибо инстаграмм и истории, в которых все свидания и пьянки были освещены), так что не было смысла залезать в чужую. Но тем не менее я видела, как ребята с первой пары бросали на меня взгляды, Лера на задней паре перемывала мне косточки и даже не скрывала этого.

Вечером дома я ужинала, глядя какой-то фильм по телеку, когда мой телефон завибрировал. Я увидела, что ребята начали писать кто с кем будет в группах по проекту. Моё сердце замерло, когда я увидела, как Артём начал писать сообщение.

Артём: Мы с Викой в одной группе

Сначала всё было нормально. А потом друзья Артёма как с цепи сорвались. Шутки, подколы, стёб и всё в духе двенадцатилетних детей. Серьёзно? Эти ребята получают высшее образование, им уже по двадцать лет, скоро на работу устраиваться, а они продолжают показывать, что их уровень развития остановился в садике.

Отбросив телефон, я пошла на кухню, чтобы помыть тарелку. Это не должно меня волновать вообще. В смысле, они не мои друзья. У меня вообще нет друзей. И это меня полностью устраивало. Тогда какая вообще разница, что они там думают, говорят или как пытаются шутить. Никакой! И в очередной раз я лгала сама себе. Докатилась, Котова!

Мои мысли прервал звонок в дверь. Бросив взгляд на часы, я нахмурилась. Кого могло принести так поздно. Посмотрев в глазок, я буквально обомлела от шока. Какого чёрта нужно Артёму? Что делать, что делать?! Боже, да я просто не буду открывать. Меня же может не быть дома. Может я куда-нибудь уехала. Или ушла. Да что угодно!

— Котёнок, я знаю, что ты дома, — прозвучал громкий голос Артёма по ту сторону двери, а я вздохнула. Что б тебя, Никитин! — Открывай! Это важно.

Я сомневалась, что у него могло быть какое-то важное дело ко мне. Но не могла удержаться. Что бы не сделал тот глупый поцелуй со мной, но Артём словно своими дурацкими губами заразил меня чем-то. Или не чем-то, а собой. И теперь я не могла перестать думать о нём. И не могла отказать. Сначала согласилась делать проект, а сейчас смотрюсь в зеркало, потому что не хочу плохо выглядеть перед ним.

— Какого чёрта тебе нужно? — Спросила я, скрестив руки на груди. Что бы Артём не задумал, я не поведусь.

— И я тоже вновь рад тебя видеть, Котёнок, — усмехнулся Артём. — Прекрасно выглядишь. — Я отдёрнула свою растянутую кофту. Не знаю стебётся ли он или действительно так думает. По Артёму сложно было сказать что-то точное. Но мне хотелось думать, что он не пошутил.

— Не уходи от темы.

— Как я уже сказал, мне нужна твоя помощь.

— Говори.

— Нет, мне нужно, чтобы ты поднялась ко мне в квартиру.

— Ха, я уверена, что ты так всех девушек туда заманиваешь.

— И как, с тобой срабатывает?

— А ты видишь, чтобы я бежала сломя голову к тебе? — Артём усмехнулся, а я не удержалась и улыбнулась в ответ.

— Вау, Котёнок. Вторая шутка за сутки. Я горжусь тобой.

Я толкнула Артёма в плечо, а потом наклонилась, чтобы натянуть ботинки и взять с тумбочки ключи. Мне хотелось пойти с Артёмом. Раньше у нас не получалось остаться наедине, поэтому у меня не было шанса узнать Артёма поближе. Но теперь я смогла немного побыть с ним и, что странно, мне было комфортно рядом с Никитиным. Он был милым, умным и временами забавным. Я не должна была идти за ним. Уже второй раз за день я поддалась на его глупые уговоры. Но я ничего не могла сделать. Меня тянуло за Артёмом. С ним было так хорошо и приятно быть рядом.

Ты очень, очень глупая. Глупая, глупая Вика.

— Что такого страшного и ужасного могло у тебя случиться в девять вечера? — Спросила я, пока мы поднимались по лестнице. Артём жил на два этажа выше меня.

— А тебе уже пора в кроватку, Котёнок?

— Странно, что в твоей кроватке еще нет никого. — Закатила глаза я. Не хотелось признавать, что Артём был прав. В это время я обычно готовилась ко сну.

— А ты не рассматриваешь вариант, что туда я тебя и веду? — Я развернулась и начала спускаться обратно в свою квартиру, когда Артём схватил меня за руку. — Ну ладно тебе, прости. Забыл, что никаких глупых шуток.

Странно было считать милым, что он помнит наши правила? Однозначно.

— Ладно, пошли уже, — сказала я, выдёргиваю свою руку из рук Артёма. Это было приятно. Это то и пугало меня.

Артём открыл дверь в свою квартиру и пропустил меня вперёд. Разумеется он поклонился, изобразив из себя швейцара. И почему я теперь находила это забавным?

Квартира у Артёма была милой. Странно, но она у меня не ассоциировалась с двадцатилетним парнем, который живёт один. Здесь всё было сделано аккуратно, как будто новое, везде порядок, на стенах черно-белые картины, мебель в коридоре тоже в чёрно-белых тонах. Чёрт, а это очень красиво.

— Идём, — сказал мне Артём и повёл меня дальше по квартире.

— Мы же не в спальню идём?

— Обещай не кричать.

— Никитин! — Крикнула я и уже была готова уйти, когда услышала поскуливания с той стороны двери. Это еще что?

— Идём, прошу тебя, — попросил Артём и взял меня за руку. По хорошему, мне бы сказать, что он идиот и уйти отсюда. Девять вечера, мы вдвоём и он ведёт меня к себе в спальню. Благопристойные девушки (а я себя такой и считала) не расхаживают так поздно по спальням ребят с плохой репутацией. Но опять же говорю, что больше не могу отказывать Артёму.

Никитин открыл дверь в свою комнату и пропустил меня вперед. Сначала я не поняла, что такого тут могло произойти и откуда шёл этот странный звук. Но потом я увидела, что в углу комнаты сидел щенок хаски. По виду ему было месяца три, он зажался и лишь рычал да скулил от страха.

— Боже, — прошептала я. — Привет, малыш. Не бойся.

Хаски были моей маленькой слабостью. Ладно, вовсе не маленькой. В принципе собаки были моей огромной любовью. Они верные и преданные, они не бросают тебя лишь потому, что с тобой уже не модно дружить, они не будут сплетничать о тебе, потому что какой-то парень, которого все любят, сказал, что я заурядная. Собаки это единственный тип друзей, который мне нравится. Они не будут судить тебя по одежде, причёски, увлечениям и предпочтениям. Они просто милые и хорошие.

— Я не знала, что у тебя есть щенок, — сказала я Артёму, когда опустилась перед этим маленьким кусочком очарования. Я знала всех собачников в нашем доме. И знала, что Артём никогда не был одним из них. — Как зовут это сокровище?

— Э-э, пока никак, — замялся Артём, когда сел рядом со мной на полу. — Я только сегодня взял его. Мой друг разводит их.

— И ты всегда хотел хаски?

— Ну, я…

— Что ты недоговариваешь мне? — Не смотря на то, что я была полностью сосредоточена на маленьком комочке, сидящем передо мной, я уловила нотки сильной неуверенности в голосе Артёма.

— Почему ты не завела собаку?

— А может я кошатница? — Я знала, что это уже глупо утверждать. Но Артём так уверено спросил это. — Откуда ты узнал, что я люблю собак?

— Я часто видел, как ты выгуливала собак наших соседей, играла с ними. Друг, про которого я говорил… я несколько раз видел, как ты приезжала в приют кормить собак. Плюс на всех твоих тетрадях хаски, — я никогда не думала, что Артём так внимателен. Я не особо интересовалась им и его увлечениями. Тот факт, что мы учились в одной группе и жили в одном доме, уже был для меня перебором. Но Артём… он замечал меня. Подмечал детали. Интересовался?

Щенок вроде как начал привыкать к моему запаху. Он делал неуверенные шаги в сторону моей протянутой к нему руки. Я не решалась еще его погладить, потому что не хотела спугнуть.

— Зачем всё это? — Тихо спросила я. Мне не хотелось смотреть на Артёма. Точнее хотелось, но я не могла. Всё внутри меня крутилось вокруг мысли, что Артём сделал это для меня. Но я не хотела её допускать. Не могла. Я просто не могла.

— Сначала ты.

— Мы с папой постоянно переезжали, — тихо начала я. — Больше четырёх месяцев мы нигде не задерживались. Папа сказал, что нам с вещами то иногда трудно разобраться. А если бы у нас была собака… кошмар! Мы переехали сюда, когда я закончила девятый класс и пошла в десятый. Первая попытка стабильности. Папа взял квартиру в ипотеку. Я попросила у него собаку, но он лишь разозлился. Сказал, что в его доме не появится этот переносчик блох и грязи. Вот когда я вырасту, куплю себе квартиру, тогда могу хоть целый зоопарк разводить.

— Твой отец тот еще мудак.

— Это не так.

— Он бил тебя, — жёстко сказал Артём, и я увидела боковым зрением, как он сжал кулаки. — Он бросает тебя здесь одну. Последний раз я видел его три чёртовых месяца назад.

— Ты вообще живёшь один! Или думаешь, что я не самостоятельная? — Усмехнулась я. Мне нужно как-то разрядить обстановку, потому что я не хотела видеть злого Артёма.

— Конечно, нет.

В чём-то Артём был прав. Папа был… своеобразным, как человеком так и отцом. Но он был моим отцом. И долгое время он был моим единственным родителем и моей единственной семьёй. Даже в тяжёлые времена он не отказался от меня. Я не была готова переходить с Артёмом эту границу. С ним я и так нарушила уже слишком много своих правил.

— Теперь ответь ты, — попросила я, когда щенок уткнулся мне в ладонь своим мокрым носом. — Зачем ты завёл собаку?

— Ты поверишь, если я скажу, что хочу, чтобы ты больше времени проводила со мной?

Я посмотрела на Артёма и закатила глаза с улыбкой. Да-да, конечно! Хотя то-то внутри меня кольнуло и радостно перевернулась. Глупая, очень глупая Вика! Мне нужно было остановится. Мне нравилось, когда я никого не впускала в свою жизнь. Да, вначале это было достаточно трудно. Но потом я привыкла и осознала, что так даже лучше. За последние пару дней я сблизилась с Артёмом в сто раз больше, чем с той же Машой за полтора года знакомства. Самым худшим было то, что я не хотела останавливаться. Хотела говорить с ним, быть рядом, шутить, смеяться. Артём стал для меня словно наркотиком. Который мог разрушить меня. Но который был так соблазнителен и притягателен.

— И как же ты его назовёшь? — Спросила я, чтобы перевести тему. Не хотелось капаться в чувствах, мыслях и поступках Артёма. Чёрт его разберёт! В непроглядном кавардаке своих собственных эмоций хотелось копаться еще меньше.

— А ты как бы хотела?

— Это твоя собака.

— Но любит он уже больше тебя, — Артём кивнул на то, как щенок начал жаться к моим коленкам. — Он за пару часов так и не разрешил мне до него дотронуться. А к тебе за десять минут привязался.

— Чарльз, — сказала я. — Он должен быть Чарльзом.

— Чарльз Никитин. Странно конечно, но мне нравится.

— Тебе нужны витамины. Для него. И косточку, чтобы зубы тренировать. У него они скоро начнут выпадать, так что не пугайся.

— Вот для этого ты мне и нужна.

— Артём, собака-то твоя. Так что ответственность тоже твоя.

— Завтра мы зайдём за тобой. В семь. Чтобы отправиться гулять. Я читал, что с ними нужно много гулять.

Я лишь улыбнулась, закатив глаза. И продолжила гладить Чарльза.