Одиночество на двоих

Глава 14

Только после окончания дежурства в семь утра Роберта услышала подробности ночного происшествия, поднявшего наиболее любопытную часть населения городка из постелей и погнавшего их — из самых лучших побуждений — к месту крушения, где они путались под ногами спасателей. Трое погибших, несколько десятков раненых, из них четверо — очень серьезно, — такова была цена аварии. Одной из пострадавших оказалась миссис Тилдон, направлявшаяся в клинику Нью-Джерси, где должна была родить своего первого ребенка. Ее сразу же отправили в родильное отделение. Миссис Тилдон серьезно пострадала, но доктор Холмс надеялся спасти и ее, и преждевременно родившееся дитя, которое теперь находилось в инкубаторе. Услышав от Синтии это имя, Роберта ушам своим не поверила.

— Тилдон? — переспросила девушка. Не та ли самая миссис Тилдон, которую она встретила в пургу два года тому назад? Нет, конечно, этого просто не может быть. Тилдон — не такая уж и редкая фамилия, и, даже если эта дамочка проживает в Нью-Джерси, это вовсе не означает, что она — та самая случайная гостья. Но на всякий случай Роберта решила держаться подальше от родильного отделения. А где мистер Тилдон? Ехал ли он в поезде вместе с женой? По всему видно, что нет. Немного позже до Роберты дошли слухи, что мистер Тилдон вылетел в Гарсден из Денвера, куда он ездил по делам.

Однако, несмотря на все старания врачей, ребенок миссис Тилдон умер, но сама она быстро шла на поправку. В тот день, когда ее уже должны были выписать, Роберта совершенно случайно столкнулась с Бертом. Он спешил по второму этажу по направлению к лифту ровно в семь вечера. Мужчина свернул за угол и наткнулся прямо на нее, подхватив Роберту под руки, чтобы та не упала.

— Извините! О, привет! Мисс… как поживаете?

— Хорошо, спасибо, — ответила Роберта и уже направилась было прочь, когда мистер Тилдон преградил ей путь.

— Ага, вспомнил! Миссис Бакстер! — Он окинул любопытным взглядом униформу и удивленно поглядел ей прямо в глаза. — Так вы медсестра? А где Крис? Мы слышали, что он снова вернулся в Штаты.

Мысли Роберты неслись вскачь. Стоит ли продолжать этот маскарад или попробовать объясниться? А может, просто сказать, что он ее с кем-то перепутал? Однако в любом случае Роберта сильно рисковала, если то, что Крис говорил об этом человеке, — правда. В глазах Берта застыло ожидание, и девушка ляпнула первое, что пришло ей в голову.

— Все было ошибкой, мистер Тилдон. Мы… мы оба вскоре обнаружили это, и… ну, мне бы не хотелось говорить об этом, если вы не против.

Тилдон прямо-таки расцвел на глазах. Видно, ему было очень приятно услышать, что «напыщенное ничтожество» получило по заслугам.

— Я ни в чем не виню вас, миссис Бакстер…

— Я бы предпочла «мисс Камерон», — перебила его тираду Роберта. — Прежнее имя кануло в Лету. Мне иногда кажется, что я никогда и не носила его. Давайте забудем о нем.

— Конечно, конечно! Как скажете. Разрешите мне поздравить вас, миссис… мисс Камерон. Знаете, вы мне с первого взгляда понравились, и я все не мог взять в толк, что вы нашли в этом… в этом…

— Прошу вас! — взмолилась Роберта, еле скрывая нараставшее раздражение. Да как он смеет обзывать Криса Бакстера, когда весь Берт Тилдон целиком не стоит одного его мизинца?!

— Ладно, ладно! Вот Мардж удивится, когда услышит! Вы видели Мардж? Она мне ничего про вас не рассказывала. Вы давно здесь? Может, пойдете со мной, повидаем ее?

— Извините, но я на дежурстве и должна идти. До свидания, мистер Тилдон. Передавайте привет жене. — Роберта, как можно скорее понеслась по коридору, все время ощущая спиной, как проклятый Тилдон сверлит ее взглядом.

Ну, надо же такому случиться! Она от всей души надеялась на то, что Берт забудет об этой встрече или, по крайней мере, не начнет во всеуслышание кричать о ней прямо в палате. Может, у него хватит ума рассказать об этом происшествии за пределами больницы? Зачислять в штат замужних медсестер в «Ребекке Мор» было не принято, так что попытки объяснить сложившуюся ситуацию могли привести к противоречивым слухам и неприятностям.

Раздумывая над приключением двухгодичной давности, Роберта признала, что налицо все признаки дешевой интрижки. И зачем только Крис втянул ее в это сомнительное дело? Он должен был понимать, что рано или поздно все тайное становится явным и тогда потребуются более серьезные аргументы. Если бы он сразу попытался объясниться с Тилдонами, то, вполне вероятно, они не подумали бы ничего плохого, ведь супруги сами попали в такую же переделку. На том бы все и кончилось. По своему опыту Роберта знала, что лучше никогда не врать. Одна ложь всегда тянет за собой другую, уже более невероятную, далее наступает черед совсем уж фантастических объяснений и — конец. Приходится признаваться в собственной глупости. Чем дальше, тем запутаннее, тем сложнее объяснить самые невинные вещи. Вот и теперь безобидное вначале приключение в свете сегодняшних событий приобретало явные черты разврата. А она, вероятно, подлила масла в огонь, ясно дав понять мистеру Тилдону, что развелась с Крисом. Ну, во-первых, во всем виноват сам Крис, не имел он никакого права ставить ее в столь дурацкое положение. И что бы он там ни говорил, Роберта была убеждена, что не было никакой необходимости городить огород.

Берт упомянул, что Крис снова вернулся в Соединенные Штаты. Интересно, какой оборот примет их разговор, когда двое мужчин ненароком встретятся? Господи, пытаясь обмануть, мы начинаем плести сеть, в которую потом сами же и попадаемся! Роберта потрясла головой, словно пытаясь вытряхнуть из памяти свалившиеся на нее тревоги. Где сейчас Крис? Ладно, какое ее дело? Она не собирается терять покой и сон, раздумывая над этим вопросом. Он наверняка не знает, где живет Роберта, так что они вряд ли когда-нибудь встретятся снова. Как бы то ни было, Крис, скорее всего, давным-давно позабыл о ее существовании.

На следующий день Роберта с дрожью в коленях спустилась в холл: девушке сообщили, что ее ждут. Что на этот раз? Навстречу ей выбежала Хелен Донли, которую Роберта не видела вот уже два года, с самого выпуска.

— Я не могла уехать не попрощавшись, Боб, — прощебетала та, как только они уселись на широченный диван.

— Уехать? — изумилась Роберта. — Но, насколько я поняла, в этом году дедушке пришлось отложить все свои поездки — или все же нет?

— Он-то отложил, а я — нет, — ответила Хелен, — Ни за что не догадаешься, что произошло. Боб! Арнольд возглавит военный госпиталь во Франции, и я еду с ним! Мы отплываем в следующую пятницу.

— Но… — начала было Роберта.

— Веришь или нет, но дедуля раскошелился как следует. Он был не готов к тому, что я собираюсь бросить его, но стойко вынес этот удар. И все благодаря моему прекрасному уходу! Я великая медсестра, Боб! Арнольд будет работать бесплатно, а мы — за мизерное жалованье, только чтобы не помереть с голоду. Я так волнуюсь и так переживаю! Мне кажется, что даже в детстве я не была настолько счастлива. Наконец-то предстоит сделать что-то действительно важное и грандиозное. Боб!

Вскоре подошла Синтия, и Роберте пришлось повторно выслушать восторженные излияния.

— Интересно, как так получается, что одни становятся героями, а другие тянут лямку в их тени? Сначала Мёртл… теперь ты. — Синтия прикусила начавшие дрожать губы. — Полагаю, я просто неудачница.

— Что ты, Син! Ты же выбрала настоящую профессию, — возразила Хелен и горько добавила: — Вам с Боб суждено лечить мальчиков и девочек — чтобы потом первые погибли на войне, а вторые всю жизнь оплакивали их. Все изначально неправильно, согласны? Но мы все равно не сдаемся.

С улицы послышался нетерпеливый гудок автомобиля, и Хелен встала.

— Это Гамильтон, — объяснила она и горячо обняла обеих подруг. — Мы едем к ней домой. И почаще вспоминайте нас в своих молитвах, девочки, боюсь, нам это сильно пригодится.

Девушки смотрели, как их подруга бежит по тропинке по направлению к зеленому автомобильчику. Напоследок Хелен обернулась и помахала им рукой, и вскоре машина скрылась из вида.

— Еще одна хорошая медсестра положила свою голову на алтарь так называемой цивилизации. — В глазах у Синтии стояли слезы. — Иногда я чувствую себя уклонисткой. Боб звезд с неба не хватаю, у меня одно желание — поселиться со своим мужем в уютном домике и окружить заботой и его, и наших детишек. Почему я остаюсь глуха к призывам нации? Почему тоже не мчусь вслед за ними? Но как только подумаю о бессмысленной кровавой бойне — и мне сразу плохо делается. Нет, массовые убийства не для меня.

— Хелен очень удивила меня, — сказала Роберта. — Подумай только, влилась в отряд Арнольда! Интересно…

— Ничего удивительного в этом нет. Она же осталась жить в Вестоне. Кто действительно поразил меня, так это Арнольд. У него же было такое теплое местечко в больнице, и нате вам! Выбрал жизнь героя, — вздохнула Синтия.

— Пошли, Син. — Роберта взяла подругу за руку. — Нам надо развеяться. Погуляем немножко.

— Послушай, Боб, интересно, сколько у шефа еще тайных родственничков? — спросила Синтия Купер однажды днем, заглянув в комнату Роберты.

— Не знаю. А что, кто-нибудь еще объявился? И кто же на этот раз, и по какому поводу? — живо откликнулась Роберта.

— Он у нас в больнице.

— Ясно, значит, это «он», и, насколько я поняла, «он» болен, — потеряла всякий интерес Роберта. — И что с ним такое?

— Племянник, имени не знаю. У него заражение, напоролся на что-то в джунглях Африки или что-то в этом духе. Спорим, в ночное поставят Деланд? Они спелись с Николсом. А днем — Остин!

— Опять ты за старое! — засмеялась Роберта. — Остин наверняка хорошая медсестра, иначе шеф не приставил бы ее к своему племяннику. Не будь такой занудой, Син. Некоторые мужчины без ума от женщин такого типа, они им как мать родная.

— А Фиску не понравилось, — фыркнула Синтия. — Задал он ей жару! Хотела бы я послушать, как он на нее орал.

— Это совсем не смешно, Син. — Роберта укоризненно покачала головой. — Я знаю, что говорю, мне от него тоже досталось. Мистер Фиск просто невыносим. Великовозрастный бычок, который ни разу не встречал достойного соперника.

— Неужто он и на тебя кричал. Боб? — удивилась Синтия. — Вот этого я не понимаю. Чем это ты так перед ним провинилась? И что он тебе сказал? Как бы мне хотелось поприсутствовать!

— Ну, все началось с того, что он попросил карандаш и бумагу, а писать не смог. — Роберта неопределенно пожала плечами. — Я предупреждала его, что силы будут восстанавливаться постепенно, но все без толку. Говорила, что нельзя перетруждаться. А когда я предложила застенографировать его идеи, он посчитал, что для медсестры я неплохо справляюсь с секретарским делом, и начал требовать, чтобы я немедленно перепечатала заметки. Я отказалась, и он пригрозил мне увольнением. Уволенной я, правда, пробыла недолго, вскоре весь гонор с него сошел. После этого у нас уже конфликтов не возникало. Убей, не понимаю, как жена его терпит.

— Ты ее видела? Неужели не заметила, как она запала на эту гориллу? Бедняжка так и поедает его глазами, прямо боготворит, а когда тот начинает рычать и бесноваться, она закатывает глаза и благодарит Провидение за то, что оно послало ей в мужья настоящего Тарзана. Как-то вечером я встретила ее в холле, и что ты думаешь? У нее всего одна тема для разговоров — Харпер, муженек, Харпер Фиск. Меня чуть не стошнило.

— Надеюсь, меня не перебросят в другое место, по крайней мере, не сейчас, — сказала Роберта. — Мне так нравится в педиатрии. Мы с Тимми Бруксом пишем рассказ про мальчика и его собаку. Иногда другие малыши нам тоже подбрасывают кое-какие идеи, но, в общем и целом всю историю Тим придумал самостоятельно.

— Как насчет того, чтобы сходить со мной в город, Боб? — предложила Синтия. — В «Доусонз» есть один костюмчик, и мне бы очень хотелось услышать твое мнение. Через неделю приезжает Хоумер, и меня пригласили на выходные.

Роберта согласилась, и чуть позднее девушки встретились у выхода и направились к воротам, выходящим прямо на Мейн-стрит. Там они лицом к лицу столкнулись с доктором Холмсом. Старик, как обычно, поздоровался с ними с грубоватой сердечностью, и, как только он скрылся из вида, Синтия тут же сморщила носик. Они заметили, как лимузин Холмса подкатил к больничному входу.

— А, я вспомнила! — выдала Синтия. — Сегодня вечером Док уезжает в Чикаго на десятидневную конференцию. Должен прочитать парочку докладов…

— Доктор Холмс уезжает? — Роберта не могла понять, откуда болтушке Синтии всегда все известно.

— Да, уезжает. Наш Док становится большой шишкой. Конечно, «Ребекка Мор» от этого только выигрывает, но мне все равно не хотелось бы, чтобы он покидал больницу… особенно сейчас.

— Почему это?

— Что-то происходит. Боб, и это что-то нехорошо пахнет. Какое-то зловещее подводное течение, спокойствие — это одна видимость. Неужели не чувствуешь?

— Честное слово, Син, что за бредовые идеи, — развеселилась Роберта. — Ничего я не чувствую. И что же такого зловещего может тут произойти?

— Сама увидишь, — насупилась Синтия.

Через квартал от больницы мимо девушек проехал серый автомобиль доктора Николса, но он, в отличие от шефа, сделал вид, что не заметил сестричек. Синтия в очередной раз скорчила гримасу. Роберта снова засмеялась над подругой, но на самом деле ей стало очень неприятно. Она была уверена, что Стэн намеренно не поздоровался с ними.

— Тебе вообще кто-нибудь нравится, Син? — спросила она подругу.

— Конечно, — как само собой разумеющееся констатировала Синтия. — Моррисон нравится, Льюис нравится, и ты тоже. Есть еще парочка, но с меня и вас достаточно. Остальные могут смело повеситься.

Костюмчик в «Доусонз» действительно оказался прелестным и очень шел Синтии, и она купила его, а в придачу к нему совершенно невообразимую шляпку. На дворе стоял теплый апрельский денек, и две умопомрачительно привлекательные девушки возвращались обратно в свою больницу, и каждая из них старалась прогнать от себя нависшую над миром тень войны.

Роберта, как раз переодевалась в форму, когда к ней заглянула Клара Бовен.

— Черт бы их побрал, Камерон, — начала она. — И чего им взбрело в голову менять тебя прямо сейчас? Мы с Купер никогда особо не ладили.

— Меня меняют? А я и не знала, — неприятно удивилась Роберта. Она так надеялась, что еще поработает в педиатрии.

— Ты что, никогда не сморишь в расписание? — спросила Клара.

— Обычно смотрю, но отчего-то я была абсолютно уверена, что остаюсь на месте. Сама не знаю почему. Наверное, просто выдавала желаемое за действительное.

— Ты дежуришь в ночь в 217-й, у племянника шефа. Ничего сложного, простая инфекция. Понять не могу, зачем ему две медсестры. Остин говорит, что он не так уж и болен. Тогда чего прыгать вокруг него, только потому, что он племянник шефа? — Клара явно пребывала в плохом настроении. Они с Синтией действительно никак не могли притереться друг к другу.

— Опять мужик! — проворчала Роберта себе под нос. — Небось, снова какой-нибудь избалованный аленький цветочек.

Но поделать все равно было ничего нельзя.

— Выходит, ты попала в любимчики, — констатировала Синтия за обедом. — Видела, что тебя перевели к племянничку. Интересно, какой он?

— Не знаю и знать не желаю, — поморщилась Роберта. — Одно тебе скажу: я не собираюсь особо стараться только потому, что он приходится нашему шефу племянником. Я его медсестра, и он будет, как миленький выполнять все мои распоряжения, иначе я ему задам.

— Умничка! — Синтия зааплодировала и легонько стукнула подругу по плечу. — Передам Тимми, что ты его надула, — бросила она на ходу, направляясь к лифту.

Роберта помахала ей вслед кулаком, и подруга рассмеялась.

— Ночная сиделка нужна ему не больше, чем кошке второй хвост, — проворчала Остин, стоило Роберте войти в 217-ю палату. — Он тихий, словно мышка, слова не выбьешь, целыми днями только и делает, что дрыхнет. Я пыталась хоть чем-нибудь заинтересовать парня, но все без толку. Твердит как заведенный, что ему все надоело и, что он до смерти устал. Утверждает, что терпеть не может больницы и что шеф упрятал его сюда, чтобы он снова не сбежал куда-нибудь. Но хлопот от него никаких. Я бы сказала, он даже слишком уж тихий, апатичный какой-то.

— Ну, вряд ли от человека с инфицированной ногой можно ждать особых всплесков энергии, — улыбнулась Роберта.

— Может, и так, — язвительно усмехнулась Остин, — но мог бы, по крайней мере, не вести себя так, словно я пустое место, согласна? Я бы его даже в Египте узнала, за сто верст несет породой Холмсов. Мне кажется, он даже себя только по великим праздникам любит.

— Может, ему просто не нравится валяться в кровати, — предположила Роберта. — Может, на самом деле он полон энергии, бодр, весел и обаятелен.

— Ну, это вряд ли, — засопела Остин и направилась к выходу.

— Послушай, — Роберта улыбнулась ее кислой физиономии, — куда подевался твой задор и счастливый блеск в глазах? Только не говори, что оставила их дома.

— А чего метать бисер перед свиньями? — заявила та. — Желаю тебе хорошо провести время.

Роберта бросила взгляд на кровать. Пациент оказался высоким и, если судить по торчавшей из-под одеяла руке, очень худым. Парень лежал на боку, спиной к стене, и Роберта решила, что он спит. Вот бедолага!