Однажды, 31 декабря, или Старый друг

Глава 3

Дверь им открыла красивая девочка, очень похожая на маму в таком же возрасте. Даня лишь порадовался этому обстоятельству. Склонив на бок головку с двумя аккуратными каштановыми косичками, юное создание оценило гостя с ног до головы.

Мужчина улыбнулся ей, не смог сдержаться, и девочка ответила ему робкой улыбкой. Пока взрослые отряхивались от снега и снимали верхнюю одежду, поинтересовалась:

— Вы кто? На Деда Мороза не слишком похожи.

— Извини, моя хорошая, — мужчина поймал обеспокоенный взгляд Наташи, брошенный в его сторону. — Это — дядя Даниил. Мы когда-то учились в одном классе.

— И у твоей мамы были такие же симпатичные косички. Как вас величать, милая барышня?

— Верой величать. Приятно познакомиться, Даниил. Спасибо, что помогли маме донести сумки. Не останавливайтесь на достигнутом, и тащите их в кухню, — серьезным тоном заявила маленькая хозяюшка и указала направление.

Мужчина весело посмотрел ей вслед.

— У тебя замечательная дочь, — шепнул на ухо растерявшейся Наташе и, сняв ботинки, поспешил вслед за девочкой.

«У тебя замечательная дочь».

Нате понравилось, как он это сказал. Прозвучало искренно. Даня никогда ей не врал.

Именно этого ощущения ей не хватало уже много лет. Хроническая ложь, как паутина, давно опутала всю ее жизнь. И у творца этой паутины было конкретное имя. Однако понимание этого пришло лишь после рождения дочери. Отец малютки говорил неправду даже по пустякам, не опасаясь оказаться уличенным. Когда Липа все-таки попадался на подобном, то обращал все в шутку, розыгрыш. Наташа же была слишком увлечена, поэтому прощала, слишком привязана, чтобы оставить. Саша знал об этом, и бессовестно пользовался ее слабостью.

Вот и сегодня он придумал сто одну причину, якобы по которой мечтает, но не может провести этот вечер с ними. Счастье, что в этот раз рядом будет Даниил, самый надежный человек — кроме родителей, которого Наташа когда-либо встречала.

Она расчесала деревянным гребнем свои непослушные шелковистые волосы, задумалась, не стоит ли их оставить струиться по плечам, но потом решительно стянула резинкой на затылке. Продемонстрирует их позже, когда наденет свое праздничное платье.

Что-то она подозрительно разволновалась!

Ната остановилась на пороге кухни. Даниил устроился на маленькой табуретке и задумчиво наблюдал, как Вера деловито достает из сумок пакеты с едой и прячет их в шкафчиках и холодильнике. При этом девочка успевала тараторить о погоде, о городе, о школе. И ни слова об отце.

Наташа знала, что даже после того, как она расскажет дочери о том, что ее папа не приедет, девочка не станет закатывать истерику. Но очень расстроится.

— Дань, ты, наверное, устал? Можешь отдохнуть в спальне или детской, — предложила Наташа, раздумывая о том, достаточно ли хорошо выглядит сама. — Мы с Верунькой за это время накроем на стол, салатики накрошим.

Когда она, наконец-то, решилась взглянуть на друга, увидела на мужском лице мерцающую, загадочную и добрую улыбку. Даня поднялся, потянулся и, казалось, заполнил собой всю кухню. Нате стало трудно дышать. А мужчина вдруг коснулся ее виска легким поцелуем и направился к двери, подмигнув любопытной девочке.

— Отличное предложение. Разбудите меня, девушки, когда придет пора нарезать хлеб.

Ната замерла на месте — то ли от мимолетного поцелуя, то ли от произнесенной им фразы — обычных слов, которые всегда говорил ее отец, когда они с мамой готовились к празднику. Как же давно это было!

Наташа вздохнула и принялась завязывать фартук.

— Ну что. Пожалуй, начнем?

— Мамочка, ты его случайно встретила или специально пригласила?

Ната ожидала подобного вопроса от своей сообразительной дочери.

— Случайно встретила. А потом специально пригласила. Он хороший человек, Верунь.

— Я так и подумала, ма. Это хорошо, что мы сегодня будем не одни, — рассудительно заявила девочка, взяла в руки две разделочные доски и положила их на стол. — Папа опять не приедет, верно?

— Верно, детка. Извини.

— Ты не виновата.

Они принялись за работу, но Наташа все равно чувствовала себя виноватой, что выбрала для своей дочери такого безответственного отца.

Она очень хорошо помнила тот день, когда Саша дежурил в спортивном зале, к Наташа помогала ему собирать баскетбольные мячи после тренировки.

А потом он сделал ее женщиной. Прямо на мате. Словно, между делом.

Ната очень испугалась, когда поняла, к чему идет. Просила парня подождать еще несколько месяцев, когда они окончат школу и, наконец-то, смогут пожениться. Но тот оказался слишком настойчивым, а Наташа — слишком влюбленной, глупой и слабой, чтобы отказать ему. Сашка даже презерватив не соизволил натянуть, а девушка о нем просто не подумала. В тот момент она вообще ни о чем не думала. Ей было больно и стыдно.

А на выпускных экзаменах Ната уже не сомневалась, что беременна.

Как она хотела этого ребеночка! От аборта Наташа отказалась наотрез. Она ни минуты не жалела о том, что вместо того, чтобы познавать азы мастерства в Художественной академии, ей пришлось учиться быть матерью и женой.

Почти женой. Липа сумел убедить ее в том, что не брачное свидетельство держит людей вместе. Они стали жить в гражданском браке. Очень скоро Сашу пригласили играть в другой город, но он клятвенно обещал приезжать домой как можно чаще.

Вот тогда Наташа впервые настояла на своем, и поехала вслед за ним. Вначале Саша встретил девушку сурово, мотивируя собственное недовольство тем, что беременным женщинам нужно держаться поближе к дому своей матери. Ему некогда с ней нянчиться. Когда же он узнал, что родители подарили Наташе квартиру, то сменил гнев на милость.

Какой глупышкой она оказалась! После такой «радушной» встречи ей нужно было развернуться и отправиться домой. Но она осталась.

Наташа убедила себя, что она нужна Саше. Он оказался совершенно неумелым в быту. Липа притащил с собой в новую квартиру целую дорожную сумку нестиранных рубашек. А носки и футболки он просто выбрасывал после того, как они становились грязными. Если бы не почти жена, то он питался бы исключительно в ресторанах — когда были деньги, и консервами — когда они заканчивались.

Денег молодой семье не хватало хронически, во всяком случае, тех, которые Липа приносил домой. Поэтому Ната устроилась работать нянечкой в детский сад, а еще до родов успела окончить бухгалтерские курсы.

Саша бывал дома очень редко. Тренировки, соревнования, и снова тренировки — так он оправдывался каждый раз, когда переступал порог их уютной маленькой квартирки. Даже Верунька появилась на свет в его отсутствие. Хорошо, что Наташина мама взяла отпуск и приехала, чтобы помочь дочери. Она звала Нату домой, но та снова отказалась уезжать. Ее маленькая дочурка нуждалась в отце.

Саша радовался рождению дочери, играл с ней, когда оказывался дома, но почти не помогал Наташе по хозяйству. Она работала бухгалтером и воспитывала дочь, и чем старше становилась, тем чаще заводила с Липой разговор о браке. Она не нуждалась в свадьбе. Ната думала о Верочке.

Сашка в ответ снова смеялся и тащил ее в постель, чтобы «скромненько, но со вкусом» отметить свое очередное возвращение.

Так они и прожили восемь лет. Но, однажды…

— Мама, ты искрошила вареные яйца в порошок! — послышался веселый голос дочери. — Ты о чем сейчас думала? У тебя такое странное лицо. Кажется, придется еще пару штук сварить.