Однажды Ты будешь Моя. Книга 2

Эпилог (второй, тот, который мне приснился)

Год после событий на Ближнем Востоке я за рулем внедорожника мчал по скоростному шоссе в небольшой город Смоленской области с нежным названием Ельня.

Конец лета в этом году радовал. Погода будто застыла в золотом равновесии: ясное небо, тёплый ветер и вода, в которую хотелось нырнуть с разбега. Чем я и пользовался, проводя все выходные с Ниной на даче у отца.

Несмотря на ранний час и совсем невеселый повод для поездки, моя любимая жена настояла на том, чтобы ехать со мной. И сейчас мирно дремала, сидя рядом на пассажирском сиденье.

Триста с лишком километров пронеслись незаметно.

И вот мы приехали. Скромное, небольшое кладбище. Черные ограды, кресты и мраморные памятники. В этот солнечный день народу здесь было немного, поэтому найти нужное место оказалось просто.

Цветы взяли заранее, и правильно сделали — у ворот ни живой души, только пусто и тишина. Ни венков, ни продавцов.

Мы с Ниной шли рядом по широкой, укатанной грунтовой дороге, и когда до группы людей в чёрном осталось всего несколько шагов — остановились.

Здесь были и молодые парни с суровыми лицами, по-видимому, сослуживцы покойного. И взрослые, хмурые мужики, которые молча обнимали своих плачущих жён и молодые девчоночки, и даже несколько детей.

Тихие, приглушенные разговоры тотчас затихли. Все удивленно повернулись и посмотрели на нас.

От группы отделилась одна, невысокая, полноватая женщина с приятным лицом и грустными, покрасневшими глазами, и пошла к нам на встречу.

— Здравствуйте, вы Марина Семёновна?

— Да-а, я, — скованно ответила она.

— Примите наши соболезнования. Мы с женой пришли помянуть Володю. Мне довелось недолго служить с ним.

— Да, конечно. Спасибо вам, что пришли. — Женщина кивнула и отвернулась, промокая глаза.

Родственники, друзья, сослуживцы разошлись, пропуская нас к могиле, на которой был установлен деревянный крест по православному обычаю. А рядом принесли и поставили фото в рамке с черной лентой, на нём Володя Заикин был именно таким как я его запомнил.

Мы с Ниной положили цветы, почтительно постояли около могилы, помянув Володю. И я, кивнув собравшимся людям, подошёл к матери Володи.

— Можно Вас на пару слов, Марина Семёновна?

Нина деликатно отошла в сторону, оставив нас наедине. Я в который раз отметил про себя, как тонко она чувствует людей и ситуацию.

Когда мы с Мариной Семёновной отошли на несколько шагов, я негромко сказал:

— Я хотел, чтобы вы знали: Володя погиб, но своими решительными действиями, достойными звания офицера спас заложницу.

— Знаю, мне рассказали… — тихо призналась она, вытирая мятым платочком глаза и покрасневший нос.

Видимо, она прочла на моем лице удивление, поэтому пояснила:

— Я знаю без подробностей. Ребята, Володины сослуживцы, рассказали мне об этом.

Я кивнул.

— Все верно. Вы должны знать ещё кое-что. Спасенная девушка, заложница, дала информацию, которая позволила... в конечном итоге спасти много жизней. Возможно, мы говорим о сотнях.

Потухший взгляд Володиной матери на миг посветлел. Одинокая слеза побежала по обветренной щеке, и у меня, майора ГРУ, на секунду встал ком в горле.

Слёзы матери, потерявшей единственного сына, … это страшно.

— Подробности засекречены, номырешили вы должны это знать.

Немного помолчав, когда каждый из нас думал о своем, я сказал:

— Марина Семёновна, если вам когда-нибудь понадобится помощь, не стесняйтесь, звоните. — я протянул ей свою визитную карточку, на которой было только имя, фамилия и номер сотового. — Володя был отличным парнем и достойным офицером.

Женщина пронзительно всмотрелась в мои глаза, кивнула, и взяла протянутую карточку.

Никогда прежде и потом никто не смотрел на менятак. И яникогдане забуду этот взгляд.

— Спасибо вам, что нашли время, приехали и рассказали. Для меня это очень много значит. — выдавила она и резко отвернулась, и понурив плечи, медленно, кажется не разбирая дороги, пошла к своим.

Некоторое время я смотрел ей вслед, а потом повернулся, поднял взгляд ввысь, на голубое небо, на котором не было ни облачка, взял подошедшую жену за руку, и мы пошли на выход с кладбища.

…Влад не мог знать, что мать Володи проживает ещё двадцать два года. Она не замкнется в своем горе и продолжит поддерживать отношения с сослуживцами сына и не потеряет связи с его невестой.

Те самые молодые ребята и девчонки будут время от времени навещать тетю Марину, приезжая к ней в гости со своими детьми и семьями. А троюродная сестра Володи позаботится об одинокой женщине.

Не мог Влад также знать, что та самая плачущая, худенькая девушка на кладбище, невеста младшего лейтенанта Володи Заикина, под влиянием его истории много пересмотрит в своей жизни. Вместо спокойной учебы на врача-терапевта, приложив огромные усилия, девушка выучится на хирурга.

Она выберет редкую для женщины профессию и станет известным военным хирургом и спустя без малого тридцать лет, на другом континенте, в полевых условиях проведет сложную, но успешную операцию молодого капитана, чем спасёт ему жизнь.

И этого капитана будут звать — Александр Аверин.

Конец