Однажды в лунную полночь

Глава 5

Трехэтажный кирпичный дом с бесчисленным количеством окон произвел на Микаэлу должное впечатление. Ничего не скажешь, повезло: хозяин, похоже, принадлежал к высшим слоям Каролинской аристократии.

Адриан провел ее по просторным комнатам первого этажа, а затем послал наверх, чтобы она смогла привести себя в порядок. Экономка проводила Микаэлу в изящно обставленные апартаменты из двух комнат с четырьмя большими кроватями, чиппендейловским комодом, шифоньером от Хепплуайта и множеством дорогих безделушек, собранных, казалось, со всех уголков мира.

Дождавшись, пока служанка наполнит медную ванну, Микаэла поспешно сбросила запыленную одежду и погрузилась в воду: этого простого удовольствия она была лишена на протяжении всего путешествия и теперь наслаждалась от души.

Выбравшись из ванны, она с сомнением оглядела запачканную одежду. Шелковое платье, которое Микаэла надевала на испанский бал, не слишком подходило для чаепития, но выбора у нее не было. Завернувшись в простыню, она прошла к гардеробу в надежде отыскать что-нибудь подходящее, но там оказались лишь дорогие плащи да брюки — видимо, в этой комнате прежде жил мужчина.

Раздался стук в дверь, и на пороге появилась экономка с многочисленными свертками в руках.

— Меня зовут Грета, — весело объявила она, раскладывая на постели модное платье. — А это от хозяина.

— Но я не могу принять от него такой подарок. — Глаза Микаэлы расширились.

— Почему же? — Грета довольно улыбнулась. — Хозяин велел купить все, что нужно. Может, это платье вам и не совсем по размеру, но ничего, я живо его подгоню. А завтра с утра мы отправимся к портному.

— Лучше скажите, где Адриан — мне надо поговорить с ним. Это слишком, я не могу позволить ему тратить на меня столько денег.

— Если вы хотите поговорить с хозяином, мэм, то, наверное, сперва вам стоит одеться. Адриан предупреждал меня, что с условностями вы не особенно склонны считаться, но вообще-то у нас, в Чарлстоне, женщины все еще ходят в платьях.

Лицо Микаэлы покрыл румянец: ей так не терпелось поговорить с Адрианом, что она была готова помчаться вниз в одной простыне.

Пока Грета застегивала на ней бледно-зеленое платье, Микаэла собрала в узел еще непросохшие волосы и закрепила их на макушке. Не прошло и пары минут, как она влетела в кабинет Адриана.

С ее приходом словно свежим весенним ветерком повеяло, так что Адриан едва не пролил мятный сироп из стакана, который держал в руке. Он, конечно, подозревал нечто подобное, но увидеть такую красавицу… У него буквально дыхание перехватило: словно прекрасная бабочка явилась на свет из невзрачного кокона, и Адриану оставалось только смотреть на нее в немом восхищении. Стройная фигура Микаэлы была вполне под стать ее чудесному лицу, и Адриан молча поздравил себя с приобретением такого редкостного сокровища.

— Господин Сафер, — начала Микаэла, остановившись прямо перед ним.

— Адриан, — поправил он. — Кстати, как вас зовут, юная леди? Надо бы было сразу спросить, но обстоятельства нашего знакомства были столь необычны…

— Микаэла Рушар, — чинно представилась она. — Платья чудесные, спасибо, но, право же…

Адриан предостерегающе вскинул руку. Взгляд его восхищенно изучал стройную фигуру Микаэлы.

— И слышать ничего не хочу, дорогая. Сами подумайте: ну как можно ходить со мной по городу, в театр и на балы в рванье? Считайте, что ваш новый гардероб — это просто рабочая одежда.

— О, вы слишком щедры! В городе можно легко найти компаньонку, не тратя на нее целого состояния. Может быть, мне лучше уйти…

— Чушь, — прервал ее Адриан. — С чего бы вам отказываться от места? — Он задумчиво сдвинул брови. — Если, конечно, вам не кажется, что старик слишком раскомандовался…

— Ничуть. — Микаэла засмеялась. — Человек вы, конечно, настойчивый, так ведь и я тоже.

— В таком случае вопрос исчерпан, — решительно заключил Адриан.

— Но…

— Мы оба только выиграем от этой сделки, так что принимайте мое предложение и смело носите платья, которые я вам подарил. А пока не хотите ли выпить чаю?

Микаэла снова внимательно посмотрела на престарелого хозяина дома, разглядывавшего ее сквозь треснувшие линзы очков.

— Платье действительно чудесное, — негромко проговорила она, принимая от хозяина чашку.

— Ну вот и прекрасно. Стало быть, вы не будете возражать, чтобы я подобрал для вас бальные платья и костюм для верховой езды.

— Адриан, — перебила его Микаэла, — у любой щедрости должны быть свои пределы.

— А вы сделайте скидку на старческие причуды, милая. — Адриан взял номер «Саут Каролина газетт» и быстро пробежал глазами колонку новостей. — Ужинают в этом доме ровно в восемь, а потом мы немного покатаемся по городу. Правда, — Адриан лукаво взглянул на Микаэлу поверх газеты, — не с такой скоростью, с какой прибыли сюда. На козлы сядет Хайрам Пакетт… О черт, совершенно вылетело из головы!

Микаэла с изумлением посмотрела вслед хозяину, пулей вылетевшему из комнаты. Впрочем, не ее это дело. Она неторопливо потягивала чай, наслаждаясь ощущением прочной почвы под ногами. Адриан все не возвращался, и Микаэла, прихватив с собой чашку, поднялась наверх — она вспомнила, что надо отправить письмо своему настоящему отцу: пусть знает, где ее искать. Жан Рушар — единственный, кому она доверяла и кому было до нее хоть какое-то дело.

Увидев, как Хайрам Пакетт подъезжает к дому в нанятом экипаже, Адриан с облегчением вздохнул. И как же он мог забыть о самом главном!

— Что случилось, хозяин, куда вы пропали? — спросил Хайрам, спрыгивая на землю.

— Все в порядке, беспокоиться не о чем. — Адриан с любопытством посмотрел на слугу: — Ты переговорил с Люсьеном?

— Разумеется, сэр. Все будет, как вы хотели. Он появится здесь в четверг вечером.

Если бы не боль в суставах, Адриан, вероятно, подпрыгнул бы от радости.

Хайрам хотел расспросить хозяина о причинах его столь неожиданного исчезновения, но Адриан тут же послал его за адвокатом, поскольку, когда план начал осуществляться, надо было побыстрее подготовить все необходимые бумаги. Теперь Люсьен убедится, что на сей раз дед шутить не намерен к время, когда этот юный петушок гонялся повсюду за приблудными курочками, пороча семейное имя, осталось позади.

Глядя, как Хайрам отъезжает от дома, Адриан улыбнулся — после долгих лет терзаний и уныния все стало на свои места: он отыскал-таки чудесного компаньона, который оживит тихие своды дома смехом и весельем. Скоро, совсем скоро настанет день, которого Адриан ждал все эти долгие годы.

Люсьен плеснул в бокал виски и залпом выпил, но злость не прошла. Уже пять дней он ищет таинственную незнакомку, и все без толку. Испарилась она, что ли? И почему он никак не забудет ее?

Каким-то образом этой женщине удалось взять над ним непонятную власть. О романтическом приключении тут говорить не приходилось. И физического влечения тоже как будто не было, разве что речь шла о духовном влечении… Но это же дикость! Духовное влечение к женщине? Люсьен налил себе еще и раздраженно помотал головой. Скажи что-нибудь подобное Вэнсу — приятель от хохота живот надорвет. Да он и сам в это ни за что не поверит. Но как ему отделаться от мыслей об этой женщине, ведь меньше чем через час пора будет идти к Адриану? Если повезет, Люсьену удастся уговорить деда порвать этот дурацкий документ, по которому наследство переходит в чужие руки, и тогда можно будет спокойно заняться обычными делами.

Люсьен надел свежую рубашку, повязал черный галстук и потянулся за плащом. Появившийся несколько минут спустя Вэнс столкнулся с приятелем уже на пороге каюты.

— Волнуешься? — усмехнулся он, глядя на лицо Люсьена, выражавшее мрачную решимость.

— Не то чтобы очень, просто, честно говоря, не знаю, как вести себя с ним.

— Знаешь, по-моему, несправедливо осуждать Адриана за поступки другого человека, — негромко сказал Вэнс, — ведь, в конце концов, это не он, а Сесиль так решила.

— Зато подтолкнул ее к этому дед; если бы он не вмешался, она бы никуда не уехала.

— Ну, с тобой тоже не так-то просто иметь дело — когда ты вобьешь что-нибудь себе в голову, тебя с места не сдвинешь. Возьми хотя бы последний случай с нашей, так сказать, зайчихой — мы весь город обшарили, и все из-за того только, что некая неглупая особа обвела тебя вокруг пальца.

— Просто мы не успели кое-что сказать друг другу, — возразил Люсьен, усаживаясь в экипаж.

— И что же именно?

— Это наше частное дело.

Вэнс театрально закатил глаза, но расспрашивать дальше не стал, по опыту зная о возможных последствиях.

— Интересно, что на этот раз Адриан приготовит на ужин? — сказал он, просто чтобы нарушить молчание.

— Церемонию возвращения блудного сына, вот что он уже приготовил. Поскольку пять лет назад я поклялся, что и порога этого дома больше не переступлю, можно не сомневаться, что дед не упустит шанса напомнить мне об этом.

— Да ладно тебе! Если ты собираешься ныть весь вечер, то я лично предпочел бы быть почетным гостем на собственном повешении! Может, мне лучше вообще уйти?

— Ну уж нет! — Люсьен прищурился. — Ты мне еще понадобишься, чтобы не дать задушить старого негодяя.

Услышав сильный стук в дверь, Адриан привстал со стула и тревожно посмотрел на Хайрама, который с невозмутимым видом застыл на пороге.

— Минута в минуту, — заметил слуга, взглянув на часы.

— Ну да, Люсьен всегда был тошнотворно пунктуален. — Адриан весь подобрался и нервно посмотрел на дверь. Нынешний вечер — важнейшая веха в его взаимоотношениях с внуком: либо Люсьен навсегда исчезнет из его жизни, либо покорится. Так или иначе, войне теперь придет конец.

Последние несколько дней вполне убедили Адриана, что, взяв на службу Микаэлу Рушар, он сделал правильный выбор: ее острый ум и жизненная энергия просто творили чудеса, и теперь, если только у Люсьена хватит ума и терпения понять, какую дед оказывает ему услугу, все пойдет как надо.

Хайрам открыл дверь, и Адриан, изобразив на лице приветливую улыбку, протянул руку:

— Спасибо, что нашел время навестить меня, дорогой внук.

Гость так и прирос к месту. От протянутой с миром руки деда его отделяли пять шагов — по шагу на каждый год войны. Первый — самый трудный, он будет означать готовность уступить.

Оба молча смотрели друг на друга. Люсьен отметил, что дед переменился: плечи его опустились за эти годы еще ниже, а на лице появились новые морщины, но в карих глазах все еще блестели искорки.

Адриан изучал внука столь же внимательно. Перед ним был уже не просто юный красавец, но настоящий мужчина. Люсьен унаследовал фамильные черты Саферов — оливковый цвет кожи, темные волнистые волосы, словно из камня высеченный подбородок.

Исполненный решимости положить конец вражде, Адриан сделал первый шаг. К его облегчению, Люсьен двинулся навстречу, и в конце концов одна рука нашла другую.

Тут все разом пришло в движение: сбежавшиеся слуги приветствовали возвращение Люсьена домой, наиболее чувствительные из домочадцев даже пролили слезу, другие радостно улыбались.

— Это большой день, — заявил Хайрам и широким жестом пригласил всех к столу, на котором в честь великого события уже были расставлены серебро и фарфор.

Никто не отваживался нарушить хрупкий мир разговорами на опасную тему, во время ужина дед и внук толковали о погоде, о делах на плантации, о морской торговле, но только не о том, что занимало каждого больше всего.

Наконец, почувствовав, что тянуть больше нельзя, Адриан начал складывать в уме нужные фразы. Пора, говорил он себе, решать дело: через несколько минут здесь появится Микаэла, и если не объяснить заранее, что к чему, такое может начаться… У Люсьена должно быть время свыкнуться с замыслом Адриана еще до знакомства с предполагаемой невестой.

— Ну так вот, что касается документов… — Адриан откашлялся и немного ослабил галстук, но слова отчего-то застревали у него в горле.

Вопросительно подняв густые брови, Люсьен пристально посмотрел на деда:

— Да, так что с ними такое? Надеюсь, они проследовали в камин и благополучно сгорели?

— Не совсем. — Адриан отхлебнул вина и отвел глаза в сторону.

Покровительственная улыбка мгновенно сползла с губ Люсьена.

— Как это понять — «не совсем»? Либо бумаги существуют, либо нет. Так что же на самом деле?

Черт бы его побрал! Этот самоуверенный повеса не оставлял Адриану другой возможности, кроме как прямо объявить о принятом решении и тут же представить новую наследницу семейного состояния. Нетрудно было вообразить, как Люсьен разъярится, узнав об истинном положении дел!

— Все необходимые документы подписаны, и имя нового наследника названо. Впрочем, я предупреждал тебя об этом, — поторопился оправдаться Адриан.

— Как, уже? — Люсьен столь стремительно вскочил со стула, что на столе задрожали серебряные подсвечники; в голубых глазах его зажегся огонь, не предвещавший деду ничего хорошего. — Коли дело сделано, к чему тогда весь этот спектакль — рукопожатия и прочее?

— Документы — всего лишь правовая сторона дела, — поспешно пояснил Адриан. — А мы просто собрались за столом. Ты что же, согласился прийти только затем, чтобы сохранить свое состояние?

Люсьен сложил руки на кружевной скатерти и угрюмо посмотрел на деда:

— Честно говоря, я и сам не знаю, зачем пришел, но поскольку я все-таки здесь, неплохо бы выяснить, в чьи руки ты передал семейное состояние.

— Наследник — человек исключительно умный, одаренный, и тому есть немало свидетельств. Никогда еще за последние пять лет домашнее хозяйство не пребывало в таком порядке.

Адриан ничуть не преувеличивал — Микаэла действительно оказалась отличным счетоводом и экономкой: она предложила свою помощь три дня назад, когда он просматривал счета, и, к несказанному его удивлению, пока он выписывал цифры на бумаге, быстро произвела все подсчеты в уме. За несколько часов она разобралась с балансом и в результате смогла подсказать, как избежать лишних расходов.

Убедившись в незаурядных дарованиях новой служащей, Адриан целиком доверил ей ведение домашнего хозяйства, и теперь оно работало как хорошо смазанный механизм. Слуги охотно выполняли все ее распоряжения. Просто удивительно, как преобразился дом буквально в считанные дни!

— И где же, — прошипел Люсьен, безуспешно пытаясь справиться с переполнявшими его чувствами, — прячется этот выдающийся герой? Или он боится, что ему руки-ноги оторвут за то, что так бессовестно украл чужое наследство?

— А вот тут ты ошибаешься, — холодно парировал Адриан. — Ничего он не крал. И вообще, это не он, а…

Но Люсьен, не дослушав, вскочил и выбежал в холл, решив отыскать мерзкого ублюдка, который подыгрывает Адриану. А когда найдет, он заставит его пожалеть о том дне, когда он родился на свет!

Глядя, как Грета раскладывает на кровати роскошное платье, Микаэла осуждающе покачала головой. Ну вот, опять новое приобретение. Да ей и десяти лет не хватит, чтобы расплатиться за все это великолепие. Правда, Адриан предупредил, что сегодня у них гости. Микаэла помчалась наверх, чтобы принять душ и переодеться; натягивая сорочку, она улыбнулась при мысли о славном старике, который принял ее как родную. Должно быть, Бог услышал ее молитвы: наконец-то она почувствовала, что в ней нуждаются и она приносит пользу. Никто не насмехается над ней, не осуждает; она сбросила с себя панцирь, в который заковал ее Арно…

Ее размышления прервал грохот распахнувшейся двери. Испуганно прижав платье к груди, Микаэла обернулась, и у нее чуть не подкосились ноги — на пороге стоял мужчина, которого она уж никак не рассчитывала здесь увидеть.

Цепкий взгляд пришельца обежал ее почти обнаженное тело, не упустив ни малейшей подробности, включая родинку в форме тюльпана на бедре.

— Вы? — выдохнула Микаэла, безуспешно пытаясь прикрыться.

— Вы? — сдавленно повторил Люсьен.

Сказать, что он был поражен, значило ничего не сказать. Женщина, которую он разыскивал по всему городу, стояла в двух шагах от него в его собственной спальне. Только сейчас Люсьен понял, что эта неуловимая особа еще привлекательнее, чем ему прежде казалось: ее соблазнительная фигура, длинные ноги, округлая грудь, матовая кожа — да она просто богиня! Кружевная сорочка скорее выставляла напоказ, нежели скрывала изгибы тела, заставляя работать воображение. Завоевав за последние пять лет репутацию ценителя женщин, Люсьен способен был с первого взгляда распознать подлинную красоту. Эта женщина была редчайшим созданием самой матери-природы. Господи, а ведь именно это чудо он собирался задушить!

Пока Люсьен пожирал ее взглядом, Микаэла производила собственное исследование. Этот неотразимый грубиян еще на судне невольно увлек ее. Теперь, в своем наимоднейшем костюме, он был сама галантность и достоинство и вовсе казался ей коварным соблазнителем. Если бы она не знала, что этот подлец заманивает к себе женщин, чтобы мучить их, то, пожалуй, безоглядно влюбилась бы в него.

Но тут Микаэла вспомнила, что поклялась себе держаться от капитана подальше, и, внутренне собравшись, заставила себя взглянуть ему прямо в глаза.

— Прошу вас выйти, сэр. Не знаю, что привело вас сюда, но вы явно покушаетесь на чужую территорию.

— Точно то же вы сделали в Новом Орлеане, — возразил гость с насмешливой улыбкой. — Так что мы квиты.

Микаэла вспыхнула и отвернулась.

— Тогда у меня просто не было выбора. Еще раз прошу, капитан, оставьте меня! — Микаэла вновь взглянула на Люсьена и, убедившись, что он по-прежнему стоит на месте, топнула ногой: — А ну-ка вон отсюда, и немедленно!

Но Люсьен словно не слышал ее. Прикрыв дверь, он подошел ближе к Микаэле.

— Вас, наверное, удивит то, что вы сейчас услышите, но это моя комната, — невозмутимо сообщил он. — Более того, я здесь родился.

У Микаэлы задрожали колени. Вспомнив, что на ней почти ничего нет, она поспешно подтянула платье к подбородку, что, впрочем, не помешало Люсьену по-прежнему жадно смотреть на ее грудь.

— Ваша комната? — в полной растерянности повторила она.

Люсьен открыл гардероб и, сбросив камзол, облачился в роскошную голубую куртку, когда-то подаренную дедом.

— А это моя одежда. — Он сдул пылинку с рукава. — Произведение портного по имени Джеймс Фелпс: у старика мастерская на Брод-стрит.

— Плевать мне на то, где и у кого мастерская! — наконец придя в себя, выкрикнула Микаэла. — И до вас мне тоже нет никакого дела. От вас только одно требуется — выйти отсюда и дать мне одеться.

Однако Люсьен не обратил никакого внимания на эти выкрики и отвесил Микаэле издевательский поклон:

— Прежде всего позвольте мне представиться, миледи. Люсьен Сафер, к вашим услугам.

— Сафер? — Огромные глаза Микаэлы, казалось, стали еще больше. — Так, значит, вы…

— Внук Адриана Сафера.

— Но он не говорил мне, что у него есть внук. — Подозрительно посмотрев на Люсьена, Микаэла опустилась на край кровати — его кровати, но тут внезапно пришедшая догадка заставила ее снова вскочить на ноги. — Так это вас сегодня ждали к ужину?

Этот вопрос немало обескуражил Люсьена. Неужели она действительно ничего не знала о его существовании? Но тогда что за игру затеял Адриан? Неужели старик был настолько очарован этой удивительной женщиной, что переписал на нее состояние, даже не поставив ее об этом в известность?

Микаэла поспешно отступила в гостиную. Странно, подумал Люсьен. До сих пор женщины его не избегали, и теперь он не знал, как вести себя с этой необычной особой.

Микаэла, продвигаясь к выходу, тоже никак не могла собраться с мыслями. Почему Адриан даже не упомянул, что у него есть внук? Скорее всего Люсьен в семье — паршивая овца: в самом деле, кто захочет признаться в родстве с развратником?

Увидев, как прямо перед глазами у нее мелькнула затянутая в бархатную перчатку ладонь, Микаэла судорожно дернулась; при этом движении сорочка едва не сползла с нее.

— Господин Сафер, я…

— Люсьен, — поправил он, заглядывая Микаэле в глаза.

Микаэла собрала в кулак всю свою волю.

— Отпустите, пожалуйста, дверь и дайте мне пройти.

— Снова убегаешь, красавица?

— Видите ли, мне вовсе не хочется разделить судьбу той бедной женщины из Нового Орлеана. А вы, кажется, собираетесь взять реванш за то, что произошло на борту?

— Возможно. Почему бы и нет?

Микаэла независимо вздернула подбородок.

— Либо сами уходите, либо дайте мне пройти, — резко бросила она.

Однако не успела Микаэла и шага ступить, как Люсьен обхватил ее за талию и прижал к стене. Его прикосновение вызвало у нее целую бурю чувств. Она изо всех сил уперлась ладонями в грудь гостю, безуспешно пытаясь вырваться из его объятий.

Люсьен, не разжимая объятий, довольно хмыкнул. Ему ужасно надоело гоняться за этой женщиной: с того самого момента, как он вошел в свою спальню, его неудержимо тянуло испытать на вкус эти чувственные губы, не говоря уже обо всем остальном. Так пусть по крайней мере поцелуй достанется ему хотя бы в порядке компенсации.

Люсьен понимал, что девушка напугана, но она должна понять: его поцелуй — вовсе не поцелуй смерти и не инструмент пытки. Отчего-то он не сомневался: ей это нужно не меньше, чем ему.

Люсьен взял Микаэлу за подбородок и слегка приподнял его. Судя по взгляду, остановившемуся на ее губах, он явно собирался осчастливить ее поцелуем. Ну нет, только не это, довольно с нее Карлоса Моралеса!

— Не смей! — прошипела Микаэла, пытаясь увернуться.

— Еще как посмею, — заверил ее Люсьен. — Давно тебе пора понять, что поцелуй — это не укус змеи.

Но не успел он приступить к исполнению своей угрозы, как дверь спальни заскрипела. До чего же не вовремя, недовольно поморщился Люсьен. Похоже, первый урок науки любви на сей раз придется отложить.