Однажды встретившись…

Глава девятая

— Я заварю чай, — сказала Джози, выйдя из автомобиля. — Меня замучила жажда. Во всем виноваты вино и кофе! Присоединишься ко мне?

— Нет, благодарю, — сухо ответил Леон. — Мне надо заняться автомобилем. — Он отпер двери виллы и ушел.

Вежливые слова прозвучали как звонкая пощечина. У Джози задрожали колени, ей пришлось держаться за стол, пока она наливала воду в чайник. Джози понимала, что принимает все слишком близко к сердцу. Но она надеялась, что беседа на террасе за чашечкой свежего чая прояснит поведение Леона. Джози хотела знать причины внезапного отъезда из Монте-Карло.

Увы, ей пришлось ограничиться чаем из пакетика, заваренным в кружке. Джози, не присаживаясь, выпила чай, вымыла чашку и направилась в гостевую спальню Леона забрать свои вещи. С сумкой на плече Джози спустилась по лестнице, вошла к себе и заперла за собой дверь. Девушка не понимала, что заставило ее впервые воспользоваться замком. Возможно, то, что Леон внезапно превратился в незнакомца.

В спальне Джози долго убирала свой желтый наряд. Полезное дополнение к гардеробу, хотя девушка не имела ни малейшего понятия, когда сможет снова надеть костюм. Надо не забыть утром рассчитаться с Леоном: выяснить, сколько стоит наряд и сколько сосед заплатил Гастону за работу. С тяжелым вздохом Джози сняла изумрудное кольцо и положила его в футляр. Кольцо помогло ей добиться намеченной цели сегодня вечером и спасло ее гордость, но больше оно не нужно.

Джози охватила тоска. Все подходит к концу. Она позволила себе немного счастья, но теперь с мечтами покончено. Леон вполне определенно показал ей, что их представление завершилось в тот момент, как они покинули Монте-Карло. Мысли о Леоне не оставляли Джози все время, пока она готовилась ко сну. Что имел в виду ее опытный сосед, когда сказал, что наслаждается «помолвкой»? Что значат его последние слова относительно их маленького розыгрыша? «Не всегда»? Значит, иногда она вела себя неестественно? Джози тщетно искала ответы на свои вопросы. Возможно, утро принесет разгадку? Джози слишком устала от переживаний и крепко уснула, едва легла в постель.

Утром девушку разбудил рев автомобиля. На одно мгновение, на одно долгое ужасное мгновение Джози показалось, что Леон навсегда исчезает из ее жизни. Так до конца и не проснувшись, она вскочила с кровати, натянула на себя первую попавшуюся одежду и сбежала вниз, на кухню. Солнечный свет озарял комнату, дышащую миром и покоем. Рядом с чайником лежала записка. Джози затаила дыхание, но спустя несколько секунд вздохнула с облегчением. «Уезжаю в город. Заодно куплю продукты на завтрак. Л. К.», — прочла она.

Джози подняла записку и перечитала ее вновь. Увы, набросанные размашистым почерком слова ничего не говорили о настроении человека, который писал их. Она сложила листок и спрятала в карман джинсов. Единственное материальное напоминание о Леоне, которое останется с ней. Джози обругала себя сентиментальной идиоткой, но это не помогло. Призрак надвигающейся разлуки навис над ней, испортив настроение.

Джози сварила кофе и приготовила бутерброды из черствого батона и масла с джемом. Решив перекусить на свежем воздухе, она захватила свою нехитрую трапезу и вышла на террасу. Рассеянно прихлебывая кофе, Джози решала, чем заняться до завтрака. Может быть, сделать эскизы первого этажа «Мон Абри» или распланировать клумбы? Идея, которая выглядела такой заманчивой всего несколько дней назад, теперь оказалась лишенной смысла. Зачем зря тратить время, если она все равно решила уступить виллу Леону? Наверное, стоит позвонить дяде Себу и рассказать новости? Нет, не хочется. Это потребует долгих объяснений. Кроме того, Джози не сомневалась, что дядя Себ не одобрит ее поступка.

Джози собиралась уехать отсюда, уехать навсегда. Она полюбила это место и надеялась, что семья Леона, какой бы она ни была, по достоинству оценит прелесть «Мон Абри». Джози вновь поймала себя на мыслях о родных Леона и постаралась отвлечься от подобных размышлений. Что толку представлять людей, о которых Леон избегает говорить? Лучше подумать о том, где жить самой. Еще позавчера она сказала банковскому менеджеру, что намерена поселиться в Ментоне, но теперь все изменилось. Нет, она вернется в Лондон, найдет квартиру в хорошем квартале и начнет работать.

Чем дольше Джози размышляла, тем мрачнее представлялось ей будущее. Она была очень одинока. Ее друзья по колледжу разъехались. Она не поддерживала с ними отношений из-за того, что мать нуждалась в постоянном внимании. Что ж, она найдет новых друзей, вступит в клуб или присоединится к какой-нибудь группе по интересам. И тогда, возможно, много-много лет спустя она сможет забыть Леона. Джози сидела, глядя перед собой и не видя ничего. Ее глаза наполнились слезами, горло разрывалось от рыданий. Наконец Джози поняла, что делает именно то, чего поклялась не совершать никогда и ни при каких обстоятельствах. Она жалела себя.

Джози решительно поднялась и направилась в хозяйственную пристройку. Там она нашла рыхлитель, грабли и отправилась в сад. Земля оказалась твердой, как железо. Несмотря на все усилия, Джози удалось взрыхлить почву не больше, чем на полдюйма. Правда, она не сильно расстроилась: ведь в любом случае она не имела ни малейшего понятия, что является сорняком, а что — нет. Джози решила, что длинные ползучие плети душат другие растения, и попыталась вырвать их, но они прочно сидели в земле. Нет, это совсем не похоже на прополку классического английского сада в Сент-Джонс-Вуд! Солнце жгло лицо, рубашка стала липкой от пота, но Джози упорно боролась с клумбой, находя странное удовольствие в трудной работе. Стиснув зубы, Джози схватила очередную плеть и дернула изо всех сил. Стебель разорвался, и Джози с криком упала на спину, прямо в колючий куст.

Она лежала на спине, солнце било прямо в глаза, голова шла кругом от усталости и жары. Джози попробовала повернуться, но колючки намертво вцепились в ее спину.

Джози едва не зарыдала от отчаяния, когда откуда-то сверху до нее донесся сердитый голос Леона:

— Что, черт побери, ты здесь делаешь?

Это уж слишком! Она заслонилась рукой от яркого света.

— А как ты думаешь? — зло спросила Джози. — Я лежу на спине в чем-то очень похожем на заросли терновника. И если бы ты был джентльменом, то помог бы мне подняться.

Леон наклонился и неожиданно легко поднял Джози на руки. Он прижал ее к своей груди, и Джози всем телом чувствовала его твердые мышцы, его запах… Джози казалось, что она теряет сознание от столь головокружительной близости. Но уже через мгновение они оказались на террасе, и Леон, не слишком церемонясь, опустил ее на стул.

— Что ты делала под палящим солнцем без шляпы, глупая девочка? Ты могла получить тепловой удар!

Джози провела ладонью по влажному лбу.

— По-моему, я уже имею его, — тихо пробормотала она.

На террасе было прохладно. Джози откинулась на спинку стула и закрыла глаза, пытаясь прийти в себя. Скверный сосед, как всегда, прав. Она сглупила, работая в саду без шляпы.

Леон исчез и возвратился с двумя высокими стаканами лимонада со льдом. Один из стаканов он поставил перед Джози.

— Выпей, — приказал он.

Джози покорно пила. С последним глотком она почувствовала себя полностью здоровой.

— Спасибо, — сказала она. — Это было именно то, что надо.

Леон сурово смотрел на девушку.

— Ладно, но больше так не поступай. Я не на шутку перепугался, когда услышал твой крик. — Леон сел рядом с Джози и осушил свой стакан. — Мне тоже лучше, — сообщил он. — Ментона похожа на духовку.

Джози полезла в карман за носовым платком, и ее пальцы натолкнулись на футляр с кольцом. Нехотя Джози достала коробочку и положила на стол, лихорадочно придумывая, что сказать. Леон не выглядел человеком, который хочет поговорить, но Джози все же начала:

— Сожалею, что упоминаю о деньгах в столь жаркий день, но есть вещи, которые мы должны уладить как можно скорее. Я хочу знать, сколько ты потратил на мой желтый костюм и сколько ты платил Гастону.

— О, давай подождем с этим, — пробормотал Леон, подавив зевок.

— Мы не имеем права ждать, — упрямо продолжала Джози. — У нас мало времени. Чарлз вернулся, и наш спор о собственности «Мон Абри» может быть разрешен в любой момент. После этого один из нас останется, а другому придется уехать. Ты как-то упоминал, что тебя не устроит половина виллы. Я не ошибаюсь?

— Да. Именно так.

Леон открыл глаза и мрачно взглянул на девушку, но она мужественно продолжала:

— И кольцо нам больше не понадобится. — Джози подтолкнула футляр к Леону.

Он ожил ровно на столько, чтобы пододвинуть кольцо Джози.

— Еще один день, — проворчал он. — Сегодня в полдень мы отправляемся в круиз.

— Круиз? О чем ты говоришь? — Он закрыл глаза. Жуткий человек! Джози схватила его за руку и резко встряхнула. — Что ты имеешь в виду?

— Разве я не предупредил тебя? Мы отправляемся в круиз. — Он вновь зевнул. — Тебе нужны детали? Хорошо. Я встретил миссис Мартин в Ментоне. Они только что вернулись из Парижа, и она пригласила меня посмотреть их квартиру. — Леон говорил нарочито медленно, словно разговаривал с ребенком. — Потом мы спустились к морю, чтобы поздороваться с ее мужем, Эндрю. Он был на своей яхте. Встреча закончилась тем, что нас обоих пригласили на прогулку сегодня в полдень. Теперь ясно? — Он страдальчески вздохнул.

— Более или менее… Я приготовлю завтрак. — Она подняла полиэтиленовый пакет, принесенный Леоном, и направилась на кухню.

Во время приготовления завтрака зазвонил телефон, и Джози закрыла дверь в гостиную. Спустя пару минут Леон распахнул дверь и прошел к столу.

— Сюрприз, — сообщил он. — Звонил помощник Чарлза. Вчера Чарлз вернулся домой. Он просмотрел все бумаги, касающиеся «Мон Абри». Услышав, что мы оба здесь, Чарлз решил прилететь к нам завтра утром. Так что завтра мы выясним, кто победил в споре за «Мон Абри». А теперь давай позавтракаем. У нас еще остается немного времени до встречи с Мартинами.

Джози уже знала, что все планы Леона неизменно исполняются.

Так оно и вышло. В половине третьего они спускались вниз по склону холма, к Ментоне. Джози надела свободные белые брюки и сине-белую полосатую просторную рубашку. Она купила этот наряд в Лондоне, вспомнив о каникулах, проведенных с родителями на Ривьере много-много лет назад. Леон выбрал для прогулки синие рубашку, брюки и жилет без рукавов. С точки зрения Джози, он выглядел великолепно.

Джози лукаво взглянула на спутника из-под длинных ресниц.

— Ну как? — спросила девушка. — Я надела шляпу, ты заметил?

Он покосился в ее сторону.

— Восхитительно, как всегда.

Джози посмотрела на изумрудное кольцо на своем пальце. Итак, они вернулись к их обычному шутливому тону. Неожиданный подарок! Но Джози больше не собиралась тешиться мечтами. Пробуждение оказывается слишком болезненным.

Квартира Мартинов располагалась в высоком современном доме. Леон оставил автомобиль на подземной автостоянке, и они поднялись на бесшумном лифте на последний этаж.

Дверь открыла миссис Мартин. Она выглядела еще моложе в брюках и тонком нейлоновом жакете, с волосами, небрежно убранными под вельветовую кепку.

— Эндрю уже на яхте. Отправляйся к нему, Леон, хорошо? Мы с Джози спустимся, когда я упакую продукты для ланча.

— Да, мэм. — Леон ловко отсалютовал и повернулся к лифту.

Джози решила, что в далекой молодости миссис Мартин работала школьным учителем. Этот специфический тон, которым она отдавала распоряжения, остается у учителей на всю жизнь. Хозяйка провела Джози в большую комнату с великолепным видом на гавань.

— Мы не могли устоять перед покупкой этой квартиры, — сказала миссис Мартин, когда Джози вскрикнула от восхищения, взглянув на панораму моря с белыми крыльями яхт. — Теперь, когда Эндрю уволился, он может по крайней мере смотреть на яхты, даже если не находится ни на одной из них. — Она нежно улыбнулась. — Я уложу продукты. Хочешь увидеть кухню?

Джози проследовала за хозяйкой в безупречную кухню с замечательным видом на холмы за Ментоной.

— Отличная квартира, миссис Мартин.

— Да… Но, пожалуйста, зови меня Гленис. При словах «миссис Мартин» я чувствую себя настоящей старухой.

Джози улыбнулась.

— Конечно, но вы не выглядите старой.

— Не льсти! — довольно рассмеялась женщина. — Я достаточно стара, чтобы иметь женатого сына, знаешь ли. Они с женой жили в «Мон Абри», пока у них не родился второй ребенок. Они снимают просторную квартиру рядом с нами, так что я могу в любой момент наслаждаться обществом малышей. Патрику почти пять лет, он чудесный мальчик.

Джози порылась в своей сумке и достала трехногого игрушечного ослика.

— Я нашла это под кроватью в маленькой спальне.

Гленис с радостным возгласом взяла игрушку.

— Донк! Да, Патрик после переезда долго вспоминал о забытой игрушке. Он придет в восторг, когда снова увидит своего любимца. Я могу взять его?

— Конечно. Правда, я собиралась сделать ему новую ногу.

Гленис покачала головой.

— Не стоит. Трехногий осел — уникальная личность. — Она убрала игрушку и сказала: — Возможно, Патрик сам поблагодарит тебя. Как долго ты пробудешь здесь?

— Боюсь, на днях я возвращаюсь в Лондон.

— Ах, какая жалость! Но когда ты приедешь в следующий раз, мы должны устроить чаепитие и пригласить Донка, — улыбнулась Гленис. Она укладывала в клеенчатый мешок продукты, заранее завернутые в водонепроницаемую бумагу. — На яхте иногда бывает очень влажно, — объяснила женщина. — Ты взяла с собой плащ?

— Да, захватила полиэтиленовую накидку из тех, что можно спрятать в кармане брюк, — кивнула Джози. — Я отдала ее на хранение Леону.

— Отлично. Надеюсь, сегодня днем мы обойдемся без плащей. Но твою симпатичную шляпку может сдуть ветер, — озабоченно добавила Гленис. — Пойдем, я одолжу тебе одну из моих кепок, если хочешь. — Она взяла Джози под локоть и провела в спальню. Выдвинув ящик комода, она указала на ворох головных уборов. — Вот. — Женщина выбрала кепку вроде той, что носила сама, и вручила Джози.

— Как мило, — улыбнулась Джози, сменив шляпу на кепку и рассматривая себя в большом зеркале. — Спасибо, Гленис. Теперь я ощущаю себя моряком, идущим в плавание.

Возникла неловкая пауза, которую нарушила Гленис:

— Я должна извиниться перед тобой, Джози. Я не знала, когда мы встретились несколько дней назад, что вы с Леоном помолвлены. Уверена, вы будете очень счастливы. Ты словно создана для Леона и сможешь помочь ему справиться с его проблемами. Несчастный мальчик! Сегодня утром он выглядел довольно удрученным. Леон поведал мне о ситуации с его семьей и о том, как он надеялся купить им виллу и как ты помогла ему. — Она медленно покачала головой. — Какой ответственный молодой человек! Бедная девочка… — Гленис прищелкнула языком в знак сочувствия.

Джози поняла, что стоит с раскрытым ртом. Но Гленис, казалось, не заметила ее состояния. Она подняла левую руку Джози и восхищенно взглянула на кольцо с изумрудом. Наконец она закинула сумку с продуктами на плечо.

— Нам пора.

Пока они шли к пристани, Гленис болтала о своем муже и его яхте. Джози растянула губы в улыбке и временами говорила «да» или «нет», надеясь, что ее замечания не звучат слишком некстати. Ее мысли витали далеко от яхты. Девушка пыталась понять, почему Леон ничего не рассказал ей о своей семье. Ведь Мартины знали о его семье гораздо больше, чем предполагаемая невеста. Джози и раньше подозревала, что Леон скрывает какую-то тайну. Об этом говорили его беспокойные взгляды и редкие упоминания о своей семье. Но все же, несмотря ни на что, Джози испытывала настоящую боль — ведь он сам предложил ей дружить, а друзья должны доверять друг другу. Из задумчивости Джози вывел голос Леона. Девушка с удивлением осмотрелась. Оказывается, она уже стоит на причале!

Леон помахал ей рукой, стоя за швартовной тумбой, и сердце Джози вздрогнуло, как бывало всегда, когда она встречалась с Леоном даже после коротенькой разлуки. О, она любит его! И совершенно неважно, хочет Леон говорить о своей семье или нет.

Рядом с Леоном стоял высокий светловолосый человек. Гленис представила его Джози.

— Джози, это Эндрю, — сообщила она без лишних церемоний.

Мужчина пожал руку Джози и с улыбкой спросил, нравится ли ей плавать. Девушка тактично ответила, что никогда раньше не выходила в море, но не сомневается, что прогулка в его обществе доставит ей удовольствие. Довольная улыбка озарила загорелое лицо мужчины.

— Отлично, — сказал Эндрю и предложил ей руку, помогая перебраться на яхту.

Вслед за Джози поднялась и Гленис, после чего Леон отвязал швартовный канат. Эндрю занял место у руля, Леон разместился рядом с ним, а Джози с Гленис устроились на одной из скамеек, окружающих мостик.

Выйдя из гавани, на яхте подняли алые паруса, которые тут же наполнились попутным ветром. Эндрю выключил двигатель, и лодка заскользила по волнам.

Джози поинтересовалась маршрутом путешествия.

— Мы собираемся пройтись вдоль побережья до Ниццы и там устроить пикник. Ты посмотришь с моря на те места, где успела побывать… — пояснила Гленис и после небольшой паузы продолжила: — Леон сказал, что вчера вы встречались с Каролиной.

— Да, мы хорошо провели время. Каролина прекрасно выглядит. — Джози помнила, как напряженно говорила Гленис о дочери в их первую встречу, и поняла, что должна проявить особенный такт.

Гленис тяжело вздохнула.

— Да, она симпатичная девочка. Но мне не нравится, что она работает в Монте-Карло. Это не самое подходящее место для приличной девушки, ведь там столько всяких… нечестных мужчин. Я знаю, что Каролина уже взрослая и может жить самостоятельно, но мне не хочется с ней постоянно ссориться. Наверное, я слишком старомодна, меня воспитывали в строгости. Большую часть времени я проводила с бабушкой и дедушкой. Моему отцу часто приходилось бывать за границей, и мама всегда сопровождала его. — Она робко улыбнулась Джози. — Дедушка считал, что игорный бизнес отвратителен, а азартные игры — порождение дьявола. — Гленис замолчала, глядя на воду, словно решала, стоит ли откровенничать с Джози. — Видишь ли, Каролина, кажется, вообразила, что влюблена в этого мужчину… того, кто работает в казино. Они даже хотят обручиться. Каролина просит, чтобы я пригласила его к нам и поближе познакомилась с ним. — Женщина нахмурилась, сняла кепку и потерла лоб. — Все равно, я не могу согласиться. Каждый раз, когда Каролина приезжает домой, мы ссоримся из-за ее увлечения. Меня это ужасно расстраивает… — Она вздохнула. — Ты видела его вчера. Как ты думаешь, я должна справиться со своими предрассудками?

Джози подумала, прежде чем ответить.

— Я не могу советовать вам. Но если вы хотите узнать мое мнение, я полагаю, что вам нужно встретиться с Жан-Клодом. Он мне понравился. Я думаю, он искренне любит вашу дочь. Он показался мне очень серьезным молодым человеком.

Гленис расцвела.

— О, я рада, что спросила тебя. Сегодня утром Леон сказал то же самое, и Эндрю твердит, что надо встретиться… Но они мужчины, а мнение женщины гораздо ценнее.

Гленис надолго задумалась и оставила Джози наслаждаться новыми ощущениями. Яхта набирала скорость, волны бились о борт, и брызги оставляли на губах Джози горько-соленый вкус. Солнце сияло так, словно и не собиралось опускаться к горизонту. Безоблачное синее небо сливалось с синевой воды. Под порывами ветра из-под кепки Джози выбились несколько прядей и щекотали ей нос. Полуобернувшись к мостику, Джози наблюдала за мужчинами.

Этот последний пикник — самое лучшее из того, что подарила ей судьба. Мрачное настроение, казалось, покинуло Леона, он весело болтал с Эндрю, время от времени поворачиваясь к Джози и посылая ей лучезарные улыбки. Несколько раз проходящие яхты приветствовали Эндрю, и он с радостью отвечал знакомым. Море было испещрено парусами всех цветов и размеров. Эндрю показал жене на одну из яхт. Гленис со смехом пообещала подарить ему такую же на Рождество.

Мартины — счастливая пара, думала Джози. Ей очень понравились друзья Леона, и неприязнь к Каролине постепенно угасала.

Яхта подошла ближе к берегу. Джози попыталась найти Сент-Аньес, но вершины холмов были окутаны облаками. Затем появились мысы Монте-Карло и Монако. Леон повернулся к Джози.

— Узнаешь места?

Джози увидела казино и дворец принца Монако на скале. Она улыбнулась Леону и кивнула. Внезапно ей стало грустно оттого, что они не отправятся больше туда вместе. Или куда-нибудь еще, тоскливо добавила Джози, закусывая губу, чтобы не расплакаться. Ведь она поклялась сегодня быть счастливой!

Они проплыли мимо Ниццы. Эндрю направился к берегу. Паруса свернули, вновь заработал мотор, яхта плавно вошла в маленькую бухту с деревьями вдоль берега. В их тени они и бросили якорь.

— Мы обычно останавливаемся здесь и пьем чай, когда плаваем по этому маршруту, — пояснила Гленис Джози. — Можем пока спуститься в каюту, я вскипячу чайник, и мы устроим на палубе пикник.

В центре каюты стоял откидной деревянный стол и два дивана.

— Если стол опустить вниз и разложить диваны, получаются две очень удобные кровати, — с гордостью сообщила Гленис. — Та дверь ведет в душ, а вот здесь кухонька. Все очень компактно, как видишь.

— Восхитительно, — сказала Джози. — Похоже на плавучий дом. По-моему, вы очень везучий человек, Гленис, ведь у вас есть уже один дом на море.

— Да, знаю, мне улыбается удача. Мы с Эндрю женаты тридцать лет. Это самое лучшее, что могу пожелать вам с Леоном.

Джози смущенно поблагодарила и отвернулась, чтобы скрыть лицо.

В крошечной кухоньке Гленис поставила чайник, а Джози распаковала сумку с продуктами и разложила угощение на бумажные тарелки. Гленис заварила чай в огромном чайнике, и Джози обрадовалась, выяснив, что они будут пить чай из фарфоровых кружек. Гленис заметила, что пластиковые чашки — настоящее оскорбление для хорошего чая, с чем Джози пылко согласилась.

Женщины вынесли поднос с едой, чайник и молоко в термосе на палубу. Эндрю устроил стол из складного стула. Мужчины сели прямо на палубу, и Гленис заявила, что каждый обслуживает себя сам.

Эндрю оказался очень остроумным собеседником. Он рассказывал забавные истории о морских приключениях, которые заставляли Джози хохотать до слез. Но, несмотря на смех, девушка отдала должное имбирному печенью, и миндальным пирогам с вишнями, и ломтикам дыни, и самой сочной землянике, которую когда-либо пробовала.

Наконец чай был выпит и остатки продуктов брошены чайкам. Мужчины унесли вещи на кухню. Вернувшись, Эндрю улегся на палубе, чтобы «восстановить силы на обратный путь». Он снял свою нейлоновую куртку, свернул, положил под голову и через пару минут уже крепко спал. Леон сел рядом с Джози.

Гленис сообщила, что у нее есть дела в каюте, и с улыбкой ушла.

Джози избегала смотреть на Леона.

— Она очень тактична, — тихо произнесла девушка. — Я чувствовала себя виноватой, когда Гленис сказала, что очень довольна нашей помолвкой. Она говорила, что тебе нужна такая помощница, как я. Наша затея смущает меня все больше.

Леон накрыл ее ладонь рукой.

— Не бери в голову, любимая, — произнес он, бросив на спящего Эндрю многозначительный взгляд. — Скоро все закончится. Это заключительный акт в нашей пьесе.

Да. Завтра она навсегда попрощается с ним. Слезы навернулись на глаза Джози, и она торопливо отвернулась. Леон мягко взял ее за подбородок и повернул к себе.

— Слезы? — нежно спросил он. — Почему?

— П-просто т-так, — Джози запнулась, рыдания подступали к ее горлу. — Я всегда грущу, когда что-то заканчивается. — Джози отважно улыбнулась. — Глупо, правда?

Леон обнял ее и притянул к себе.

— Нет, — тихо прошептал он. — Мне тоже грустно. У меня никогда не было такого приятного отпуска.

Эндрю проснулся и сел, широко зевая. Он протер глаза.

— Время отправляться, — сообщил он, вставая. — Поднять якорь! — Он выразительно посмотрел на Леона.

— Да, сэр! Есть, сэр. — Леон отпустил Джози и встал, улыбаясь ей сверху вниз. — Нравится?

Она кивнула.

— Очень. — Опять она увидела нежность в его глазах. Или ей только показалось?

Вскоре Леон поднял якорь, Эндрю завел мотор, и яхта вышла из бухты.

— На обратном пути нас ожидает встречный ветер, — заговорила Гленис. — Поэтому мы пойдем галсами. Будь поосторожнее с бумом, иначе он ударит тебя по голове. Бум, — объяснила она, — это деревянная рея в основании грота.

На обратном пути Эндрю держался далеко от берега. Джози берегла голову от бума и была искренне благодарна Гленис, занимавшей ее болтовней о сыне, его жене и любимых внуках.

— Они так радовались, когда оказалось, что второй ребенок — девочка, — сообщила Гленис. — Ее назвали Мелисса, и она самая восхитительная девочка в мире. Мне приходится сдерживаться, чтобы не бывать у них слишком часто. Бабушки не должны навязываться. Но Бет, жена Джонатана, очень приятная и, кажется, не возражает против моих визитов. Джонатан часто уезжает. Я думаю, Бет довольна моей помощью в качестве няньки. Ведь она тоже хочет встречаться со своими подругами. Они идеальная семья…

Джози с интересом слушала Гленис и тихо радовалась, что женщина не вспоминает о ее собственной «помолвке» с Леоном.

Наконец яхта вошла в гавань в Ментоне. Двигатель замолчал, паруса свернули, и яхта заняла свое место. Леон спрыгнул на пирс и привязал канат к кнехту, а потом помог сойти на берег Джози.

Через несколько минут они уже стояли перед домом Мартинов.

— Прекрасная прогулка, — довольно произнесла Гленис. — Жаль, что мы не можем видеться каждый день. Ведь ты, кажется, уезжаешь? Но учти, Джози, когда ты в следующий раз появишься в Ментоне, ты обедаешь с нами. Возможно, к тому времени ты уже будешь замужем. Когда ваша свадьба?

Джози промолчала, но ответил Леон, медленно растягивая слова:

— О, довольно скоро. — Он наградил Джози счастливой улыбкой, которая вызвала у нее единственное желание — стукнуть его. Она устала от их «маленькой пьесы».

— Я должна забрать свою шляпу, а ты пока выведи автомобиль, — сухо произнесла Джози. — Спасибо, что одолжили мне кепку, Гленис, — добавила девушка, снимая кепку и решительно тряхнув головой. Каштановые локоны в беспорядке рассыпались по плечам.

Забрав шляпу, Джози в сопровождении Гленис спустилась вниз.

Леон и Джози поблагодарили чету Мартин и сели в автомобиль.

— Не забудьте прислать нам кусочек свадебного пирога, — улыбнулась на прощание Гленис.

Леон заговорил лишь тогда, когда машина въехала на холм.

— Устала? Сегодня был чудесный день, правда?

— Что? — рассеянно пробормотала Джози. — О да, конечно…

Она думала совсем о другом, вспоминая о семье Леона. Похоже, «помолвка» поставила Джози в еще более двусмысленное положение. Леон должен был хотя бы немного рассказать о себе, прежде чем делать подобное предложение. Гленис не сомневалась, что Джози отлично известно, что происходит в жизни Леона. Почему же тогда он не рассказал ей правду? Почему отделался общими словами о «семье»?

И вот теперь Джози предстояло решить, поставить ли, наконец, все точки над «i» или ничего не выяснять. Чем дольше Джози думала над этим, тем сильнее в ней крепло чувство, что от ее решения зависит все ее будущее. Может быть, ее счастье.