Однажды я встретила волка

Эпилог

Х514 год, 28 день месяца Зреяния

Утро выдалось на удивление тихим и спокойным. Глядя на залитую солнцем поляну для тренировок, пустовавшую в столь ранний час, можно было подумать, что случившееся вечером и ночью — всего лишь сон, а в лесу Лииш до сих пор царит мир и покой.

Лик все бы отдал, чтобы так оно и было.

Этой ночью он так и не смог уснуть — как и большая часть клана. Взбудораженные заявлением вождя, волколюды бурно обсуждали возможный уход, спорили и едва не передрались. В ушах Лика до сих пор звенели возмущенные и отчаянные крики: «Это наш дом! Как мы может вот так уйти? Просто сдаться и оставить леса людям? Наши леса?»

Какая-то часть Лика кричала с ними, не желая мириться с необходимостью покидать места, где он родился и вырос, где прошла его юность и где только началась его молодость. Но в то же время он прекрасно понимал — иного пути нет. Не после того, что рассказал им Антамис.

«Почти все воины дружины подвержены влиянию извне, — сказал драялд тем немногим, кого Рууман после заявления у костра повел в дом собраний. — Это не просто внушение. Это магическое воздействие на мысли и чувства человека. Магия слабая, но прочно засевшая в головах. Мысли об истреблении магов и магических существ долго и упорно вкладывались туда, наслаиваясь одна на другую. Такую магию не отменить, да и она лишь подталкивает человека в нужную заклинателю сторону, мягко обтачивая его мысли. Чтобы убедить людей в обратном, потребуется время. Есть у меня подозрение, что дело касается приближенных князя, но чтобы проверить это, нужно отправиться в столицу. Наверняка там сидит и творец этих заклинаний — под носом у князя никто не станет его искать».

«Зачем ему строить козни против своих же?» — удивилась тогда Тайра.

«Чтобы отвести глаза от себя, — пояснил Маар недовольно. — Убедить князя искать врагов в отдаленных уголках удела. Не удивлюсь, если этот маг — кто-то из высокопоставленных лиц или даже первых приближенных князя».

«Или, — предположил Антамис, — чтобы стравить людей и магов, вынудив последних в открытую пойти против князя».

Выводы напрашивались невеселые.

Раз людям внушали чуждые им мысли и даже такой сильный маг, как Антамис, не смог разобраться, то дела обстоят серьезнее, чем они предполагали. А значит, история точно повторится — пока не будет уничтожен корень проблемы.

«Почему, кстати? — осмелился спросить Лик уже после ночного совещания. Антамис тогда вопросительно приподнял бровь, и волколюд поспешил пояснить: — Почему у вас не вышло все исправить, раз вы такой сильный маг?»

«Сила накладывает обязательства, — пояснил драялд с улыбкой. — Любая магия — нарушение равновесия. Чем сильнее будет сдвиг, тем тяжелее последствия — как для мира, так и для заклинателя».

Признаться, Лик мало что из этого понял, но спорить не стал. В конце концов, сам он в магии ничего не смыслил. Кто он, чтобы ставить под сомнения слова драялда?

Солнце поднималось сквозь ветви деревьев, и солнечные зайчики на сочной траве скакали, играясь в каплях росы. Спиной Лик почувствовал чужое присутствие, но сразу расслабился: то была Тайра, которой тоже не спалось всю ночь.

— Даже не верится, что через каких-то там пять-шесть дней мы покинем эти места, — пробормотала она, опускаясь на траву рядом с братом.

Лик кивнул.

— Как думаешь, — продолжила первая воительница, — как много наших пойдет за отцом?

— Не знаю. Некоторые давно искали повод отказаться от нынешнего главы и выбрать нового. Сейчас самое время.

— Давай прямо. Кама и Филлат давно хотели разделить клан.

— Думаю, именно это они сейчас и сделают. Надеюсь, им хватит ума не оставаться здесь. Пожарища — не самое благоприятное место. Пусть огонь и не успел перекинуться на лес, но животные разбежались и еще нескоро сюда вернутся. Охотиться будет не на кого, да и люди все так же близко.

— Маар сказал, Карена готова уступить часть земель Кира-Талун, в том числе и плато. Не знаю, как он ее уговорил, учитывая, сколько мы грызлись за Авент.

Лик хмыкнул.

— Скорее всего надавил именем Совета Пяти и Антамиса.

— Да, наверное.

Тайра поковыряла пяткой землю и наконец решилась:

— Я собираюсь уйти вместе с Камой. На плато и в предгорья на северо-западе.

Смысл сказанных сестрой слов дошел до Лика не сразу. А когда он осознал, то растерянно оглянулся на нее.

— С Камой? Но…

— Я знаю, это странно звучит. — Она не поднимала глаз. — Ты не думай, это не бунт против отца. Просто… Ты же знаешь, мы с тобой очень разные. Я люблю тебя, брат, и хочу быть рядом в трудные минуты. Но у нас разные пути. Ты станешь вождем клана. А я… не гожусь я на главную, и отцу от меня лишь хлопоты. Он никогда не воспринимал меня всерьез. Будет лучше, если мы разойдемся.

— Ты уверена? — Лику плохо удавалось скрыть дрожь в голосе. — Кама тебя недолюбливает гораздо сильнее. Вы перегрызетесь.

— Возможно. А может, мне просто надо стать взрослой и не полагаться на тебя или отца. И не бегать всякий раз к матери за советами и утешениями. Тогда и относиться ко мне станут иначе.

— Тайра…

Воительница рассмеялась и обняла Лика, потрепав по макушке.

— Не переживай за меня. Тем более, у тебя теперь есть Митьяна. Я с ней ужиться не смогу. Такая уж я, не могу делить тебя с кем-то, — она подмигнула.

Но в глазах ее Лик все равно прочитал тоску. Пусть выбор Тайра сделала добровольно, но дался он ей нелегко.

— Поступай как считаешь правильным, — наконец, ответил он. — И знай: если передумаешь — мы рады будем тебя видеть. Я точно буду.

Тайра с благодарностью прижалась щекой к его плечу.

— Спасибо…

Спустя два дня в деревню вернулся Гидер и от вида выжженной равнины потерял дар речи. Староста Дирк вкратце пересказал ему, что случилось, но у охотника не нашлось слов, чтобы ему ответить. Вместо этого он заторопился домой, чтобы поскорее увидеться с Митьяной. Дочь не заставила его долго ждать и нырнула в его объятия с тихим визгом.

— Ты как там? — спросил он, поглаживая ее по распущенным волосам.

— Думала, будет хуже, — призналась она, а потом погрустнела. — Ты наверное не знаешь еще… Клан уходит.

Гидер все понял. И то, почему Рууман принял такое решение, и что это значило для него и дочери.

— Я не могу тебя держать, Мит, — сказал он ей. — Тем более, когда ты нашла среди них того, кого любишь всем сердцем. Если хочешь и готова — отправляйся с кланом.

— А ты?

— Я уж как-нибудь переживу. Вернусь в город, скорее всего. Ближайший месяц мне с таким, — он неуклюже отставил туго перевязанную ногу, — по лесам не побегать. Да и зверье тут поди все разбежалось. Попробую работу найти.

— Один?

— Я справлюсь, Мит. Подумай и о себе уже.

С Зерой Митьяна встретилась в тот же день. Едва завидев подругу, Зера расплакалась и повисла у той на шее.

— Я так переживала, когда все это… ну…

— Видишь, со мной все хорошо. — Мита запустила руку за воротник платья и вытащила деревянный амулет. — Спасибо за подарок. Очень красивый.

Зера шмыгнула носом.

— Давненько, когда дядя Гидер возил меня в город, приметила. Думала тебе на двадцатилетие как раз подарить. Знаешь, ты все по лесам да по лесам ходила, а я подумала, что этот амулет может тебя от встреч с волколюдами уберечь. Ну знаешь, волчья морда… вдруг за свою примут? Глупо, конечно. Но отчего-то хотелось именно волка. А вишь как оно обернулось.

— Он чудесный. — Митьяна чмокнула подругу в щеку. — Спасибо.

— Ты ведь с кланом идешь, на запад? — спросила Зера. Травница даже удивилась — не ожидала от подруги такого спокойствия.

— Скорее всего.

— А мне Тир предложил в город перебраться.

Мита округлила глаза.

— Что?

— Ну… — она замялась. — Он тут вроде как… ухаживает за мной… Сказал, что может нам устроить жилище в городе, с работой поможет. Сам он, говорит, не хочет пока возвращаться в клан. Уж не знаю, что у него там случилось…

«Маар случился», — мрачно подумала Мита.

— Зера, ты уверена? Я все понимаю, но он… зверолюд…

— Ну и что? Все равно он лучше Милена этого… лепешки коровьей!

Мита прыснула.

— От таких словечек в городе тебе придется отказаться.

Зера насупилась.

— Знаю…

Она поковыряла носком землю, а потом добавила:

— Зато Тир всегда сможет слетать к вам и проведать, как у вас дела. И мне будет спокойнее. И, может, видеться чаще выйдет.

— Посмотрим, Зера. Очень хочется, чтобы так оно и было. Буду молиться богам… и Всевидящей, чтобы все, наконец, улеглось, а мы все смогли начать новую жизнь. Без ненависти и вражды.

— И остались подругами, — улыбнулась Зера, схватив подругу за мизинец.

Митьяна улыбнулась в ответ.

— И остались подругами.

Девушки рассмеялись, скрепив обещание клятвой на мизинцах.

Небольшая телега, запряженная пегой лошадью, бодро вышагивала по дороге, меся пыль копытами. Деревенский охотник сидел на козлах и изредка подстегивал лошадь. Позади него сидела девчушка в длинном льняном платье с ажурной вышивкой и старательно взглядывалась в лес, тянущийся по правую сторону от дороги. Над ними кружил ворон, время от времени издавая хриплое «кар-р».

В тени леса Лииш бесшумной рысью бежали волки.

Девушка положила подбородок на колени и грустно улыбнулась. Впервые она видела подругу такой — большой, со светло-серой шкурой. Рядом с ней тенью держался волк покрупнее. И так здорово они смотрелись вместе, что у нее на глазах невольно выступили слезы.

Дорога уходила левее, прямиком в Алсен. Ворон каркнул напоследок и опустился девушке на колени, позволив ей взъерошить пальцами черные гладкие перья.

А волки еще долго стояли у перекрестка дорог, провожая телегу желтыми глазами.

Волк, волк, воет волк,

Волк, волк, беги…

Волк, веди меня сквозь сон,

Беги до самого восхода,

Беги к свободе…[1]

04.04.2022

[1] Очень вольный перевод песни Kila — Moll’s Song.

Больше книг на сайте — Knigoed.net