Официантка

24

Сидя на полу своей квартиры, Дэн отключил телефон и бросил его на диван. Взял листок, лежащий у его ног, и вычеркнул оттуда еще одно имя. Он был рад, что Кэти вернулась в кафе. Он надеялся, что она чувствует себя лучше. Возможно, Сьюки перестанет так странно себя вести. Он тяжело вздохнул. Осталось всего два дня до летней вечеринки в кафе. Рассказать ей обо всем сейчас или уже после? Он понимал, что лучше рассказать ей обо всем прежде, чем об этом узнают остальные. Проблема была в том, что чем больше он откладывал это, тем меньше сил у него оставалось и тем тяжелее было начать разговор. Он даже был не уверен, что найдет в себе силы пойти на вечеринку. А если Кэти воспримет новости хотя бы наполовину так плохо, как Джеральдина, ему, возможно, придется пережить еще одну истерику.

Джеральдина. Еще одна причина волноваться. Ему тяжело было рассказать ей такие плохие новости. Тяжело, потому что он понимал, что ненормально так волноваться из-за того, что приходится поведать плохие новости женщине, на которой собираешься жениться. А причины нервничать были. Вместо того чтобы положить трескающуюся от боли голову на грудь своей невесты, ему пришлось утихомиривать разбушевавшуюся фурию. Вместо того чтобы помочь ему, когда он в этом нуждался, Джеральдина стала его главной головной болью.

Это стало той соломинкой, которая способна переломить хребет верблюду из известной пословицы. Он спрашивал себя, что будет, если ему опять понадобится помощь. Куда идти? К кому обратиться? Он понимал, что такой расклад не слишком хорош для счастливой пары. Он оглядывался назад, на годы, проведенные с Джеральдиной, и думал над тем, почему никогда не просил ее о помощи. Он просто никогда не думал, что она может ему помочь. Ни практически, ни эмоционально, ни психологически. В ее характере этого просто не было.

Это заставило его задуматься о том, какой мужчина ей нужен, и, поразмыслив, он пришел к выводу, что тот должен быть гораздо более толстокожим, чем он; кто-то, кто взял бы на себя всю заботу о женщине; кто удовлетворял бы ее прихоти; кто-то более жесткий, чем он; кто-то, чья уверенность в себе прочно защищена от всего самодовольством. А еще он должен зарабатывать кучу денег.

Все это заставило его задуматься и о том, какая женщина нужна ему, но он никак не мог ничего придумать. Он все еще вспоминал поцелуй Кэти на свадьбе.

Ничего из всего этого не указывало на то, что он не любит Джеральдину или что у них нет светлых воспоминаний о совместном прошлом. Это не означало, что порвать с Джеральдиной будет легко. Он уже пытался когда-то, так что он знал.

Именно в этом месте он всегда возвращался к одному и тому же вопросу: с одной стороны, ее реакция была той соломинкой, которая способна переломить хребет верблюду, с другой стороны, это он был нервным верблюдом, а Джеральдина – соломинкой на его хребте. Сможет ли он расстаться с ней?

Они не разговаривали с ней с тех пор, как он рассказал ей о том, что случилось, и они разругались. Сначала он не позвонил ей, потому что был зол. Потом – потому что предавался размышлениям об их отношениях. А еще позже потому, что размышления о том, что все кончено, превратились в осознание, что это всего лишь еще один крутой поворот. И только в последние полчаса он начал бояться. Потому что, если им суждено быть вместе, ему придется с ней разговаривать.

Так что он попытался не думать об этом.

Дэн снова потянулся к телефону. В его списке оставалось всего два имени, а он уже успел наунижаться больше, чем мог это вынести. Но звонить было нужно. Он слушал гудок телефона с закрытыми глазами и, понадеявшись, что никто не услышит отчаяния в его голосе, набрал номер.

Под сигнал вызова, доносившийся из трубки, он снова задумался. Ему становилось все труднее сосредоточиться, с тех пор как… как что? Он нахмурился. Когда Пол сказал ему, что выходит из дела? Только вчера вечером? А такое впечатление, что прошло несколько недель.

Дэн снова посмотрел на телефон.

Ладно, по крайней мере, это напомнило ему об одной вещи. Он понял, почему уехал из города. Он ясно представил себе свой бывший кабинет, мужчин в ярких пиджаках, оттеняющих их болезненную кожу. Может, в женском коллективе и было сложно работать, но это было гораздо лучше, чем находиться в пропитанном тестостероном офисе.

Он уже собрался повесить трубку, как на том конце провода ответили:

– Чарлз Гордон.

– Чарли! – воскликнул Дэн.

Повисла пауза, во время которой Дэн слышал на заднем плане шум офиса.

– Дэн.

Сердце Дэна екнуло – Чарли уже предупредили.

– Привет, как дела? – как можно более дружелюбно спросил Дэн.

– Не могу жаловаться, не могу жаловаться.

– Хорошо.

– Что я могу для тебя сделать?

– Ну, в общем-то, речь о том, что мы можем сделать друг для друга, – сказал Дэн, ненавидя себя.

Пауза. Он представил, как Чарли показывает сослуживцам, что этот неудачник наконец ему позвонил.

– Я так понимаю, ты уже слышал? – спросил Дэн.

– Да, что-то слышал.

– У нас хорошо идут дела.

– Прекрасно.

– Доходы повысились.

Чарли присвистнул.

– Но у Пола появились другие планы.

– Да, я слышал.

– Мне не хотелось бы тратить твое время, Чарли, я знаю, что ты занят. Хочешь купить половину Пола?

Чарли вздохнул, и Дэн представил, как он откидывается на стуле.

– Я бы хотел, но месяц назад я вложил деньги в недвижимость. Внес залог за квартиру.

– Отлично.

– Пентхауз с видом на реку. Надеюсь, это будет моя крепость.

– Это замечательно.

– Послушай, – добродушно сказал Чарли, – почему бы тебе не прийти сегодня вечером в паб? Там все наши парни будут.

– Да, Майк говорил.

– Ах да, Майки, – заржал Чарли, – каждый вечер говорит что-то другое. Прямо живая мыльная опера. Давай соглашайся. Будет классно.

– Я не смогу.

– Ладно, – сказал Чарли.

– Ну, пока.

– Дэн, послушай.

– Да?

– Будь на связи.

– Конечно.

Связь прервалась, но Дэн еще какое-то время сидел, держа трубку в руках. Он посмотрел на свой листок. Еще одно имя. Потом он посмотрел на свои руки и, секунду поколебавшись, разорвал листок.

Может, надо просто еще раз сходить в банк. Лучше просить управляющего банком, чем старых знакомых. И возможно, посмотрев на их доходы, в банке изменят условия договора. С другой стороны, действительно ли он хотел настолько сильно влезать в долги? Он заставил себя не думать о надвигающейся свадьбе и будущей жене. Может, заложить квартиру? Или продать ее?

Какого черта все это происходит? Всего только несколько месяцев назад он жил беззаботно и свободно, мечтал о чем-то и вдруг – бац! – бизнес, женитьба и финансовые трудности.

Он положил телефон на диван, едва не ударившись о стоящий рядом столик. У него не было сил разговаривать еще с кем-то. Когда телефон зазвонил, он прикрыл глаза рукой и слушал, как включился автоответчик.

Гудок. Щелчок.

Привет, Дэн. Это я, Кэти. Э-э… Я только что узнала, что ты сегодня не придешь, и… э-э… Ну, думаю, нам надо поговорить. Надеюсь, у тебя все в порядке. Пока.

Пауза.

Щелчок.

Он посмотрел на умолкнувший автоответчик и сжал руками голову. Какого черта должно означать это сообщение? Ее голос был и торопливым, и в то же время нежным. Он позвонит ей. Он потянулся было к телефону, но тот снова зазвонил. Дэн застыл.

Гудок. Щелчок.

Привет. Через полчаса я иду на собрание. Позвони мне. Щелчок.

Услышав голос Джеральдины, он чуть не отпрыгнул назад. Разговор с Джеральдиной нужен был ему меньше всего. И что значит это сообщение? Она собирается порвать с ним? Или сменить жизненную позицию и извиниться? Bay! Возможно, ради этого стоит поднять трубку.

Наверное, ему все-таки следует поговорить с ней. Он трус, а она заслуживает лучшего. Или нет? Он положил руку на телефон. Когда телефон зазвонил снова, Дэн почти всерьез начал искать глазами скрытую камеру. Может, Джеральдина его видит?

Гудок. Щелчок.

Ой, привет, это снова я.

Нет, это не Джеральдина. Та же нежность. Та же торопливость.

Э-э, думаю, я забыла сказать, что звонит Кэти.

Пауза.

Пока.

Щелчок.

Он поднял трубку слишком поздно, она уже отключилась. Дэн уселся на диван, не выпуская из рук телефон и ожидая, что тот зазвонит снова. И тот зазвонил.

Гудок, щелчок.

Где ты, черт побери?

Пауза.

Дэниел?

Он сжался.

Ты слушаешь?

Он задержал дыхание.

Думаю, мы оба знаем, что нам надо поговорить. Я нашла прекрасный выход из ситуации. Позвони мне, пока не началось собрание.

Щелчок.

Прекрасный выход из чего? Ядерного разоружения? Арабо-израильского конфликта? Или она хочет предложить отложить свадьбу, пока они не удостоверятся, что, кроме друг друга, им никто не нужен?

Когда телефон снова зазвонил, он помолился, чтобы это была Кэти. На этот раз он ответит ей. Да, на этот раз он с ней поговорит. Включился автоответчик. Он ждал ее голоса, держа телефонную трубку наготове.

Гудок, щелчок.

О, привет, дорогой, это мама. Не хочу тебя тревожить, но хотела сказать, что меня все спрашивают, когда ты женишься. Я говорю, что не знаю и что вы еще не назначили точную дату, но подумала, что тебе будет приятно узнать, что им это интересно. Честно говоря, они меня уже замучили. Папа передает привет. Пока.

Щелчок.

Дэн свернулся калачиком на диване. Вновь зазвонил телефон, и он терпеливо ждал, когда включится автоответчик. Прямо как в каком-нибудь министерстве.

Гудок. Щелчок.

Так, мне надо идти на собрание. Я действительно очень не хотела оставлять это сообщение, но, кажется, именно этого ты хочешь. Ну, пусть будет так.

Пауза.

Я разговаривала с Полом.

Дэн сел.

Я хотела попросить у него номера телефонов парочки твоих бывших приятелей – возможно, они могли бы тебе помочь. Пол сказал, что замолвит за тебя словечко перед твоим бывшим начальником, и он уверен, что тот возьмет тебя обратно. Конечно, он не даст тебе такую же зарплату, но чего еще ожидать? Дэниел, я правда не думаю, что у тебя есть какой-то выбор.

У Дэна отвисла челюсть.

В любом случае, Пол хочет с тобой увидеться. Не вижу ни одной причины ему отказывать. Я встречаюсь с ним в час дня. Думала, что ты захочешь поговорить со мной перед этим. Если что, звони мне на мобильник. Если я не забуду его включить.

Пауза.

Щелчок.

Дэн откинулся на диване. Она пытается ему помочь? Унижая его перед бывшими коллегами? Почему бы ей просто не дать объявление в газету? Может, она так и сделает. Надо запомнить, что не стоит покупать «Файнэншиал таймс». Какого черта? Каким будет ее следующий шаг? Позвонит его родителям? Скажет его отцу, что он плакал? Он выпрямился. О господи! Это не помощь. Это месть. Да! Она наказывала его за то, то он на нее кричал. Или все намного глубже, и она хочет порвать с ним? Он вздохнул. Нет! Он понял, что все это время имеет дело с ненормальным гением. Она делает невозможным их совместное существование, но и не расстается с ним, таким унизительным способом показывая ему, что он просто не способен порвать с ней. А теперь она еще может и сыграть роль жертвы, рассказывая всем, что она сделала все, что было в ее силах, чтобы помочь ему, даже звонила Полу и просила замолвить за него словечко, и вот как он ей отплатил! Оставил ее у алтаря! А она даже купила платье! О господи, он уже слышал, как она рассказывает эту историю его друзьям. Он зарылся лицом в подушку. Макиавелли может брать уроки у Джеральдины. Гудок, щелчок.

Привет еще раз. Мне правда жаль, что приходится доставать тебя дома, но ты не отвечаешь на мобильник, а мне действительно хотелось бы… ну, свяжись со мной, как только сможешь. Я подумала, что стоит дать тебе мой домашний телефон. Это немного срочно, но не слишком. Просто срочно. Ты поймешь, когда мы поговорим. Так что надеюсь, ты скоро позвонишь. В общем, мой номер…

Пауза. Вздох.

Все, извини.

Щелчок.

Дэн перевернулся на спину и какое-то время смотрел в потолок, повторяя про себя ее слова. Гудок, щелчок.

Привет, дорогой, это снова мама. Отец сказал мне, чтобы я тебя не беспокоила. Извини, дорогой. Он сказал, чтобы я позвонила и оставила еще одно сообщение, чтобы ты не обращал внимания на первое. Мы оба согласились, что на такие вещи не стоит реагировать, особенно когда находишь такую девушку, как Джеральдина. Вы оба должны решить все сами и ни на кого не оглядываться.

Пауза.

У тебя уже много сообщений на автоответчике? Очень долго ждать, пока подключится. В любом случае, надеюсь, все хорошо, и мы оба передаем вам большой привет. В субботу твоему кузену Джонатану исполняется сорок. До свидания, дорогой.

Щелчок.

Дэн подумал, что его сейчас вырвет. Гудок, щелчок.

Все в порядке, друг? Я только что разговаривал с Джеральдиной. Не хочу, чтобы ты думал, что я пристаю к твоей девушке, так что сообщаю, что мы вместе идем на ланч. Хей-хей. А теперь серьезно. Она очень за тебя волнуется. Говорит, тебе было плохо утром. Она боится, что у тебя будет срыв. И я знаю, что ты всех обзвонил, просил помочь. Черт, позвони мне. Не надо делать то, что ты делаешь. Я уверен, мы что-нибудь придумаем. Позвони.

Пауза.

Забудь обо всем. Хей-хей.

Щелчок.

Да, это точно была месть. Гудок, щелчок.

Я забыла оставить номер телефона! Не могу поверить! Я абсолютно ненормальная! Ты, наверное, можешь продать эти сообщения на радиопрограмму. О, отличная идея! Мне нравится.

Пауза.

Ну, в общем, мой телефон: 0208 555 7693, и я буду дома целый вечер, потому что по телевизору хорошая программа.

Пауза.

Надеюсь, это было содержательное сообщение.

Пауза. Смех.

О господи, ты будешь по мне скучать, когда я отключусь. Пока. Увидимся.

Щелчок.

Он закрыл глаза. «Ты будешь по мне скучать, когда я отключусь». Кэти хочет уйти? У нее не будет возможности поговорить с ним? Она была как из другого мира. Та, о которой он когда-то мечтал.

Гудок, щелчок.

Это Кэти. Я имею в виду, что это была Кэти. Предыдущее сообщение. Там, где я дала свой домашний телефон. Кстати, у нас возникла пара чудесных идей насчет вечеринки. Ник специально поработал над этим, а Пэтси была в таком восторге, что чуть не проглотила жвачку. Но это не страшно, потому что Ник галантно предложил ей вытащить жвачку своим языком. Так что, как видишь, ты много пропускаешь. Я просто хотела сказать, что у тебя прекрасная довольная команда, которая надеется скоро тебя увидеть. Ну, ладно. Э-э. Извини, что продолжаю приставать к тебе. Надеюсь, вечером поговорим. Пока.

Щелчок.

Дэн почувствовал, как капля холодного пота соскользнула с его уха и упала на подушку.

Когда его телефон наконец перестал звонить. Дэн встал с дивана, побрился, принял душ, оделся и съел тост. Это показалось огромным достижением. Дэн поехал в банк объездным путем, чтобы не проезжать мимо кафе. Джеральдина и Пол, наверное, вместе обедают, стараясь не радоваться его провалу.

Он не смог повидаться с управляющим банком и подумал, что, возможно, их просто больше не существует. Он встретился с консультантом по бизнесу, у которого не было финансовых проблем, потому что он все еще жил с мамой и не покупал костюмы в дорогих магазинах. Они поговорили, и консультант прямо и честно сказал ему, что им понадобится больше гарантий. Дэн подумал, что вполне может предложить свою почку, но не сумел найти в себе сил шутить. Все тем же кружным путем он поехал домой, а когда приехал, позвонил в кафе и сказал, что не придет. Они этого не заслуживали.

Сам того не зная, по дороге домой Дэн проехал мимо дома Мэтта и, вообще-то, мимо самого Мэтта, который стоял снаружи. Мэтт не заметил Дэна, потому что едва дышал от страха. По правде говоря, такого страха он еще никогда не испытывал. До этого все шло легко. Заставить одноклассников помочь его матери? Проще простого. Разрешить матери прийти на родительский вечер? Фигня. Экзамены? Игрушки.

А теперь все было похоже на кошмар. Возможно, впервые за все время он действительно был напуган.

– Я хорошо выгляжу? – спросила Дженнифер.

– Замечательно, – прошептал Мэтт.

Она выглядела чудесно. На ней был летний костюм-двойка, волосы зачесаны назад, губы накрашены красной помадой. Он стоял рядом с фантазией любого школьника. Он взял Дженнифер за руку, когда услышал приближающиеся к двери шаги матери.

Дверь распахнулась, и он удивленно уставился на мать. Мэтт заморгал, а Сандра улыбнулась им обоим. Мэтт снова моргнул. Черт, какие у нее проблемы? Не сбежит ли теперь от него Дженнифер еще до обеда?

– Привет, – поздоровалась его мать, протягивая Дженнифер руку и улыбаясь, – ты, должно быть, Дженнифер. Добро пожаловать.

– Это вам. – Дженнифер протянула цветы.

– Фрезии! Мои любимые цветы! – Сандра понюхала букет и пригласила всех войти.

Мэтт угрюмо посмотрел на нее. Что это с ней? Она что, хочет разбить ему жизнь? Пока они следовали за Сандрой по коридору на кухню, он шепнул Дженнифер «прости», но она сделала вид, что не заметила этого. Он смотрел, как мать включает чайник и ставит на стол чашки.

Ее волосы были убраны в привычный хвост, джинсы были самыми потертыми, а на розовой футболке, расшитой блестящими звездами, на груди было написано: «Гребаная идиотка».

– Ну, – улыбнулась «гребаная идиотка», – кто хочет чашку чая?

– Мне нравится ваша футболка, – захихикала Дженнифер, заметив шутку.

– Правда? – заулыбалась мать Мэтта. – Я рада. Я подумала, что это может помочь растопить лед. Купила на рынке за два с половиной фунта.

– Это просто нечто! – громко рассмеялась Дженнифер.

– Отлично. – Мать Мэтта подняла цветы. – Ты знаешь, что с ними делать? Поставь их в вазу, пока я готовлю чай.

– Да, конечно, – сказала Дженнифер.

Сандра смотрела, как аккуратно она поставила цветы в вазу. Дженнифер вопросительно взглянула на нее:

– Все в порядке?

– Да, – кивнула Сандра, – тебе не кажется, что ты слишком опытна, чтобы встречаться с моим сыном? – серьезно спросила она.

Мэтт улыбнулся, а Дженнифер залилась смехом. Мэтту пришло в голову, что сейчас самое время уйти, и пошел посидеть в другой комнате. Его мама встретилась с его девушкой. Его девушке был двадцать один год. Он не был девственником. Он смотрел в окно через прозрачные занавески и прислушивался к смеху, доносившемуся с кухни. Он был мужчиной. Он не мог дождаться завтрашнего дня, когда можно будет все рассказать одноклассникам.

Неподалеку от дома Мэтта в своей квартире сидел Хью и смотрел в окно. Он был окружен тишиной. Он позвонил на работу и сказался больным, что, в общем-то, было недалеко от истины. Он просто знал, что не сможет пережить еще один день, если ему придется притворяться, что все хорошо: шутить с коллегами, улыбаться начальству и концентрироваться на собраниях. Он просто больше не мог это делать. Он чувствовал, как его охватывает паника. Его все время трясло. Это началось вчера, после того как он пришел на работу, и продолжалось целый день. Он думал, что успокоится, когда вернется домой. Но и ночью ничего не изменилось. Он не мог расслабиться, не мог думать, не мог даже смотреть телевизор. Он ничего не мог делать.

Он так и не уснул. Он включил радио, но не понимал ни слова. Возможно, стоит заскочить сегодня в кафе и повидаться с Кэти. Было бы неплохо поговорить с кем-нибудь, с кем действительно можно поговорить. С кем-то, кого он когда-то любил. Ему станет лучше. Он зажал рот рукой, пытаясь удержать рвущийся наружу отчаянный крик.