Огонёк для трех монстров

16

Вокруг туман, густой и вязкий туман, как кисель, я брожу, ноги замерзли — кажется я хожу по льду босиком. Мои руки держат, кто-то не видимый, не осязаемый, рядом никого нет, только тепло идет от ладоней по всему телу, меня ведут.

— Кто ты? — шепотом спрашиваю я.

— Кто ты? — отвечает мне эхо.

— Помоги — прошу шепотом я у того, кто дает мне тепло через кисти рук — мне так холодно!

— Холодно… холодно… — вторит мне эхо.

Нет конца льду под ногами, нет конца тумана, я устаю и сажусь прям на лед. На мне одета тонкая льняная сорочка, ложу руки на плоский живот, дети — их больше нет. Слезы катятся по моим щекам, вокруг начинают кружить снежинки. На плечи ложится теплая вуаль, точнее я не вижу вуали, не чувствую ее, но мне становится немного теплее, как будто на мне теплая шаль. Тепло касается двух рук. Кажется, меня пытаются тянуть за кисти, чтоб я продолжала свой путь. Никого рядом нет. Хорошо пройду еще чуть-чуть, не верю, что выберусь от сюда, но так настойчиво тянут.

Кто ты? Кто ты, что забрал моих детей, не винных детей. Поговори со мной.

— Поговори со мной — еле слышно произношу я в туман.

— Поговори, поговори — шепчет эхо.

— Пожалуйста верни деток, пожалуйста… — шепчу и плачу я

— Пожалуйста … та… та… та… — дурацкое эхо.

— Что мне сделать? Что ты хочешь от меня, ты здесь я знаю, ты — кто отобрал у меня детей. — злость моя шипит — отвечай!

— чай… чай…

Мне не ответят, ответит только эхо. Сколько я брожу тут, и где это тут?

— Отдай мне моих детей, отдай прошу тебя — рыдаю я

— Прошу тебя … тебя…

— о чем просишь? Я все сделаю, объясни хотя бы что нужно сделать?

— нужно сделать… ть… ть…

Со мной разговаривают! Только нужно понять смысл. Как так спрашивать, чтоб получить ответ? Я останавливаюсь, до меня только сейчас доходит понимание, что я хожу в замкнутом пространстве и от сюда не выйти. Я останавливаюсь.

— Ты вернешь детей? — с надеждой спрашиваю я.

— Детей… тей. тей…

— Что нужно делать? Я согласна на все!

Эхо не повторяет ни чего, вокруг наступает тишина. Собеседник думает или…

Туман начинает клубиться, уплотнятся, хотя куда уже плотнее? Передо мной выстраиваются фигуры из тумана, не понятные, суматошны, инертные, не могу понять …

— пожалуйста, пожалуйста — всхлипываю я, ведь это мой шанс вернуть деток, и я боюсь, что сейчас мне дают инструкцию по возврату детей, а я как последняя дура ничего не могу понять и запомнить. — прошу, я не понимаю, сжалься — падаю на колени и складываю руки как в молитве — покажи медленнее, я не могу понять, что ты показываешь!

— показываешь… шь…шь…шь — шипит зло эхо на меня.

Фигуры из тумана замирают, потом меняются одна за другой, только теперь замирая на пару секунд передо мной. Туман перестраивается, выстраивая передо мной новые декорации из планет, паутин, домов, знаков, надписей, мелькают какие-то создания, могилы, пауки, на пару минут передо мной зависает фигура из тумана паука, что без приглашения пришел к нам, а после все в итоге засасывается в воронку черной дыры. Туман исчезает, точнее его всасывает в черную дыру, я оказываюсь посреди белой пустыни, только под ногами не песок а лед. Под ногами белый лед, вокруг все белое.

— Я должна найти все эти планеты, а поможет мне арахнид, что пришел без приглашения к нам? Что мне нужно сделать, когда я найду эти планеты?

— Мама, мамочка, мама! — за спиной слышу детские голоса, оборачиваюсь. Боги!

На льду лежат яйца. Черные, коричневые и голубые. Их так много, яйца круглые, в диаметре они точно как мяч для футбола. От них идет свет.

— Мама, мы ждем тебя, мама поторопись… торопись… торопись…

В грудь ударяет холодный поток ветра, меня выносит потоком к верху, к небу наверно, тут не понятно есть небо или нет, а потом резко несет вниз ко льду, а я все смотрю на яйца, пытаюсь тянуть руки в их сторону и ударяюсь со всей силы об лед, он ломается и я оказываюсь в ледяной воде, миллион иголок впиваются в тело, дыхание замирает и меня выдергивают за руки из ледяной воды.

Миг. Пытаюсь отдышаться, расправить руки, чтоб дать больше доступа воздуха для легких. Вокруг какой-то шум, говорят вроде, два голоса спрашивают, что спрашивают? Как я замерзла и как оказывается тепло под шкурами. Так, а почему голосов два?

— где третий? — я говорю, но звук из моих уст не выходит. Фокус моего зрения начинает приходить в норму, я даже начинаю понимать кто и что вокруг меня. Лехш меня укутывает в шкуры. Я сижу. Шерх убирает мои волосы от лица и подносит к губам что-то горячее.

— где Мол? — опять получается шевелить губами но не издавать звуки.

— Настя попей, тебе станет легче.

Бульон, горячий, но рот не обжигает.

— где Мол? — повторяю я вопрос, и уже можно понять мои слова.

— Мол пока в пещере — камере, он спит, его монстр вышел из под контроля, пришлось его пока изолировать. — Шерх гладит мои скулы, волосы. В его черных глазах столько боли, столько отчаянья.

— Лехш — пытаюсь заглянуть в глаза второго мужа, он рядом, обнимает, только взгляд отводит и не смотрит мне в глаза. — Лехш посмотри на меня — прошу я.

Я тону в омутах глаз Лехша, как колодец без дна, где один только холод и бездна. Вынимаю руку из шкур и прикасаюсь к нему, к его щеке, это он мне помогал не замерзнуть среди ледяного тумана. Он вздрагивает и прижимается к моей ладони.

— Отнесите меня к Молу, сейчас.

— Ты еще очень слаба, а Мол сейчас не в себе, он может навредить тебя — говорит Шерх беря вторую мою руку и так же прижимается щекой к ладошки.

— Отнесите — уже с нажимом шепчу я.

Так вот какая она пещера — камера. Вся в корнях из темной силы, в одном углу паутиной подвешен кокон, он со всех сторон крепится к стенам, потолку и полу пещеры, от черных корней идет подпитка кокона, видимо там тот паук, ладно к нему вернемся позже.

А на импровизированном ложе лежит Мол, он не так запеленат в паутину и к нему не идет подпитка черных корней силы. Шерх подносит меня на руках к Молу.

— Мол — зову я, спускаюсь с рук и ложу обе ладошки на ого лицо — Мол, вернись ко мне, ты мне нужен — ладони начинают светится, мое тепло наполняет тело Мола. Как мало во мне осталось от света!

Мол открывает глаза, сначала они черные полностью, потом становятся красными и в итоге зеленеют и в них появляется осознанность. Он вскакивает, подхватывает меня на руки сжимает так что у меня косточки трещат. Нюхает волосы, нюхает шею. Рычит, его руки по всему моему телу.

— Мол ты сейчас задушишь девочку. Отдай ее мне и пойдем, нам еще нужно покормить Настю.

Ага щас, отдал он меня. Подхватил на руки, прижал к груди, и рыча на братьев чтоб не подходили близко пошел в главный зал — пещеру. И как ему не холодно, он полностью голый и грязный, между прочим.

Лить слезы по горю, времени нет. Нужно еще восстановиться и рассказать мужьям про мои похождения в тумане.