Огонь желания

Глава 2

– Ну что, ты видела Торна? – потребовала отчет Эми, когда Диана нашла ее в гостевой спальне наверху.

С трудом Диане удалось скрыть улыбку. Она не только видела Торна, но и получила самое полное представление о нем.

– Я нашла его на пляже.

– Что он сказал? Он согласился поговорить с теткой, чтобы та протежировала мне?

– Он не отказал наотрез. Правда, возможности поговорить как следует у нас не было. Я застала его, когда он плавал. Но по-моему, он вот-вот вернется домой.

Эми надула губки. Она была живой очень милой девушкой с чудными голубыми глазами. Задорно вьющиеся белокурые локоны были коротко острижены по самой последней моде. Но Эми могла быть и отвратительно упрямой, если ей того хотелось. Она не скрывала своего желания отправиться в Лондон под крылышко тетки Торна, потому что не могла дождаться того момента, когда вырвется из-под контроля Дианы.

Без всякого удивления Диана наблюдала за кузиной. Та не останавливаясь начала мерить комнату шагами.

– Скорее бы он пришел, – заявила Эми. – После стольких недель в море можно сойти с ума от ничегонеделания.

– Почему бы тебе не переодеться для верховой прогулки? Думаю, Торн разрешит тебе взять лошадь из конюшни.

– Прекрасная идея! – воскликнула Эми. – Ты со мной?

После ограничений, которые накладывало на них путешествие, Диана была рада вырваться на свободу и покататься верхом, но сейчас ее больше интересовал вопрос, что будет с будущим Эми.

– Пожалуй, я дождусь возвращения Торна. Наверняка он даст тебе провожатым грума.

Эми послала в ответ улыбку не без доли яда.

– Ты уверена, что сможешь доверить меня незнакомому мужчине? Неужели тебя не волнует, что я могу оказаться в его объятиях?

– Полагаю, можно не сомневаться в благоразумии слуг Торна, если тебе самой его не хватает, – сухо ответила Диана. – Более того, будешь вешаться на кого-нибудь из них, Торн не один раз подумает, прежде чем попросить тетку за тебя.

Эми воинственно раскраснелась.

– Ты ведь знаешь, что я не переменю мнения о Реджи. И не важно, сколько ты продержишь меня в заключении на этом забытом Богом острове.

– Трудно назвать это заключением. Мы вернемся в Лондон как раз к началу сезона.

– Где у меня не будет ни минуты свободы. Ты собираешься выдать меня за какого-нибудь богатенького хлыща, чтобы успокоить свою совесть.

Последний месяц или два им частенько приходилось спорить.

– Неправда, Эми, и ты это прекрасно знаешь.

– Нет, правда! Ты боишься, что я пойду по твоим стопам. Но то, что тебе однажды разбил сердце охотник за приданым, совсем не означает, что каждый, кто оказывает мне знаки внимания, нацеливается на мое наследство.

– Согласна. Только все дело в том, что ухажер без гроша в кармане интересуется приданым больше, чем тобой самой.

– Реджинальд любит именно меня, сколько раз я говорила тебе. А я люблю его!

– Может, сейчас так оно и есть. Только твои чувства к нему могут не выдержать испытания временем. Если ты по-настоящему любишь его, тогда повремени и отложи ухаживания всего лишь на один сезон. В конечном счете это не скажется на твоих чувствах. А пока будешь в Лондоне, ты сможешь познакомиться и с другими джентльменами. Вдруг полюбишь еще кого-нибудь.

– А пока я должна страдать.

– Мне очень жаль, Эми. Но пострадать сейчас это намного лучше, чем связать себя неудачным браком на всю оставшуюся жизнь. – Диана запнулась, натолкнувшись на угрюмый взгляд кузины. – Мне очень хочется, чтобы ты была счастлива. И я не позволю тебе сломать свою жизнь, – мягко добавила она. – Нужно, чтобы у тебя был выбор.

Подавив вздох, Диана оставила Эми в покое и отправилась в свою комнату, смежную с этой.

Слуги Торна совершенно естественно насторожились, когда две незнакомые дамы и их служанка объявились у дверей его светлости. Но камердинер вспомнил Эми по ее визитам в Лондоне и распорядился отнести их багаж наверх.

Войдя к себе, Диана с удовольствием огляделась по сторонам. В элегантно отделанной комнате было много света и воздуха. Высокие французские двери выходили на галерею, которая опоясывала большую часть дома. Роскошная вилла Торна, Диана это уже поняла, была выстроена в испанском стиле в виде огромной асиенды. Четыре крыла с галереями замыкали со всех сторон двор в центре. Особняк в поместье Лансфорд в Дербишире был громадным, но не таким роскошным, как эта вилла.

Привлеченная изумительным видом, Диана вышла на галерею, чтобы полюбоваться пенной лазурью моря. Неровную береговую линию защищали изрезанные утесы и опасные рифы. Форты и смотровые башни строго взирали на многочисленные заливчики и бухточки. Мягкие холмы соседствовали с горными вершинами, покрытыми лесами. Цветущие сады в долинах, виноградники, оливковые рощи… Руки зачесались от желания тут же, немедленно, перенести всю эту красоту на бумагу или холст.

Увы, с этим придется подождать, с сожалением подумала Диана.

Она вернулась в комнату, а затем спустилась по изогнутой лестнице в огромный холл, где столкнулась с дворецким Торна, Тот сообщил, что во внутреннем дворе накрыт стол к чаю, и подвел Диану еще к одним французским дверям, которые открывались на квадратную площадку в центре виллы.

Здесь везде царила красота. Солнечный свет струился сквозь трепещущие веера пальм. В воздухе висел аромат цветов и кустарников – бугенвиллей, гибискусов, олеандра, герани. А в самом центре мелодично звенел мраморный фонтан.

Чайный столик устроился в углу, и Диана с трудом усидела на месте, когда несколько одетых в ливрею лакеев подали чай, пшеничные лепешки, сандвичи, а также кувшин с фруктовым соком.

Она откинулась на спинку, отдавшись чувству новизны и счастья и, не беспокоясь ни о чем, закрыла глаза.

– Рад, что вы освоились в доме, мисс Шеридан, – послышался в тишине веселый мужской голос.

Диана открыла глаза и увидела, что перед ней стоит Торн. В этот раз на нем были сапоги и бриджи. Расстегнутый ворот батистовой сорочки открывал сильную шею. Чуть ниже золотился шелк волос на груди. Невольно ее взгляд проследовал вниз вдоль торса, сужающегося к талии, и дальше, туда, ниже пояса.

Вспыхнув от нескромных воспоминаний, пришедших на ум, Диана отвела глаза и посмотрела Торну в лицо. Это было второй ошибкой.

Просохнув, его волосы превратились в копну, сияющую золотом, а несколько непослушных локонов беззаботно свесились на лоб, словно он только что поднялся из постели. В уголках чувственного рта пряталась ленивая усмешка, от которой сердце у Дианы заколотилось как сумасшедшее. Торн с искренним интересом разглядывал ее.

Он был великолепен и притягателен. Смертельно опасное сочетание, предостерегла себя Диана.

Когда она сообразила, что снова пялится на него, она выругалась про себя и села, выпрямив спину. В свою очередь, Торн тоже изучал ее с полным вниманием, совсем не так, как когда она передавала ему письмо от Натаниеля. Испытывая неловкость под его пристальным взглядом, Диана отпила глоток сока и прочистила горло.

– Приношу извинения, милорд, за то, что вторжением нарушила ваше уединение в бухте. Мне, конечно, нужно было дождаться более удобного момента.

– Я не в обиде, – отмахнулся Торн, усаживаясь за столик напротив нее. – После того как мы так… близко познакомились, можно отбросить церемонии. В конце концов, вы кузина моей подопечной, что, наверное, предполагает определенные родственные связи. – Он налил себе сока и снова глянул на Диану. – Натаниель рассказывал мне о вас, но не упоминал, что вы красавица.

Ее губы сложились в усмешку.

– Интересно, как я должна отнестись к такому выпаду?

Торн сверкнул довольной улыбкой:

– Вы слишком умны для моей тактики. Жаль. – Торн разглядывал Диану поверх своего стакана. – Признаюсь, вы вызываете во мне любопытство, мисс Шеридан. Я знаком с семейством Лансфорд еще с моей учебы в университете, когда завязалась наша дружба с Натаниелем. Но никогда вас не видел. Все это время вы жили в Лансфорд-Холле?

– Да. Дядя с теткой ребенком забрали меня к себе после гибели моих родителей в дорожной катастрофе.

– Вероятно, вы старательно скрывались, как какая-нибудь отшельница. Вам не приходилось выезжать в Лондон вместе со своими кузенами и кузинами? Они ведь участвовали в каждом сезоне, даже после смерти миссис Лансфорд. Когда это было? Лет восемь назад?

Диана замерла, поняв, что он проверяет ее. Она всегда ездила в Лондон со всей семьей, вплоть до того самого фатального сезона, когда сама себя обесчестила. Можно было не сомневаться, что Торн кое-что слышал о ее печально известном прошлом, пусть и вскользь. Но обсуждать эту тему еще раз не было никакого желания.

– Мне больше нравится в деревне, чем в Лондоне.

– Наверное, вы болели в тот раз, когда я приезжал в Лансфорд-Холл.

Вот это была ложь, и она не собиралась поддерживать ее.

– Я не была больна, – ответила Диана с преувеличенной любезностью. – Дядя просто не пожелал показывать меня вам. Ваша репутация обгоняла вас.

Брови Торна поползли вверх.

– Как мило, вы, оказывается, осуждаете меня за случай на пляже. Я никогда бы не позволил себе поцеловать вас, если бы вы так пристально не разглядывали меня.

Отпивавшая в это время сок из своего стакана, Диана поперхнулась. Закашлявшись, она прикрыла рот рукой и метнула на Торна потемневший взгляд.

Виконт все так же вежливо и совершенно невинно смотрел на нее. Только искорки в глазах говорили, что он рассчитывал нарушить ее равновесие.

Чтобы сохранить самообладание, Диане пришлось сбавить тон.

– Не сомневаюсь, вам нравится провоцировать людей.

– Да. – Он не стал оправдываться. – Я прекрасно осведомлен о границах пристойного поведения. И ничуть не жалею о том, что поцеловал вас. Но сумел бы удержаться, знай, кто вы. Я абсолютно серьезно утверждаю, что веду себя в соответствии с джентльменским кодексом чести.

Диана склонялась к тому, чтобы поверить Торну на слово, хотя не сомневалась, что у него имелись свои собственные представления о чести.

– Чтобы избежать скандала, если вы остановитесь у меня, – продолжил он, – я намерен нанять какую-нибудь пожилую компаньонку на то время, пока вы будете находиться здесь. Две молодые незамужние дамы в доме холостяка, пользующегося дурной славой, сразу дадут пищу слухам. А я не желаю никакого скандала, связанного с именем моей подопечной. – Затем без паузы он сменил тему: – Итак, расскажите мне про прилипалу, который преследует Эми.

– Не уверена, что его так можно назвать, – откликнулась Диана. – Больше всего он похож на охотника за приданым. Это Реджинальд Нили. Вы его знаете?

Она увидела, как Торн нахмурился.

– Мы едва знакомы. Он что-то вроде игрока с вечно пустыми карманами.

Диана кивнула.

– У мистера Нили есть дальние родственники в Дербишире, и в первый раз он появился там на Рождество. Совершенно определенно, чтобы скрыться от кредиторов. Я не знала, что он начал обхаживать Эми, и им довольно долго удавалось держать свои встречи в тайне. Вне всякого сомнения, Эми знала, как я на это отреагирую. – Диана поморщилась от воспоминаний. – Мне, конечно, нужно было бы разобраться во всем быстрее, но к тому времени, когда я раскрыла их хитрость, было уже поздно. Эми уверила себя, что влюблена.

Торн поморщился так же, как и Диана.

– Я подумала, что необходимо немедленно увезти Эми от него, – продолжила она. – Нужно было бы привезти ее в Лондон, но вы куда-то исчезли. А так как сезон не начнется раньше середины апреля, пришлось приехать с ней сюда.

– Но вы планируете выпустить ее в свет этой весной?

– Она уже пропустила свой выход в прошлом году из-за траура по Натаниелю. Так что дело не во времени. Я рассчитываю, что выход в свет поможет ей избавиться от своих фантазий и обратить чувства на кого-нибудь более подходящего. Надеюсь, она найдет мужа, который полюбит ее за то, какая она есть, а не за ее деньги. Если она полюбит ровню или хотя бы выйдет замуж за человека, который будет заботиться о ней и защищать ее, тогда она перестанет быть мишенью для охотников за приданым. Или для соблазнителей. – Говоря последние слова, Диана пристально смотрела на Торна.

Тот проигнорировал ее насмешку и сразу перешел к делу:

– Что вы, собственно, хотите от меня?

– Уговорите свою тетку Хеннесси, чтобы она оказала ей покровительство.

– Сами вы не можете оказать ей такую поддержку?

Диана покачала головой. У нее не только не было никакого положения в обществе, более того, на ней до сих пор лежала тень того скандала. И ее подмоченная репутация свела бы на нет шансы Эми на достойную партию.

– У меня нет ни влияния, ни связей, какие есть у вашей тетки. Вы сами тоже не лучший вариант, чтобы вывести ее на люди. Уже достаточно разговоров насчет уместности вашего опекунства.

– Совершеннейшая правда, – согласился Торн.

– Есть еще одна польза от моего предложения. Эми жила в одном пансионе с вашей кузиной Сесили. Она тоже впервые выезжает в свет этой весной, и леди Хеннесси будет оказывать ей протекцию. Если они вместе будут появляться во время сезона, то для Эми компания той, которая ближе ей по возрасту, будет намного интереснее, чем моя.

Задумавшись, Торн побарабанил пальцами.

– Согласен. Эми мне всегда нравилась, и я хочу достойно выполнить свои обязательства перед Натаниелем. Конечно, нужно защитить ее от охотника за приданым.

– Значит, вы попросите за нее вашу тетку?

– Мне сначала хотелось бы переговорить с Эми, чтобы самому оценить ситуацию.

– Вне всякого сомнения, – грустно улыбнулась Диана. – Вы увидите, что она ведет себя несколько… вызывающе. Она все еще злится на меня за то, что я пресекла ее приключение.

– Могу представить, – не скрывая насмешки, улыбнулся Торн. – Но вы поступили правильно, привезя ее сюда.

Именно в этот момент во дворе появилась Эми и, не сдерживая радости, воскликнула:

– Торн!

Когда он встал поприветствовать ее, она, весело смеясь, кинулась к нему на шею. Торн позволил поцеловать себя в щеку, но потом расцепил ее объятия и отстранил на расстояние вытянутой руки.

– Привет, дитя, – ласково сказал он.

Голубые глаза Эми заискрились, когда она глянула вверх на него.

– Можете больше не называть меня так, я уже выросла.

– Верно. Вижу, ты стала красавицей.

– Да, стала. – Она горделиво покрутилась перед ним, демонстрируя свой бархатный костюм для верховой езды, а потом упала в кресло, не дожидаясь, пока Торн займет свое место, чтобы продолжить разговор.

– Так рада видеть вас, Торн, и ваш роскошный остров. Как я мечтала побывать здесь, особенно после ваших рассказов о Кирене и его очаровательных легендах.

Диана невольно поморщилась. Ей пришлось практически насильно заставить Эми подняться на палубу пакетбота. Но было приятно видеть, с какой легкостью кузина держала себя с Торном. Бросалось в глаза, что их соединяла добрая тесная дружба. Для Эми пошло бы на пользу, если бы взрослый мужчина занял место ее покойного брата.

– Итак, Диана уже поговорила с вами? – Эми сразу перешла в наступление. – Вы попросите вашу тетушку?

– Да, твоя кузина все объяснила мне, и я пообещал обдумать предложение.

– Торн, пожалуйста! – Наклонившись вперед, Эми коснулась его рук и умоляюще улыбнулась.

Не было заметно, чтобы Торна это тронуло.

– Можешь сколько угодно хлопать ресницами, девочка моя, но куда как более прожженные, чем ты, дамы пытались обвести меня вокруг пальца, и, увы… я сказал – подумаю.

Вознамерившись было надуться, Эми тут же передумала:

– Я прошу не только за себя, но и за Диану. Она не будет против, чтобы передать меня под покровительство вашей тетки. В действительности Диана просто мечтает умыть руки, чтобы заниматься своим рисованием.

– Эми, – одернула Диана кузину, – я не собираюсь умывать руки.

Девушка посмотрела на нее невинными глазами:

– Но если тебя примут в академию, на меня не останется времени. Ты прекрасно это знаешь.

– В академию? – заинтересовался Торн.

Никто, кроме Дианы, не мог ответить на этот вопрос.

– У меня появился шанс поступить в Британскую академию изящных искусств.

– Это та, что соперничает с Королевской академией искусств, так ведь?

– Совершенно верно.

– Для нее будет высокой честью поступить туда, – встряла Эми. – Они еще ни разу не принимали к себе женщин. Но Диана, естественно, беспокоится, что скандал, случившийся с ней, может оказаться слишком большим препятствием.

Когда брови Торна поползли вверх, Диана почувствовала, как вспыхнуло у нее лицо. Уверенная, что он вновь пристально рассматривает ее, она, засуетившись, стала наливать себе чай. Тем временем заговорщически понизив голос, Эми продолжала как ни в чем не бывало:

– Диана у нас что-то вроде «вавилонской блудницы». Из-за того скандала она не может вывести меня в свет. Вот откуда у нее желание отомстить. Когда-то ее обманул охотник за приданым, и теперь она полагает, что все мужчины такие.

– Эми, – попыталась остановить кузину Диана, – у Торна может сложиться превратное мнение о твоих манерах.

Торн лениво рассматривал свою подопечную.

– Это точно.

Улыбка на лице Эми поблекла, и она недовольно пробурчала:

– Умоляю, прости, Диана. Я наговорила лишнего.

– Конечно-конечно, – отозвалась Диана.

– Почему бы тебе не оставить нас, – предложил Торн. – Нам с твоей кузиной нужно поговорить.

– О, конечно… Если вы позволите покататься на одной из ваших лошадей.

– Согласен. Найди старшего конюха, он запряжет. Тебе можно доверить коней, но только не поводья двуколки. Верхами тебя не занесет в канаву, как тогда, когда я попытался научить тебя править.

– Ох, Торн, теперь я управляюсь с лошадьми намного лучше…

– Недавно я приобрел несколько арабских кобыл. Они идеально тебе подойдут. Кроме того, их нужно выгулять.

– Арабские? Роскошно! – С сияющей улыбкой Эми вскочила, запечатлела на щеке Торна звонкий поцелуй и умчалась.

От ее беззаботности у Дианы стало легко на сердце. Перехватив взгляд Торна, она объяснила:

– Я не видела ее такой веселой со дня смерти Натаниеля. Может, приезд сюда окажется единственным средством, чтобы отвлечь ее от этого никчемного увлечения.

Торн скривился:

– Ваша дилемма понятна. Красота и доброе наследство делают Эми прекрасной добычей для охотников за приданым. Вдобавок, как мне помнится, у нее и характер не сахар.

– Она очень много пережила.

Торн скользнул взглядом по лицу Дианы.

– Надеюсь, вы объясните мне ее слова, касающиеся вашего прошлого. Слышал, что были какие-то сложности, но не знаю ничего конкретного.

Диана притворно улыбнулась. Не было никакой необходимости рассказывать о себе Торну, но ей вдруг захотелось, чтобы он понял ее.

– Часть того, что сказала Эми, – правда, – подтвердила она, пытаясь выглядеть беззаботной. – Я попалась в ловушку, потому что не смогла получить свое наследство. Он переоценил размеры моего состояния и недооценил возможности дяди защитить меня.

– А сейчас вы озабочены тем, что Эми совершает такую же ошибку, влюбившись в искателя денег. – Он не спрашивал, и Диана знала, что ему не нужен ответ. – Полагаю, этот скандал приключился несколько лет назад?

– Да. В мой первый сезон в Лондоне. Мне было восемнадцать, на год меньше, чем сейчас Эми. Я до безумия влюбилась в одного джентльмена, в такого же художника, как и я. Брак был возможен, потому что у него имелся титул, но вот в карманах было совсем не густо. Так что мой дядя Бэзил даже не стал рассматривать его предложение. Тогда я согласилась на побег. – Диана тихо засмеялась. – Стыдно признаться, но он полностью покорил меня. У него была душа художника, язык поэта, а мне, ослепленной, не хватало знания жизни. Мне казалось, что мы сможем устроить наше будущее, стать знаменитыми и богатыми благодаря искусству. Если бы он попросил, я готова была жить на чердаке. Но у него были другие планы на наш счет. Он решил, что сумеет вынудить дядю уступить, как только мы поженимся.

– Поэтому вы бежали в Шотландию? – спросил Торн.

– Мы попытались. Но экипаж, который мы наняли, сломался меньше чем в одном дне пути от Лондона. Это позволило дяде Бэзилу перехватить нас. Когда он поклялся, что не отдаст мое скромное наследство, пока мне не исполнится двадцать один год. Мой суженый неожиданно пошел на попятный, объявив о долгах, которые не могут ждать. И меня вернули домой, униженную. – Она горько улыбнулась. – Теперь, наверное, понятно, почему с тех пор меня считают падшей женщиной?

Взяв себя в руки, Диана дерзко посмотрела на Торна, собираясь ответить вызовом на презрение или жалость, которые ожидала от него. Но в его взгляде не было ни того, ни другого, лишь интерес и, может быть, симпатия.

– Так что, – неуверенно пробормотала Диана, – сами видите, насколько неприемлемо для меня выводить Эми в свет.

Торн, соглашаясь, кивнул.

– Значит, если Натаниель планировал ее выход на прошлый год, он должен был предпринять соответствующие шаги.

– Подразумевалось, что он наймет одну респектабельную вдову, одну из наших соседок в Дербишире, в качестве компаньонки для Эми. Но она уже успела скончаться.

После паузы Торн кивнул еще раз.

– А что это за шанс с академией, о котором вы упомянули?

Диана обрадовалась возможности сменить тему.

– Меня пригласили на собеседование с президентом Британской академии.

– Я стараюсь каждый год бывать на выставках Королевской академии. Мой отец, кстати, один из ее покровителей. Но мне не много известно об этой новой академии.

– Ее основали всего несколько лет назад в противовес слишком консервативной Королевской академии. Ни в ту, ни в другую пока не принимали женщин на обучение.

– Должно быть, вы очень талантливы, если они заинтересовались вами. Что предпочитаете, пейзаж или портрет?

– И пейзаж, и портрет. Сейчас я работаю по преимуществу маслом.

– Довольно необычно для женщины, правда?

Диана улыбнулась:

– Правда. Обычно девушкам разрешают повозиться только с акварелью. Но дядя заметил это странное мое увлечение, когда я была еще девочкой, и был настолько добр, что нанял учителя, который показал азы работы маслом. А несколько последних лет я практиковалась под наблюдением старенького отставного художника, который жил неподалеку от Лансфорд-Холла.

– И вы рассчитываете своим искусством завоевать славу и деньги? На мой взгляд, вы не из тех, кто будет работать только ради заработка.

– Я не нуждаюсь в заработке. У меня есть наследство, которое полностью удовлетворяет мои потребности. Но естественно, мне хотелось бы, чтобы мои работы продавались. Это будет оценкой моего искусства. Пока мои работы хороши для небольшого круга, но Лондон даст совершенно другие возможности. Благодаря учебе в академии их узнают намного шире.

– И это позволит вам самой распоряжаться своим будущим, – задумчиво добавил Торн.

Диана поразилась. Как удивительно точно он понял движущий мотив всех ее амбиций.

После смерти дяди, когда ей исполнился двадцать один год, она и в самом деле решила сама распорядиться своим будущим, воплотить в жизнь мечту стать художницей. Она подыскала себе наставника, который помог сформировать и отшлифовать ее талант. Когда же она переросла его в мастерстве, он уговорил ее отправиться в Лондон.

Сама по себе идея показалась Диане необычайно привлекательной. Завоевать уважение в мире искусства как молодой художник – это могло бы даровать ей свободу, которой у нее никогда не было. И в первый раз после злополучного побега у нее появилась вдохновляющая цель.

Она намеревалась открыть для себя новую жизнь, в которой ей не придется склонять голову перед диктатом общества. Но ей не хотелось, чтобы Торн подумал, что собственные мечты для нее важнее, чем будущее Эми.

– Уверяю вас, – заканчивая, сказала Диана, – моя карьера на втором месте по сравнению с нуждами Эми. Я не собираюсь бросать ее, но очевидно, что для нее же лучше, если я останусь где-нибудь в тени.

С выражением, близким к восхищению, Торн внимательно изучал ее лицо.

– Вы исключительно редкое явление, мисс Шеридан, – тихо произнес он.

Диана почувствовала, как покраснела. Разумеется, он сказал это как комплимент, а не для того, чтобы смутить ее снова.

– Не хотите ли чаю, милорд?

Не дожидаясь ответа, она стала подчеркнуто деловито наливать чай ему в чашку, добавила сахар и сливки.

Торн наблюдал за ее отвлекающим маневром, наслаждаясь легким румянцем на щеках. Он не лгал, когда назвал Диану Шеридан редким явлением. С ее страстью к искусству и безоглядной заботой о кузине она совершенно не походила на большинство знакомых женщин.

Отчасти его интриговал тот факт, что, как и он, она была в известной степени «паршивой овцой». И даже не пыталась отрицать этого или найти себе какое-то оправдание. А после такого откровенного признания она теперь даже больше чем просто нравилась ему. Ее рассказ об истории своего падения, ощущение ее беззащитности пробудили в нем все рыцарские инстинкты. Он вдруг понял, что опыт каждого из них – это две стороны одной медали. Она угодила в ловушку из-за того, что не могла распоряжаться наследством, зато ему чуть ли не всю жизнь приходится спасаться от преследования женщин как раз из-за того, что у него был и титул, и состояние.

Однако главное, что привлекало в ней, – ее красота. Это было бесспорно.

Только жаль, что она для него – запретный плод. Но Торн не сомневался, что заполучить ее было бы удовольствием.

– Вам удалось ознакомиться с письмом Натаниеля? – спросила Диана, протянув Торну чашку.

Виконт сделал глоток чая.

– Да, я прочитал его.

– Осмелюсь предположить, что вы поняли смысл его таинственных высказываний.

– Высказываний?

– Они делают смерть Натаниеля еще более подозрительной. Разве вы не согласны? Я думаю, что его убили за что-то нечто более серьезное, чем просто кошелек.

Торн лениво приподнял бровь, пытаясь таким образом выразить свой скепсис.

– Моя очаровательная мисс Шеридан, вам не кажется, что вы начитались романов издательства «Минерва», которые так обожает Эми.

В ее глазах появился холодок.

– Мой уважаемый лорд Торн, я нигде, за исключением живописи, не даю свободы своему воображению. Кроме того, я не глупа. Натаниель был замечательным человеком, и я любила его как брата. Я надеюсь, что вы продолжите расследовать его смерть. Если нет, обещаю вам, что займусь этим сама.

Резкая отповедь тут же заставила Торна поменять тактику. Диана Шеридан, оказывается, обладает проницательным умом, подумал он, почувствовав, как против воли в нем поднимается волна восхищения. Ее не удастся обмануть какими-нибудь выдуманными историями. Надо будет, конечно, постараться развеять ее беспокойство. И при этом очень осторожно говорить с ней, чтобы невзначай не раскрыть тайну о существовании Общества. Но может, ей будет позволительно доверить часть правды…

Он печально улыбнулся:

– Я тоже любил Натаниеля как брата. И не собирался обижать вас, скрывая его тайну. Мало кто знал, что Натаниель время от времени работал по заданию британского министерства иностранных дел.

Диана пристально смотрела ему в глаза.

– Значит, я права, что его смерть не связана с ограблением.

– Да, возможно. Наверное, теперь вы поймете мое нежелание говорить об этом. Но можете поверить, я проведу полное расследование. И если Натаниель стал жертвой заговора, связанного с его деятельностью, я обещаю вам, что справедливость восторжествует.

Какое-то время Диана с тревогой смотрела на Торна.

– Вероятно, я должна быть удовлетворена вашими словами.

– Вероятно, да, – ответил он и переключил ее внимание. – Надеюсь, вы ничего не говорили о своих подозрениях Эми?

– Разумеется. Я даже не показала ей письмо, – продолжая хмуриться, сказала Диана. – Мне показалось, что сначала нужно переговорить с вами.

– Мне нравится ваша осторожность. А сейчас прошу прощения, – Торн поднялся и отвесил ей почтительный поклон, – нужно распорядиться, чтобы начать наводить кое-какие справки.

Он направился к выходу, не сомневаясь, что она с беспокойством провожает его глазами.