Охотник

Сердце колотилось в груди, и раздражение затягивалось в тугой узел в животе. Назовите меня глупой, может, так оно и есть, но я не смогу больше жить без него. Прежде всего, он мой лучший друг, и я люблю его безоговорочно. Даже когда он становился таким большим и сексуальным мудаком.

— Нет, — выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза. Решимость разлилась по венам, когда реальность накрыла с головой.

Это захлестнуло меня тогда.

Моя мать была королевой.

Это моя судьба.

Однажды я должна буду возглавить эту семью. Она откуда-то знала об этом ранее, а я поняла только сейчас. Будто она нашептала мне.

— Нет, — всего три буквы, так мало. — Я не хочу больше прятаться от него. Мне не от чего прятаться. Все, что есть у него, принадлежит мне. Это моя империя, черт побери. Мой чертов бизнес. Моя. Блядь. Семья. Все это никогда не будет его. Энцио Костелла никогда не будет гребаным Романо. Во мне течет их кровь, а кровь не лжет. Романо — моя семья.

Хантер приблизился, но прежде чем он смог прикоснуться ко мне, я схватила его за футболку и притянула к себе.

— И ты будешь уважать мой выбор, Карло. Я не хочу повторять все снова, и черт меня побери, если собираюсь это делать. Ты будешь уважать мое решение и будешь делать то, что я захочу. Ты сказал, что это не игра, что ж… я тоже больше не играю. Моя жизнь — не гребаная Монополия. Это понятно тебе?

Понятия не имею, откуда взялись слова. Они вырвались из меня, словно разорвавшаяся бомба. Они неконтролируемые и грубые, но в глубине души знала, что они правдивы.

Моя жизнь — не игра.

Моя семья — не игра.

Я больше не собираюсь быть пешкой.

Я покончила с игрой. Гребаный вальс, который заставлял меня танцевать отец, подошел к концу, и финальные «раз-два-три» принадлежат мне.

Хантер с тяжелеющим взглядом схватил меня за руку. Ту, которой я вцепилась в его рубашку.

— Понял, Босс.

Я притянула его к себе, мои губы изогнулись в улыбке.

— Для тебя — Principessa, Cacciatore.

Его ладонь обхватила меня за шею.

— В таком случае дважды понятно, Principessa.

Мы встретились взглядом.

— Хорошо.

Наши губы были в опасной близости, когда я услышала:

— Вот, черт. Она на два очка опережает Александрию.

Я отшатнулась от Хантера и посмотрела на Исайю. Перевела взгляд на его руки, но в них не было оружия. На самом деле он выглядел удовлетворенным.

— Не понимаю.

Он усмехнулся.

— Дар.

Дариен появился позади, и в этот момент они были похожи на двух близнецов. Он вздохнул, и во взгляде мелькнула грусть.

— Двадцать два года назад, когда ты была еще совсем крохой, главенство твоей матери в семье оказалось под угрозой. Она не могла выполнять все свои обязанности главы с ребенком на руках. Ей было необходимо выйти замуж за твоего отца, и знаешь, что она сделала, bambina? — он улыбался. — Она прижала твоего отца к стенке, приставила пушку к горлу и потребовала, чтобы он женился на ней.

— Так он и сделал, — продолжил Исайя. — Выбора не было. Либо он женится на ней сейчас же, либо получит пулю. И, несмотря на навыки этого парня, — он поднял большой палец в адрес Хантера, — если захочешь убить его, у меня нет никаких сомнений, что ты достанешь из сумки пистолет и приставишь к его голове быстрее, чем он сможет выхватить свой.

Я метнула взгляд с Исайи на Хантера. Его рука лежала на бедре, толкнула его локтем и схватила пистолет, который он только что пытался вытащить. Прицелилась ему в грудь, и он поднял руки под звук хриплого смеха Исайи и Дариена.

— Ты не будешь стрелять, — произнес Хантер с тихим смешком.

— Не буду? — слова были твердыми, словно камень, и он замер, когда палец приблизился к курку. — Может быть, ты мне не нравишься. Может, я сильнее.

Хантер протянул руку и обхватил пальцами ствол пистолета.

— Тогда сделай это.

Раздался выстрел.

Я солгала.

Несколько выстрелов.

Мое сердце остановилось.

Мой мир разлетелся на осколки.

Хлынули кровь и слезы.

Хантер выбил пистолет из моих рук и прижал к полу. Я ахнула, ударившись грудью о ковер, но он потянулся вперед и прижал палец к губам, когда раздались еще выстрелы.

— Вставай и беги, — приказал он, схватив оружие и потащив меня за собой. — Блядь, беги! — закричал он, толкая меня.

Я поняла.

Схватила сумку и побежала.

Я неслась по коридору, будто за мной гнался сам дьявол.

Хантер бежал следом, вытянув руку и стреляя.

— Дар… Исайя, — выдохнула я.

— Без понятия. Просто беги, мать твою! — его голос был слишком громким и эхом отдавался от стен, еще громче, чем выстрелы.

Я захныкала, когда увидела пулю, срикошетившую от стены в миллиметре от места, где только что была. Рука Хантера взметнулась и врезалась в меня. Едва устояла на ногах, но этого было достаточно, чтобы успеть вытащить 9 мм пистолет из сумки и выстрелить.

Я наблюдала, как пуля пронзила грудь мужчины в черном, и он рухнул на пол.

— Эдди, — прохрипел Хантер, — мы можем выбраться?

Я огляделась. Мы вернулись к моей комнате.

— Да.

— Тогда вытащи нас, блядь, отсюда.

Я схватила его за руку и потащила к окну. Когда захлопнула дверь, услышала крик Дариена, последовавший за выстрелом. Мое сердце сжалось, но Хантер поднял стекло до того, как смогла закричать от отчаяния.

Он прыгнул с подоконника на крышу гаража и протянул мне руку. У меня не было выбора, поэтому крепко схватила рюкзак и последовала за Хантером. Я остановилась, чтобы закрыть за собой окно, и он ничего мне не сказал, спрыгивая вниз и засовывая пистолет за пояс.

Свой собственный я бросила обратно в сумку, предварительно поставив на предохранитель, и соскользнула ему на руки.

Он поймал меня, опуская на землю мягче, чем ожидала, и быстро надел шлем мне на голову.

Вот, черт!

Глава 12. Хантер

Она выглядела испуганной.

Бравада и решительность, которые изображала всего несколько минут назад, быстро превратились в инстинкт бежать что есть мочи, исходящий от нее вместе со страхом. Ярко-синие глаза расширились от шока, как будто она не могла поверить в то, что произошло.

Я крепко сжал ее ладонь. По какой-то необъяснимой причине решил оставить мотоцикл возле дома, и вот почему.

Я тоже не доверял Исайе.

— Что насчет...

— Он будет в порядке, — ответил, забирая сумку, которую она так долго сжимала в руках, что ремни перетянули ее запястья. Надеюсь, не солгал. — Садись сзади.

Звук, напоминающий замученного кота, вырвался из ее рта.

— Не обижайся, Адриана, у мотоцикла меньше шансов убить тебя, чем у ублюдков в доме, — залез на него и похлопал по сидению позади себя.

— Ладно. — Ей это не нравилось, но когда очередной выстрел разбил где-то окно, запрыгнула мне за спину и обняла за талию. — Машина безопаснее! — прокричала она, когда завел мотоцикл.

— И медленнее! Держись крепче.

Она закричала, когда газанул в полную мощность, и мы рванули с места. Ее захват на моей талии был практически удушающим, и если бы сейчас не решался вопрос жизни и гребаной смерти, то подумал бы о том, как ее грудь прижимается к моей спине.

Черт, возможно, был еще подростком. Даже перед лицом смертельной опасности я оставался парнем, а она все еще была безумно, чертовски сексуальна.

Ворота оказались открыты, когда достигли границы жилого комплекса, и хотя я не слышал звуков преследования, был не настолько глуп, чтобы считать, что мы практически в безопасности. Мотоцикл не самый тихий и неприметный вид транспорта. Они уже знают, кто забрал ее и что искать.

Необходимо добраться до пункта проката и поменять на машину.

Единственной проблемой было доехать.

Адриана прижималась лицом к моей спине, когда мы гнали по городу, виляя в потоке транспорта. Бросил взгляд в зеркало и увидел другой мотоцикл за нами. Похоже, он следовал по тому же маршруту, что и мы, и в голове мелькнул красный флаг.

Сжал зубы. Дерьмо. Совсем не хотел рисковать и стрелять вслепую, особенно тогда, когда Эдди позади, но и посадить ее вперед за руль я тоже не мог.

Она была права. Нам нужна машина.

Но теперь слишком поздно.

— Без паники, ладно? — сказал ей, запустив руку под куртку.

— По поводу? — вскрикнула она, явно паникуя.

— Этого, — вытянул руку назад, используя зеркало для прицела, и выстрелил.

— Блядь, Хантер!

Я не подстрелил мотоциклиста, но попал достаточно близко, чтобы он вильнул и потерял контроль над управлением. Между нами было слишком много машин для повторного выстрела, поэтому сунул пистолет в руку Адрианы, что лежала на моем животе, и сосредоточился на дороге.

Мне необходимо отвезти нас в безопасное место. И быстро.

К сожалению, не мог еще больше увеличить скорость, да и моргал красный свет.

К черту. Вероятно, это самое незначительное правонарушение в течение сегодняшнего дня, которое собирался совершить. За всю мою жизнь, если быть честным перед самим собой.

Я понятия не имел, куда мы едем. Совершенно не был знаком с Калифорнией и не мог просто достать телефон и проложить маршрут куда-нибудь в безопасное место, в основном потому что не было ни единой гребаной мысли, где бы мы оказались «защищены».

Где, черт возьми, это «безопасно»?

Я ехал. Не знал, куда собирался, или что должно произойти, но понимал, что нужно оказаться как можно дальше от Калабасаса. Где-то, где оживленно. Где бы мы могли в кратчайшие сроки спрятаться, где бы даже идиоты Энцио не посмели тронуть ее.

Мы проскочили знак, сообщивший, что уехали достаточно далеко, оказавшись всего в пяти милях от центра Лос-Анжелеса.

Вот и ответ на мой вопрос.

Я перестроился в правый ряд и повернул. Когда мы остановились на светофоре, забрал у Адрианы оружие и засунул его обратно в карман куртки. Разъезжать по центру города с пистолетом в ее руках показалось крайне глупой затеей, а у меня не было привычки совершать необдуманные поступки. За исключением той, что не смог выстрелить в девушку, сидящую на мотоцикле позади меня.

— Ищи пункт проката, — сказал ей через плечо, когда зажегся зеленый.

Я неотчетливо услышал ее «хорошо», когда газанул и завилял между машинами. Движение было настолько сумасшедшим, что Нью-Йорк казался дорогой в никуда. Это одновременно было хорошо и плохо для нас. Плохо, потому что создавалось ощущение, мы больше стояли, чем ехали, но и хорошо по причине большого количества мотоциклов, из-за которых нас было сложнее отследить.

Хвала господу, что у Адрианы есть ее черная сумка.

Прошел, наверное, час, когда мы, наконец, добрались до центра и проехали мимо прокатного пункта. Остановился возле него, но не успел заглушить двигатель, когда услышал протест Адрианы.

— Нет. Три квартала отсюда, на Century Boulevard, — произнесла она, ее руки дернулись на моем прессе. — Он принадлежит Понтарелли. Хочу оставить для них сообщение, если они еще не знают.

Мой желудок сжался от звука этой фамилии, или, может, от того, что она схватила мою футболку и слегка царапнула ногтями. Но я кивнул и снова поехал, плавно вливаясь в поток машин. Понимал головой, но мне это не нравилось.

По крайней мере, понял, рассуждая сам с собой. Я не должен был. Мог бы отказаться до тех пор, пока она не прикажет мне, но не собирался получать от нее приказы.

Мне все равно, что ее кровь превосходит мою.

Я не принимаю приказов от женщины.

Если только это не приказ связать ее и беспощадно трахать.

Я целиком и полностью за такого рода приказы.

Через несколько минут подъехал к пункту проката Понтарелли, и Адриана едва дождалась, чтобы слезть с мотоцикла. Она практически спрыгнула с него и сняла шлем с головы. Мои губы дернулись от того, в какое воронье гнездо превратились ее волосы, и она бросила на меня свой завораживающий взгляд, пока приводила их в порядок.

Слез с мотоцикла, вытащил ключ и подошел к ней. Она упустила несколько непослушных прядок, и я пробежался пальцами по ее темным волосам, приглаживая их, пока они не легли на место.

Мне нравилось, когда она оставляла волосы распущенными, как сейчас. Она выглядела сильной, почти. Красивой — несомненно, но и сильной. Волосы так легко и мягко обрамляли ее лицо, что это добавляло особый блеск ее глазам.

Особый вид сияния, который мог поставить тебя на место без слов.

— Ты должна чаще распускать свои волосы, — тихо произнес, пропуская их сквозь пальцы.

Она отбросила мою руку и вздернула гладкую бровь.

— Серьезно? Только что около десяти парней пытались убить меня, а ты хочешь стоять на тротуаре и говорить мне, что делать с волосами?

— Именно так.

— Нет, Карло, — она ткнула шлемом мне в живот и указала на строение. — Тащи свою задницу в это гребаное здание, арендуй машину и вытащи меня нахрен из Калифорнии до того, как порву тебя на такое количество новых ублюдков, что вытрясу из тебя все дерьмо.

Вот и меня поставили на место.

Однажды она заплатит за то, что так оскорбляла меня.

Ей обязательно понравится, но она заплатит.

Сделал, как она сказала, пока что. Пока что я отказывался верить, что следую приказу. Я и так бы это сделал... в итоге. Когда закончил бы с комплиментами в ее адрес, которые она совершенно не оценила. Знаю, неподходящий момент, но комплимент — это гребаный комплимент.

— Санто! — позвала Адриана, заставляя парня за стойкой сесть. — Анджело здесь?

— Нет. Гайдж.

— Позови его. Сейчас, — она хлопнула ладонями по стойке и смотрела на него в упор, пока тот не зашевелился.

Он выглядел даже моложе нее, недостаточно взрослым, чтобы сдавать машины в аренду, но что я мог знать, черт побери? Понтарелли управляют этим городом. Все, что я знаю, это что полицию Лос-Анжелеса наверняка заткнули за пояс.

— Эдди? Что случилось? — Гайдж Понтарелли появился из-за спины, одетый в белую рубашку с длинным тонким черным галстуком. — Ты не перезвонила мне.

— Гайдж, мне нужна машина. Мне и Хантеру необходимо убраться отсюда.

Его глаза скользнули по мне, застыв, как только встретились с моими.

— Твоих рук дело, а? — его тон был сухим. Сарказм сквозил в каждом слове.

— К черту, Гайдж! — резко оборвала Адриана, проводя ладонью по волосам. — Мне срать, что вы ненавидите друг друга до конца своей жизни, но сейчас как минимум трое с оружием и пулями в них, приготовленными для меня, поэтому дай мне гребаные ключи до того, как они найдут нас!

— Что? — его взгляд вернулся к ней. — Что ты имеешь в виду, черт побери?

Я сжал челюсти.

— На дом напали, — объяснил я. — Мы понятия не имеем, сколько человек следует за нами. Нужно убираться из штата и делать это немедленно.

Не представляю, как сдержался, когда он уставился на нас с недоверием. Каждую секунду, которую он стоял здесь как чертов тотемный столб, приспешники Энцио подбирались все ближе. Мне хотелось схватить его глупую гребаную идеально выглаженную белую рубашку и вытрясти всю дурь из этого парня.

— Гайдж, — Адриана сжала пальцы, — ключи.

— Точно, — он потряс головой, как будто только что вернулся в реальность. Достал большую связку ключей из кармана и начал перебирать их, пока не нашел один значительно меньший по размеру в сравнении с другими, а затем исчез за стойкой. Мгновение спустя, после какого-то звяканья, он выпрямился и протянул Адриане два ключа от машины: электронный брелок и обычный.

Она взяла их и разделила. Обычный металлический вложила мне в руку, а черный электронный ключ зажала в своей ладони.

— Позвоню, когда мы будем в безопасности, хорошо? Обещаю, — потянулась через стойку и поцеловала его в щеку.

— Куда ты поедешь? — его плечи напряглись, когда она отстранилась и направилась к двери.

— Ты же понимаешь, я не могу этого сказать, — Эдди оглянулась через плечо. — Но узнаешь, когда доберусь до места, — она потянула меня за футболку. — Хантер. Пошли.

Позволил ей вытащить себя из здания. Она отпустила меня, когда, видимо, убедилась, что следую за ней, и привела на большую стоянку рядом с офисом. В заднем углу стоял черный обтекаемый Мерседес, похоже, новой модели S-класса. Я вспомнил ее слова.

Машина.

Не просто машина.

Этот автомобиль стоял здесь, готовый на тот случай, если ей понадобится уехать. Черт побери, и Гайджу потребовались разъяснения, когда она попросила ключи от него?

Какой придурок.

Адриана направилась прямо к ней и нажала кнопку на брелоке.

— Забирайся, — потребовала она, подходя со стороны водителя.

— Ты поведешь, Principessa?

Она развернулась и чуть не сбила меня с ног силой своего взгляда.

— Есть предложения, Cacciatore?

— Si, — усмехнулся и протянул руку.

Легкая улыбка коснулась ее губ, когда она положила ключ в мою протянутую руку.

— Не убей нас, хорошо?

Обхватил своей ладонью ее, зажав между ними ключ, и притянул к себе. Она слабо пискнула, когда обнял ее за шею и так близко прижал к себе, что дыхание согрело наши губы.

— Верь, когда я говорю, что в моем списке дел убить тебя даже не значится.

Она резко вдохнула, и я рискнул притянуть ее лицо еще ближе. Ее губы идеально подходили к моим, поэтому продлил прикосновение, чтобы она не сомневалась в моих словах.

— Садись в машину, Адриана, — прошептал, отпуская ее.

Снова сосредоточил все свое внимание на парковке. Просканировал взглядом пространство, краем глаза наблюдая, как девушка обошла автомобиль и открыла дверь. Когда она оказалась в безопасности, следом за ней сел в машину, но прежде поймал взгляд Гайджа в окне здания.

Я отсалютовал ему, прежде чем сесть. Вставляя ключ в зажигание, одновременно захлопнул дверь и включил блокировку от детей.

Адриана закатила глаза.

— Ты специально поцеловал меня. Потому что знал, что он смотрит.

— Отнюдь, — повернул ключ в зажигании, машина ожила, и я отпустил его. — Увидел его уже после. — Просто чувствовал.

— Неважно, — она пробежалась пальцами по волосам и пристегнулась.

— Есть идеи, куда мы можем поехать? — взглянул на нее, вливаясь в поток машин на дороге. — Потому что я без понятия.

— Вегас. У нас там дом, о котором никто не знает.

Я нахмурился.

— У вас дом... в Вегасе? Разве это логично? В этом городе так много гангстеров, что для члена мафии это должно быть последнее место, чтобы выбрать убежище.

Она одарила меня легкой улыбкой и отвернулась к окну.

— Вот именно.

***

Не было ничего безопасного в доме в конце подъездной дороги, путь к которой указала мне Адриана. Разве что охрана на воротах жилого комплекса, но после того что случилось в Калабасасе, я так не думал. Ни разу, черт побери.

Самым безопасным в этом очаровательном двухэтажном домике был тот факт, что я находился рядом.

Заглушив двигатель, мы вышли из машины. Ноги и спина заныли, когда потянулся. Я отказывался делать остановки по дороге, к ее безмолвной досаде. Не хотел рисковать быть пойманными на тот случай, если у Энцио повсюду свои люди, а я более чем уверен, что так и есть.

Хоть он и был тупым ублюдком, по словам Исайи, но если Энцио Романо хотел что-то сделать, он выполнял это чертовски хорошо.

— Подожди, — окликнул Эдди, когда она подошла к дому.

Она обреченно вздохнула и обернулась с видом раздраженного подростка.

— Что еще?

— Откуда ты знаешь, что там не опасно? И ответ «потому что это убежище» не принимается, — вытащил пистолет из куртки и протянул руку за ключом. — Позволишь?

Ее взгляд похолодел.

— Отлично, — она шлепнула ключом мне по руке, оцарапав ладонь острым кончиком.

Господи Иисусе. Она не в восторге, когда приходится кому-то передавать контроль над ее жизнью, даже ради ее же блага. Эта ночь будет долгой, если она собирается оставаться в таком настроении, а я чувствую, что так оно и будет. Более чем уверен, она не настроена улыбаться в ближайшее время.

— Подойди ближе, — велел ей. Не важно, сколько раз повторил себе, что это для ее же безопасности, и не важно, как мрачно она на меня смотрела, — я хотел чувствовать ее податливое тело рядом. Хотел ощутить, как она переходит на мою сторону, где свет ее души мог осветить мою темноту хотя бы на несколько секунд.

Она подошла и позволила мне приобнять ее и прижать к себе. Крепко сжал ключ и повел ее к дому, осматривая территорию. Вокруг действительно больше никого не было. Даже соседние дома угрожающе молчали.

— Что это? Соседние убежища? — пробормотал с сарказмом.

— Ты удивишься, — отозвалась она загадочно. — Закончил с проверкой, мистер Защитник?

— Не-а, — прижал ее немного сильнее, и она напряглась. Я боролся с желанием пощекотать ее, когда заглядывал в окно. Внутри, кажется, чисто, и когда с облегчением не обнаружил никакого движения, мы подошли к двери. Мне все-таки пришлось отпустить ее, чтобы открыть замок, и она повернулась ко мне спиной, тоже проверяя территорию вокруг.

Да. Не я один волновался, что нас преследуют.

Она практически вбежала в дом вслед за мной. Подавил смех, запер дверь и положил ключ в карман. Был шанс, что у нее есть запасной, а если нет... Что ж, это вряд ли, черт возьми.

— В прошлой жизни ты была кошкой? — поинтересовался, следуя за ней на кухню.

— Почему? — она проверила электричество. Судя по ее разочарованному стону, его не было. — О, мой Бог! — она выпрямилась, хлопнув ладонью по губам. — Росси!

— Уже начал подумывать, что ты выдумала Росси. Никогда его не видел.

Положил пистолет на стол и снял куртку.

— Потому что он всегда исчезал перед тем, как ты появлялся в доме. Кот умнее меня, — добавила себе под нос.

Я фыркнул.

— Нужно написать Гайджу и попросить присмотреть за Росси. Он будет беспокоиться, если не приду домой, — она полезла в рюкзак за телефоном.

— Эдди, это кот.

— И? — прекратила копаться и посмотрела на меня. — Какие возражения?

— Ну, первое, он кот, — повторил, приближаясь к ней. Забрал сумку из ее рук. — И второе, ты не можешь здесь пользоваться телефоном.

Одна из ее темных бровей приподнялась.

— Серьезно? Что будет дальше? Я даже не могу воспользоваться собственным гребаным... — она оборвала себя на середине предложения, когда осознала причину.

Я надеялся на это.

Если они добрались до дома, у них были все шансы отследить ее телефон. И мой тоже.

— Ладно, — глубоко вдохнула и медленно выдохнула, поворачиваясь. — Вот ключ от подвала, — открыла выдвижной ящик и достала золотистый ключ. — Сходи и включи электричество. Я поищу сейф. Уверена, мама оставила в нем несколько неиспользованных телефонов.

— Конечно, оставила. Она все продумала, — улыбнулся, забирая ключ.

Губы Адрианы дрогнули.

— Так и есть. Подвал вниз по коридору. Точно не помню, где находится блок питания, тебе придется найти его самостоятельно.

— Логично. Держу пари, фонарика тут тоже нет?

Ее губы растянулись в улыбке, когда она вернулась в коридор и постучала в одну из дверей. Прежде чем я смог ответить, звук ее шагов эхом раздался со стороны лестницы. Тихо рассмеявшись и последовав на звук, нашел дверь в подвал. Ключи подошли идеально, и замок странно зловеще щелкнул.

Знаю, какие ужасы скрываются при дневном свете... Что уж говорить о темноте.

Никогда не признаюсь, но я ненавижу темноту. Не боюсь, а просто ненавижу. Тьма становится жестокой, когда видишь только то, что выплывает из глубин разума.

Когда бы я ни оказывался в ней, все, что видел, это вспышки воспоминаний о совершенных мной ужасных вещах и отнятых жизнях.

Все те поступки и смерти были необходимы, я знал, но это не означало, что мне нравилось то, что делал.

Пробежался рукой по грубой, холодной стене подвала, спускаясь по ступенькам. С каждым шагом становилось все темнее, и я крепко сжал зубы, когда что-то хрустнуло под ногой. Звук прозвучал словно крик в темном пространстве, и хотя глаза постепенно привыкали, это происходило недостаточно быстро.

Медленно провел ногой вперед, пока не почувствовал, что вроде бы касаюсь пола. Пройдя несколько дюймов и не найдя края ступеньки, убедился, что так и есть, и положил обе руки на стену.

В убежище всегда, черт побери, должны быть фонарь и батарейки. Никто не должен быть вынужден прощупывать стены подвала в кромешной тьме.

— Эй, я нашла...

— Твою мать! — закричал, когда мелькнул оранжевый свет, отскочил назад и чуть не споткнулся о собственные ноги, вынужденный опереться о холодную стену.

— Фонарь, — закончила Адриана. Она направила луч вниз с верхней площадки лестницы. Ее взгляд упал на меня, и она начала громко хихикать. — Ты... выглядишь... таким напуганным... — выдавила сквозь смех.

— Ты до усрачки напугала меня, Адриана. Неси сюда этот гребаный фонарь, чтобы мог включить электричество, пока он не погас.

Она крепко сжимала перила, пока спускалась, все еще смеясь.

— Коробка прямо над твоей головой.

Я повернулся в ту сторону, куда она указала лучом света.

— Черт побери, — открыл корпус и щелкнул всеми выключателями. Каждый зажегся, показывая наличие питания, и я забрал у Адрианы фонарь. — Где ты это нашла?

— В сейфе, — она ласково улыбнулась. — Оказывается, если мама все предусмотрела, значит, она действительно все учла. Я только вставила батарейки. Проблема в том, что из еды здесь только лапша быстрого приготовления, и она уже год как просрочена.

— Прекрасно. Может, парень на воротах примет доставку пиццы, — я вывел нас наверх по лестнице, освещая путь, и закрыл за ней дверь подвала. — Держи, — протянул ей обратно фонарь и направился на кухню. — Ты нашла телефоны?

— Да.

Подождав продолжения и не услышав, повернулся и встретился с ней взглядом.

— Просто да?

— Ну да, — она сунула мне в руки маленькую коробку. — Я не знаю, что с этим делать.

Взял коробку и открыл ее. Медленно вновь посмотрел на нее.

— Итак, позволь разобраться. Ты хочешь проехать через всю страну, убить отца, взять на себя многомиллионный семейный бизнес, связанный с крайне грязными и незаконными делами, но не можешь настроить одноразовый мобильный телефон?

Адриана поджала губы. Она продолжительное время прикусывала нижнюю, и я видел, как та потрескалась и шелушилась. Это выглядело, как легкий призыв лизнуть мягкую плоть, которую я только вчера целовал.

— Да, — наконец ответила она, падая на стул и оперев подбородок на руку, — именно так, Хантер. Я не осведомлена о своих способностях, как сделать что-то, или как пользоваться вещами, с которыми никогда раньше не имела дела.

— Верно. Технически, — открыл коробку. — Но опять же, это как говорить, что девственник никогда не получит оргазм, потому что он еще ни с кем даже не целовался.

— И как много девственников ты знаешь, испытавших оргазм?

— У меня был однажды, когда был девственником, — вставил карту в телефон и поставил на место батарейку.

Она моргнула.

— Мы можем это не обсуждать?

— У тебя не было оргазма в первый раз?

— Нет. Это чувствовалось, словно мне пытались вытащить мозг через влагалище раскаленной кочергой.

Я приподнял бровь, когда телефон включился.

— Правда? Так вот как это ощущается у женщин?

— Ага... — она нахмурилась. — И поделом.

— Да уж. — Так, может, когда я трахал девственницу, она кричала вовсе не от удовольствия. Неудивительно, что она отказывалась снова со мной разговаривать, а может, и я не стремился с ней общаться. Обычно так и происходило.

— Ты думаешь о том, сколько раз был бессердечным куском дерьма для девственницы, да?

Я смотрел на экран телефона, но тут поднял голову и переключил внимание на нее.

— Что?

Она повела плечом и опустила взгляд.

— Ничего.

— Очевидно, не ничего, — отозвался, глядя на ее покрасневшие щеки, — иначе бы ты не краснела, словно девочка в стрип-клубе, верно?

— Ты можешь хотя бы десять минут не быть таким мудаком? — ее синие глаза сверкали, когда она смотрела на меня. — Это очень сложно для тебя? Потому что я реально устала, Карло.

— Есть номер охраны и ближайшей пиццерии?

— Что?

— Есть номер охраны и ближайшей пиццерии? — поднял телефон. — Это значит, что ты голодная, а я не мудак, детка, так что помоги мне.

Она встала и рывком открыла ящик, в котором ранее нашла ключ от подвала. Из него вылетел надорванный клочок бумаги. Адриана попыталась бросить его мне, но вместо этого тот медленно опустился на пол между нами. Она наклонилась, подняла его и ткнула мне в грудь.

— Это охрана. Они знают номер пиццерии.

Я успел поймать листок, пока тот снова не упал, а Адриана прошла мимо меня.

— Куда собралась?

— В туалет! — огрызнулась она и, оборачиваясь, взмахнула волосами. — С тобой все в порядке?

Я предположил, что «нет» было неверным ответом, поэтому, не отвечая, глубоко вздохнул и взял телефон. Решил выйти за дверь, чтобы сделать звонок. Голод явно плохо на ней сказывался, так что если останусь там еще немного, то мне, вероятно, придется беспокоиться за собственную жизнь к тому времени, как привезут пиццу.

Позвонил охраннику, и он дал мне номер пиццерии в нескольких кварталах отсюда. Сделал заказ и вернулся внутрь, удостоверившись, что снова закрыл за собой дверь, выключил телефон. Их было несколько в коробке, лежащей на столе рядом с...

Где мой пистолет, черт побери?

— Адриана? — позвал ее. — Эдди!

— Чего? — она появилась в коридоре, пальцами расчесывая кончики волос снова и снова. — Почему ты кричишь?

— Где моя пушка?

Она взглянула на стол и потом опять на меня.

— Откуда мне знать? У меня есть своя.

Уставился на нее. Знаю, что она лжет, это видно по тому, как мечется ее взгляд от стола ко мне. Не знаю, что она собиралась делать с моим оружием, но держала свое недоверие как новорожденного ребенка: осторожно, нежно и очень, очень крепко.

И вдруг до меня дошло.

Она не знала, как нашли ее дом.

Ей известно только то, что человеком, уведомившим ее отца, был Исайя, Дариен или... я.

— Ладно, — отвернулся и потер лоб.

У нее есть все основания не доверять мне, и мне нечем ответить, чтобы изменить положение вещей. Если увезти ее из Калифорнии и позволить привести себя в место, о существовании которого известно только ей, было недостаточно, то у меня больше не было гребаных идей, и, честно говоря, сейчас просто хотелось выпить чертово пиво.

Или выбить из кого-нибудь дерьмо. Это могло бы тоже успокоить меня.

— Не знаю, что ты планируешь, — тихо произнес, стоя спиной к ней. Инстинкт задрожал во мне, и я чувствовал кожей, что происходит. Точно знал, где мое оружие, и она тоже. Даже не оглядываясь, я был уверен, что оно в ее руке и направлено на меня. — Но пристрелишь меня и останешься одна. С твоими силами ты к этому не готова.

— Я не буду одна. Могу позвонить Гайджу.

Я рассмеялся и повернулся. И был прав. Она целилась в меня, и для неподготовленного человека ее хватка была уверенной. Палец возле спускового крючка, готовый в любое мгновение нажать. Но мой взгляд не был неподготовленным. Меня тренировали лучшие. У меня очень острое зрение, и я могу видеть то, что она пыталась скрыть.

Едва уловимое дрожание руки, державшей пистолет. Каким расслабленным был палец, лежащий возле крючка. Даже не касалась его. Какие бы безумства не проносились в ее голове, она не собиралась этого делать.

Убить меня тоже было чистым безумием... Но она этого не сделает. Я слишком хорошо ее знаю.

Но это не означает, что я не хочу провоцировать ее.

Хочу.

Блядь.

Я так сильно хочу надавить на нее. Увидеть, сможет ли она вообще подойти к тому, чтобы выстрелить.

Хотел посмотреть, как далеко она зайдет, прежде чем сломается.

И я ненавидел себя за это.

Но недостаточно, чтобы остановиться.

Недостаточно, чтобы прекратить и позволить ей успокоиться, в чем она сейчас нуждалась. Я хотел давить, подталкивать и гнуть всеми возможными способами, пока она не сорвется. Потому что когда она срывается, шанс, что ее обнаженное тело вновь окажется в моих объятиях, крайне высок.

Когда она стоит так напротив меня, разъяренная, словно черт, но адски сексуальная, мне хочется лишь сорвать с нее одежду и трахать до крика. Когда она стояла, как сейчас, я хотел подчинить ее себе. Привязать к себе, прогнуть под себя. Хочу сражаться с ней до тех пор, пока она не покорится моему желанию и, задыхаясь, будет молить о большем.

Я хотел трахнуть ее так сильно и так основательно, чтобы она позабыла обо всех, кто когда-либо погружался в ее узкую киску, кроме меня.

Я хотел поиметь ее так жестко, чтобы она больше никогда не сомневалась, что принадлежит мне, что она моя.

Глава 13. Адриана

Тишина была ужасающе громкой.

Оксюморон во всех смыслах. Как она может быть громкой? Тишина заключается в отсутствии шума, но именно это и оглушало, поскольку производимый ею звук не может быть услышан. Вибрации, проносящиеся сквозь воздух, танцевали, будто невесомые перышки от легкого дуновения.

Хотела бы я знать, о чем он думает.

Черт, хотела бы знать, о чем сама думаю.

Не знала, зачем держала в руках оружие.

И еще меньше идей, почему я на него направила дуло пистолета.

Возможно, хотела убедить себя, что способна на это. Что достаточно сильная. Что он ошибся, и я смогу быть одна.

Нужно верить, что Дариен жив. А Исайя… мне нет дела до этого bastardo, и я знаю, что Гайдж прилетит сюда в мгновение ока, если понадобится.

Не останусь одна без Хантера.

Но существовала еще одна проблема, которая заключалась в нежелании находиться без него.

Именно это было самым пугающим.

— Думаешь, ты можешь доверять Гайджу, Эдди? — серебристые глаза Хантера скользнули по мне, но я стояла на своем. Он щелкнул костяшками пальцев, и его лицо потемнело от эмоций. — Ты, правда, думаешь, что можешь верить любому, кто сейчас не находится рядом с тобой в этом доме?

Я вздернула подбородок.

— Думаешь, что можешь мне указывать, кому доверять?

— Ни на мгновение, — он сделал несколько шагов вперед, я столько же назад. Его губы скривились, но тени, словно в предупреждении, все еще играли на его лице. — Но могу сказать, кому, по моему мнению, тебе стоит верить. В итоге решение ты примешь сама. Позволь мне сказать тебе хотя бы одну вещь, — его ладонь взметнулась и обхватила дуло пистолета.

Я разжала пальцы, когда он потянул его из моих рук.

— Что? Мы снова собираемся поменяться местами?

Он осторожно щелкнул предохранителем и провел кончиками пальцев по корпусу пистолета. Движение выглядело просчитанным, и дрожь пробежала по моей коже, когда он так легко скользил по его блестящим краям. Взглянул на меня, его глаза казались такого же стального оттенка, как и цвет оружия, и потянулся в сторону.

Пистолет тихонько стукнул, коснувшись мраморной поверхности столика. Мне было ненавистно, как звук эхом разнесся по комнате, словно угроза.

К черту глупую пушку.

— Я жду, — уперла руки в бока и стала наступать на него. — Ты не слишком разговорчив, не так ли?

Он шагнул ближе. Так близко, что, если я глубоко вдохну, мое дыхание коснется его груди, хотя мы не соприкасались друг с другом. Но он был здесь. Прямо сейчас.

— Если ты считаешь, что можешь довериться Гайджу Понтарелли, то где же он в данный момент? — голос Хантера был тихим, но мысли, проносившиеся в моей голове, такими не были.

— Я могу ему верить, — запротестовала, хотя сомнения и пробили брешь в моем сознании.

— Тогда почему он не настоял на том, чтобы поехать с нами, а? Потому что мне хотелось свернуть ему нахрен шею за то, что он топтался на месте, переживая, зачем тебе понадобилась твоя запасная машина для побега, — Хантер наклонил голову так, что его рот оказался прямо возле моего уха. — И он сам признался, что не доверяет мне. Если так сильно беспокоится, Principessa, то почему, блядь, он не здесь?

Почему?

Я хотела оспорить этот факт. Хотела давать оправдание за оправданием. Хотела наорать на Хантера за то, что манипулировал моими мыслями, но он этого не делал. Я сама задавалась этим вопросом по пути сюда. Мимолетно, помимо воли, но спрашивала себя. Несколько раз, на самом деле.

Было ли это из-за Хантера?

Но тогда бы он тоже был сейчас здесь. Гайдж не верил мужчине, стоящему передо мной, но все же отпустил меня с ним в место, о котором ничего не знал. Черт, мы же не пошли с ним за каким-нибудь гребаным мороженым, верно?

Осознание пронзило меня, серые глаза нашли мои.

Я никому не могу доверять.

Ни Исайе, ни Дариену, ни Гайджу. Ни Хантеру.

Не имеет значения, что он сказал, я была одна. Единственный человек, которому могла доверять, это я сама. Никто не предан мне. Ничья верность на самом деле не требовалась. Я моложе всех, но еще и женщина. Единственная причина, по которой моя мать обладала властью в этом мире, заключалась в том, что она ее потребовала.

Я получила ее, потому что она требовала этого.

Больше нельзя закрывать на это глаза. Не теперь, не в нашей ситуации. Я покинула Лос-Анжелес, Калифорнию, черт побери, и единственный, кто у меня был, это мальчик, которого я любила когда-то, и который потом хотел убить меня.

А теперь...

Я мечтала научиться читать мысли. Хотела знать, что происходит в голове Хантера, какая буря бушует за этими прекрасными серыми глазами. Мечтала изучить каждый дюйм его разума, потому что хотела знать, в безопасности ли с ним. Но если быть честной перед собой, то желала узнать, хочет ли он спасти меня. Если он говорит то, о чем на самом деле думает, тогда хочет.

Потому что я понятия не имею, что происходит.

— Жаль, что ты не убил меня, — прошептала, отступая от Хантера. — Я бы хотела, чтобы ты был достаточно смелым для этого. Было бы проще.

Отвернулась от него и пошла в сторону комнаты. Звука шагов за мной не последовало, поэтому оперлась руками на сиденье в эркере панорамного окна и потянулась вперед. На расстоянии видела полосу света Вегаса. Он сверкал на фоне темноты пустынной Невады, окружавшей город, и выглядел чем-то нереальным, благодаря своей яркости.

Это единственное освещение, которое я могла видеть, за исключением сумрачного отсвета практически севшего солнца. Даже закат выглядел пугающим.

По деревянному полу раздавались легкие шаги Хантера.

— Знаешь, почему этот жилой комплекс такой темный? Почему больше никого здесь нет? — спросила его, не оборачиваясь. — Его построили мои прадедушка и дедушка. Все подвалы соединены вместе в подземный город. Во время сухого закона здесь они занимались производством алкоголя и распространяли его. Это оказалось верным решением, потому что когда членов других семей арестовывали за производство, Романо ни разу не поймали. Нонно запечатал все двери после смерти моего прадеда и отмены запрета. Идея заключалась в том, что Романо переместятся в Вегас из-за его любви к азартным играм, но этого так и не случилось.

Хантер подошел и встал рядом, его руки тоже легли на сиденье рядом с моими.

— Почему нет?

Я пожала плечами.

— Предполагаю, из-за того что там обосновались Гардарелли. Нонно считал, что проще поддерживать с ними хорошие деловые отношения, нежели прогонять их. Мама думала так же. Кто знает, придерживается ли этого мнения и Энцио?

— Да, — подтвердил он. — Но только ради личной выгоды.

Я медленно кивнула.

— Так и думала. Мама мало что рассказывала, но у меня такое чувство, что она поддерживала отношения с Джеммой Гардарелли. Когда-то они были близкими подругами, — медленно выдохнула. — Так или иначе... Здесь никто не живет. Гардарелли — единственные, у кого есть доступ к этом комплексу.

— Поэтому здесь твое убежище?

— Нет, — мой взгляд переместился в сторону Вегаса, видневшегося на горизонте. — Здесь безопасно, потому что это единственная часть бизнеса, которая никогда не принадлежала моей матери. Нонно переписал его на мое имя, чтобы защитить от отца. Он никогда ему не доверял. Энцио понятия не имеет о существовании этого места.

— Тогда почему вы не жили здесь, когда уехали?

— Потому что тогда бы здесь перестало быть безопасно, — медленно повернулась к нему лицом. — Я даже не уверена, что Дариен знает об этом месте.

— Тогда почему рассказала мне?

— Если он нас найдет, тогда я не смогу тебе доверять. — Снова посмотрела в окно, хотя он продолжал глядеть на меня. — Это так просто.

— Ты не права, что не доверяешь мне, Адриана, — произнес он тихо, не отводя взгляд. — У тебя есть все доводы этого не делать, но ты ошибаешься.

— Ты все время это говоришь, но с тех пор как появился, все полетело к чертям, — оттолкнулась от подоконника. — Мне пришлось покинуть самого близкого человека в своей семье, лучшего друга, дом, кота, обучение... Почему? Из-за тебя, Хантер. Тебя. И больше никого. Только из-за тебя.

Осознав этот факт, в груди все сжалось от эмоций. Мне пришлось дважды бросать прежнюю жизнь из-за мужчин, которые, как я думала, любили меня. Сначала отец, потом он.

И хуже всего, что Хантер ранит сильнее.

Надеюсь, он этого не сделает. Хотелось бы все отмотать назад.

— Ты не обязан был этого делать. Не обязан делать то, что он говорил. Ты знал об этом. Но все равно делал.

— У меня не было выбора. Ты же знаешь, — он повернулся, хлестнув по мне взглядом. — Мы уже обсуждали это, Адриана.

— Мне плевать, даже если разговор был уже тысячу раз. И мы начнем его снова, опять и опять, потому что сейчас я очень зла, и все по твоей вине, — пробежала пальцами по своим волосам.

Он потянулся ко мне.

Я отступила назад.

— Ты же не осмелишься прикоснуться ко мне сейчас, Карло Россо. Ты, блядь, не посмеешь.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — он опустил руки. — Хочешь, чтобы свалил обратно в Нью-Йорк и получил гребаную пулю, а?

— Да! Потому что ты должен был получить ее раньше, — слова слетали с языка, и я не могла их остановить. — Ты должен был получить ее, вместо того чтобы приходить и пытаться убить меня. Хантер, которого я знала, никогда бы не вышел из Его кабинета живым.

— Поправочка, Principessa, я не тот Хантер, которого ты знала.

— Серьезно?! А я и не заметила. Хантер, которого я знала, был прямолинейным и честным, и он делал все, чтобы уберечь меня, даже рисковал собственной жизнью, — мое сердце дрогнуло, когда я увидела проблеск боли в его глазах. — Он бы никогда, ни на секунду, даже в мыслях не допустил бы того, чтобы причинить мне боль. Разве такой Хантер сейчас стоит передо мной? Потому что ты ничего еще не сделал, только ранил меня.

Хантер уставился на меня. Его кулаки сжимались и разжимались, и он поднял дрожащую сжатую руку, но потом опустил, будто уронил что-то. Пролетел мимо меня, выхватывая ключ из кармана, и направился к двери.

Ключ вошел в замочную скважину. Замок щелкнул. Дверь хлопнула. С эхом... Громко. Снова и снова.

Закрыла лицо руками. Я просто хотела, чтобы он почувствовал мою боль. Просто хотела избавиться от скручивающего, отравляющего меня гнева и беспомощности. Каждый раз, когда мне казалось, что достигаю чего-то, случается нечто и отбрасывает мои планы на десяток шагов назад.

И вот опять. Я чувствую. План по возглавлению моей семьи все дальше и дальше ускользает из рук, и единственный человек, кого следует винить в этом, — я сама. Я позволила эмоциям взять верх надо мной. Я не рассуждала как Романо.

А рассуждала как двадцатитрехлетняя девчонка, которая только что нашла своего лучшего друга и свою вторую половину.

Как двадцатитрехлетняя девчонка, смущенная и, возможно, немного влюбленная в мужчину, которого так же сильно ненавидела.

Ты — идиотка, Адриана. Такая чокнутая идиотка.

Дверь снова хлопнула.

Я посмотрела сквозь пальцы на появившегося Хантера, его волосы были взъерошены, словно он хватался за них обеими руками.

— Хочешь поговорить о боли, Эдди? — в его глазах плескалось море эмоций. Они настолько смешались, что невозможно было отделить одну от другой. — Хочешь поговорить со мной о гребаной боли? Я любил тебя. Мы были всего лишь детьми, но я любил тебя сильнее, чем мог кто-либо другой. Помню, как смотрел на тебя и думал, что больше нет никого, с кем бы мог провести всю свою жизнь. С тобой, — он указал пальцем, ткнув им в меня для большего эффекта. — Только. Блядь. С тобой. Пока ты не исчезла. И часть меня просто умерла. Ты это понимаешь? Ты способна разорвать мое сердце, душу и забрать с собой, потому что именно это ты и сделала. Как, черт побери, ты думаешь, я должен был закончить? Как гребаный киллер семьи Романо? Мне больше не для чего было жить. Не имело значения, даже если бы кто-то убил меня. Мне плевать.

Я задержала дыхание.

— За последние несколько лет я убил больше пятидесяти человек. Около того. По крайней мере, тех, кого помню. Хочешь узнать о боли, Адриана? Вот она. На моих руках столько крови, что не видно кожи. Я потерял малейший проблеск света вместе с тобой. Жизнь ничего для меня не значила, если в ней не было тебя, — он очень медленно провел рукой по своему лицу. — Я любил тебя. И часть меня продолжает любить. Ты никого не любила настолько сильно, как я тебя, но и не позволяла никому любить себя. Гайдж Понтарелли знает об этом, потому что тоже любит тебя. И вот почему я так, блядь, ненавижу его, потому что знаю, что эта любовь взаимна. Ты была всем для меня. Была. Несмотря ни на что. Ненавидь меня так сильно, как хочешь. Рань меня. Продолжай. Мне все равно. Если у меня нет тебя, то у меня нет больше ничего. Я знаю, каково это. У меня не было ничего десять гребаных лет.

Мои губы задрожали, и я отвела от него взгляд.

Я хотела причинить ему боль.

И сделала это.

Ранила его, прежде чем даже попыталась.

Он считал, что я влюблена в Гайджа.

— Ты... Ты думаешь, что я люблю Гайджа? — спросила мягко. Голос дрожал на каждом слове.

Он резко кивнул.

— Я знаю это, Адриана. Видел, как ты на него смотришь.

— Я не люблю Гайджа. Не так, — задержала взгляд на его лице, когда мои слова повисли в воздухе между нами. — Знаю о его чувствах ко мне. Поверь. Все знают, но даже Гайдж понимает, что это не взаимно. Как я вообще могу любить его, когда сумасшедшая часть меня продолжает любить тебя?

Наши глаза встретились.

— Как может Гайдж стать моей жизнью, когда человек, которого я любила сильнее всего, находился за тысячи миль от меня? Ты не понимаешь этого, Хантер? Я так зла на тебя, потому что десять лет испытывала дикие страдания. Не знала, что ты считал меня мертвой. Думала, что тебе просто нет до меня дела. Ты разбил мне сердце, — сцепила ладони на шее, позволив локтям опереться на грудь. — Ты единственный, кто когда-либо разбивал мне сердце, и даже не знал об этом.

Его плечи напряглись, а ноздри затрепетали, когда он глубоко вдохнул. И снова тишина между нами кричала сложными эмоциями, пропитавшими наши слова. Они тяжело висели в воздухе, их правдивость поражала.

Я не понимала, чего ждала.

Но определенно не того, что он подойдет ближе.

Он потянулся ко мне и осторожно расцепил мои пальцы. Его грубые ладони взяли мои и медленно опустили их. Сердце бешено стучало, сжимаясь от грусти, когда его пальцы скользили по коже, словно дуновение ветра.

Он сомневался, что было так не похоже на того Хантера, каким был последние несколько дней. Больше похож на мальчика, которого я знала. Мальчика, в которого я влюбилась.

Но люди меняются, и любовь тоже.

Я не хотела мягких, нежных прикосновений его пальцев на своей коже.

Я хотела, чтобы они оставляли синяки на моих бедрах.

Мне не нужны деликатные поцелуи.

Я хочу искусанные губы.

Не хочу отдавать свое сердце.

Хочу, чтобы дыхание нахрен покинуло мое тело.

Не хочу прежнего мальчика.

Хочу мужчину, которым он стал.

— Покажи мне себя, — прошептала я. Моя рука потянулась к его лицу, и большой палец скользнул по колючей щетине на его подбородке. — Мне плевать, даже если ты в одиночку перебил целое государство. Плевать, если ты издевался и мучил людей. Я хочу увидеть тебя, Карло. Покажи мне.

Он схватил меня за руку.

— Я не могу.

— Можешь. Что, если это единственный наш шанс? Потому что завтра я уезжаю в Нью-Йорк. И мне все равно, если придется вести машину самой. Я поеду туда, нравится тебе это или нет. Поеду, вне зависимости от того, будешь ли ты со мной или нет.

Глава 14. Хантер

Меня трясло от сдерживаемых чувств.

Я хотел... Черт. Я хотел сделать с ней так много различных вещей. Хотел трахать ее всеми способами, пока она не начнет умолять меня остановиться, потому что больше не сможет этого выдержать. Хотел чувствовать свой член внутри нее везде, где только возможно, — во рту, киске, попке. Мечтал о ее губах вокруг моего члена, пока киска будет напротив моего лица. О ее языке, играющем с головкой члена, пока я трахаю ее грудь.

Хотел, чтобы она кричала.

Плакала.

Стонала.

Просила.

Рычала.

Умоляла.

Покрывалась синяками.

Истекала кровью.

Была измучена.

Хотел всего, что она не могла бы принять.

Всего, что заставило бы ее ненавидеть меня.

Желал так сильно схватить ее, чтобы остались следы от моих пальцев.

Хотел целовать до крови на губах.

Отшлепать так сильно, чтобы она перестала ощущать удары.

Хотел связать ее и оставить в своей власти.

Хотел ее связанную.

Опутанную.

Обездвиженную.

Глава 15. Адриана

Он смотрел на меня.

Он разрывался.

Я понимаю, что он... пытался.

Пытался не сдаваться.

Не дать мне того, что я хочу.

Борьба полностью отражалась в его глазах, в напряжении мышц.

Футболка натянулась на его плечах. Мышцы рук выступали под плотным материалом, и если опустить глаза, то было видно его длинный мощный член, стиснутый штанами.

Я сделала глубокий вдох, когда сила его взгляда обожгла меня. Чувствовала его повсюду, хотя он всего лишь смотрел мне в глаза. Кожу покалывало все сильнее с каждой секундой, что он не двигался, и тупой, полный желания узел скручивался внизу живота. Он разрастался до тех пор, пока клитор не запульсировал, а лоно не заболело, медленно истекая соками из-за мыслей о нем, об образе необузданного Хантера, мелькавшем перед глазами.

Будет ли он таким, каким я хочу его?

Будет ли грубым?

Готовым?

Безжалостным, несущим опасность каждым прикосновением?

Оставит ли он отметины на моем теле?

Будет ли больно?

Понравится ли ему это?

И мне?

Тело задрожало от предвкушения. Господи, я была так взволнована. Я не понимала этого. Никогда не хотела грубости. Никогда не желала... боли... прежде. Но с ним... Я доверяла ему причинять мне боль таким образом, чтобы это не вызвало страданий. Доверяла ранить меня так, чтобы это принесло удовольствие.

Я желала его. Желала этого. Желала всего.

Мои пальцы сжались.

Если прикоснусь к нему, начнет ли он двигаться?

Если заговорю, ответит ли?

Сдастся ли он когда-нибудь?

Глава 16. Хантер

Жажда, горевшая в ее глазах, заставила мой член дернуться.

Я понятия не имел, о чем она думает. Не мог разобраться, скрывался ли за столь явным желанием страх или ожидание.

Не знал, боится ли она меня, или ждет.

Я хотел и того, и другого.

Я хотел, чтобы она боялась того, что могу сделать с ней, ибо сделаю это.

Показался кончик ее языка. Он скользнул по нижней губе, и я опустил глаза. Движение было таким медленным, понимал, что это было неосознанно, но меня заворожила влага, блестевшая в сумрачном отблеске огней, проникавшем сквозь окно.

Был заворожен тем, как она стояла так неподвижно, твердо...

Она хотела меня... увидеть. Узнать меня. Увидеть, кем я был. Монстром, в которого превращался в ее присутствии.

Я сделал медленный, глубокий вдох и поймал ее взгляд.

— Ты хочешь, чтобы я показал тебе, кем являюсь на самом деле?

Она не моргнула, отвечая:

— Да.

И я сдался.

Глава 17. Адриана

Если ранее думала, что до этого он был диким, то я ошибалась.

Он целовал меня словно изголодавшийся мужчина. Его пальцы зарылись в мои волосы на затылке и с силой потянули, когда дал себе волю и обрушился на мой рот в сокрушительной атаке. Я не могла дышать, когда его язык яростно боролся с моим. Не могла думать из-за адреналина, подпитывающего желание тела, оно поглощало меня.

Он впился в меня пальцами и развернул, толкая обратно к дивану у окна. Смягчила падение руками, вытянув их позади себя, но Хантер прервал поцелуй, чтобы опустить меня. Холод от стекла проник сквозь футболку, когда он наклонился и толкнул меня.

Его хватка в волосах не дрогнула, и я ахнула, когда он дернул мою голову назад. Он медленно прикусил губу, вызывая по телу крошечные импульсы боли и удовольствия.

Я застонала.

Не смогла сдержаться.

Горячее дыхание Хантера касалось кожи, когда он просунул ногу между коленей и скользнул губами по подбородку. Кожу головы жгло из-за его неумолимой хватки в волосах, но сердце так бешено колотилось, что я едва замечала боль. Его рот слишком заводил, когда он лизал, пощипывал губами и посасывал кожу все ниже вдоль шеи, даже когда зубы прикусили нежное местечко, где бился пульс.

Я задрожала.

Он улыбнулся.

Улыбка казалась темной, если она вообще может такой быть. Я знала, он понимал, что делает со мной, и эта улыбка вновь вызвала дрожь по телу. Он настолько контролировал каждое свое движение... так сосредоточился на каждом прикосновении.

Это даже немного нервировало.

Он возбуждал мое тело с каждым движением, и даже легчайшее прикосновение дыхания заставляло вставать дыбом все волоски на коже.

Спустил одну лямку с моего плеча, затем потянулся и то же самое сделал с другой. Медленно опуская бретели, его пальцы касались и скользили вниз по каждому дюйму кожи на моих руках. Ткань скатывалась и морщилась над грудью, пока, наконец, не сползла ниже, а он вытащил мои руки из лямок.

Это было самое странное, самое сексуальное, что я когда-либо ощущала.

Мои соски затвердели и больно терлись о лифчик. Хантер наклонился к ключице и провел языком по впадинке над ней. Я резко вдохнула, когда он обхватил грудь уверенной рукой.

Пробежал большим пальцем вдоль границы между лифчиком и обнаженной кожей. Он кружил языком все ниже, пока не достиг места, где находился его палец и углубился под лифчик. Кончик его языка прошелся по соску, наполняя меня теплом этим легким прикосновением.

Он двинулся к другому, делая то же самое, и обратно, снова и снова, и снова.

Словно размышлял, что бы хотел сделать со мной.

Я потянулась между нами и расстегнула лифчик. Его смех был темным и низким, когда чашечки разделились. Едва смогла бы ответить перед тем, как он схватил одну грудь и взял сосок в рот. Сильно, его язык проходил по нему раз за разом, и я выгнула спину, когда он сжал второй и покрутил его между пальцами.

Это было больно, но в то же время и нет.

Я не знала, где проходила грань между нею и охренительно-невероятными ощущениями.

Он стянул мой лифчик с плеч и снял его. Мягкие бретельки щекотали кожу, пока сползали, но я не смогла засмеяться, потому что Хантер снова придавил меня к стеклу и просунул два пальца за пояс.

Спереди.

Я с трудом сглотнула.

Его губы изогнулись в предвкушении, кричавшем о грязных мыслях.

Одним движением он расстегнул кнопку на моих джинсах и потянул их вниз, несмотря на то что я сидела на попе. Кажется, он понял это одновременно со мной, потому что просунул руку мне за спину, приподнимая, и начал стаскивать штаны, скользя рукой по попке и вниз.

Я вцепилась в диванную подушку, когда он немедленно сосредоточил все свое внимание на стягивании моих джинсов. Через секунду они исчезли, и прежде чем я смогла засмеяться, стянул и трусики, даже не поднимая меня. Сняв стринги со ступней, поднялся, продолжая держать их.

Он не сводил взгляда с моих глаз, хотя я была голой.

— Я собираюсь рассказать тебе, что на самом деле хочу с тобой сделать. Ты можешь сказать мне «нет» в любой момент. Не хочу заходить дальше, чем ты сама пожелаешь.

Я кивнула, часто дыша.

— Нет, Адриана. Скажи мне, что поняла.

Я понимала. Он хотел моего согласия. Хотя молчание не могло быть красноречивее. Если скажу сейчас «да», то в следующий раз мое молчание будет расценено как согласие.

— Да, — ответила быстро. — Я поняла.

Мгновение он смотрел, а потом уронил трусики мне на бедра. Глубоко дыша, я наблюдала, как он схватился за низ футболки и стащил ее через голову, обнажая свое подтянутое тело.

Хантер оперся коленом о сидение, потянувшись за моим нижним бельем. Его дыхание коснулось губ, когда он потянулся мне за спину и взял за запястье.

— Я хочу связать тебя, — прошептал он. — Так, чтобы ты не смогла использовать руки. Не смогла бы оттолкнуть меня, — схватил обе руки и зафиксировал их.

Используя мое нижнее белье.

Улыбнувшись, провел кончиками пальцев вверх по моему боку.

— Я хочу опустить тебя на колени, чтобы ты могла сосать мой член, а потом усадить на край дивана и лизать твою киску до тех пор, пока ты не истечешь соками под моим языком. Хочу опрокинуть тебя на живот и трахать, пока не закричишь мое имя, — он понизил голос, произнося последние три слова, и они скатились с его языка так медленно, что ощущались кожей как идеальная угроза.

— И, — продолжил он, стягивая волосы и практически накрывая мой рот своим, — собираюсь тянуть твои волосы так сильно, что смогу видеть лицо, когда ты кончишь. Собираюсь шлепать по твоей упругой заднице, пока не начнешь стонать, и иметь тебя настолько охренительно грубо, что ты забудешь обо всех остальных, кто был внутри тебя.

О, мой Бог.

Cazzo.

Карло «Хантер» Россо определенно не был тем мальчиком, в которого я влюбилась.

Ладонью он обхватил мою шею сзади, а другой — талию, заставляя опуститься на колени. Никогда не считала минет настолько сексуальным, но было что-то манящее в том, чтобы находиться полностью обнаженной, со связанными руками перед ним, стоящим все еще в джинсах, с открытым торсом, татуировками и дерзкой улыбкой.

Я завороженно наблюдала, как он расстегивал штаны. У меня пересохло во рту, когда спустил джинсы, демонстрируя мощный орган, упиравшийся в ткань нижнего белья. Мягкий хлопок идеально облегал его, настолько напряженного, что я полностью могла видеть очертания.

Непроизвольно облизала губы.

Тихий звук пророкотал в его груди, когда спустил вниз боксеры. Его член освободился от ставшего тесным белья, и я глубоко вдохнула, когда он сделал шаг из упавшей на пол одежды. Хантер опустил руку и обхватил основание члена, медленно поглаживая себя.

Святое дерьмо, это так сексуально.

Он направил себя к моему рту. Я уже делала это прежде, не часто, но знала, что именно собираюсь сделать. Знала. Хотела довести его до безумия, но без рук у меня не было выбора, кроме как следовать его словам.

И все же потянулась вперед и коснулась языком головки члена. Почувствовав легкий привкус смазки, медленно отстранилась, а потом обхватила его губами.

Он вздрогнул, когда оказался у меня во рту. Закрыв глаза, двигала головой вперед и назад, а языком ласкала кончик. Несколько раз пыталась освободиться и дотянуться до него руками, но ткань впивалась в запястья, не позволяя сделать этого.

Несколько минут спустя он остановил меня и бросил на диван. Я ахнула, когда оголенная кожа прижалась к стеклу, но Хантер решительно развел мне ноги и опустился на колени. Его язык сразу нашел мою киску, лизнув от попки до клитора. Бедра подались ему навстречу, когда он сосредоточился на крошечном комочке нервов, накрыв его ртом.

Хватка на моих ногах была практически болезненной, но он так действовал языком, что удовольствие обрушилось на меня, и я испытала оргазм от одного лишь его рта.

Перевернул меня на бок и шлепнул по попке. Я вскрикнула от жжения, распространившегося по коже, но он лишь усмехнулся и повернул к себе спиной. Встав на сидение позади, освещенный ночным светом он схватил мои бедра. Дернул назад, ставя на колени, что я не могла сделать сама из-за связанных рук, и шлепнул по второй половинке.

Сильно. Больно. Но так возбуждающе. Мне понравилось.

— Ты хочешь всего меня, Адриана? Хочешь знать, какой я, блядь, на самом деле? — рычал он, проводя кончиком члена по моей киске. Он схватил другой рукой волосы, намотал их на кулак и оттянул мне голову. — Хочешь узнать?

— Да! — умоляла его, хоть и не собиралась этого делать. Хотела знать, чувствовать его. Хотела понять, кто он, потому что все еще терялась в догадках, и мне это не нравилось.

Ему было нужно всего одно слово.

Он проник в меня. Мышцы напряглись от столь быстрого вторжения, и я ахнула. Он двигал бедрами, вжав пальцы в нежную кожу бедер. Его движения были неумолимы, точно такими, как он обещал. Это был чистый, жесткий трах. Первобытный по своей силе, я была полностью беспомощна в этой позе, не способная ничего сделать, кроме как лежать.

Снова шлепнул меня и дотянулся спереди до клитора. Я громко застонала, когда он раздвинул мои бедра и немного отклонился назад, чтобы входить еще глубже.

Я пропала. Тело наполнилось жаром. Сердце билось так быстро, что мне казалось, умру, если не получу разрядку. Но Хантер был безжалостен... И он был прав.

Я просила.

Умоляла.

И...

Закричала.

Он рухнул сверху, прижимаясь влажной кожей ко мне. Его неровное шумное дыхание шевелило мои волосы, и я облегченно вздохнула, когда он развязал трусики, позволяя рукам упасть по бокам.

— Я все еще вызываю у тебя ненависть? — прошептал на ушко, выходя из меня.

Я покачала головой, глаза были закрыты.

— Нет. Этого никогда не было.

Он сделал длинный судорожный вдох и затем поцеловал уголок моего рта. Так нежно, контрастируя с тем, как только что жестко отымел меня.

— Хорошо.

— Хантер? — окликнула его, когда он поднялся.

— Что?

— Что... — на минутку замолчала, собираясь с мыслями и открывая глаза. — Что там с нашей пиццей?

Он ухмыльнулся.

— На кухне. Я забрал ее, когда постучали в дверь.

Нахмурилась и перекатилась на бок.

— Спасибо, — произнесла, когда он натянул на меня свою футболку. — Стучали...

— Ага, — парень остановился с боксерами в руках. — Зачем еще, по-твоему, я выходил на улицу?

Открыла рот, но тут же захлопнула его.

Что ж.

В этом был смысл.

Глава 18. Хантер

От стен комнаты эхом отражается смех. Мой. Звук которого подобен хохоту бездушного монстра.

Это единственное объяснение, почему я стою напротив семьи, состоящей из пяти человек. Мать, отец и три подростка. Она не виновна, но я уже знаю ее судьбу и судьбу ее мальчиков. Их отдадут парням Энцио, а если не согласятся, то у меня есть пули, предназначенные им.

Мать... Бедная их мать. Её изнасилуют больные ублюдки за моей спиной и оставят умирать. Если повезет.

Или не повезет. Зависит от того, как посмотреть.

— Пожалуйста, — умоляет Самюэль Амос, крепче прижимая к себе жену. — Скажи Энцио, что это была ошибка, больше такого не повторится! Назио разочаровал меня.

Наклоняю голову в бок, на губах появляется жестокая усмешка.

— Правда, Самюэль? Ты хочешь, чтобы я пошел к боссу и рассказал ему, что это была ошибка? Снова? Сколько ошибок ты сделаешь, прежде чем признаешь ответственность за совершаемое тобою дерьмо, pezzo di merda²³? Сколько милосердия, по-твоему, приготовил для тебя Энцио?

— Прошу, Карло. Ты же еще мальчик. Не делай этого.

— Для тебя Assassino²⁴, — на дюйм поднимаю пистолет и простреливаю дырку в стене прямо над его головой. — Твои мальчики, — указываю пушкой на всех троих. — Они пойдут со мной или присоединятся к тебе на кладбище, mio amico²⁵?

— Только не мои мальчики, — рыдает Лиза Амос. — Прошу, Карло, только не мои мальчики!

— Assassino! — рявкаю, направляя дуло пистолета на нее. — Последний шанс, Самюэль, или я избавлюсь от твоей жены в течение следующих трех часов. Каков твой выбор?

— Идите, — шепчет им Самюэль. — Все нормально.

Ни один из них не произносит ни слова, поднимаясь с пола. Лиза рыдает, и глубоко внутри меня вспыхивает искорка вины. Недостаточная, чтобы беспокоиться. Недостаточная, чтобы волноваться о том, что они вряд ли отметят свое восемнадцатилетие. Слабые.

— Гуи, — приказываю одному из парней, стоящих позади. Даю ему знак взять этих троих. Он кивает двоим здоровенным парням, и в считанные секунды троице подростков надевают наручники и выталкивают из комнаты. Дверь столовой захлопывается, и грубый голос Гуи приказывает им заткнуться.

Самюэль смотрит на меня.

— Пожалуйста, Assassino, не мою жену. Делай со мной, что хочешь, но пощади ее. Пощади моих мальчиков.

— Ты знаешь правила, Самюэль, — сплевываю. — В прошлый раз тебя предупреждали, что произойдет, если ты снова облажаешься.

Вопль Лизы рикошетом отскакивает от стен, когда она вырывается из объятий мужа. Он кидается за ней, но я бросаюсь вперед. Его нос ломается, когда сталкивается с моим кулаком, и мужчина падает на бок, истекая кровью.

— Так-так, Самюэль. Ты знаешь правила, mio amico. Она платит за твои грехи, ты — тупой ублюдок, — я пинаю его по ребрам. — Хотя можешь развлечься, — наклоняюсь и хватаю его за сальные волосы, заставляя взглянуть туда, где удерживают его жену. — Куда сначала? — бросаю ему в ухо. — В рот? Пизду? Или, может, ты хочешь увидеть, как ее симпатичная задница разорвется на части под моими мальчиками?

— Прекрати! — он борется со мной.

Бью его ногой по позвоночнику, и он вскрикивает от боли.

— Всеми тремя? Все в порядке. Они хорошо знают правила.

— Хантер.

Антонио срывает с Лизы рубашку, и теперь комнату наполняет его смех. Крича сквозь льющиеся по щекам слезы, она борется изо всех сил. Бросается на Массимо, но он не меньше чем на сто пятьдесят фунтов тяжелее, так что это бесполезно.

Она снова кричит. Будто кто-то ее услышит.

Массимо хлопает ее по щеке и зажимает рот ладонью.

— Хантер?

Я прижимаю пушку к голове Самюэля.

— Куда, Самюэль? Рот, пизда или зад? Выбирать тебе. Уверен, Ант и Масс позаботятся о ней ради тебя. — Он не отвечает, поэтому я сильнее вжимаю пистолет. По его щекам течет кровь. — Ладно. Они сами выберут.

Киваю им, и улыбка Антонио становится жестокой, когда он наклоняется к ее телу.

— Готовься, bella signora, — произносит он, а его улыбка становится еще шире. — Я собираюсь хорошенько разодрать твою маленькую задницу.

— Хантер!

Вздрогнул и проснулся, кожу покрывал пот. Тьма окружала меня, душила, я перекатился и упал с кровати. Удар о пол произошел раньше, чем пришел в себя, быстро поднялся. Первое, что почувствовал, это ткань, потянув, понял, что касался штор.

Сердце билось о ребра. Воспоминание было настолько четким, что я рывком раздвинул занавески. Окно спальни выходило на городские огни, и, судя по тому, как они освещали небо, все еще была середина ночи.

Я прислонился к подоконнику и опустил голову. Огни светили резко и ярко, но они помогали. С каждой секундой их света воспоминания отступали в глубины разума.

Не помню, когда в последний раз мне снился кошмар.

— Карло? — забота в ее голосе разорвала темноту позади меня.

— Все в порядке, — успокоил ее. — Можешь включить свет?

— Конечно, — зашелестели простыни, когда она пошевелилась и нажала на выключатель.

Мягкое оранжевое сияние охватило комнату. Недостаточное, чтобы полностью прогнать темноту, но его хватило, чтобы напомнить мне о свете.

— С тобой все хорошо?

— Я в норме, — соврал в ответ. — Где здесь ванная?

— Там... дверь рядом с комодом.

— Спасибо, — оттолкнулся от окна и посмотрел в сторону. Дверь была приоткрыта, зашел внутрь и потянул шнур выключателя. Маленькая комната залилась светом, и я закрыл за собой дверь, прислонившись к ней спиной.

Тело покрывал пот, несмотря на то что на мне были лишь боксеры, ноги дрожали в попытке устоять.

Это затянулось.

Боже, воспоминания не исчезают.

Я потер виски, стараясь вытеснить их из головы. Больше не хотел об этом думать. Не хотел этого помнить.

Сделал глубокий вдох и отошел от двери. Наклонившись над раковиной и оглядев себя в зеркале, потянулся за белым полотенцем, висевшим на стене. Ощутил его мягкость, когда вытирал лицо. Бросив его в раковину, заметил крошечные капельки впитавшейся крови. Снова посмотрел в зеркало.

Из левой ноздри до верхней губы медленно текла красная дорожка. Я вытер ее тыльной стороной ладони, прежде чем схватить полотенце и приложить к носу.

Запрокинул голову, пытаясь остановить поток крови, и открыл дверь ванной. Адриана сидела на кровати в лифчике, обернув покрывало вокруг талии, а волосы заплела в любимую косу и перекинула через плечо.

Легкие тени украшали кожу под глазами, и она посмотрела на меня с явно выраженным беспокойством.

— Хантер, ты весь в крови.

Я сдвинул полотенце и посмотрел на себя. «Весь» — небольшое преувеличение. Ну ладно, большое. Кровь была на руках, но это все.

— Как и кровать, — нахмурилась она, вставая. — У тебя из носа кровит?

Я кивнул.

— Да. Немного.

— Немного? — передразнила она. — Ты, блин, шутишь? Такое ощущение, что ты кровью всю постель измазал. Господи. Сядь, я сменю простыни.

Она выскользнула из-под покрывала и исчезла прежде, чем успел возразить.

Я сел на подоконник и отклонил голову назад.

— Что ты делаешь? Нет-нет-нет. Голову вперед, idiota, — Адриана бросила чистую простынь на пол и обхватила мои щеки. Мягкие подушечки пальцев согревали кожу, она наклонила мою голову вниз так, что я уставился в пол. — Вот так, иначе кровь зальется в пазухи носа. Не шевелись, ладно?

— Будто у меня есть выбор, — полотенце заглушило слова, но уверен, она услышала меня, судя по тихому смешку.

Закрыл глаза, пока она была занята сменой простыни. Знаю, лучше так, чем задавать вопросы, если она хочет помочь. И так практически накричала на меня за то, что неправильно сидел с кровоточащим носом, так что одному богу известно, что произойдет, если снова заговорю.

Немного переместил полотенце. Когда проверил немного позже, оно было чистым, поэтому поднял голову, увидев, как Эдди выносит грязное белье из комнаты. Ее попка в простых белых хлопковых трусиках подрагивала в такт шагам по пути через коридор и вниз по лестнице.

Я вздохнул, когда она исчезла из поля зрения, и потом вздохнул снова, услышав тихий звук открывания и захлопывания стиральной машинки. Только женщина будет стирать белье посреди ночи.

Осторожно почесал под носом, чтобы не потревожить и не вызвать новое кровотечение, и бросил полотенце на пол. Почему она стирает простыни в... Который вообще сейчас час, черт побери?

— Эй, — она возникла в дверном проеме, и только поэтому узнал о ее появлении. — Полотенце больше не нужно? Только вспомнила, что ты им пользовался.

Я моргнул.

— Ага.

— Ну... Могу его забрать? — она нетерпеливо протянула руку.

— Э... конечно. Держи, — поднял его, смял в комок и бросил ей.

— Спасибо! — голос повеселел, когда она поймала его и развернулась, чтобы снова уйти.

— Зачем ты их стираешь?

Она оглянулась через плечо, черные брови нахмурились.

— Потому что кровь впитается в ткань, если не постираю все в горячем цикле, пока она не засохла.

Что ж. Логично. Давай постираем их и не будем покупать новые, хотя это самый легкий путь.

Адриана сбежала по лестнице на носочках, все еще в одном нижнем белье, и я покачал головой. Женщины.

Вернулся в ванную, вспомнив про кровь на руках. Она начала высыхать и превращаться в корочку, поэтому повернул кран и сунул руку под струю, когда та потеплела.

— Блядь! — кожу мгновенно обожгло. Отдернул руку и выключил воду, одновременно осознавая, что кровь была не из носа, а из пореза на костяшках пальцев.

— Дерьмо! — отмотал туалетной бумаги и промокнул ею ранку, но она в считанные секунды размокла. Я оторвал еще несколько кусочков, пока рука не стала сухой, и смог приложить комок бумаги на порез так, чтобы она не раскисла.

Как, черт побери, умудрился порезать руку?

— Ты где... Господи Иисусе, Хантер. У тебя до сих пор идет кровь! — Адриана безнадежно вздохнула, отодвинула меня и открыла шкаф над раковиной. Вытащила маленькую черную сумочку и толкнула меня в сторону спальни. — Сядь на край кровати.

— Я в норме.

— Я сказала, сядь на кровать.

— Эдди, я в порядке.

— Черт возьми, Карло! Я сказала, сядь на кровать! — голос надломился под конец фразы, и когда взглянул на нее, ее обычно яркие глаза казались потухшими, она выглядела так, будто скрывала сильные эмоции.

Я сел на край кровати.

— Спасибо, — мягко произнесла она, забираясь рядом со мной. Раскрыла сумочку и высыпала ее содержимое на кровать. — Можно посмотреть твою руку?

— Это просто царапина.

— Дай мне посмотреть руку, — прорычала она, протягивая свою.

Глубоко вздохнул и положил свою руку в ее.

— Спасибо. Еще раз, — приподняла бумагу и заглянула под нее. — Вау. Ты ничего не делаешь наполовину, — пробормотала она.

Я решил не отвечать. Вероятно, это был разумный выбор, так как она уже занялась распаковыванием пакета и нарезанием марли на полоски.

— Ладно, давай сюда, — она положила мою руку себе на колено. — Будет немного больно. — Смочив ватный шарик жидкостью из маленькой бутылочки, Адриана убрала бумагу и промокнула порез.

Я зашипел, когда эта хрень на вате обожгла огнем.

— Извини, — она поморщилась, слегка касаясь вокруг ранки тампоном. Десять секунд спустя она перевязала ладонь. — Постарайся сильно не шевелить ей. Иначе будет долго заживать. Только ты можешь так раскромсать себе руку. — Эдди собрала аптечку и понесла в ванную вместе с перевязочными материалами.

— Спасибо, — взглянул на кипельно-белую полоску ткани, пересекавшую костяшки и нижнюю часть пальца.

— Пожалуйста, — она вернулась в комнату, убрала выбившиеся пряди за уши и помедлила перед занавесками. — Я могу задернуть их?

— Я... да. Конечно.

— Могу оставить их отрытыми, если ты против.

— Все нормально. Просто немного неприятно.

— Ладно, — Адриана задернула их и забралась в постель. — Больно? Твоя рука, — добавила она, когда я нахмурился.

— Нет, почти нет. Только когда ты касалась ее этой мерзкой гадостью, — посмотрел на руку. — Бывало и хуже. Как это случилось?

Пока Адриана оборачивала вокруг талии свежую простынь, ее волосы опять выбились из-за ушей. Она убрала их обратно и перевела взгляд с руки на мое лицо. И, наконец, остановилась на глазах.

— Ты не знаешь?

— Нет. Ты разбудила меня, напугав до чертиков, и потом пошла кровь.

— Оу, — она замолчала, кусая нижнюю губу. — Я думала, тебе снился кошмар, Хантер. Ты метался, ворочался и постоянно бормотал что-то. Ты выглядел... Не знаю. Беспокойным? А потом ты вроде ударил себя по лицу и долбанул рукой по лампе на столике, опрокинув ее. Предполагаю, тогда ты и порезался. Край ее основания острый.

Я повернулся к ночному столику. Она права, лампа лежала на боку, и на ножке виднелась кровь.

— Ты так сильно по ней ударил, что выбил лампочку из цоколя, — ее губы дрогнули, но я видел ее беспокойство. — После этого и разбудила тебя. Не хотела, чтобы ты себя покалечил.

Или ее.

Она не сказала этого, но знаю, что подумала.

Хуже всего то, что не мог успокоить ее, что не сделал бы так, и она об этом знала.

Я мог бы сейчас сказать, что никогда не раню ее, но во сне? Во время кошмара? Я не знал. Вы наверняка слышали время от времени о людях, совершавших сумасшедшие и глупые поступки во сне, видимо, у меня есть потенциал стать одним из таких лунатиков.

— Может, мне уйти?

— Нет, — провел большим пальцем по ее щеке, и она прильнула к моей ладони. — Нет, ты правильно сделала. Прости, если напугал тебя. Иногда такое случается.

— Я не испугалась. Просто переживала за тебя, — она коснулась ладонью моей руки, а потом слабо улыбнулась и легла на спину. Натянув на себя простынь, взглянула на меня. — Ты готов дальше спать или хочешь немного посидеть?

— Спи, все хорошо. Ты устала, — лег рядом с ней и похлопал себя по плечу. Она потянулась выключить свет, и я почувствовал, как напряглись мышцы, когда девушка оперлась на мой бок, чтобы не упасть.

— Хантер?

— Щекотно. Всего-навсего, — легко соврал ей.

— Ага, конечно, — Эдди снова перекатилась к краю кровати и включила свет обратно. Я открыл было рот что-то сказать, когда она произнесла: — Черт побери, не спорь со мной, Карло, — и прижала палец к моим губам, перед тем как прижаться.

Я медленно вздохнул и крепко обнял ее. Теперь кошмар был ничем иным, как нечетким воспоминанием, а потому закрыл глаза и сосредоточился на другом.

Например, на том, что рука начала болеть.

Дьявол.

***

Солнечный свет струился сквозь щель между занавесками. Я прищурился и прикрыл глаза ладонью, когда повернулся в сторону окна. Очевидно, стирка простыней относилась к тем вещам, которые Адриана могла делать в час ночи, но тщательно закрыть шторы? Нет.

Хотя, можно подумать, она бы обратила внимание на подобную мелочь.

Сейчас девушка лежала рядом на боку, повернувшись ко мне лицом. Ее ноги переплелись с моими, а маленькая мягкая ручка вытянулась на моем животе. Несколько черных прядей упали на лицо, и я потянулся и ласково убрал их с глаз. Она засопела, но не проснулась.

Рискуя почувствовать себя психом, наблюдал за тем, как она спит.

Было странно смотреть на кого-то в жизненно необходимом человеку состоянии. Сейчас она была такой беззащитной. С закрытыми глазами, длинными ресницами, касающимися щек, и слегка приоткрытыми губами. Любой мог войти сюда и сделать с ней все что угодно, ни на секунду не задумываясь. Она была совершенно и полностью уязвима, практически неопытна.

Но в то же время прекрасна.

Провел кончиками пальцев по контуру ее лица, позволяя им проследить линию перехода подбородка в шею. Она не пошевелилась. Странное чувство. Все казалось странным, но в тот момент, пока она спала, передо мной была простая девушка, а я простой парень, лежавший рядом...

Мы были почти нормальными.

Она — не принцесса мафии, решившая убить отца и вернуть себе самую крупную семью в стране. Я — не убийца для этой семьи, но готов убивать ради нее, дать ей все, что она пожелает.

Она — просто девчонка. Я — просто парень.

Уверен, если отбросить все это дерьмо, именно такими мы и будем. Мальчиком и девочкой, попавшими в очень неудачную ситуацию.

И она все еще была всем для меня. Наверное, это болезнь, но, когда я смотрел в ее глаза, жизнь снова обретала смысл. И он не заключался лишь в тривиальном «родись-живи-умри». Что-то было такое, что стоило жизни, чем можно было наслаждаться и бережно хранить.

Она была моим светом. Никаких сомнений в этом не было и никогда не будет.

Адриана Романа — путеводная звезда в темноте моей души.

Я наклонился к ней и поцеловал в лоб. Ее веки дрогнули, и, отстраняясь, я увидел, как едва шевельнулись губы.

Эдди зевнула и потянулась, ее ноготки скользнули по моей коже. Вздрогнув, она встретилась со мной взглядом и улыбнулась.

— Доброе утро. Тебе лучше спалось?

— Я обычно мало сплю, — признался я. Всегда. Вместо этого постоянно ворочаюсь и то проваливаюсь в сон, то просыпаюсь. Единственная причина, по которой не крутился как обычно, заключалась в том, что как бы неудобно мне ни было, я знал, она крепко и уютно спит.

— Нам нужно позавтракать, — раздался ее сонный хриплый голос. Адриана снова зевнула в руку. — Прости. А еще нужно достать где-нибудь побольше одежды. И легко пересечь страну.

— Легко. Ты имеешь в виду тайно?

— Я... да. Мы можем это сделать?

— Нам нужно ехать на машине. Не сомневаюсь, что у твоего отца глаза в каждом аэропорту, выискивающие нас. И еще потребуются наличные деньги, придется останавливаться... — мозг бесконтрольно пытался составить план.

— У меня есть наличка, — почти возбужденно сказала она, садясь на постели. — В сумке. Мама всегда держала несколько тысяч в сейфе на такой случай.

Я начинал думать, что Александрия Романо обладала даром предвидеть будущее.

— Ладно, хорошо для начала, — сел вместе с ней. — Давай одеваться и отправимся в Вегас за едой.

Она прикусила губу.

— У меня идея, но это может быть рискованно.

— Даже не думай туда ходить, — ответил ей, мгновенно поняв, о чем она собиралась сказать. — Это совершенно невозможно, Эдди. Встреча с Гардарелли слишком опасна.

— Знаю... — поникла она. — Но они могли бы помочь нам. Разве ради этого не стоит рискнуть?

— Давай посмотрим, — слез с кровати и посмотрел на нее. — Мы можем незаметно добраться до Нью-Йорка на машине, о существовании которой никто не знает, или можем пойти к Гардарелли, рискуя быть тут же расстрелянными. Не говоря уже о слишком маленьком шансе, что Гардарелли окажутся моими большими поклонниками.

— Что ты им сделал? — застонала она, спрятав лицо в ладони. Но потом искоса глянула на меня. — Ну же, Хантер. Я знаю, ты что-то натворил. Я не идиотка.

— Ну, — попятился назад и бросился в ванную, захлопывая дверь.

— Хантер, — закричала она. Через секунду девушка принялась барабанить в дверь. — Что ты сделал?! Хантер-р-р!

Быстро сходил в туалет, пока она ломилась ко мне, вымыл руки и открыл дверь. Она стояла за ней, в трусиках, уперев ладони в бедра. Ее глаза потемнели.

— Мужчина уже не может спокойно пописать? — спросил ее, поднимая руки.

— Когда ты пытаешься избежать гнева женщины? Никогда.

— Гнева, да? Ты называешь это гневом?

— Меня раздражает, что ты избегаешь ответа на вопрос.

— Стрелять сквозь дверь — это «гнев». Угрожать кулаками моим яйцам — это «гнев». А долбить в дверь — это истерика трехлетнего ребенка.

Она ахнула.

— Ты же не назвал меня только что ребенком?

— Ты права, не назвал. Я сказал, что твое поведение как у маленького ребенка.

— Хантер!

— Адриана!

Она захлопнула рот и уставилась на меня. Я сдержался, чтобы не расхохотаться от ее притворной ярости. Такая забавная, когда пытается на меня сердиться.

Схватил ее за талию и поднял. От неожиданности она вскрикнула и вцепилась мне в плечи, но я бросил ее на кровать. По комнате разлился смех. Она откинулась назад и чуть не свалилась, когда потянулась ко мне и обхватила ногами за талию, утаскивая за собой.

Мне пришлось выставить вперед руки, чтобы не придавить ее, но она поймала ладонями мое лицо и потянула к себе. В следующий момент наши губы соединились, и по телу разлилось тепло. Я расслабился под влиянием нежного поцелуя, растворяясь в каждой секунде прикосновения ее сухих, но мягких губ.

Она была нереальной на вкус. Наверное, как свежий ветер, или сон... Мир.

Она словно мир.

Я упивался ею. Вбирая каждое мгновение и каждый вдох, которые она дарила.

— Так что ты сделал? — спросила Эдди, все еще удерживая мое лицо и крепче сжимая ноги. Она словно говорила: «Попался».

— У меня мало шансов, вероятно, потому что переспал с Изабеллой Гардарелли и не позвонил ей на следующий день.

Ее губы превратились в тонкую линию.

— Ты с ней тоже проделывал эти штуки по связыванию трусиками?

У меня округлились глаза.

— Нет, черт подери. То есть, я хотел сказать, она была девственницей.

— О, Боже, — Адриана откинула голову и прикрыла глаза. — Ты лишил ее девственности, да? Даже не представляешь, насколько ранил ее.

Я облизнул и сомкнул губы.

— Есть такая вероятность.

Да. Да, так и было, дьявол.

— В свое оправдание...

— Как, ради всего святого, ты это оправдаешь?

— Легко, учитывая то, что твои ноги вокруг моей талии, член твердеет, а ты не двигаешься, поэтому можешь не беспокоиться на этот счет.

Она убрала руку с глаз и посмотрела на меня.

— Ну ладно, ладно. Она сказала, что у нее не очень большой опыт. Это же не обязательно означает девственность. Я думал, что хотя бы раз она это уже делала, — объяснил ей.

— Твоя эрекция на меня давит, — пробормотала она, расцепляя лодыжки и опуская ноги. Адриана выползла из-под меня.

— Мой член беспристрастен, Principessa. Он был напротив твоей киски. Чего ты ожидала?

— Ладно, Хантер, сосредоточься, — она щелкнула пальцами.

— Ты меня не заставишь.

— Заткнись! — она хлопнула себя по лбу. — Боже, ладно. Тебе обязательно нужно все усложнять, да? Как теперь я могу пойти с тобой к Гардарелли?

— Ты не пойдешь, — усмехнулся в ответ. — Давай просто собираться.

— Ты ее потом еще видел?

— С тех пор как покинул гостиничный номер?

Адриана обожгла меня взглядом. Опять. Да она в ударе.

— Я заплатил за него, — оправдался. — Но нет, мы не виделись.

— Значит, ты лишил ее девственности, заплатил за комнату и больше никогда с ней даже не разговаривал.

Когда она это так расписала...

— Ага.

— Ты совершенно не выглядишь виноватым.

Трудно испытывать вину.

— Я себя таковым и не чувствую.

Она посмотрела с отвращением и покачала головой.

— Уму непостижимо. Все мужчины, которых я знаю — шлюхи.

— Эй! — последовал за ней из комнаты. — Я не шлюха. Мне за секс никогда не платили.

— Ну, это обнадеживает, — протянула она. — Если только ты никогда не трахал кого-нибудь до смерти?

Я оскалился.

— Нет, но думаю, прошлой ночью ты была близка к этому.

Она остановилась посреди лестницы и повернулась ко мне. Губы были сжаты, а глаза искрились едва сдерживаемым смехом.

— Только близка? В таком случае ты все делал не с должным усилием.

Моя улыбка исчезла, и что-то вспыхнуло глубоко внутри. Оно ринулось к члену, и тот мгновенно затвердел. Взгляд Адрианы упал вниз, и на секунду в ее глазах промелькнул шок.

В этот момент я осознал, она не знала, как влияет на меня. Что я о ней думаю. Как легко завести меня.

— У тебя две секунды, чтобы спустить свою задницу с лестницы, пока я не забросил ее на плечо и не оттащил обратно в кровать.

Ей не нужно было повторять.

Она отвернулась и убежала.

Позор ей, мне не нужна кровать для этого.

Сбежал по лестнице вслед за ней, мои шаги гулко стучали по голым деревянным доскам. Звук разносился по дому, и я знал, что она слышала меня, так как пронзительно засмеялась и исчезла на кухне в вихре черных волос.

Я направился туда и нашел ее за кухонным столом. Она уперлась ладонями о столешницу, в глазах сквозило веселье. Волосы совершенно выбились из косы и торчали во все стороны.

— Что ты делаешь, bella?

— Ничего, — кокетливо улыбнулась она. — А ты что делаешь?

— Ничего, — шагнул влево, она сделала то же самое. Второй шаг, и она тоже сдвинулась. Я пробежал пару футов, и она повторила за мной, хихикая. — Почему ты убегаешь?

— А ты? — парировала она.

— Люблю бегать.

— Может, я тоже, — Эдди медленно провела розовым язычком по нижней губе. — Люблю это.

— Не играй со мной, Адриана.

— Игра — именно то, что у меня на уме, Карло.

Член напрягся под боксерами, натягивая ткань.

— Я не играю.

— Тебе стоит пытаться хотя бы иногда. Это весело.

Я бросился в сторону, и она тоже, но это была уловка, поэтому быстро сменил направление. Поймал ее прежде, чем она успела убежать. Улыбаясь, притянул к себе ее лицо и прижался к губам. Мои ладони заскользили по спине, обхватили ее упругую задницу и вжали ее бедра в мои.

— Я — не ты, я не играю, — прошептал у ее рта.

— У нас нет времени на твое дерьмо, — выдохнула она, проводя кончиками пальцев по моему позвоночнику.

Я вздрогнул. Черт, это так приятно.

— У нас пять минут. Если ты за это время не обкончаешь мой член, признаю свое поражение.

— Быстро кончать — это не то, чем стоит... ауч! — она взвизгнула, когда шлепнул ее по заднице, — хвастаться, — закончила она.

— Если быстрый оргазм — моя цель, то это не считается. А теперь заткнись и дай мне по-быстрому тебя трахнуть.

Я поцеловал ее прежде, чем она снова начала спорить, и Адриана прижалась ко мне, даже когда толкнул ее к кухонной стене. Наши языки боролись во время поцелуя, и она постанывала, когда гладил ладонью ее бедро. Завел большой палец за трусики, и ее попка подалась мне навстречу.

Я усмехнулся.

— Ублюдок, — простонала она.

Стянул ее трусики вниз по ногам, целуя живот и бедра. Она перешагнула через них, и моя рука тут же проскользнула между ее ног. Такая влажная, палец легко вошел в нее, и я добавил второй. Она застонала и дернулась вперед, насаживаясь на пальцы. Накрыл клитор большим пальцем и быстро задвигал ладонью.

И наблюдал, как она приближалась к кульминации. Глаза закрыты, сухие губы приоткрыты, и капелька пота пробежала по изгибу изящной шеи.

Она прекрасна.

Схватил ее ноги и свел у себя за спиной, толкаясь к ней. Ее вздох был музыкой для моих ушей, когда член скользнул по влажной дырочке.

Две секунды, и я уже в ней.

Это было грубо. Я хотел ее. Нуждался в ней.

Она зарылась пальцами в мои волосы, другой рукой обхватила плечи, пытаясь удержаться под силой моего напора. Она была такой влажной и узкой. Ее киска идеально обтягивала меня, словно чертова перчатка.

Я втянул воздух, когда она сжалась вокруг меня. Дерьмо. Черт, черт, черт. Врезался в нее, непреклонный в своей одержимости ею, в желании заставить ее кончить за несколько минут. Она заслуживала большего, заслуживала уважения и прелюдии, а не быстрого траха у стены, но Адриана не возражала, а раз так, то я дам ей это.

Я делаю.

Она принимает.

Адриана закричала, сжалась, заплакала и кончила. Мой член запульсировал от спазмов влажной киски, и я еще несколько раз двинулся в ней, пока она отходила от оргазма. Последний удар принес освобождение моим налившимся яйцам и наполнил ее жаром семени.

— Ты выиграл, — выдохнула она, уронив голову мне на плечо. — Ты определенно победил.

Я тихо рассмеялся и поцеловал ее в шею.

— Говорил же.

Она что-то пробормотала, но я вышел из нее и опустил на пол. Эдди громко выдохнула, но потом наклонилась и собрала белье.

— Нам правда нужно в магазин, — и вздохнула. — Ты разорвал все мои трусики.

Лучше трусики, чем сердце.

Глава 19. Адриана

Я окинула его хмурым взглядом.

— Постарайся не быть придурком.

— Я не придурок, — Хантер смотрел в окно. — Но, к твоему сведению, они хотят моей смерти.

Я закатила глаза и нажала кнопку, опуская стекло двери.

— Привет, — произнесла я, как только оно опустилось. — Адриана Романо к Джемме Гардарелли.

Охранник сверился с iPad, водя пальцем по экрану.

— Посмотрите на меня, пожалуйста.

Я подняла взгляд, и он поднес планшет к моему лицу.

— Палец.

Это походило на гребаный пограничный контроль.

Я прижала указательный палец к светящемуся кружку и подождала.

Охранник остановился ненадолго.

— Мисс Романо, вы можете войти. Поезжайте вперед и первый поворот налево. Вас там встретят, — он протянул мне бумажку, которую я приняла с нерешительностью.

— Благодарю... Рой, — сказала, прочитав имя на бейдже.

Он выглядел довольным, что я заметила.

Улыбнувшись ему, я направилась по центральной дороге жилого комплекса. Дом Гардарелли показался всего через две минуты, и Хантер выглядел как никогда печальным.

— Почему он не взял мои данные? — спросил он, когда я остановила машину.

— Потому что я принцесса, черт подери, и уверена, они считают, что ты лижешь мне ботинки или что-то вроде этого дерьма, — ухмыльнувшись, я вылезла из машины и встретила взгляд Розы, домоправительницы Гардарелли. Она была маленькой, едва ли достигала пяти футов роста, но самой сладкой и счастливой леди, какую я когда-либо встречала. — Мисс Роза! — воскликнула я. Уверена, хорошие манеры никогда меня не покинут. — Вы совершенно не изменились, мадам!

— Ох, прекрати, — засмеялась она, широко раскидывая руки. — Принцесса, ты восхитительна. Миссис Гардарелли очень хочет увидеть тебя. — Она взглянула поверх моего плеча, когда мы обнялись. — А кто твой симпатичный друг?

Я оглянулась назад.

— Мисс Роза, познакомьтесь с Карло Россо. Карло, это Миссис Роза Санчес, леди в сияющих доспехах.

— Ох, перестань, — она покраснела, похлопав по мне ладонью.

— Миссис Санчес, — Карло поцеловал ей руку. — Приятно познакомиться с Вами.

Я переводила взгляд между ними, когда Роза выпрямилась.

— Не растрачивайте свое очарование, мистер Россо. Оставьте его для миссис Гардарелли, — она погрозила ему пальцем, прежде чем взять меня за руку и сжать ладонь. — Пойдемте, принцесса. Внутри безопаснее. — Она погладила меня по руке.

Я показала Хантеру язык.

Ребячество, знаю, но все же.

Я позволила мисс Розе провести меня по подъездной дорожке к входной двери дома. Под ногами Хантера захрустел гравий, и он догнал нас, когда мисс Роза достала ключи из кармана и дала мне знак подождать. Она бросила последний убийственный взгляд на Хантера, и тот придвинулся ко мне поближе.

— Говорил же, они меня ненавидят, — пробормотал он.

— Это потому что ты stronzo²⁶, — прошептала я в ответ, переходя на итальянский для мудаков.

Он фыркнул, но спорить не стал. Не мог. Он тоже прекрасно знал, что был мудаком.

Мисс Роза открыла входную дверь и жестом пригласила следовать за ней. Ее маленькие каблучки стучали по кафельному полу, когда она вела нас по длинному просторному коридору к двери из красного дерева. Я не узнала мужчину, охранявшего ее снаружи с ружьем, перекинутым через плечо, но как только мы остановились, его глаза уставились на Хантера.

Я чувствовала его ненависть, хотя он даже не взглянул на меня.

Посмотрев на Хантера, я увидела, что тот ответил мужчине таким же взглядом. Они знали друг друга, это было предельно ясно с первого взгляда, раз они ненавидели друг друга. Я мысленно отметила спросить об этом, когда уйдем.

— К Вам мисс Романо и мистер Россо, мадам, — мягко произнесла мисс Роза, склонив голову. — Вы можете войти, — сказала она нам. Она снова посмотрела на Хантера, прежде чем исчезнуть.

Вау. Он и правда здесь не популярен.

— Адриана! — Джемма Гардарелли отложила книгу и поднялась. Хорошо сидящий брючный костюм прекрасно облегал ее тело, а темно-русые волосы аккуратными волнами спускались на плечи. — Только посмотри на себя, cara²⁷. — Она мягко обняла меня и расцеловала в обе щеки. — В точности, как твоя мать.

— Спасибо. Вы хорошо выглядите, — искренне ответила я.

Она грациозно склонила голову, и улыбка коснулась ее вишневых губ. Но слегка увяла, когда женщина повернулась к Хантеру.

— Карло. Как приятно вновь тебя видеть.

— Не думаю, — усмехнулся он.

— О, хвала Господу. Я надеялась, что мне не придется изображать удовольствие от твоего присутствия, — она счастливо вздохнула. — Эли, прикрой дверь. Сегодня Карло меня убивать не собирается.

— Перестань, Джемма. Ты же знаешь, я никогда не собирался убивать тебя, — произнес Хантер, пройдясь по комнате и присаживаясь. Он бросил взгляд на ее книгу. — Серьезно?

— В книге нет ничего плохого, Карло. У секса тоже может быть сюжет, — она выхватила книгу из его рук и засунула ее на ближайшую полку. — И да, ошибка вполне имела место быть, но факт остается фактом: ты практически пристрелил меня.

Он махнул рукой.

— Как можно случайно попытаться кого-то убить? — спросила я, крайне смущенная.

Джемма искоса посмотрела на меня.

— Он был здесь, чтобы расправиться с сообщником, который вел двойную игру с нами и с Манчини. Он также спутался с Бенитезом Картелем. Расправа не была проблемой. Но сам факт, что кто-то не посчитал нужным сообщить нам о его прибытии... Ничего серьезного. Мой книжный шкаф до сих пор не оправился от пули.

Хантер закатил глаза.

— Я действовал по приказам Энцио. Ты знала, я не мог рассказать, потому что кто-то мог следить за нами и убрать pezzo di merda²⁸.

— М-м-м, — она скривила губы. — И я смотрю, ты следуешь за его последней мишенью, не так ли? По-моему, она выглядит слишком живой.

— Что я могу сказать? Иногда я предпочитаю игнорировать его дерьмо.

— Эй, я тут, вы в курсе, — я помахала рукой. — Джемма, не хочу торопить, но я не знаю, сколько у нас времени в наличии.

— Ах да. Эли говорил, что вчера ты заехала в комплекс. Присаживайся и расскажи мне, что произошло, — она указала на стул рядом с Хантером и села сама.

Я быстро пробежалась по событиям с того момента, как объявился Хантер в своем собственном убийственном стиле, а также рассказала о появлении вчера Исайи и последовавшей за этим перестрелки. В горле образовался комок, когда сообщила, что с тех пор не разговаривала ни с ним, ни с Дариеном, хотя касаемо Исайи мне было все равно.

На протяжении всего рассказа ее лицо казалось каменным и дрогнуло только при упоминании Дариена. Она глубоко вздохнула и коснулась пальцами губ, медленно кивнув на мои объяснения о необходимости незаметно пересечь страну.

— Эли! Не мог бы ты зайти, пожалуйста, — позвала она, глядя на дверь.

Та открылась, и внутрь вошел охранявший ее мужчина. По крайней мере, теперь я знаю его имя.

Джемма улыбнулась.

— Пожалуйста, свяжись с Армо Понтарелли. Скажи ему, что Адриана Романо в безопасности, и спроси, нет ли вестей о Дариене Донато. Если он жив и здоров, дай ему один из резервных номеров телефона, чтобы позвонить Адриане.

— Конечно. — Эли кивнул и снова исчез.

Я пыталась игнорировать спазмы в животе, когда она произносила «если он жив». Дариен должен быть жив — обязан. Я отказывалась поверить в обратное. Он не мог умереть, поэтому он был жив и точка.

Хантер потянулся и сжал мою руку. В его глазах мелькнула озабоченность, поэтому я выдавила слабую улыбку и глубоко вдохнула, чтобы сосредоточиться.

Я не могла сломаться. Я обязана оставаться сильной и решительной, не отвлекаясь от конечной цели.

Джемма наклонилась к столику и взяла шкатулку. Достав оттуда длинную белую сигарету, предложила и нам. Мы оба покачали головами, а потому она поставила шкатулку на место и закурила.

— Итак, — произнесла она в облачке серого дыма. — Скажи мне, как мы можем помочь тебе.

— Я не знаю, как подобраться к Энцио, — остановилась я, признавая это. — На самом деле даже не думала до этого момента. Не знаю, как добраться отсюда туда, и кому могу доверять.

— Но ты здесь.

— Мама доверяла вам свою жизнь. Если она так делала, то и я могу.

Она стряхнула пепел в хрустальную пепельницу и медленно встретилась со мной взглядом. Ее глаза были поразительного цвета индиго, словно вечернее небо перед тем, как тьма полностью опустится на землю, а сила ее взгляда просто беспрецедентна. И даже поднеся сигарету к губам и делая длинную затяжку, она не отвела глаз.

Я поступила так же.

Я знала, о чем она думала. Она задавалась вопросом, была ли я хотя бы наполовину такой, как моя мать, была ли у меня ее душа. Она может смотреть, но моя душа никогда не сравнится с маминой. Целиком и полностью лишь моя, хоть и получившая сильное влияние мамы, поэтому я не совсем уверена, что именно хотела обнаружить Джемма.

— Твоя мать не выдерживала моего взгляда, — тихо произнесла она и снова затянулась сигаретой. — По крайней мере, долго. Она говорила, что мои глаза до чертиков ее пугают. И вот ты здесь. Смотришь на меня. И не двигаешься.

— Возможно, она была умнее меня, — предположила я.

— Возможно. Или ты сильнее, чем думаешь, — она отвела взгляд и потушила сигарету. — Я помогу тебе. Скажи, что нужно.

— Мне нужно менять машины через каждые несколько сотен миль на случай, если нас преследуют. Нужна помощь с прокладыванием маршрута до Хэмптонс и две ночевки по дороге. Мы не слишком привередливы, и у меня достаточно денег, чтобы выжить, — выпалила я, озвучивая возникающие в голове мысли. — И кого-то внутри. Если вы сможете найти человека, который сможет помочь нам проникнуть, будет шикарно.

— Считай, что сделано, — она вытащила из шкатулки вторую сигарету и, не зажигая, держала ее меж пальцев, облокотившись на ручку кресла. — Эли! — крикнула она.

— Да, мадам? — Эли возник, словно по мановению волшебной палочки.

— Запоминай, — велела она и вновь обратилась ко мне. — Я открою на тебя кредитную карту, чтобы ты не потратила наличку на случай чрезвычайной ситуации. Сможешь отплатить нам, когда твой отец умрет. — Уголок ее губ приподнялся. — Примерно каждые триста миль вас будут ждать подготовленные машины, и я забронирую комнаты в придорожных отелях рядом с заправками. Больше двух ночных остановок вам не понадобится. — Она кивнула Эли, и тот исчез из комнаты так же быстро, как только что появился. — Дай мне три часа и получишь все необходимое, включая, надеюсь, и словечко от Дариена.

— Спасибо, — тихо ответила я. — Это много значит.

— Знаю. Она отложила неначатую сигарету и встала.

Я приняла это за сигнал и подтолкнула сонного Хантера. Тот вздрогнул и поднялся вместе со мной. Лишь осознание, какой он уставший, удержало меня от закатывания глаз. Если он действительно не спал большую часть ночи после того пробуждения, то он должен быть сильно измотан.

Джемма проводила нас до выхода, остановилась и положила руки мне на плечи. Встретившись с ней взглядом, я увидела в ее глазах нежность.

— Я очень скучаю по твоей маме, Адриана. Ненавижу твоего отца, настолько он безжалостен, и он не остановится, пока не получит желаемого. Если желаемое — твоя смерть, то это огромная проблема для тебя. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Я начала задаваться вопросом, а знаю ли.

— Да, — ответила я гораздо увереннее, нежели чувствовала. — Мама ненавидела его.

— Конечно, — Джемма поцеловала меня в щеку. — Возвращайся после ланча и будь готова к дороге.

Я медленно кивнула. Спасибо.

***

— Откуда ты знаешь, что ей можно верить?

Я обмакнула картофель фри в кетчуп. Голодной не была, а потому скорее игралась с едой, чем на самом деле ее ела. Мне просто нужно было чем-то занять руки. Время ползло слишком медленно, и это начинало напрягать. Мне уже хотелось поскорее наступления часа дня, чтобы мы могли вернуться в дом Гардарелли, получить необходимое и отправиться в путь.

— Эдди.

— М-м? — оторвала взгляд от бесцельного макания картошки.

Серебристые глаза были полны беспокойства, он потянулся через столик. Его пальцы скользнули по тыльной стороне моей руки, он забрал ломтик и бросил его в промасленную коробку.

— Что случилось?

— Просто волнуюсь, — тихо ответила ему. — Если Джемме доверять нельзя, то тогда я прямиком направляюсь в ловушку отца, так ведь? Но если можно... Что ж, тогда это действительно случится, и я попаду к нему. Но даже если получу желаемое, будет ли Дариен там, чтобы увидеть это? Вернется ли он в Нью-Йорк? Что если Энцио первым до меня доберется? Что если он в курсе о нашем приезде и готов к нему? Что если план не сработает, Хантер?

— Слишком много «если».

— Что если Дариена больше нет в живых? — я снова и снова сглатывала комок в горле, образовывавшийся от этой мысли. Как бы мне ни хотелось верить, что он жив, я была не настолько наивной, чтобы быть в этом уверенной.

Я не боялась признавать, что нуждалась в его помощи, чтобы справиться. Нуждалась в Дариене рядом со мной, как это было всю мою жизнь. Мысль о том, что его здесь нет...

— Что если я скажу тебе, что он жив?

Я оторвала взгляд от коробки с картофелем и посмотрела на него.

— Он жив? Откуда ты знаешь?

— Я взял номер Армо Понтарелли из твоего списка контактов в телефоне, прежде чем выключить его. И позвонил ему утром, пока ты была в душе, — он отпил колу из стакана. — Дариен жив. Ранен, но не смертельно.

Я закрыла глаза, когда слова пронеслись сквозь меня. Мне нужно было это услышать, но...

— Почему ты не рассказал мне?

— Честно, боялся, что ты попытаешься взять его с нами. И все еще боюсь, — он повел плечом. — Знаю, ты любишь его как отца, но мы не можем рисковать, возвращаясь в Калифорнию, потому что они этого ждут.

— Знаю и, возможно, даже рассматриваю такой вариант. Хотя и понимаю, о чем ты. Возвращаться слишком опасно.

Он медленно кивнул.

— Уже скоро нам нужно возвращаться к Гардарелли. Давай я сам пойду и заберу все у Джеммы, если ты действительно обеспокоена ее надежностью. Ты быстро узнаешь, если понадобится уезжать, — усмехнулся он.

Всего минуту назад я думала об этом, и меня поразило, насколько разумной была эта идея. Не могу сказать, что его предложение подвергнуть себя опасности ради меня нравилась мне, но этот спор я проиграю.

— Хорошо, — тихо произнесла в ответ. — Пойдешь ты. Скажешь, что я сплю в машине, или придумай что-нибудь.

— Договорились, — он улыбнулся. — Давай. Покончим с этим и можем ехать. Нам предстоит около девяти часов провести в дороге. До полуночи успеем доехать где-то до Денвера, если отправимся сейчас.

Я глубоко вдохнула и посмотрела на часы. Было чуть больше половины первого. Он прав. Если мы хотим остановиться около Денвера к полуночи, а я хочу, нам стоит выезжать сейчас. Мы стояли в начале трехдневной бесконечной дороги, так что чем скорее начнем, тем скорее закончим.

— Ладно. Пойдем, — я поднялась и засунула весь мусор в бумажный пакет из-под еды. По крайней мере, Макдональдс есть везде, так ведь? Хоть я и съела не больше половины бургера.

Хантер забрал у меня пакет и выбросил его в мусорку. Прежде чем толкнуть дверь, он взял меня за руку. Душный воздух ударил в голову, словно десятитонный грузовик, и я морщилась, пока мы пробирались через парковку к машине. Хантер завел двигатель, а я села на пассажирское сидение и оглянулась назад. Прежде чем пообедать, мы заехали в пару магазинов, так как у него не было сменной одежды, да и у меня практически тоже. Еще мы захватили кучу туалетных принадлежностей из аптеки и даже чудом нашли спальный мешок, в который можно было все это засунуть, достаточно компактный, чтобы с ним можно было быстро бегать при необходимости.

У меня было предчувствие, что однажды ночью нам придется это делать.

А если нет, то я, наверное, все равно умру, от шока.

К часу мы въехали во владения Гардарелли. Хоть и знала, что Дариен в безопасности, все же надеялась, что Хантер вернется с номером телефона, чтобы я могла с ним связаться. Мне хотелось услышать его голос.

Ладони вспотели, когда Хантер молча вышел из машины. С новой силой возобновилась паранойя, и я опять начала думать, что никому нельзя доверять. Возможно, даже ему, хотя сердце говорило обратное.

Но сердца лгут. Я знала это. Даже если оно хотело Хантера.

Я не собиралась ни о чем таком думать, пока все это не закончится. И не была настолько глупа, чтобы считать, что смогу в одиночку возглавлять семью Романо: мама не смогла, поэтому ей пришлось выйти замуж за моего отца. Нонно предупреждал ее. Женщин уважали и чтили, но мафия все еще отставала во времени.

Можно быть королевой, но нельзя править без короля.

Ко мне будет приставлен консильери до тех пор, пока я не выйду замуж, но только в течение полугода, или все кончится. Моя кровь не будет ничего значить.

Почему думаю об этом сейчас? Я всерьез обдумываю брак с Хантером?

Что ж. Мы были в Вегасе.

Я откинула голову на подголовник и фыркнула от собственных сумасшедших мыслей. Может, мы напьемся и разрисуем всякой ерундой свои лица, как Росс и Рэйчел²⁹, прежде чем пожениться.

О, Господи. Я всерьез обдумываю это.

Вот почему не стоит оставаться одной. Мозг концентрируется на будущем, которое висит на волоске. Но если ради того, чтобы возглавить семью, мне нужно выйти замуж, должен ли это быть Хантер? Нет. Чувства ни в коем случае не должны учитываться. На самом деле, я знаю, многие люди вступают в брак ради союза или власти. Любовь приходит после.

Задняя дверь машины открылась, и я чуть не выпрыгнула из собственной шкуры. Хантер тихонько рассмеялся, заполняя собой тесное пространство, и я вяло потянулась назад, чтобы стукнуть его за то, что напугал. Он лишь сильнее рассмеялся, положил маленький пакет на сидение и пересел вперед.

— Ну? — спросила его, наблюдая, как он поворачивает ключ зажигания.

— Ш-ш-ш. — Он включил передачу и отъехал от дома. Когда мы выехали за пределы комплекса, он, наконец, заговорил. — Джемма подготовила два варианта плана. Один — для нее, второй — для Эли. Она думает, что Эли свяжется либо с Исайей, либо напрямую с твоим отцом, чтобы рассказать о наших планах.

— Зачем ему это делать?

— Потому что он ненавидит меня.

Я вздохнула.

— Как всегда из-за тебя, Россо, да?

Он ответил озорной улыбкой.

— Так или иначе, но мы поедем по тому маршруту, что проложила Джемма, не Эли.

— Как мы узнаем, какой из них? — потянулась между сидениями и схватила пакет, доставая маленький планшет.

— Ну, для начала, у Эли отели забронированы на имена Карло Россо и Адрианы Романо, — сухо ответил мне Хантер. — Чувак знает, как сохранить инкогнито.

— Давай без шуток. — Я выдернула эту страницу из памяти и засунула в дальний угол подсознания. Меня не интересовало его дерьмо.

— А у Джеммы... Что ж, она позабавилась.

— Что она сделала... о, нет!

Я застыла, глядя на бронирование в двух отелях: один в Брекенридже, Колорадо, а второй — Чикаго.

Мистер и Миссис Леонардо Конти.

Я втянула носом воздух и искоса взглянула на Хантера. Его рот был растянут в улыбке, и хотя он и был сосредоточен на дороге, в его глазах искрился смех.

— Значит... Я должна изображать твою жену.

— У нас свадебное путешествие, — ответил он. На мой взгляд, слишком забавное сравнение. — Она даже достала кольца, чтобы было правдоподобно.

— Ну, хорошо, я на все готова, но это уже лишнее, черт побери. — Я порылась в пакете и достала коробочку для колец.

— Это всего лишь часть плана. Тебе надо будет его носить только при регистрации и выписке.

— Хвала Господу за это!

Я открыла коробочку, взглянула на пару колец из белого золота (потому что Джемма никогда бы не допустила серебро, не дай бог) и снова закрыла, бросив на дно сумки.

— Ты говоришь, что брак со мной превратит твою жизнь в ад?! Честно, женщина, еще вчера ты сказала, что до сих пор любишь меня, а теперь выдаешь, что быть миссис Карло Россо подобно аду на земле.

Я фыркнула.

— Будь добр. Если мы когда-нибудь поженимся, ты станешь мистером Карло Романо. Будто бы я сменила имя!

— Но это большая разница.

— Моя кровь превосходит твою, сучка.

Я толкнула его в плечо. Чувствительно.

— Кровь, ранг, да что угодно. У тебя все козыри. Я — не более чем смиренный слуга.

— Как приятно, когда мы соглашаемся с твоим местом в жизни.

Он пристально посмотрел на меня, но полуулыбка выдавала его.

— Если бы я не считал, что уехать три часа назад было крайне необходимо, то притащил бы тебя за ухо и заставил выйти за меня замуж перед Элвисом.

— Как мы дошли от фальшивого брака до угрозы, что Элвис будет петь мне по пути к алтарю? — я развернулась на сидении, чтобы посмотреть на него. — Этот Эскалэйд реально шустрый.

— Я только что говорил о твоей бурной реакции.

— Бурная реакция превратится в анафилактический шок, а у меня нет особой аллергии на обязательства, спасибо огромное. — Только совсем немного и только из-за ужасных обстоятельств в моей жизни. — Кроме того, я даже не переживаю насчет обязательств. Эта часть моей жизни под девизом «убей или будешь убитым» делает ее несколько жестокой.