Она – моя, и Ты тоже! (СИ)

Глава 18

— Тшшш, всё хорошо, расслабься. Я пока только потрогаю тебя немного, — горячее дыхание обжигает моё лицо, становится очень жарко. — Доверься мне, и я обещаю, тебе понравится.

Он не обманул. Мягкими движениями начал ласкать меня там, пробуждая неизвестные мне чувства. Я их стыдилась и не могла из-за это до конца расслабиться. В какой-то момент Роман остановился и стянул с меня одеяло. Я снова оказалась перед ним голой. Он прошелся по моему телу своим тяжёлым взглядом, я свела ноги вместе и хотела уже прикрыться.

— Не смей, — глухим голосом велит тихо, но так, что я не осмелилась ослушаться.

От его голоса по телу бегут электрические разряды. Такой властный и сильный…

Я бы влюбилась в него, если бы познакомились мы совсем по-другому, и будь он хорошим парнем.

— Поласкай себя, — хриплый голос приказывает, и я просто впадаю в ступор. Он, наверное, пошутил.

— Что?.. — переспрашиваю, надеясь, что он скажет что-то другое.

— Ты всё услышала с первого раза, приласкай себя, хочу на тебя посмотреть.

— Ром…

— Я не поверю, что ты ни разу этого не делала, — шепчет на ухо и мягко кусает мочку, от чего я вся начинаю дрожать и извиваться медленно. — Такие хорошие девочки, как ты, балуются по ночам, смотря взрослые фильмы. Со мной можешь не стесняться, ну же, девочка, порадуй меня.

Змей-искуситель продолжает говорить вещи, от которых у меня, кажется, даже уши покраснели. Откуда он знает? Я действительно смотрела недавно откровенный фильм, который не показывают по телевизорам. Мне стало так интересно, как это всё происходит. Моя подруга Диана смотрела первой этот фильм и всячески уговаривала меня тоже посмотреть, но я не поддавалась на её провокации. А потом, как-то ночью я потеряла страх и согрешила, посмотрев этот фильм. Следующим утром я ненавидела себя из-за того, что поддалась искушению и поклялась, что такого больше не повториться. Но теперь об этом знает и Роман, чёрт бы его побрал. Он что, следил за мной? Откуда он знает об этой истории, которая произошла ещё до моего знакомства с ним.

— Нет, я не буду этого делать! — шиплю ему в лицо и, не контролируя свои эмоции, царапаю сильно его плечи. Гад, вот же гад!

— Ссссс, — шипит в ответ, когда я заканчиваю его царапать. — Вот значит как? — он приподнимает бровь и после быстро перекатывается и ложится на меня. Фиксирует мои руки над головой и коленом разводит мои ноги.

Я расширяю глаза, когда чувствую его мужское достоинство внизу живота. Он у него по ощущениям такой большой… Не знаю, почему сдаю заднюю, видимо, я испугалась и начинаю вырываться. Но Роман сильно сжимает мои руки и пресекает попытку сбежать.

По его сведенным бровям вижу, что он разозлился. Ноздри быстро раздуваются, и губы плотно сжаты. Глаза стали цвета ночного неба. Ему не нравится то, что я устроила. Он привык к другим девушкам, которые наоборот бросаются на него, а я мало того, что не опытная, так ещё и сбежать от него хочу. Знаю, что его это бесит, кажется, я начала его чувствовать.

— Ты… ты… обещал быть нежным! — выдыхаю еле слышно, но быстро. Адреналин зашкаливает в крови, и меня всю начинает потряхивать. — Я… мне страшно. Только не делай больно, пожалуйста. — Пытаюсь его смягчить и спасти ситуацию.

Он долго молчит сверля меня своим чёрными глазами, и это для меня так мучительно долго, что не выдерживаю и подаюсь вперёд. Коротко целую его мягко в губы и откидываю голову обратно, так как в таком положении трудно держаться на весу.

— Продолжай, — приказывает следом.

— Отпустишь? — дергаю рукой.

Он прищуривается, видно, что не доверяет мне.

— Если только будешь послушной и хорошей девочкой.

— Да, хорошо… я буду.

Он отпускает, и я медленно завожу руки ему за голову и начинаю мягко ласкать его. Точно так же, как он это делал со мной минутами ранее. Посмотрим, сработает ли это с ним так, как это сработало со мной.

Возможно, если я буду ласковой и послушной, смогу выторговать для себя хорошее отношение в постели.

Он для меня слишком тяжелый, но я молчу и продолжаю его ласкать не разрывая нашего зрительного контакта. Вижу, что ему нравится, он начал расслабляться, но ему явно этого мало. И раз уж мне не избежать этой ночи, то возможно я своими ласками смогу смягчить, а может даже приручить.

Обхватываю его лицо и осыпаю мягкими, короткими поцелуями, потому что я ещё не успела научиться целоваться по взрослому.

Он закрывает глаза и начинает тереться о мои щёки. Его запах везде, дышу только им, и мне это нравится.

— Это ненормально, — мысли вырываются наружу, но он, кажется, не в состоянии сейчас обращать внимание на мои слова.

Он слишком заведен, и даже я, будучи всё ещё девственницей, понимаю это.

Роман перехватывает инициативу и начинает меня целовать, параллельно разводя мои ноги. Его руки умело доводят меня до того состояния, что я перестаю зажиматься, а потом он начинает медленно входить в меня и я тихо скулю отвернувшись, чтобы он не видел моё лицо в этот момент.

— Чшшш, потерпи немного.

Один резкий толчок, и я выгибаюсь с криками от боли.

— Аааа, пытаюсь его оттолкнуть, освободиться.

Он тут же накрывает мои губы и забирает мой крик в себя. Слёзы катятся по щекам, и я не могу расслабиться, хочу, чтобы он отпустил. Не смотря на его попытки успокоить меня, я всё равно не могу успокоиться.

— Перестать, я всё равно не выйду из тебя, пока не закончу начатое, — он фиксирует моё лицо пальцами, чтобы я смотрела на него.

— Мне больно… — всхлипываю.

— Знаю, потерпи, сейчас всё пройдёт. А чуть позже тебе даже понравится.

Не успеваю, что-либо ответить, он снова накрывает губы и начинает медленно двигаться во мне. Боль потихоньку начала уменьшаться, как он и сказал, но расслабиться до конца не получалось. Но спустя ещё время из моего горла начали вырываться стоны удовольствия.

— Белоснежка, блядь, ты откуда такая сладкая взялась?! — спрашивал, не переставая двигаться.

А я моих сил хватало лишь на то, чтобы стонать под ним его имя и неотрывно смотреть в его глаза.

Протягивает руку между нами и ласкает кожу моего живота, и мне становится так невыносимо хорошо, что я кончаю под его тяжелым взглядом.

Он не отстаёт от меня и наращивает темп.

— Айлин, — произносит моё имя возле моего виска, — блядь …, — и с глухим рыком кончает в меня.