Она – моя, и Ты тоже! (СИ)

ЭПИЛОГ

Получив результаты анализов, я ни капельки не удивилась, я уже понимала сама, что беременна, так как чувствовала изменения в организме. Сфотографировала бумагу с результатами и отправила Роману, как он и просил. Но не успели галочки в ватсапе загореться голубым цветом, как на мой телефон поступил от него звонок.

— Хм… ему уже успели доложить, — сразу поняла.

Я уже не удивляюсь его гиперопеке и излишнему вниманию за эти пару дней, после того случая со скорой помощью. Мне даже приятно. Но я пока ещё не умею принимать его заботу, хотя стараюсь. Виной всему недосказанность и страхи, что это всё только временно.

— Да.

— Я уже знаю результаты анализов, ты беременна!

В голосе столько радости, что его эмоции даже через телефон передаются мне.

— Да, я знаю, я только что вышла из кабинета врача. Ты, видимо, заплатил им хорошие деньги, что они раньше меня успели тебе это сообщить.

— Можно я сейчас приеду к тебе? — голос становится серьезным, и я понимаю, о чём он хочет поговорить. Так же понимаю, что пора уже сесть за стол переговоров.

Потому что он этого хочет, и потому что я тоже этого хочу. А ещё потому, что у нас будет ещё один ребёнок. С ума сойти! Кто бы мог подумать, что такое возможно после всего, что было между нами? Но в очередной раз убеждаюсь, что жизнь непредсказуемая штука. Умеет удивлять в те моменты, когда думаешь, что всё кончено.

Спустя час я прибыла в ресторан, где мы с Ромой договорились встретиться.

— Привет, — первым поздоровался Роман. Он встал и мягко поцеловал меня в щёку, притянув по-хозяйски за талию к себе. Я в этот момент подумала, что кое-что всё же не меняется.

— Привет, — ответила и сразу же отстранилась. Присела на диванчик напротив него. Он заказал нам закрытую кабинку. Очень красиво и как раз то, что надо в нашем случае.

Официант подошел к нам сразу, и мы сделали заказ. Рома заказал себе только кофе, а мне апельсиновый сок. Никто из нас на самом деле не хотел есть, заказ сделали только потому, что надо было.

— Как ты себя чувствуешь? Ничего не беспокоит? Нигде не болит?

Я снова смутилась. Так непривычно было, что он рядом и заботится. Мне так всего этого не хватало, когда была беременна Мией.

— Спасибо, Ром. Со мной всё в порядке, ничего не болит.

— Я рад, — ответил довольный моим ответом, а после сразу перешел к главному. — Скажи, ты подумала над моими словами? Ты приняла решение?

Я занервничала, и он сразу уловил изменение в моём настроении. Протянул руки и накрыл мои.

— Тише, не волнуйся только. Хотя должен признаться, я сам волнуюсь, — после этих слов мы немного расслабились.

Я начала говорить, а он так и сидел поглаживая мои руки. Не перебивал и внимал каждому слову, иногда хмурился, иногда кивал, соглашаясь, но неизменным оставалось одно. Он ни разу не отвёл свой взгляд. Смотрел прямо, открыто и с любовью.

— Да, я подумала. Но, честно говоря, мне не надо было думать. Я и так знала, чего я хочу. Я хотела того же, что и ты, но не на тех условиях, которые предлагал мне ты. Пойми, я не хочу быть птицей в золотой клетке. Всю свою жизнь я и так была в клетке, была во всём ограничена. Родители держали меня возле себя и не выпускали никуда, даже когда я окончила школу. Потому что им было так удобно и потому что им было выгодно. Я так и не успела для себя пожить и быть свободной. Я не имела права на себя, когда жила с ними, и сейчас ты тоже самое делаешь со мной. Я так больше не хочу. И я так больше не смогу. Несмотря на любовь к тебе. Если я тебе нравлюсь или я тебе нужна только такой, то мой ответ — нет. Потому что это не любовь, а болезнь. Но если ты меня любишь и хочешь вернуть меня, то откажись от идеи подчинить меня силой. Уважай моё личное пространство, считайся со мной, люби и говори со мной открыто, этого будет достаточно для меня. В свою очередь я готова тоже самое тебе пообещать, если ты согласишься. И я очень надеюсь, что ты согласишься, потому что я. я тебя, дурака, очень сильно полюбила! — голос срывается на последних словах, и я всё же начинаю плакать.

Это слёзы облегчения сейчас катятся по щекам. Я наконец-то смогла высказаться, признаться в своих чувствах к нему, и мне так стало так легко на душе…

Роман пересаживается ко мне и поднимает руками моё лицо. Заглядывает в глаза так, словно в душу смотрит.

— Белоснежка, я весь твой с потрохами! Делай со мной всё, что хочешь. Я на всё согласен, даже на те условия, которые ты не озвучила, я готов на всё ради тебя и ради наших детей! Только прости меня за всё, что я сделал! Только прими меня обратно, клянусь, мне больше ничего не надо! Только ты, твоя любовь и наши дети! Только вы! — горячо выдыхает мне в губы.

Он кладёт горячую руку мне на живот и смотрит туда. Я накрываю его руку и тянусь к нему, Рома делает тоже самое, и мы забываемся в отчаянном поцелуе, который чуть позже превращается в мягкие касания губ. Я улыбаюсь с закрытыми глазами и чувствую, что Рома тоже. А потом он нежно целует мои глаза, щёки, губы и переходит к шее и возле уха и шепчет:

— Поехали домой?

— Мне кажется или ты мне сейчас открыто предлагаешь заняться любовью? — заливаюсь смехом. Рома, не долго думая, подхватывает мой шутливый тон.

— Да, а что, нельзя?

— Да, до свадьбы нельзя! — продолжаю хихикать и делаю слабую попытку его оттолкнуть. Мне почему-то захотелось его немного помучить прежде, чем мы уедем отсюда к нему домой. Точнее уже к нам домой.

— Да, кстати на счёт этого, — он быстро достаёт из кармана пиджака красный футляр, открывает его и протягивает мне. — Как насчёт того, чтобы стать моей женой?

Я тут же перестаю смеяться и зависаю на кольце.

— Ну же, малышка, скажи уже это слово. Не мучай меня так долго.

— Да, — выдыхаю и бросаюсь к нему, обнимаю крепко и начинаю снова плакать, но теперь уже от радости.

Я никогда об этом не думала и даже не мечтала, всегда считала, что это невозможно, и он меня не рассматривает как свою потенциальную жену. Но сейчас, когда это свершилось, я понимаю, что не только Роман ошибался, но и я тоже.

Нас разлучили, и мы страдали всё это время, каждый по своему, но страдали. А сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что всего этого можно было избежать, если бы мы научились доверять друг другу и разговаривать, даже когда ситуация выходила за пределы наших допустимых границ.

Но всё это уже в прошлом, потому что сейчас, в настоящем я — счастливая жена и мать двух замечательных детей. У нас с Романом родился сын. Мы его назвали Тамерлан. Мия его просто обожает, и когда я вижу, как они играют и не могут друг без друга, моё сердце наполняется безграничной любовью.

Когда отец Романа узнал, что мы поженились, и у нас будет второй ребёнок, смирился с выбором сына. Приезжал к нам с Рамилем, и они просили у нас прощения, и казалось, они были искренними, но мы так и не смогли их простить. Однако, Рома видел, как его матери тяжело, и он попросил мать дать шанс мужу и сыну. Госпожа Патимат не сразу, но всё же вернулась к господину Эльдару, когда тот серьёзно заболел.

***

— Белоснежка, дети уже спят, может быть мы тоже поднимемся к себе и сделаем им братика или сестричку? — Рома обнимает меня сзади и начинает медленно поднимать край моего платья.

Прижимает своими сильными руками к своей груди и касается губами моей шеи. Он успел хорошо изучить моё тело и теперь бессовестно пользуется этим. Соблазняет. Знает, что я не смогу противостоять его ласкам.

— М-м-м, обещаю, что подумаю над второй частью Вашего предложения, Роман Эльдарович, но пока нет. Тамерлан ещё маленький, рано говорить о братике или сестричке, — игриво отвечаю мужу и поворачиваюсь к нему лицом. — Но первую часть Вашего предложения я готова принять прямо сейчас, если только обещаете, что не будете делать глупостей!

— Белоснежка, ты теперь всю жизнь мне будешь припоминать тот случай, когда я подменил твои таблетки на витаминчики?

— А как ты хотел?!

— Знаешь, а я не жалею, потому что у нас теперь есть Тамерлан.

— Да, я тоже не жалею, но давай в следующий раз ты всё же не будешь так делать?!

Он смеётся и прижимается ко мне губами.

— Я люблю тебя! — шепчу, когда он отрывается от моих губ.

— И я тебя! Всем сердцем люблю, Белоснежка!

КОНЕЦ!