Она – моя, и Ты тоже! (СИ)

Глава 29

Он ушёл.

Кинул мне в лицо пятитысячную купюру, как какой-то проститутке, и ушёл, плюнув мне в душу. В этот момент как будто всё остановилось. Я не могла и не хотела подниматься на ноги, продолжала смотреть в одну точку и не реагировала на бурные вопросы отца.

Он меня бросил.

Обвинил меня в измене с его братом. Это просто в голове у меня даже не укладывалось. Как он мог так подумать? Как мог вообще это в слух сказать.

Отец дергает мою руку вверх и поднимает.

— Что это было только что? То, что он сказал — это правда?

У меня в ужасе расширяются глаза, и я поворачиваюсь к нему.

— Папа, ты что такое говоришь?! Как ты можешь? — голос дрожит и не только. Пальцы и губы тоже дрожат.

— А почему нет? С ним же ты спишь, что тебе могло помешать, переключиться на младшенького из братьев Хасановых?!

Я вырываюсь из его рук. Чувство злости и разочарование смешались.

— Позор тебе! — слышу позади шум, поворачиваюсь и вижу маму.

— Не делай такое лицо, будто отец тебе что-то невозможное сказал. Рамиль этот ихний тоже красавец, если ты на него переключилась, то это ещё не беда. Он тоже богатый, и он тоже Хасанов.

— Что?.. Что… Да как же вы так можете? Это вы меня толкнули в постель к Роману, продали меня ему за бумажки. Променяли меня на деньги, предали мою любовь к вам. За что? За что вы так со мной?

Я впервые кричу на них. Мои нервы сдали окончательно, пусть будет, что будет, я больше не могу терпеть, я просто не выдерживаю.

— Не драматизируй и прикройся уже! — мама кидает мне халат. — Во-первых, насильно никто тебя не заставлял ложиться в постель, окончательное решение приняла ты. Во-вторых, мы не слепые: Роман тебе нравится, и ты влюблена в него.

— И не строй из себя тут невинность, ты тоже тянула из него деньги! Вон шкаф твой теперь забит дорогими шмотками, а на ушах серёжки, цена которых больше, чем стоит весь наш дом. — Подхватывает речь отец.

Я хочу кричать, что всё это мне не нужно было, что хотела быть, как все. Но они были старше, умнее и хитрее меня. Подвели всё к тому, что я сама виновата во всём. Я была слишком слаба и наивна, чтобы противостоять им.

Обессиленная я выдавила из себя улыбку и кивнула мягко головой.

— Хорошо, пусть снова будет по-вашему.

Они переглянулись и направились на выход, успокоившись, что я снова всё проглотила.

— Но! Я хочу, чтобы вы знали: я вас никогда за это не прощу!

Мама закатила глаза на мои слова, а отец хмыкнул. Они вышли, и я осталась одна со своими проблемами.

Взяла телефон, хотела посмотреть сколько уже время, но неожиданно экран сам засветился и высветилось имя Дианы.

Господи, Ди! Я о ней совсем забыла.

Что я ей скажу, а вдруг она тоже не поверит? Вновь с дрожащим сердцем внутри нажимаю на кнопку и принимаю входящий. Диана молчит. Слишком долго молчит, и я понимаю, что она уже слышала слухи про нас с Рамилем. Всхлипы по ту сторону звонка подтверждают мои догадки. Я закрываю глаза и думаю, как начать разговор.

— Диана, послушай…

— Как ты могла?.. Ты же была моей лучшей подругой?! Я же тебе доверяла, как самой себе…

— Диана, не говори так. Хотя бы ты выслушай меня. Всё это неправда, между мной и Рамилем ничего не было!

— Ты ещё из меня дуру хочешь сделать?! Мне сам Рамиль лично всё рассказал! С чего бы ему врать скажи мне, пожалуйста?!

— Я ничего не понимаю уже, но знаю только одно — я с ним не была, прошу, поверь мне.

Она смеётся истерично в трубку, а после добивает меня.

— Я так сожалею, что не слушала родителей и подруг, когда они мне говорили, что не стоит с тобой дружить. Не зря говорят, что яблоко от яблони далеко не падает, и ты это подтвердила. Твоя настоящая мать была проституткой, теперь и ты пошла по её стопам.

Я перестала дышать, когда она вдруг заговорила о моей настоящей матери. Что она такое несёт? Этого не может быть. Мне рассказывали совсем другую истории про моих биологических родителей.

— Это неправда, неправда. — Не веря, шепчу ей в ответ. — Тебе просто больно сейчас, и ты пытаешься сделать мне то же самое.

— А ты спроси ещё раз у своих приемных родителей, уверена, ответ тебя удивит.

В каждом её слове сочился яд, она выплюнула эти ужасные слова так легко, что я поняла: она меня ненавидит. Теперь у меня точно никого не осталось.

Я не хотела верить, что всё это со мной происходит. И уже не могла больше плакать. Эмоций никаких больше не было. Из меня высосали всё, что можно и нельзя. Пролежала всю ночь с открытыми глазами и только под утро смогла заснуть.

Следующие дни помню плохо, словно всё в тумане было. Мне было так плохо, что не могла вставать. Чувствовала себя такой слабой и ничтожной, никому не нужной. Голова всё время кружилась. Кушать не могла, меня тошнило от любого запаха еды.

Все мысли были о Роме, Диане и её словах о моей настоящей матери. Неужели она сказала правду. А может быть она жива, и я могла бы найти её… Вот только зачем? Я ей тогда не была нужна, а сейчас тем более.

Родители терпели ещё несколько дней меня, а потом пришел отец и сообщил, что договорился, чтобы меня взяли обратно в школу уборщицей. Сказал, что достаточно времени дали мне, чтобы я пришла в себя. Нужно было выходить на работу в понедельник. Я покачала головой, улыбаясь ему.

— Я туда не вернусь.

— Что ты сказала? — грозно посмотрел отец.

— Я сказала, что не вернусь туда. — Бросила ему впервые вызов. — Я больше не буду игрушкой в ваших руках. Я живой человек, у меня есть свой голос и свои права, которые вы всё это время у меня забирали. Отныне я больше не позволю, чтобы вы решали мою судьбу!

Он разозлился. Лицо сразу стало багровым, а на глазах пелена ярости.

— Ах, ты не благодарная! — он налетел на меня и поднял руку, чтобы ударить.

— Рашид!

Выкрикнула неожиданно мама в ужасе и остановила его. А я отскочила, и мне видимо от испуга стало очень плохо, так что я сложилась пополам и меня вывернуло прямо в гостиной на полу. Когда я подняла голову, отец с прищуром смотрел на меня. А мама испуганно бегала глазами между мной и отцом.

— Айлин, — рыкнул он на меня. — Ты же не беременна?

Я молчу, и мама тоже, хотя она нервно дергается и пытается сгладить ситуацию.

— Рашид, что за глупости, конечно, нет. Давайте все успокоимся. Айлин, ты иди возьми, что надо, и уберись тут. — Она пытается вытащить отца, дергает за рубашку, но он тверд и не поддаётся попыткам матери.

— Я задал тебе вопрос! — продолжает громыхать.

Я зла и растеряна, а ещё мне плохо. Не замечаю, в какой момент начинаю трястись, словно мне холодно, и у меня лихорадка.

— Рашид, давай потом, не видишь, ей сейчас плохо.

Не знаю, почему мама впервые в жизни заступилась за меня, но она казалось старается, чтобы ссора не перешла в скандал.

— А ну пойдём со мной! — он схватил меня за предплечье и вытащил из дома.

Мама бежала следом, а я просила отпустить меня, так как мне было больно. В итоге он запихнул меня в свою старенькую волгу и повёз в больницу. Маму он не взял с нами. Я понимала, к чему всё идёт, и ещё сильнее занервничала. Он заставил сдать меня анализы. Ему обещали, что завтра уже всё будет известно. Меня продолжало трясти всю дорогу обратно домой то ли от нервов, то ли от холода. Не знаю, мне просто было ужасно страшно. Что будет со мной после того, как анализы покажут, что я беременна? Он правда меня убьет? Я тихо плакала. Неизвестность пугала. И я уже знала, что анализы будут положительными, потому что тест на беременность уже показал свои две полоски…

Следующим утром я чувствовала себя ещё хуже, чем в предыдущие.

Мама зашла в комнату и присела на край моей кровати. Выглядела озабоченной.

— Выглядишь так, словно закончились деньги, которые Рома вам давал.

Она нахмурилась и повернулась ко мне.

— Да, я люблю деньги. Но это не означает, что мне тебя совсем не жаль. Я может быть и была плохой матерью для тебя, после рождения Карима, но это не означает, что я готова закрыть глаза на то, что отец собирается сделать с тобой, если анализы будут положительными. Он, кстати, уже должен вернуться из больницы.

— Я беременна…

— Я знаю…

— Что теперь будет?

— Не знаю, — пожимает она плечами.

В этот момент слышу рев машины отца. Мама немного перепугана и велит одеваться. Она уходит, а я вскакиваю и надеваю легкий сарафанчик в цветочном принте длинною ниже колен. Успеваю застегнуть замок, когда отец вваливается, а за ним мама.

Дышит огнём и сжимает в руках какую-то бумагу. Всё понятно, он теперь тоже знает правду.

— Кто? — кричит мне и бросает в меня бумагу с анализами. — Кто, чёрт тебя возьми, из них отец твоего ребёнка?!

Сердце колотится быстро, и ноги подкашиваются. Но я уже устала бояться. Вскидываю голову и дерзко отвечаю ему.

— А есть разница? Всё равно же от Хасановых.

Он хватает меня за волосы и под мои визги и крики тащит снова в свою машину. Маме снова запрещает с нами садиться в салон автомобиля.

Он поворачивает на знакомую мне улицу, и я зажмуриваюсь. Я не готова, я не выдержу.

Он сигналит и начинает требовать встречи с отцом Романа.

К нам выходит охрана, вся прислуга и ещё мать Романа с женой Ризвана. Я готова провалиться под землю. Начинаю плакать и просить отца уйти отсюда, но он только ещё больше заводится и орёт на меня.

К нам подходит госпожа Патимат и взволнованно смотрит на нас с отцом.

— Господин Рашид, что случилось?! Почему вы так агрессивно ведёте себя?

— Где ваш муж? Я буду разговаривать только с ним!

— Ему уже доложили о вашем визите, он уже развернул машину, едет обратно домой, успокойтесь, пожалуйста.

Спустя десять минут, которые показались мне вечностью, подъезжает машина господина Эльдара, и мой отец сходу набрасывается на него. Подошел вплотную и цедит ему в лицо.

— Ваш сын обрюхатил мою дочь! Мне этот позор и этот ребёнок, что она носит под сердцем, не нужен! Эта ваша кровь и плоть, забирайте её или…

— Или что?! Вы мне что, господин Рашид, угрожаете, серьезно? Вы — мне? — ледяной и до мурашек жесткий голос тут же прерывает отца.

Все взгляды перемещаются на меня, и когда я ловлю взгляд госпожи Патимат, опускаю глаза. Мне так стыдно ещё никогда не было. Все, кто у неё за спиной, включая Кариму, охают и шушукаются. Хотелось просто потерять сознание и не видеть, не слышать всё, что сейчас происходит.

— Прежде, чем кричать и обвинять моего сына и пачкать имя нашей семьи, ещё нужно доказать, что ваша дочь беременна именно от моего сына! Кстати, от какого из них Вы утверждаете, что она беременна?

Господи, это удар ниже пояса. Отец стоит и сжимает челюсть, ему нечего ответить и предъявить в ответ.

Я закрываю руками лицо и отворачиваюсь от всех, слёзы градом падают.

— Пусть всё это закончится, о всевышний, прошу, прекрати этот позор! — шепчу тихо и поднимаю взгляд на окно комнаты Ромы.

Не знаю почему всё ещё надеюсь и жду. Он и так не отвечал до этого на мои звонки и смс. Наступив себе на горло и отключив голос гордости я звонила ему и писала, я должна была рассказать ему, что беременна и жду от него ребёнка. Но он ответил всего один раз на смс, а после сменил номер.

«Ты меня больше не интересуешь. Не смей мне больше звонить и искать со мной встречи!»

Пока я стояла так и молилась, за спиной скандал только приобретал опасные повороты. И вдруг я снова чувствую жесткую хватку на руке. Снова отец не щадит и делает больно. Тащит меня и бросает под ноги господина Эльдара. Я неудачно падаю, и кожу на руках и коленях царапает жесткий асфальт. Захлёбываясь в рыданьях, поднимаю голову и смотрю на отца Ромы, который даже не удосужил меня взглядом, полный игнор. Перевожу взгляд на отца и вижу ледяные глаза, в которых нет ни капли жалости ко мне.

— Можете хоть тысячи раз делать эти свои тесты днк, но ребёнок от вашего сына! Её я обратно в свой дом не пущу, ваша кровь, вы и несите ответственность.

Я в ужасе и панике поднимаюсь и кидаюсь вслед уходящему отцу, хватаю его за руку и умоляю не оставлять меня тут, но в ответ он лишь хватает меня за волосы и, проклиная, толкает в сторону их дома. Снова падаю и снова зарабатываю новые ссадины на руках и ногах. Мать Романа и Карима реагируют быстро и хотят помочь мне встать, но поступает жесткий приказ от господина Эльдара, не трогать меня.

Я сотрясаюсь от рыданий и кричу в след уезжающей машины отца.

Он ни разу не обернулся и не посмотрел, забрали ли меня.

Семья Ромы и все, кто был свидетелем всего этого, тоже развернулись и зашли обратно в дом по приказу отца Романа.

Остались только мы вдвоём. Он приседает и хватает меня за лицо, заставляет посмотреть на себя.

— Я тебя предупреждал, девчонка, но ты не послушалась меня! Но я готов проявить милосердие, если ты послушаешься сейчас.

Я молчу и продолжаю всхлипывать. Это ещё не всё. Он не закончил.

— Я найду для тебя хорошего парня и выдам тебя замуж, если ты сейчас же сядешь в мою машину и поедешь в больницу. Сделаешь аборт, и твоя жизнь снова наладится. Соглашайся, пока я даю шанс. В противном случае ты останешься на улице. Опозоришься, и тебя выгонят из деревни.

Я дёрнулась. Мне было противно от его слов. Всё, что он сказал только что, было так ужасно и мерзко, что меня чуть не вырвало прямо на него. Он вовремя меня отпустил, и я еле смогла отступить от него буквально на пару шагов.

— У тебя просто нет другого выбора, садись в машину.

Он даже сам открывает мне дверь автомобиля, я медленно подхожу к нему и смотрю в этот дорогой салон, а после на него самого. Отрицательно качаю головой и ухожу.

— Хм, что ж, твой выбор! Только не прибегай обратно вечером, поджав хвост, это предложение уже будет не актуальным для тебя.