ООО «Иной мир». Филиал ада (СИ)

ГЛАВА 17

К самому художнику, занимающему место на небольшом возвышении и рассказывающему многочисленным слушателям о себе, своём творчестве и планах, пробиться было невозможно, так что мы даже не пытались подойти ближе. Впрочем, нам было чем заняться: весь выставочный зал, а по моим прикидкам он занимал не меньше двухсот квадратов, был отдан только под картины Малыгина. Я никогда раньше не интересовалась живописью настолько, чтобы посещать подобные выставки, но сейчас окунулась в волшебную атмосферу красок и таланта Евгения с головой.

Невероятно достоверно прорисованные полутона и тени, потрясающе яркие краски и, что самое удивительное, по крайней мере для меня, — фантастическая передача движения. Герои, живущие в его полотнах, не замирали, а именно двигались. Там небрежный взмах рукой, здесь вальяжная поза на диване — они не были статичны, в это верилось. Но больше всех остальных меня привлек пейзаж. Едва занимающийся рассвет у берега реки, где на заднем фоне величественно вздымались верхушки заснеженных гор. У берега — деревушка в предрассветном тумане, на реке — одинокая лодка с рыбаком, а меж гор, чьи склоны едва-едва начинала золотить заря — обещание нового дня. Ещё робкое, сонное, только-только рожденное, но уже осознанное. Пройдёт всего несколько минут и это чудное мгновение сменится обычным будничным утром, а затем и днем, но пока в этом сюжете я увидела намного больше волшебства, чем во всех остальных картинах этого зала. Одним словом — я уже фанат Евгения!

— Какая безвкусица, — категорично и чересчур громко отозвался о выставке кто-то у входа. — Вовочка, ты зачем меня сюда привел? Я просила развлечь меня, а не усыпить! Мазня мазнёй! Где мой сок? Нет, скажи мне! Где мой томатный сок?! Ах, какая жара, где кондиционер? Почему в этой халупе нет кондиционера?

Первым моим порывом был категоричный игнор, ведь я пришла на выставку не за тем, чтобы слушать истерики недовольных посетителей, но спустя минуту визгливых воплей обо всём подряд: от сока, до очередного витка причитаний, что Вовочка пьет её кровь, я не выдержала и обернулась. Сразу не увидела источник негатива, но стоило выглянуть из-за колонны у дальней от входа стены, куда мы забрели с Самаэлем, как всё встало на свои места. Парочка, с которой мы столкнулись на улице, умудрилась посетить ту же выставку, что и мы, и теперь «мадам-попугай» своими нелепыми претензиями привлекала к себе повышенное внимание посетителей, ведущих себя намного скромнее и приличнее. Она переходила от картины к картине, уничижающе отзываясь о каждой, причем настолько разнообразными фразами, что можно было лишь позавидовать её богатой фантазии. Которая, увы, работала лишь в негативном ключе. Дама всё шла и шла, разоряясь о примитивизме и безвкусице, умудрившись обратить на себя внимание и самого художника, но уходить не торопилась и постепенно приближалась к нам. И наконец дошла. Я уже набралась смелости и открыла рот, чтобы высказать хамке всё, что думаю о ней и ей подобных, но меня как всегда опередил Самаэль, тоже обернувшийся к источнику шума.

— Вы всё-таки пришли за трепанацией? — вместо приветствия зловеще поинтересовался ангел, делая шаг вперед, небрежным движением откидывая в сторону полу плаща и являя всеобщим взглядам висящий на поясе кинжал. — Я к вашим услугам.

Несмотря на грузность, выпитую Вовочкой кровь и уставшие ноженьки — бегала мадам быстро. Даже ветерок, кажется, поднялся. Лишь громыхнула входная дверь, да жалобно улыбнулся нам тот самый лысый пузан Вовочка, а хамки уже и след простыл. Решено. Хочу стать Ангелом Смерти! Интересно, это вообще реально? Небольшой осадок от бесцеремонных высказываний женщины читался на лицах всех присутствующих, как и искреннее любопытство во взглядах на ангела, но прошло всего несколько минут и посетители вернулись к тому, зачем пришли: к приятному времяпрепровождению, обсуждению картин, художника и своих предпочтений. Рада бы тоже обсудить, но постеснялась, не зная, как всего лишь словами выразить всю ту гамму восхищенных эмоций, которые меня захватили. Это было красиво. Настолько красиво, что я почти решилась на приобретение приглянувшегося пейзажа и теперь задумчиво покусывала губу, не представляя, у кого узнать цену и продается ли картина в принципе.

— Извините, не помешаю? — меня легонько тронули за руку. — Здравствуйте.

Обернулась, ошалело сморгнула, признав в подошедшем мужчине самого художника, и моментально стушевалась. Я уже успела причислить Евгения к звездам бомонда и теперь не могла поверить, что он стоит напротив и обращается ко мне. Вот так запросто! Но сдержанный и невозмутимый Самаэль, с которого я решила брать пример во всём, находился рядом, и я взяла себя в руки.

— Здравствуйте, не помешаете. Наоборот, я очень рада вашему обществу. Правда немного не верю своим глазам… — смущение всё равно взяло верх, и я немного неестественно рассмеялась, безуспешно скрывая нервозность. — У вас потрясающий талант!

— Благодарю, — немного нескладный, угловатый, растрепанный, но в целом привлекательный русоволосый мужчина лет тридцати, одетый в темные брюки и бледно- оранжевую рубашку с коротким рукавом, польщено улыбнулся и чуть покраснел. — Я… Я подошел вас поблагодарить. Та посетительница в ярком сарафане — она едва не разрушила теплую атмосферу вечера.

— Вы немного не по адресу, — я тоже улыбнулась и указала на ангела. — Вот ваш спаситель. Всего несколько слов по существу и все недоброжелатели повержены, а добро и справедливость торжествуют.

— Да. О… — растерянно пробормотал Евгений, и его заинтересованный взгляд заметался по лицу и фигуре Самаэля, небрежно кивнувшего на поправку. — Спасибо вам.

— Не стоит, — величественно ответил ангел. — Ваше творчество достойно похвалы. Не придавайте словам завистников большого значения. В вас есть божественная искра, а завистники… Их удел очернять то, что сияет. Бойтесь равнодушия, а не внимания.

На Евгения было приятно и капельку смешно смотреть — с каждым словом, каждой похвалой плечи художника распрямлялись, лицо одухотворялось, а во взгляде появлялась уверенность Вот умеет же Самаэль найти нужные и правильные слова и подбодрить! Да он вообще всё умеет!

— Спасибо! — Евгений воодушевленно протянул ангелу сразу две руки и даже не побрезговал пожать руку, затянутую в кожаную перчатку. — Не представляете, как я рад, что на свете есть такие люди, как вы. Добрые, отзывчивые. Скажите, вам самим понравилось хоть что-нибудь из моих работ? Только честно.

Художник смотрел так требовательно, так умильно, что я против воли нашла взглядом пейзаж. Наверное, дорогой… Самаэль всё молчал, явно раздумывая над ответом, и Евгений обратился ко мне.

— А вам? Извините, не знаю вашего имени.

— Ольга.

— Светлая? — неожиданно радостно выдал Евгений, а когда я недоуменно сморгнула, поторопился объяснить. — Кроме живописи я немного интересуюсь историей, эзотерикой и последним моим увлечением стали статьи о происхождении имен. Ваше имя имеет скандинавские корни и может быть переведено, как «светлая» или «священная». Вам идет. И смутился. Неловкость почувствовала и я, поэтому поторопилась перевести тему, указав на полюбившуюся картину.

— Мне приглянулась она. Скажите, вы продаете картины?

— Эту? О, нет, — со смехом покачал головой Евгений, потирая лоб, словно застеснялся. — Это одна из первых моих работ, и если честно, я вообще не представляю, как она здесь оказалась! Но знаете…

Я подверглась тщательному осмотру, а затем и Самаэль. На лице Евгения невероятно ярко отражалась внутренняя борьба, казалось, ему очень хочется что-то сказать, но при этом он жутко стесняется. Но вот художник решился и снова посмотрел на меня.

— Ваша пара невероятно фактурна и если вы позволите мне написать ваш групповой портрет, то я… Я вам её подарю!

Ого! Первые секунды я оказалась шокирована настолько, что просто стояла и счастливыми глазами смотрела на взъерошенного и явно смущенного своим смелым предложением Евгения. Мне картину? В дар? Ещё и в модели? Господи… Да я сейчас завизжу от счастья!

— К сожалению… — В чувство меня привел прохладный ответ спутника. Да так, словно ведро ледяной воды на меня вылили. — Это невозможно.

Как и я, Евгений тоже откровенно расстроился — по лицу проскользнула досада, взгляд потух, а плечи капельку, но поникли. Я же вообще была готова разрыдаться. Никогда не понимала тех, кто пускал слезу и устраивал истерики по любому поводу, но сейчас я была близка к этому, как никогда. А Самаэль, не обращая внимания на нашу реакцию, важно добавил.

— Я не смогу послужить вам моделью по ряду личных причин, чего нельзя сказать об Ольге Андреевне. Думаю, её портрет украсит вашу галерею, как ничто иное. Мы можем подъехать в вашу мастерскую завтра утром. Вас устроит?

Нет, я его точно когда-нибудь ударю!

— Завтра? — на живом лице Евгения вновь шла борьба желания и возможностей, но на этот раз ему потребовалось всего пять секунд, чтобы принять решение. — Договорились. Оля, картина ваша!

От переизбытка чувств я едва не бросилась ему на шею, но быстро сообразила, что и так наша троица в центре внимания всех близстоящих и просто с чувством прошептала спасибо, вложив в одно-единственное слово всё то, что сейчас чувствовала. Меня переполняла эйфория. Пока снимали и заворачивали картину, пока более детально договаривались о завтрашней встрече и том, что мне стоит надеть — прошло около часа. Накал эмоций немного спал, но всё равно меня обуревало столько всевозможных эмоций, что я постоянно глупо хихикала, отвечала невпопад, нервно одергивала подол и мяла пальцы. Но вот — картина вручена Самаэлю, мне достались неловкие, но искренние прощальные объятия, и мы отправились домой. Пока спускались по лестнице — ангел умудрился куда-то спрятать картину, а на мой вопрос, куда именно, неохотно ответил, что в иное измерение. Естественно, я ничего не поняла, но главное уяснила — подарок в безопасности и как только мы приедем домой, мне его вернут в целости и сохранности. К подъезду мы подъехали без двух минут девять и практически сразу рядом с нами остановилась машина службы доставки. Бойкий курьер, лихо выскочивший из-за руля, буквально вытянулся в струнку перед Самаэлем и доложил:

— Ваш заказ доставлен! Разрешите заносить?

От ангела парню достался небрежный кивок, и не прошло и пятнадцати минут, как вся прихожая в квартире оказалась завалена коробками и пакетами. В момент, когда за курьером окончательно закрылась дверь (парню пришлось делать шесть ходок), я больше всего переживала о том, куда всё это буду класть и развешивать.

— А теперь потрудитесь мне объяснить, что происходит, — мама, вышедшая на шум из своей комнаты, грозно наставила на Самаэля палец. — Что за произвол?!

— В плане? — с ленивой усмешкой уточнил ангел.

— Откуда все эти вещи? Зачем они куплены и самое главное — на чьи деньги?

— Вещи из магазина, куплены для твоей дочери, на мои деньги, — усмешка стала шире. — Не вижу причин для паники. Разве тебе не нравится то, что мы сотворили?

И многозначительно кивнул на меня.

— Мне… — мама недовольно поджала губы, забавно засопела и через пару минут пристального осмотра поморщилась, но согласилась. — Мне нравится.

И тут же пошла в наступление.

— Но зачем? Зачем так радикально? Это… Это слишком!

— Слишком что? — вопрос от ангела прозвучал так вкрадчиво, что мне почудились в вопросе и зловещие нотки.

— Всё слишком! — нервно выкрикнула мама и, сжав пальцы в кулаки, беспомощно посмотрела на меня. — Оль… Ну скажи… Скажи ему!

Что именно я должна сказать — я не понимала. Если уж на то пошло, то я вообще ничего не понимала. Ни маминой истерики, ни угрожающей реакции Самаэля. Опять разговор о том, что знают только они?

— Мам, мне нравится то, как я меняюсь, — я твердо посмотрела в хмурые мамины глаза. — И если тебе есть что сказать — скажи. Только прямо, без увиливаний. А если не можешь или не хочешь, то… То лучше не мешай.

Мои слова прозвучали ровно, но эффект от них был сродни взорвавшейся бомбы.

— Оля… — мама побледнела, прижала пальцы к губам, в её глазах заблестели слёзы и промелькнула боль.

Но отступать я не собиралась. Да, это больно, и мне тоже, но это необходимо. Ей уже давно пора понять, что я выросла и имею собственное мнение. Никто не мешает ей объяснить и помочь, но мешать без причины я не позволю. Сколько мы так стояли — не знаю. Но в какой-то момент с кухни донеслись знакомые ароматы свежезаваренного брусничного чая и оттуда же приказным тоном донеслось.

— Дамы, чай готов!

А как только мы дошли до кухни, последовал ещё один категоричный приказ.

— Садимся за стол переговоров и никто никуда не идет, пока в отдельно взятой ячейке общества вновь не наступит мир и взаимопонимание. Мне ещё семейные дрязги разгребать не хватало… Марго, ты начинаешь.

Начать сразу не получилось. Не сговариваясь, мы обе предпочли сначала выпить чай, немного посидеть в тишине и лишь затем мама подняла на меня грустный взгляд.

— Оль, прости. Я не права, ты имеешь полное право жить так, как тебе хочется. Меняться так, как тебе нравится. Просто… Я переживаю. В мире столько опасностей и соблазнов, а ты у меня такая добрая и… И глупенькая…

Я усмехнулась, а мама протянула руку и накрыла ладонью мои пальцы.

— Я знаю. Ты думаешь, что уже достаточно взрослая и знаешь, как лучше, но…

Замолчала, вздохнула, отвела взгляд и нервно пожала плечами.

— А может, так и надо. Извини за это. За всё это. Мне казалось, что я всё делаю правильно, но видимо что-то я всё- таки упустила. Я пойду, не буду мешать. Меня завтра дома не будет, уроки. Отдыхайте, развлекайтесь.

— Мам! — я перехватила её руку, когда мама начала подниматься. — Перестань. То, что я хочу изменить свою жизнь, совсем не значит, что я больше тебя не люблю и не уважаю. Я просто хочу чуть больше свободы. А ещё я хочу знать, что ты меня поддержишь. Ты ведь… ты ведь поддержишь меня?

— Конечно, — сделав несколько шагов, мама встала рядом и обняла меня за шею. — Я всегда тебя поддержу, что бы ни случилось. Прости за эту вспышку, это всё от переживаний. К тому же с тобой рядом Самаэль, а это лучший гарант спокойствия.

Мама ушла, а я уже не находила в себе сил встать и чем-то заниматься. Ни раскладыванием новых вещей на полки, ни тем более сборами в ночной клуб. Переживания, нервы… Как вы мне надоели. Почему нельзя сделать так, чтобы всё прошло без подобных встрясок?

— Кофейку для бодрости? — подал голос ангел, расположившийся у окна. — Лучше с коньячком. Рекомендую.

— Да, как скажете, — немного вымученно улыбнулась я, мысленно приказывая себе собраться.

План обязан исполняться. После двух кружек кофе с львиной долей коньяка, а может и ещё чего, ведь его варил Самаэль, мир вновь потеплел и посветлел. Мы перебрались в мою спальню, где всего двумя скупыми ударами был вбит гвоздик и повешена картина. После этого великого дела Самаэль ловким движением выудил из горы пакетов нужные и подвинул в мою сторону, продолжив споро разбирать и раскладывать остальное, при этом бессовестно скидывая с полок старую одежду. Мне же досталось новое белье, сочно-лазурное платье и босоножки в тон. Молча взяла, ушла в ванную, быстро переоделась и вернулась, даже и не подумав перечить или что-то уточнять.

Несмотря на две поездки на мотоцикле в шлеме, моя прическа до сих пор пребывала в идеальном состоянии, и мне оставалось лишь капельку подправить макияж, в основном губы. Для них я выбрала стойкую помаду с ягодным названием «морозная вишня», и не прогадала — цвет идеально подошел к платью. Оставался всего один маленький нюанс — предупредить маму, что мы уходим на неопределенный срок, но и это прошло без проволочек. Лишь на улице я выдохнула охватившее меня напряжение и спросила.

— Какой клуб вы для нас выбрали?

— Очень уютный, вам понравится. Как вы относитесь к джазу?

К данному музыкальному направлению я относилась абсолютно ровно, о чём и сказала, однако в ответ получила осуждающее покачивание головой.

— Уверен, вы просто не то слушали. Садитесь.

И вновь стремительная поездка, на этот раз немного затянувшаяся — по моим прикидкам мы проехали практически через весь город. Район вновь не был мне знаком, но я уже начала к этому привыкать, а заодно подозревать, что идем мы далеко не в человеческое заведение. Слишком уж предвкушающим было выражение лица ангела. Хотя может это всё вечерние тени виноваты.

— Приехали.

Мотор последний раз рыкнул и заглох, а затянутая в черную перчатку рука указала на стоящее перед нами здание, чей фасад и яркая неоновая вывеска прямо говорили о его специализации.

— Байкерский клуб «Адский Ангел»? — моё изумление было столь велико, что я не смогла его удержать, не в силах сложить одно с другим. — Но как… зачем… Самаэль!

— Да, Ольга Андреевна? — мне подали руку, помогая спешиться.

— Джаз?! В байкерском клубе? — я подала руку, но раздраженно. — Я уточню, хорошо? Посетители — байкеры в коже? Как и вы? Но тогда какого лешего я в шелковом платье и босоножках?!

— О, это непростой байкерский клуб… — с многозначительной усмешкой проговорил ангел и потянула меня ко входу, на чьих ступенях вместо классического вида секьюрити стоял яркий представитель мира байкеров и зорко смотрел по сторонам. — Поначалу я планировал посетить иное место, но планы слегка изменились. Не беспокойтесь, я уверен — вам понравится мой выбор.

Он уверен? О, да! Я вы очень удивилась, если бы прозвучало иное. Проблема в том, что я в себе са-а-авсем не уверена. Вот абсолютно. Мало того, что выгляжу не так, как байкер, чтобы без особых усилий слиться с толпой, так ещё и сильно подозреваю, что клуб принадлежит демонам. А это значит что? Правильно! На меня будут смотреть, оценивать, подкатывать, капать слюнями и всё такое прочее! Не хо-чу! Пока я искала достойную причину избежать посещения сего злачного места, Самаэль более чем дружелюбно обнялся с бородатым байкером-секьюрити, вблизи оказавшимся двухметровым двухстворчатым шифоньером, и представил ему меня.

— Моя спутница, Ольга Андреевна.

— Очень приятно, — невероятно проворно склонился к моей руке мужчина, напомнив своим поведением Астарота. Да и прикосновение, которому я не противилась, чтобы окончательно убедиться в своих предположениях, по ощущениям было тем самым: шершаво-неприятным.

— И мне, — натянуто улыбнулась я.

— Приятного вечера, — продолжал любезничать демон. — Надеюсь, вам у нас понравится.

Надеюсь… Внутрь я заходила с опаской, готовая ко всему, чему угодно… но не к тому, что увидела. Огромный зал в стиле кантри, но с многочисленными нюансами в виде деталей мотоциклов, фотографий музыкантов и номерных знаков на стенах. Уйма посетителей, причем из них «чисто байкеров» не больше трети. Невероятно теплая атмосфера, приятные запахи, уютные столики с настольными лампами, шикарная барная стойка с тысячью бутылок всех размеров, марок и цветов и легкая джазовая музыка, доносящаяся с небольшой сцены у дальней стены. Я без труда опознала саксофон, барабаны, контрабас и банджо. У микрофона что-то мурлыкал голосом Синатры черноволосый смазливый парень в белом смокинге… А за роялем разминал пальцы Люцифер. Собственной персоной. И если всё остальное я бы как-нибудь пережила, то это стало для меня чересчур большим потрясением. Люцифер и рояль?! Люцифер и джаз?! Люцифер и… И развлекает публику?! Остановите планету, это не мой мир!

— Добрый вечер, господин Самаэль.

К нам степенно приблизился администратор, одетый с иголочки: в черные брюки, белоснежную рубашку и Техасский галстук-шнурок. На то, что это именно администратор, указывал лишь его бейдж.

— Какой столик предпочтете? Поближе к сцене или наоборот?

Ангел предпочел столик в центре у одной из увитых плющом колонн, так что мы оказались в своеобразной полунише, но при этом прекрасно видели сцену. Стоило нам расположиться, как я поняла, что пора не только уточнить, не подводит ли меня зрение, но и поесть. Этим мы и занялись, первым делом заказав всего и побольше, не исключая алкоголя. По совету ангела я взяла легкий коктейль, который, по его же словам, поможет мне скинуть лишнее напряжение и в полной мере прочувствовать энергетику места. Расслабленно откинувшись на спинку кресла и потихоньку потягивая коктейль через трубочку в ожидании ужина, я внимательно рассматривала присутствующих, стараясь делать это не слишком пристально. Демон, демон, демон. Демон, гоблин, демон. Демон, демон… Не демон. Нахмурившись, даже губу прикусила. Мужчина, сидящий в столике от нас, выглядел практически как демон: высок, плечист, темноволос. Но при этом чувствовалась в нем особая сила. Такая… Особая. К сожалению, он сидел ко мне почти спиной, и я могла без труда рассмотреть лишь ухо и немного профиля, так что пришлось строить догадки и вспоминать, кто ещё якшается с демонами. Не ангел, их спесь не пустит опуститься до посещения данного места. Не гоблин, рост не подходит. Не оборотень — слишком плавные движения и ни капли звериного начала, как в том же Нисвоорке. Не тролль — слишком привлекателен. Не бес — в них нет столько спокойствия и властной беспечности. Кто же остается?

— Это вам от господина за пятнадцатым столиком, — передо мной поставили бокал, один в один дублирующий тот коктейль, что я сейчас пила. — Просили передать, что ваш интерес весьма приятен.

— О-о-ольга Андреевна, — осуждающе протянул ангел, когда официант, выполнив свою миссию по внесению сумятицы, отошел.

Мне стало неловко и одновременно с этим разобрала злость.

— Я никого здесь не знаю. И никем не интере… — взгляд против воли замер на индивиде, чья раса занимала мои мысли последние несколько минут, и я осеклась. Вроде и говорила негромко, предпочитая зло шипеть, но губы незнакомца именно в эту секунду тронула улыбка. Ах, так?!

— Самаэль, вы правы, — взять себя в руки оказалось невероятно сложным делом, но я попыталась, заговорив крайне прохладно и максимально небрежно. — Вчера у меня не было времени ознакомиться со всеми проживающими на Земле расами и сейчас я в легком затруднении. И раз уж мой интерес не остался незамеченным, то может, сами утолите моё любопытство? Вы ведь всех здесь знаете?

— Всех, — с непонятно ухмылкой ответил ангел, жестом подзывая к нам официанта. Приблизившись, парень склонился, и ему невероятно таинственно что-то нашептали прямо в ухо, после чего официант склонился ещё ниже и торопливо удалился.

— И чья же раса вас так заинтересовала? — словно и не было паузы, беспечно поинтересовался Самаэль.

— Господина за пятнадцатым столиком.

— Их там двое, если вы заметили.

Верно. Но заметила я это только сейчас. И в целом… да, думаю, второй как раз оборотень — хищный взгляд и резковатые черты лица. Но первый?

— Он сидит к нам спиной, бессовестно подслушивает и ухмыляется, — едко уточнила я, действительно наблюдая улыбку, блуждающую по губам таинственного посетителя клуба.

— А, вы о нём… — взмах рукой был настолько небрежен, словно я просила рассказать о чем-то до жути банальном. — Удивлён, что вы в затруднении. Ну же, порадуйте меня своими умозаключениями. Что вы видите?

Тон и слова ангела меня озадачили. Я не вижу очевидного? Но он точно не демон! Понимая, что глупее и хуже уже некуда, я вновь уставилась на незнакомца. Секунда, три, пять… В это время ему принесли бокал и записку, после прочтения которой мужчина громко расхохотался и… обернулся к нам. И тут я увидела, что он слепой. Осталось всего ничего: отмереть от шока и сложить один плюс один. Действительно, и почему я сразу не поняла, что имею честь сидеть в одном клубе с ещё одним Ангелом Смерти?