Опальная невеста дракона, или Попаданка в бегах (СИ)

Глава 55. Ни о чем не пожалею

— Пришлая! — вспыхивает король, и тут же выставляет вперед руку с плетением. — Эйрал, в сторону!

Только вот инквизитор не слушает, а напротив заслоняет меня собой, не позволяя королю, и стражникам, которые тут же окружают нас кольцом, выстрелить в меня вспышкой.

Натягивает на меня тот самый щит в виде мыльного пузыря. Сначала один, затем второй и третий, а сам почему-то остается снаружи. Незащищенный!

— Эйрал! — пугаюсь я, его ведь могут убить!

Но дракон лишь крепче сжимает мою руку, обещая, что справится. Что все под контролем. А во второй его ладони я замечаю едва заметное свечение. Он что-то задумал.

— Что ты творишь?! — лютуют король, глядя на то, что его подданный вместо того, чтобы поймать, защищает меня. — Она пришлая! Ты что не понял?

— Знаю, — спокойным, колющим ледяными иглами тоном, отвечает дракон. — Но не могу позволить ей навредить.

— Ты… ты с ума сошел?! Она тебя околдовала?! Но такого быть не может!

— Магия тут не причем. Это мой выбор, Ваше Величество. Я не могу позволить кому-либо причинить боль моей женщине, — говорит Эйрал, и сначала король непонимающе моргает, а затем его лицо краснеет от гнева.

— Ты… ради нее… пойдешь против моего приказа?! — бесится государь, в то время, как дракон остается абсолютно спокойным. И наверное только я сейчас знаю, что творится у него внутри. Чувствую, как рвется душа, но он сделал выбор.

— Быть верным и преданным королю, народу и государству — мой долг подданного. Долг инквизитора. Я никогда не подставлю под удар вас или народ, и потому щита на мне нет. Но быть защитником семьи — мой первоначальный долг. Долг мужчины и мужа, — выдает он, а я тем временем замечаю, как в его руке появляется тот самый жетон, с помощью которого я сюда переместилась. Он его призвал, а теперь тайно вкладывает в мои пальцы.

Зачем? Что он задумал? Он ведь не отправит меня отсюда одну?

— Я не согласна! — так и хочется шепнуть ему, но Эйрал, кажется, без слов меня понимает. А я по взгляду понимаю, что это его запасной план. План, на случай, если не удастся усмирить гнев короля.

— Вместе, — только и читаю в его глазах. — Что бы не случилось, вместе.

Он в самом деле, пойдет со мной в другой мир? А как же правило о часах? Или он и его сумеет обойти каким-то образом?

Это все потом. А сейчас — король, из ушей которого вот-вот повалит пар.

— Почему? — шипит Его Величество. И во взгляде такая боль, будто ему руку на живую режут. — Почему из всех женщин королевства ты выбрал именно пришлую?! Почему именно врага, мой друг?!

— Свою женщину не выбирают. Ее просто встречают и любят, самозабвенно и бескорыстно.

— Эйрал, перестать сводить меня с ума! Ты не мог! — все еще не верит король, оглядывает нас вновь с ног до головы, будто не верит. Будто ваши переплетенные пальцы — иллюзия. И тут его взгляд останавливается.

— Ч-что это за метка?

— Метка истинности, Ваше Величество, — спокойно отвечает Эйрал, и красное лицо короля моментально бледнеет. — Теперь вы понимаете, что я скорее умру, чем позволю ей навредить.

— К пришлой? Это, наверняка, подделка! Ее можно свести!

— Ваше Величество, пожалуйста, остановитесь. В память о былом, отпустите нас.

— Отпустить? Лучшего инквизитора? Последнего из хранителей? Своего друга?

— Если моей женщине нет безопасного места в этом мире, то мы найдем такое место сами.

— Лорд Вэримор, вы не понимаете, что вы сейчас говорите! Отпустить вас с потенциально опасной пришлой? Вы совсем ослепли!

— Я был слепым. До встречи с ней. Был ослеплен ненавистью и непониманием. И поверьте, возвращаться в этот мрак не хочу. Попробуйте и вы, Ваше Величество, выйти на свет.

— Хочешь, чтобы я поверил, что пришлая не представляет угрозы?

— Ее дар — зелья, а магия, полученная из шкатулки развеялась пеплом! Она готова была собой пожертвовать, чтобы остановить Джину. Это вам ни о чем не говорит? — задает очень хороший вопрос инквизитор, и в голове короля, против его желания, перестраиваются мысли.

— Стойте! — раздается юный голос, и принцесса, разгоняя толпу стражников, бежит к нам, но дальше круга ее не пускают. Думают, что я ее съем?

Да я тут на ногах едва держусь. А сердце барабанит от страха так, что вот-вот вырвется. Еще и принцесса непонятно что затеяла.

Напрягаюсь до кончиков пальцев, не зная, чего от нее ожидать. Может, она обозлилась на то, что мы с инквизитором вместе? Ревность — опасная штука.

— Я верю словам наставника! Он никогда не ошибается, ты сам это говорил, папа! А еще я верю Сири! Она нам друг, а не враг! — выдает принцесса, и я ловлю самый настоящий шок.

Вот уж от кого не ожидала, подобного. Это она от шока говорит?

А принцесса тем временем переводит взгляд с отца на меня. Да и не смотрит больше на меня как потенциального врага. Напротив, взгляд такой, будто я в миг стала ее крестной феей.

— Что ты говоришь, Мия? Не ты ли еще вчера просила меня отправить ее поскорее из дворца? — хмурится король.

— Просила. Просила, папа, — кивает головой принцесса. Ее голубые глаза слезятся, а на устах возникает детская благодарная улыбка. — Из страха и ревности, не буду скрывать. Но ведь всем рано или поздно приходит взрослеть, так ведь, Сири?

Что?

— Ты спасла меня. Дважды! Сначала от яда, который Зелла мне подлила и сейчас! — продолжает она. — Приставила к своему горлу шпильку, рисковала жизнью, чтобы позволить мне сбежать, вместо того, чтобы спасаться самой! И как бы я не хотела на тебя злиться, но на такое закрыть глаза не могу. Достойные люди должны уметь отдавать долги и быть справедливыми, чтобы оставаться достойными. Даже если это тяжело. Так учил наставник.

Выпаливает она, глядя на инквизитора, и кажется он впервые в жизни ей одобрительно кивает. Точно как учитель ученику, которого превзошел ожидания. Принцесса чудом сдерживает слезы, сжимает кулачки, а затем оборачивается к своему отцу.

— В уплату моего долга за дважды спасенную жизнь отпусти Сири, прошу! — выдает принцесса, и у меня мурашки идут по коже, потому что, эта маленькая девочка, казавшаяся еще вчера недалекой и эгоистичной, действительно, повзрослела.

Боги, не каждый взрослый сможет пойти на такой шаг, какой сейчас делает она. Отказаться от предмета своих желаний, отдать его другой, еще и просить за их счастье.

Да, мы истинные, и это самый большой аргумент в нашу пользу, но в мире достаточно подлецов, готовых на это плевать и совать палки в колеса из принципа "да не достанься же ты никому". Но Мия, несмышленая и избалованная, как оказалось, намного выше этого.

И даже ее отец ловит легкий шок от такого поворота.

— Тогда и я выскажусь, — тишину разрезает другой голос.

В этот раз кольцо оцепления прорывает своей гудью сам принц.

Окидывает взглядом меня и наставника, и ровно, как и его отец, задерживает взгляд на наших сплетенных с инквизитором пальцах.

Ему это не по вкусу. Хмурится, и я напрягаюсь от мысли, что он сейчас сломает все то, что построила отважная принцесса.

— И я отдаю свой голос за свободу Сири и наставника, отец.

— Дарэн! — багровеет король пуще прежнего, но наследник, невзирая на это, продолжает.

— Наставник всегда учил смотреть на ситуацию со всех сторон. И он прав, Сири пришлая, но от нее куда больше пользы, а зла я и вовсе не заметил. Не она ли подняла торговлю одного из самых захолустных мест, на котором мы уже крест ставили? Не ты ли был впечатлен ее умом? Быть может Джина и навела ужаса, но Сири совсем другая. Нельзя всех судить одинаково, отец. К тому же, она… истинная наставника. А это свято.

— Достаточно! — рявкает король, которому вовсе не по нраву эти пылкие речи, кидает в меня взгляд, только вот уже не такой колкий, а затем смотрит на моего мужа.

Точнее моего будущего мужа, если мы выживем. А если не выживем, то я ни о чем не жалею!

— Значит, ты не отступишься от этой женщины, даже если я найду способ свести эту метку? — прищуривается король, глядя на моего дракона.

— Не истинность нас связала, а любовь. Ее не свести.

— И ты готов бросить все, чего добился потом и кровью, и просто уйти, лишь бы сохранить ее?

— Не задумываясь. — отвечает Эйрал, и вновь зависает пауза.

Король качает головой, а затем делает пару шага в сторону. Затем обратно. Его гнев потихоньку стихает, пока он раздумывает на ходу, а затем вновь обращает взгляд к нам.

— Ты спас мне жизнь. И далеко не один раз. А твоя избранная спасла мою дочь. Так что долги я отдам с лихвой. Тыоей истинной никто не посмеет угрожать. Более того, раз ты так веришь в нее, мой друг, то мне не остается ничего, кроме как поверить тебе. Ты никогда не ошибался, пусть и сейчас твой выбор будет верным. Вы оба теперь вольны сами выбирать свою судьбу, — говорит король, а я не верю, что все так легко разрешилось.

Эйрал сжимает крепче мою руку, давая сигнал, что пора идти, а у меня ноги будто к полу приросли. Силой заставляю себя сделать шаг под пристальными взглядами присутствующих, и крепче сжимаю руку моего мужчины. А он — мою, заверяя, что все плохое позади.

Ухожу, глядя, как слезятся глаза принцессы, но при этом она улыбается, будто совершила что-то важное, что-то хорошее, что-то достойное уважения самой себя. И киваю ей в благодарность от чистого сердца. Она кивает мне. На прощание…

На принца смотреть куда страшнее. В его глазах все еще сверкают искорки претензии, так и говорящие мне, что если бы не эта метка на моей руке, то сражение между ним и инквизитором могло бы состояться. Но теперь и он опускает голову в знак уважения к своему наставнику и истинности, дарованной нам богами.

Шаг. Еще один шаг, и вот уже выход. Дверь в новую жизнь, которую мы вот-вот откроем, но в спину летят слова.

— Лорд Вэримор! — окликает король, и я застываю. Неужели, передумал нас отпускать?. — Помни, что двери дворца для тебя… для вас будут открыты…

Только и говорит Его Величество, скрипя зубами, но мой дракон не оборачивается. Лишь коротко кивает, а затем подхватив меня на руки уносит прочь из этого безумия.

И чем дальше мы идем по узкой тропе какой-то огромной, залитой лунным светом поляне, тем спокойнее становится на душе.

Я вдыхаю запах любимого мужчины, лащусь к его груди и знаю, что с ним любой даже самый опасный путь будет не страшен.