Губы поджимаю. Внутренне съеживаюсь. Исчезнуть мечтаю. Испариться. Желательно в другую Вселенную. Там уж точно не найдет, чтобы зло на мне выместить.
Опозорила его перед братвой! Посмела рот открыть, да еще и перечить деловым людям, решающим важные вопросы.
Жду, если не удара тем самым кулаком, то хотя бы приговора. Сколько минут мне еще жить осталось?
Но до слуха доносится:
— Вал, где такой уникум нашел: красивая и умная девочка — это редкость в наше время.
Слышу, как эскортницы фыркнули на это заявление, а вслед удар по столу, призывая их хранить молчание. Робко глаза поднимаю, сидящих за столом осматриваю.
Девчонки бокалы подхватили и вино цедят. Насмешливо на меня поглядывают. Ждут дальнейшего представления.
Остальные участники с некоторым вызовом смотрят: что-то Вал ответит.
А он кулак разжимает, кистью руки поводит, перстень на пальце рассматривая, и произносит равнодушным тоном:
— Одна такая была, мне и досталась. А девочка права. Жаль дом сносить. Реликвия своего рода.
А я совсем страх потеряла, воодушевленная его заступничеством. Тему продолжаю и дополняю Валеха:
— Не просто реликвия! Под такими домами обычно тайные помещения создавались, а то и подземные туннели, которые выводили на другую часть старого города. Но со временем проходы засыпались. Если в подвал проникнуть, то может и повезет вход найти. А во время Гражданской войны и прочих знаете, сколько ценностей там прятали. А ведь Терехов купец был!
Валех с шумом сквозь зубы воздух втягивает. По лицу ладонью проводит. А за столом опять тишина.
Все, думаю, вот и конец настал!
Вал с грохотом стул отодвигает, ко мне склоняется и цедит ядовито:
— Со мной идем!
За руку дергает, с места поднимает. Я едва успеваю за ним. Нечаянно бокал с недопитым вином опрокидываю и успеваю заметить, как алые кровавые разводы по скатерти растекаются, как предвестник беды.
А он за руку тянет и идет быстрым шагом куда-то за угол. Будь я на каблуках, точно бы не поспевала за ним. Валех высокий, шаг широкий, а я по сравнению с ним Дюймовочка.
За угол заворачивает. Видимо, подсобные помещения. Коридорчик узкий. Полумрак царит.
А Валех меня к стене припечатывает и кулаком в стену ударяет. Да так, что штукатурка посыпалась.
Я вскрикиваю от неожиданности. Глаза зажмуриваю. Удар прямо возле головы пришелся. Одними губами шепчу:
— Прости, прости, прости!
— Да что ты! Правда? Простить тебя?
— Я не нарочно!
Новый удар, но слабее. Хлопком ладони по стене. Рот мне затыкает. Склоняется к самому уху и шепчет:
— Ты молчать должна! Мужчины говорят, женщина молчит. Что непонятно?
— Само вырвалось, когда такие глупости говорят. Таких домов больше никогда не построят. А ты же видел его!
— Видел. Согласен. Но мне об этом наедине сказать могла, а не при всех. Особенно про ходы тайные.
— Так, ты знаешь? — глаза округляю, на Валеха пялюсь, на миг смелость обретя.
А в голове тумблер переключается, и воспоминания на поверхность выходят.
Земля на которой дом Валеха стоит, тоже одному зажиточному горожанину принадлежала. Усадьбу Кайсаров снес, а вот то, что под домом было, скорее всего, оставил.
А вход туда, по-видимому, в сарае дровяном! То-то он так обеспокоился, когда в туалете меня застукал, как я в окно пялилась.
Но вслух не говорю. Научена уже горьким опытом. Как там цитировал Валех: "Меньше знаешь, лучше спишь".
— Матильда, что ж ты делаешь, — спрашивает, а сам ответить не дает.
Губы поцелуем накрывает, шею пальцами сжимая. А вторая рука по талии скользнула и ниже. За попку хватает, к себе подтягивая. Пахом об меня трется.
А я вспыхиваю вся. И освободиться никак. Крепко держит. Целует дерзко. Языком едва ли рот мой не насилует.
Аж дух захватывает! А в мозгу мысль проскакивает: мне нравится. Сам Валех, его аромат с тонкой ноткой перчинки, его откровенные прикосновения.
Но так не хочется, чтобы первый раз за уплату шел. О взаимности мечтаю. Глупо, да?
А сама уже таю от его ласк. Между ног горячо стало, когда Валех резко отстраняется и прислушивается.