Опасная для босса

Глава 23 А ты проверь

Честно сказать, я от усталости ног не чувствую. И теряюсь в догадках, который сейчас час.

Валех заехал за мной в шесть вечера. Пока мы в клуб вошли, там посидели, еще время прошло. А потом события волчком закрутились, и я потерялась во времени и в пространстве.

Сейчас мокну под душем, смывая с тебя не только грязь с тела, но и с души.

Валех настоял на этом, едва мы перешагнули порог его дома. Спорить не стала, хоть и хотелось отпроситься домой. Но сдвинутые брови красноречиво говорили: не делай этого. Словно мысли читал.

Намыливаю тело ароматным гелем и снова стою, смывая пену. А в голове весь день проносится, в ускоренном режиме.

Я реально испугалась сегодня. Была на волоске от смерти, не уйди мы с Валехом за угол в клубе. Меня едва не изнасиловал Мар, удерживая силой. А его мнимая кончина и нежданное воскрешение добили окончательно.

Всю дорогу назад, к дому Валеха, меня колотил мелкий мандраж. Последствия душещипательного вечера. А как выразился Валех: словила отходняк.

Не совсем понятное для меня выражение, как и многие слова, которые услышала за вечер.

Среди своей банды Кайсаров тоже позволял себе отпускать жаргонные словечки. Но я приятно удивлена, что со мной он говорит на чистейшем русском языке. И даже без акцента. Не строит из себя крутого перца, хоть таковым и является.

А может, это его стратегия? Создал образ обаятельного парня, чтобы вскружить голову девчонке и уложить в постель.

Но тогда эта теория разнится со спором, в котором участвовал Валех: провести со мной неделю, не вступая в интимные отношения. Когда успел поспорить на меня? И, главное, зачем? Чтобы сорвать бутон и выбросить?

Выключаю вентили и выхожу из кабинки. Махровое полотенце висит на вешалке. И больше ничего. Ни халата банного, ни чистой одежды.

Я на автопилоте отправилась в душевую, не подумав о сменной одежде. Откуда она у меня в доме Кайсарова?

— Черт! Приехали.

Волосы просушиваю полотенцем и оставляю влажными прядями свисать по спине. Оборачиваю полотенце вокруг тела, фиксируя на груди.

Вдох-выдох. Вроде держится и не падает. Светкино платье аккуратно сворачиваю. Потом постираю и отдам. Туда же белье засовываю. Не одевать же его, грязное.

Подхватываю одежду и выхожу из ванной комнаты. Все та же, на первом этаже. Длинный коридор. Помню, что гостиная напротив входа.

А мне то куда, собственно, идти? Не разгуливать же в одном полотенце по дому Кайсарова, где в любой момент один из джигитов может появиться.

Довольно острая ситуация. Я бы сказала, пикантная. Вот только этого мне не хватает для полноты ощущений.

Мандраж возвращается, когда я мелкими шажочками по коридору продвигаюсь. Глаза снова красный глазок видеокамеры улавливают.

Милую сцену, наверное, охрана наблюдает в монитор: деваха полуголая разгуливает по дому. Наверное, сидят и пари устраивают: упадет у нее полотенце или нет.

На всякий случай, поправляю его на груди. Неслышно ступая, продвигаюсь дальше. А саму передергивает то ли от страха, то ли от прохлады. По оголенным плечам капли воды стекают с волос.

А в доме тишина такая, словно вымерли все. Во дворе-то джигиты ходили, я видела. Но вот дом, буквально, в полумраке утопает. Прямо живописный кадр из фильма ужасов.

Судорожно дыхание перевожу и в гостиную заглядываю. На столе обеденном свечи горят. Бутылка вина и бокалы.

Глазами комнату осматриваю. Но она просторная. Часть гостиной во мраке теряется.

Облизываю пересохшие губы и тихо зову. Собственного дребезжащего голоса пугаюсь.

— Валех…

— Я здесь, — раздается за спиной.

Вздрагиваю. На месте подскакиваю от испуга. За сердце хватаюсь. Ладошкой грудь под полотенцем прикрывая. На Валеха смотрю.

А он на меня. Чудится что ли, что глаза его сверкнули или это отблеск от свечей.

Медленно взгляд на грудь опускает. Облизывается.

Я на шаг отступаю. Головой качаю. Тихо про себя шепчу: нет, не надо, пожалуйста…

Но Валех стремительно вперед шагает.

Я руку вскидываю, прикрываясь. Он перехватывает. На себя дергает.

Охаю от неожиданности. Куль с одеждой из рук выпускаю. Ладонь интуитивно перед собой выставляю. В грудь Вала упираюсь.

А он второй рукой за талию хватает. Придерживает, чтобы не упала. Носом в волосы мокрые зарывается. К шее спускается. Целует ее. Влажную дорожку до ложбинки между грудей проводит.

Я задыхаюсь от его ласки. А сознание подводит, отмечая, насколько приятно. Но нет. Не так, кричал бы здравый смысл, если бы говорить умел.

— Валех, нет… Пожалуйста! Не надо…, — молю его, назад отклоняясь.

А полотенце не выдерживает натяжения. Распахивается на груди.

А до слуха рычание доносится. Ну все, блин! Попала я…

И посмотреть страшно на реакцию его. Глаза зажмуриваю.

Вал руку отпускает и нежно на грудь кладет. Мягко так сжимает. Двумя пальцами сосочек прокручивая.

— Какая ты, Матильда!

— Какая?

— За такую убить готов! Скажи, что никто не трогал? Скажи, Матильда! — рычит прямо.

А я нервно сглатываю, но нечем. Во рту от волнения пересохло. Хоть бы глоточек воды. Ну, или вина. Там, на столе стоит.

А день словно решил не заканчиваться. Новые испытания добавляет. Хотя, оплатой это называется. За поцелуй, за то, что отпустил вначале, за платье не ругал, хоть и просил выглядеть роскошно. А самое главное, за спасение от Марлена. Что ж, Матильда, расплачивайся!

А в голове слова Мара, что запал на меня Кайсаров. Насколько сильно и что дальше?

— Что ж ты молчишь, Матильда? Неужели, не чиста для меня?

— А ты проверь, — смело в глаза смотрю ему. — Только спор тогда проиграешь. Ведь так, Валех? Неделю трогать не имеешь права. С кем спорил-то? И на что, интересно?