Понравился ли мне поцелуй? Не спешу отвечать. Мысли в кашу сварились от нахлынувших чувств.
Сижу. Ресницами хлопаю. На Валеха смотрю. А краем глаза в окно за дорогой слежу.
Знакомый район. Точно, домой едем. Только не ко мне, а напротив. Всего-то каких-то сто метров, но свободы не видать.
— Ты, правда, целую неделю меня не отпустишь?
— Месяц! — с нажимом поправляет Вал.
— Но первое слово дороже, — настаиваю на своем, пытаясь срок скостить. — Слово пацана ничего не значит?
Тот самый Ройс, который за рулем, откровенно посмеивается. Валех стреляет взглядом в зеркало заднего вида и рычит:
— Ройс, молча газуй, да!
— Слушаюсь, босс!
И, действительно, замолкает. Скорость добавляет. Быстро проносимся остаточные метры и сворачиваем к частному сектору.
Поворачиваю голову. Смотрю на свой дом за забором из ракушечника. Крыша в зелени плодовых деревьев утопает.
А машина притормаживает перед величественным особняком в три этажа за двухметровым в высоту забором. Ворота плавно разошлись в сторону, пропуская тачку.
Помню, как терялась в догадках, глядя на дом всякий раз, когда от себя выходила: как там, за забором? Вот, теперь увижу. Но хочу ли?
— Валех, пожалуйста, — шепчу умоляющим тоном.
В глаза ему смотрю. Быстро моргаю, оттого что слезы защипали. Не специально! Боюсь просто.
Понимание действительности пришло поздно, но накрыло лавиной, не позволяя вдохнуть. Еще минута, и кислород иссякнет окончательно.
— Будешь хорошей девочкой, получишь не только удовольствие, — он руку протягивает и заправляет за ухо прядь волос.
Захватывает серьгу. Рассматривает ее, поглаживая мочку уха. А машина тормозит у дома. Ройс первым выходит. Осматривается.
Даже дома бдительность не теряют, охраняя босса. Отчего мне спокойнее не становится. Угодила в такой переплет, что мало не покажется. Изнутри всю кухню прочувствую. Если жива останусь.
Валех выходит, когда Ройс знак подает. Я по кожаному сиденью нехотя ползу следом. Озираюсь.
Во дворе замечаю еще тройку мужиков, таких же бородатых и смуглых, как Валех. У ворот двое. С оружием. Не факт, что и у других его нет.
Поджилки трясутся еще больше. Какой там сбежать? Я и до края забора допрыгнуть не успею. Поймают, там и в расход пустят. И плакала тогда моя мечта о красивом первом разе горючими слезами. Но и Валеху, пусть и одному, отдаваться нет желания.
Ой, дура я! Не зря же девчонки надо мной подтрунивали, на слабо вызывая. Знали, что на эмоциях глупости натворю, а у них новый повод постебаться найдется.
А в воздухе упоительный аромат шашлыков разносится. У меня желудок от голода скручивает. Вспоминаю, что с утра ничего толком не поела. Так, чай с печенюхой закинула.
— Валех-джан, брат, смотри, какие красавцы! М-м-м, пальчики оближешь, дорогой.
Из беседки возле дома выходит еще один "джигит", удерживая в каждой руке по пять шампуров с сочными, аппетитными кусками жаренного мяса.
Сок так и стекает по ним, а я слюной давлюсь. И откуда только взялась? Еще недавно сглотнуть пыталась от волнения, да тщетно.
— Вах, краса какая! Брат, где взял такую? — это уже бросает в мой адрес, откровенно пожирая глазами.
— Имран, глазами смотрим, руками не трогаем, да? И другим скажи: моя девочка. Если слушаться будет. Да, Матильда?
Головой киваю, а сама на мясо смотрю. Слюни подбираю. А Имран разворачивается и уносит вкуснятину. Тяжко вздыхаю.
— Проголодалась? — Валех спрашивает, голову склонив. Улыбается.
— Да, если честно.
— Я не про мясо, Матильда, — смеется.
А у меня к щекам кровь приливает. Кому что, а ему только про секс. Они что же, его вместо завтрака, обеда и ужина употребляют? А шашлык тогда для кого? Не собакам же?
Из-за дома как раз еще двое выходят и на цепях свору доберманов ведут. Ну все! Попала я конкретно! Помимо горячих ребят с оружием, еще и псы территорию охраняют. Что же он такое ценное в доме держит, если секьюрити больше, чем в банке?