Опасная шарада

ГЛАВА 22

Элисон очнулась в кромешной темноте, под пледом, сквозь который не проникал ни единый лучик света. Голова буквально раскалывалась, подбородок мучительно болел, а в нос бил какой-то отвратительный запах. В следующее мгновение она ощутила, что крепко связана и что во рту у нее кляп.

Девушка инстинктивно забилась, пытаясь освободиться, но тщетно. Единственным результатом этих попыток был лишь тихий смех, раздавшийся откуда-то сверху.

— Ну что, Элисон, пришла в себя? Прости за грубоватые приемы, но ты не оставила мне другого выбора.

Элисон без труда узнала голос Джека и в панике поняла, что лежит в его коляске, которая куда-то едет. В это время коляска отъехала на обочину и остановилась. В следующий миг с Элисон сдернули плед, и в лицо ей ударили яркие лучи слепящего солнца. Едва опомнившись, девушка свирепо посмотрела на Джека.

Ее похититель вытащил у нее кляп изо рта, и Элисон тут же открыла рот, чтобы закричать, но Джек ласково предупредил ее:

— Не стоит поднимать шум, прелесть моя. Видишь ли, местность кругом безлюдная, все равно никто не услышит. — Он с некоторым сожалением покосился на синяк у нее на подбородке. — Мне действительно очень жаль, Элисон.

— Других слов у тебя нет, — процедила Элисон сквозь зубы, пытаясь приподняться и сесть на сиденье коляски.

В смехе Джека содержался легчайший намек на раскаяние.

— Пожалуй, ты права, но они вырываются у меня против воли, потому что неприятности сыплются на нас одна за другой. Думаю, пока было бы еще неблагоразумно развязывать тебя, но если ты будешь паинькой, я не стану снова затыкать тебе рот. Однако хочу тебя предупредить, что, если по дороге ты… хотя бы пикнешь, Фельчер просто-напросто треснет тебя по голове.

Последние слова были сказаны таким безапелляционным тоном, что Элисон не составило труда поверить, что так оно и будет. Но увидев на месте грума какого-то незнакомого молодого человека, она так и ахнула. Заметив, куда она смотрит, Джек усмехнулся.

— Джентльмену не подобает выезжать без грума, моя милая. Знакомься — Жулик Фельчер. Если у него и есть какое-то другое имя, то никому из нас оно неизвестно.

Элисон кинула на мистера Фельчера, который, судя по всему, едва вырос из детских штанишек, умоляющий взгляд, но в ответ он лишь состроил хмурую гримасу. Девушка в полном отчаянии снова повернулась к своему похитителю.

— Джек, с твоей стороны, это просто безрассудство. Неужели ты думаешь, что за нами не будет погони? Как ты думаешь, долго ли будут меня ждать друзья? Они вернутся за мной и, когда увидят, что меня нет…

— Все схвачено, — махнул рукой Джек. — Я оставил записку, которая, полагаю, мигом остудит их пыл. А когда кто-нибудь и решит прийти тебе на помощь, мы уже будем в полной безопасности в Лондоне. Я собираюсь остановиться только раз и совсем ненадолго в укромном притончике в Фоксфилде, подальше от большой дороги. А с первыми петухами мы снова двинемся в путь. Завтра в это время мы будем уже у цели.

— У какой цели? — с ужасом спросила Элисон.

Джек снова тронул коляску.

— Думаю, пока я не стану тебе ее называть, — задумчиво ответил Джек, бесцеремонно сталкивая девушку на дно коляски и снова набрасывая на нее плед. — Вот приедем в Лондон, там и расскажу.

— Но, Джек… — сдавленным голосом пыталась урезонить его Элисон из-под складок пледа. Наградой ей был лишь легонькой шлепок по голове.

— Довольно, милая, — хладнокровно заявил Джек. — Помни: посмей только пикнуть!

Затихнув в своем пыльном плену, Элисон лихорадочно обдумывала свое нелегкое положение. Нужно во что бы то ни стало освободиться от Джека еще до того, как они приедут в Лондон, поскольку там все станет во сто крат хуже. Куда он намерен ее привезти — одному Богу известно, но, хотя вряд ли он собирается до бесконечности держать ее в плену и если даже каким-то чудом ей удастся сбежать, лучше ей от этого не станет. Одинокая девушка без гроша в кармане в трущобах Лондона легко может стать добычей зла слишком страшного, чтобы даже думать о нем.

По крайней мере, Джек вытащил у нее изо рта эту вонючую тряпку. Элисон не сомневалась, что, если она попытается закричать, он без зазрения совести выполнит свою угрозу, но все же… Если бы только удалось вырваться от него в какой-нибудь деревне, то, возможно…

Она попробовала подергать веревки на запястьях, и сердце ее подпрыгнуло в груди. В спешке Джек — или его угрюмый младший приятель — не очень крепко затянули узлы. Стараясь действовать как можно тише и незаметнее, девушка попыталась ослабить путы. Сначала ее попытки были безуспешны, но спустя некоторое время — ей показалось, прошла целая вечность, — она почувствовала, что веревка слегка поддалась. В какой-то момент Джек внезапно откинул плед, но Элисон тут же безвольно обмякла, запрокинув голову, словно была на грани обморока.

— Джек, пожалуйста… — простонала она. Ее похититель только пожал плечами.

— Элисон, мне действительно очень жаль… — Джек замолчал, и рот его исказила гримаса. — Пожалуй, я и впрямь слишком часто повторяю тебе эти слова, не так ли? Если бы ты только была посговорчивей! Видишь ли, Элисон, я действую исключительно в твоих же интересах. Тебе куда больше подходит жить в Лондоне в блеске и роскоши, чем прозябать в Бате на побегушках у выжившей из ума старушенции.

Не осмеливаясь отвести душу в каком-нибудь язвительном замечании, которые так и просились ей на язык после этого провокационного заявления, Элисон ограничилась лишь убийственным взглядом. Но Джек, ни чуточки не задетый, продолжал:

— Потерпи, дорогая, тебе не всю дорогу ехать таким вот образом. Завтра ты сможешь сидеть рядом со мной, потому что мы будем там, где нас уже никто не узнает. Но, разумеется, Фельчер присмотрит, чтобы ты не натворила глупостей.

И, скорчив очередную гримасу, которую, без сомнения, он считал ободряющим подмигиванием, Джек снова набросил на нее плед.

«Вот еще одна причина, почему нужно сбежать еще до вечера», — мрачно подумала Элисон, в безмолвной ярости накинувшись на веревки. К безмерной ее радости, очень скоро ей удалось скинуть сперва одно веревочное кольцо, стягивающее запястье, а за ним и остальные. Слава Богу! Теперь только подождать, когда коляска замедлит ход, проезжая через какую-нибудь деревню, или, что еще лучше, остановится у городской заставы, а уж там…

Сдавленный возглас Джека прервал поток ее обгоняющих друг друга мыслей. Кроуфорд замысловато выругался, коляска вздрогнула, подскочила и ускорила ход. Элисон осторожно, продолжая держать руки за спиной, высунула голову из-под пледа. Ни Джек, ни Фельчер не заметили этого: их внимание было целиком сосредоточено на дороге впереди, хотя оба то и дело оборачивались назад.

Рискнув высунуться чуть больше, Элисон умудрилась изогнуться так, чтобы тоже видеть дорогу позади. И — о чудо! — она разглядывала там мчавшийся на бешеной скорости экипаж. Быть может, это Бликлинг? Или — сердце ее забилось сильнее, — может быть, это Марч? Судя по всему, эта последняя возможность казалась Джеку как нельзя более вероятной, поскольку он пустил лошадей в бешеный галоп. На лице его застыл страх, и он даже не удосужился поглядывать в сторону Элисон, сражавшейся с пледом.

Преследующий экипаж неуклонно догонял их, становясь все ближе и ближе, пока…

— Марч! — невольно вырвался из груди Элисон отчаянный крик. Джек тотчас же обернулся к ней и занес для удара кулак, но девушка ухитрилась увернуться. Поймав запястье Джека, она обеими руками старалась дернуть его так, чтобы поводья натянулись и лошади сбились бы с шага.

Джек со сдавленным ругательством качнулся к ней и снова швырнул ее на дно коляски. Элисон скорее почувствовала, чем заметила, как сзади к ней тянется Фельчер и инстинктивно скорчилась. Но в следующую секунду, к ее безмерному удивлению, Джек резко натянул поводья.

Едва коляска остановилась, как Джек свирепо повернулся к Элисон и с размаху ударил ее, да так, что девушка снова едва не потеряла сознание. Фельчер также угрожающе потянулся к ней, сжав кулаки.

— Нет! — Голос Джека прорезал туманную пелену, застилавшую сознание Элисон. Потом Кроуфорд встряхнул ее за плечо и выпалил: — Убирайся!

— Что? — хором непонимающе переспросили они с Фельчером.

— Я сказал, убирайся! — взревел Джек срывающимся голосом и пояснил Фельчеру: — Игра окончена, болван! От Марчфорда нам не уйти, но, если мы отдадим ему девчонку, он прекратит гнаться за нами.

С этими словами он еще раз встряхнул Элисон и рывком поставил ее на ноги. В первый момент она была настолько ошеломлена, что могла только растерянно смотреть на него, но тут же пришла в себя и поспешила исполнить его приказание. Однако, по мнению Фельчера, она двигалась не слишком-то быстро, поэтому, грубо схватив девушку, мрачный грум буквально вышвырнул ее на обочину. Даже не взглянув, что с ней, Джек бешено погнал коляску и через несколько секунд исчез из виду.

Впрочем, Элисон не смотрела ему вслед. Вскочив на ноги, она стрелой полетела навстречу Марчу. Граф с силой рванул поводья, упряжка остановилась как вкопанная, он спрыгнул и побежал к девушке. Еще миг — и она очутилась у него на груди. Всем телом припав к нему, черпая в его объятиях чувство защищенности и надежности, она могла только беспомощно повторять его имя и лепетать бессвязные признания, уткнувшись лицом ему в жилет. Обеими руками обхватив Марча, она так прижималась к нему, словно хотела всецело раствориться в нем.

Первую минуту Марч наслаждался уже одной только возможностью обнимать Элисон, радоваться тому, что она жива и здорова. Нежно погладив запылившиеся, спутанные волосы девушки, он легонько отстранил ее от себя, пристально вглядываясь ей в лицо.

— Элисон, драгоценная ты моя девочка, с тобой все в порядке? — Он вздрогнул и застыл, увидев кровоподтек у нее на щеке. — Боже мой! Неужели этот мерзавец?..

Вся дрожа, Элисон кивнула, но тут же почувствовав, как напряглись у нее под рукой его тугие мускулы, отчаянно закричала:

— Только, пожалуйста, не надо его догонять!

Ей было страшно даже подумать о том, чтобы хоть на секунду отпустить от себя Марча.

Граф невесело рассмеялся.

— Я и не буду… по крайней мере сейчас. Сдается мне, он на всех парах мчится к такой каре, какую я при всем желании измыслить ему не смогу. В Лондоне его с нетерпением поджидают его прежние дружки и, боюсь, от этой встречи ему не поздоровится.

Покрепче обняв Элисон, Марч бережно отвел ее к своей двуколке и усадил на Сиденье рядом с собой. Тоби, бросившийся помогать, излучал ободряющую улыбку, которую странно было видеть на его озорной рожице.

— Его милость страшно переволновался, мэм, но зато теперь вы в целости и сохранности, так что все в порядке.

Действительно в порядке, подумала Элисон, упиваясь теплом улыбки Марча. Где-то в тайниках здравого смысла она, разумеется, понимала, что безумная погоня графа объясняется всего лишь его привязанностью к тете плюс еще его знаменитым чувством долга. Но сейчас Элисон не хотелось об этом думать. Сейчас ей довольно сознавать, что она в безопасности, и купаться в ласковом золотом сиянии его глаз.

Следующие несколько миль Марч был необычайно молчалив и задумчив. Затем, резко выпрямившись, точно приняв какое-то важное решение, он повернулся к Элисон.

— Полагаю, мы остановимся в ближайшей гостинице. Тебе ведь захочется привести себя в порядок до того, как мы доберемся до Бата.

Словно ужаленная, Элисон вскинула руку к волосам. Силы небесные, что за воронье гнездо! Поглядев на платье, она обнаружила, что и оно находится не в лучшем состоянии, да еще разорвано в нескольких местах и невероятно грязное.

— Боже мой! — покраснев, воскликнула она. — Вы абсолютно правы. Боюсь, с платьем уже ничего не поделаешь, но если нам удастся добыть чистую расческу, то можно поправить хотя бы прическу.

Марч ободряюще улыбнулся ей, но Элисон смутило непонятное выражение его глаз. Она могла бы поклясться, что заметила в их золотистой глубине какой-то едва ли не собственнический блеск. Впрочем, должно быть, она ошиблась. Или, возможно, просто таков мужской менталитет. Спасая попавшую в беду даму, благородный рыцарь неизбежно обретает определенное право распоряжаться ее судьбой — что-то в этом роде. Но как бы там ни было, когда Марч свернул во двор постоялого двора «Пять лебедей» на вершине холма Боуэр, Элисон с благодарностью позволила отвести себя в спальню, где могла заняться своей внешностью. Сделав все, что было в ее силах, она спустилась вниз и обнаружила, что граф поджидает ее в отдельном кабинете.

Элисон немного удивилась, потому что думала, что Марч пожелает отправиться в дорогу как только она приведет себя в порядок. Войдя в комнату, Элисон в немом вопросе приподняла брови.

Марч поднялся ей навстречу, упиваясь ее красотой. Даже полчаса назад, в двуколке, с растрепанными волосами и синяком на щеке, она умудрялась выглядеть так, что дух захватывало. Теперь же, хотя Элисон лишь чуть-чуть подправила платье и забрала волосы наверх простым узлом, она казалась принцессой в изгнанье. Марч сразу обратил внимание на ее грациозную походку, на улыбку, сиявшую в глубине голубых глаз, и у него перехватило дыхание.

Он проглотил комок в горле и глубоко вздохнул. Осенившая его по дороге идея казалась столь блестящей в своей простоте и кристальной ясности, что Марч решил немедленно воплотить ее в жизнь. На то, чтобы обдумать следующий шаг, оставалось лишь несколько секунд, а он сейчас весьма сомневался в том, что способен рассуждать здраво. Он знал только одно: если сейчас упустит представившуюся возможность, то будет горько жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

— Садись, Элисон, — бодро сказал он, указывая ей на кресло подле занавешенного окна. — Позволь налить тебе немного вина. Или, быть может, лимонаду? — И он кивнул на стоящий на столе поднос.

Элисон показалось, что граф держится как-то странно. Если бы она не знала его так хорошо, то могла бы сказать, что он нервничает. «Граф Марчфорд нервничает? Это звучит поистине нелепо», — подумала Элисон.

— Разве мы не едем домой? — робко спросила она.

— Конечно, едем, только всему свое время. Я подумал, что лучше сначала обсудить наши планы, а уж потом показываться на глаза моей тетушке и всему обществу Бата.

— Планы?

— Ну да. Относительно нашей свадьбы.

Марч говорил таким тоном, будто все давно решено, говорил так уверенно, что Элисон подумала, что она ослышалась. Или сошла с ума.

— Что, простите? — пролепетала она.

— Нашей свадьбы, — медленно, едва ли не по слогам повторил Марч. — Думаю, нам лучше поскорее решить, когда и где состоится церемония. — Он задумчиво склонил голову набок, став похожим на большого, выжидающего кота. — А ты?

— Что я? — ошеломленно спросила Элисон.

Он накрыл ее руку своей.

— Я знаю, дорогая, что сейчас ты, должно быть, немного смущена, но…

Элисон резко выдернула руку.

— Смущена?! Сдается мне, милорд, что это у вас что-то с головой. Вы… вы говорите о женитьбе!

— Да. Ну так что, ты хочешь венчаться в Бате или в Лондоне? А может быть, предпочитаешь Райдстоув?

— Милорд!

— Видишь ли, мы должны пожениться… и кстати, я думаю, тебе самое время отбросить это дурацкое «милорд». Ты сама должна понять, что скомпрометирована самым ужасным образом.

Элисон прижала руку к губам.

— Ой! Но…

— Все уверены, что нынче утром ты удрала в Лондон с Кроуфордом, а эта невообразимая Бумшот разнесет эту сказку по всему Бату. Кстати, что побудило тебя оставить тете Эдит записку, что ты убегаешь с Кроуфордом? А тем временем, ты, конечно, здесь, в отдельном кабинете, наедине с другим мужчиной.

По мере того, как он говорил, Элисон все больше бледнела и, когда он закончил, была белее полотна. Марчу до боли захотелось обнять ее.

— Но я не писала, что я… О Боже! — Элисон наконец поняла в чем дело. — Я просто не хотела упоминать имя Мэг, чтобы не встревожить леди Эдит, — жалобным голоском договорила она, но тут же вскричала: — И вообще, вы просто смешны! Неужели вы думаете, меня волнует, что скажет миссис Биншэм? — Она постаралась произнести это имя как можно отчетливее. — Я знаю, что не совершила ничего дурного, а это самое главное!

— Неужели? А как насчет леди Эдит? Она, разумеется, заступится за тебя, но какой ценой? Много ли ее друзей станут посещать ее званые обеды? Сколько колкостей услышит она из-за тебя в «Верхней Ассамблее»?

— Господи, помилуй! — убитым голосом сказала Элисон и, резко встав, зашагала по комнате, а потом снова повернулась к Марчу. — Но считать, что из-за этого вы обязаны жениться на мне… Вы, верно, шутите!

Марч тоже поднялся и, подойдя к девушке, положил руки ей на плечи и привлек к себе.

— В жизни своей я не был так серьезен!

— Но… — Ее поднятые на него глаза напоминали голубые незабудки, свежие, из самого сердца лесов. — Но ведь в действительности вам же не хочется жениться на мне.

— Ну конечно нет, — сурово отозвался он, приближая к ней лицо. — И с чего бы мне хотеть жениться на прелестной женщине, такой умной и доброй, что на душе у меня становится теплее при одной только мысли о ней, и такой милой, что от одной ее улыбки у меня сердце замирает.

У Элисо мелькнула мысль, что она должна спасти Марча — спасти от самого себя. Ведь его слова, твердо сказала она себе, — всего лишь результат его дурацкого, целеустремленного чувства долга. Нужно уверить его, что она не собирается принимать его самопожертвования. В самом деле, — успела еще подумать Элисон, прежде чем губы Марча прижались к ее губам, — сама мысль о браке по расчету между ней и лордом Марчфордом — просто нелепость. Боже мой, если бы только она не любила его так страстно! Но тут все ее мысли растаяли в восхитительном пламени его поцелуя. Если бы только губы его были не такими твердыми и жаркими, если бы только от единого его прикосновения ее не охватывало жгучее желание…

Задыхаясь, Элисон вырвалась из его объятий.

— Милорд, — выговорила она, тщетно стараясь придать своему голосу твердость, — мысль о браке по расчету совсем не в моем вкусе. Конечно, с вашей стороны очень мило предложить мне… но, боюсь, мы не подходим друг другу.

— Очень мило! Ты так думаешь? Ты действительно считаешь, что я сделал бы тебе предложение из ложно понятого чувства долга? — Марч впился в нее глазами. — И ты утверждаешь, будто я для тебя ничего не значу?

— Н-ну д-да, милорд, — запинаясь, ответила Элисон, — я уверена, что никогда не давала вам повода думать…

— Думать, будто твое сердце пылает страстью? Признаюсь, милая моя, что совсем недавно я так и считал. А помнишь ли ты свои собственные слова, которые ты сказала всего лишь час назад, когда… как бы это получше выразиться — бросилась ко мне в объятия?

Побледневшие щеки Элисон мгновенно залились жарким румянцем, и она спрятала лицо в ладонях.

— Не-е-ет! — простонала она и отпрянула от графа. — Это совсем не по-джентльменски — швырять мне в лицо мои же слова, сказанные в… в замешательстве.

Марч нежно засмеялся и снова привлек Элисон к груди.

— Да, любовь моя, ты права. Но, знаешь ли, я так устал быть безукоризненным джентльменом. — Марч заглянул ей в лицо, и глаза его посерьезнели. — Элисон, я столько времени потратил на яростную погоню за той, кого считал бессердечной лисицей. А теперь я понял, что именно эта лисичка — с полуночными волосами и небесно-голубыми глазами — и есть именно то, что необходимо мне в этой жизни. — Увидев золотистые искорки в его глазах, Элисон вздрогнула. — О, Элисон, наверное, я сделал самое идиотское предложение за всю историю рода человеческого, но я не успел подумать как следует, а отчаяние толкает на крайние меры. Я позволил себе надеяться, что ты любишь меня… Но, правду говоря, я вовсе не принуждаю тебя. Если ты хочешь вернуться в Бат непомолвленной, я все равно встану рядом с тобой против всего света. Но, любовь моя, я бы куда как охотней предпочел встать рядом с тобой против всего света в качестве твоего мужа.

Наступила долгая тишина, прерываемая лишь вздохами ветерка за окном и шорохом занавесок. Наконец Элисон, тихонько вскрикнув, снова оказалась в кольце крепких рук Марча.

— Тогда, — еле слышно прошептала она, — поцелуй меня еще раз. Боюсь, пока я недостаточно скомпрометирована.

Лишь очень нескоро Элисон снова обрела дар речи и обнаружила, что сидит у Марча на коленях, а ее платье находится в беспорядке несравненно большем, нежели после ее спасения из лап Джека Кроуфорда.

— Марч! — срывающимся голосом вымолвила она. — Мы должны остановиться.

— Хм? — пробормотал Марч, прижимаясь губами к шелковистой коже на горле девушки. Рука его застыла, не расстегнув последнюю пуговку у нее на груди.

— Боже мой! — хрипло простонал он, поднимая наконец голову. — Пожалуй, ты права. Не годится опаздывать на званый обед тети Эдит.

— Обед! О Господи, я совсем забыла!

— И это после того, как ты вложила в него столько сил. — В глазах Марча заплясал дьявольский огонек. — Тетя будет в восторге, что ее планы увенчались успехом. А ты разве не догадалась? — спросил он, увидев, как Элисон недоуменно подняла брови. — Если я не очень ошибаюсь, она с того самого момента, как только я появился на Ройял-крессент, мечтала поженить нас.

Элисон негромко рассмеялась.

— Не удивлюсь, если ты окажешься прав. Как-то на днях я застала ее, когда она разглядывала свадебные платья в «Верхней Ассамблее». Леди Эдит сказала, что думает о времени, когда придет пора выдавать Мэг замуж, но при этом ужасно покраснела. И тут же стала перечислять весь список твоих достоинств.

— Ах ты, бедняжка! — Марч снова притянул Элисон к груди. — Должно быть, это заняло много часов.

Разумеется, в следующую секунду после этого заявления ему пришлось подавить протестующий смех Элисон самыми действенными мерами.

— А кстати, — осведомился он некоторое время спустя, неохотно поднимая голову, — не помнишь, почтит ли миссис Беджав званый обед моей тетушки?

— Миссис Биншэм, — смеясь, поправила Элисон. — Она действительно будет там. А что?

— Просто я думал, что если мы сообщим нашу новость прямо там, то она за неделю разнесет ее по всей стране, и мы немало сэкономим на свадебных приглашениях.

— Люблю практичных людей, — прошептала Элисон, прижимаясь к нему. И в отдельном кабинете трактира «Пять лебедей» снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь шорохом занавесок, колеблемых весенним ветерком.