Опасности любви

3

Сделать подобное предложение мисс Люси Драйсдейл Антонию вынудило близкое к отчаянию состояние. Они ведь только познакомились! Однако что-то в этой молодой, но уже зрелой женщине необъяснимо привлекло ее. Может быть, живой ум мисс Драйсдейл и то, что она не лезет за словом в карман? Как бы то ни было, Антония почему-то не сомневалась, Айвэну она понравится.

Леди Торнтон вообще была уверена, что ее внук неравнодушен к женщинам, хотя и проявляет странную для его возраста осмотрительность. А ведь в последние два месяца в свете только о нем и говорят. Матери молодых девушек гоняются за его титулом, отцы – за состоянием, а сами девицы… Девиц в нем прельщает абсолютно все. Антонии было известно, что из-за цыганского графа, как Айвэна называли в свете, было пролито столько девичьих слез, скольких не удостаивался больше никто и никогда. А уж сколько подружек из-за него перессорилось – и не счесть.

Казалось бы, можно спокойно ждать, когда Айвэн выберет одну из этих девиц. И все же, несмотря на его частые появления в свете, Антония нутром чуяла: что-то тут не так. Слишком уж натянутыми и фальшивыми были его отношения с женщинами. В какой-то момент она поняла: он явно не ищет себе жену, а просто играет с ними. Вернее, играет-то он с ней…

Размышляя об этом, Антония тяжело вздохнула.

– Вам нехорошо? – поинтересовалась ее молодая спутница.

Антония с трудом согнала с лица озабоченное выражение.

– Нет-нет, все в порядке. Где бы мы могли присесть на минутку?

«Пока я не соображу, с какой стороны к тебе лучше подъехать», – подумала она про себя.

Они уселись на потемневшую от времени садовую скамейку. Антония постукивала пальцами по хрустальному набалдашнику трости, а мисс Драйсдейл ждала, не сводя с нее глаз. Наконец, не выдержав, чего и следовало ожидать, она заговорила первой:

– Вы надолго в наши края?

– Нет. Совсем ненадолго. Думаю, на недельку, – пояснила Антония. – А потом – в Лондон. Кстати, почему вы так давно не были в Лондоне? – спросила она, подбираясь к главной теме разговора.

Мисс Драйсдейл вздохнула:

– Уверяю вас, мне бы очень хотелось побывать там. Но, думаю, пока Пруденс не начнет выезжать в свет, мне придется довольствоваться деревней.

– Вы повезете ее в свет? – удивилась Антония. – Но ведь у вашей племянницы есть мать.

Мисс Драйсдейл ответила не сразу. Наконец, словно бросаясь головой в омут, сказала:

– Боюсь, моя дорогая невестка совершенно к этому не готова. И мне, видимо, придется вывозить сразу и дочь, и мать. Поймите меня правильно, – быстро добавила она. – Я жду этого дня с превеликим нетерпением. Я просто жажду снова оказаться в Лондоне!

Внезапно Антония поняла, что ей надо делать.

– Кто знает, может быть, вы окажетесь там раньше, чем предполагаете, – сказала она и заметила, что мисс Драйсдейл сразу насторожилась.

– Леди Уэсткотт, я полагаю, мне следует быть с вами откровенной. Не скрою, вы меня заинтриговали. Но должна сразу вас предупредить, что я за мужем не гоняюсь.

Антония лишний раз порадовалась тому, что не имеет привычки краснеть.

– Что ж, приятно слышать. И если вы полагаете, что я гоняюсь за женой для моего внука – а вы не посмеете отрицать, что подумали именно это, – то смею вас заверить, вы сильно заблуждаетесь. Боюсь, Айвэн к семейной жизни пока не готов. Возможно, он для этого когда-нибудь и созреет, но это будет не скоро. Нет, у меня и в мыслях не было сватать вас за своего беспокойного наследника. Я лишь хотела предложить вам место у себя на сезон.

Подобного предложения девушка, конечно же, не ожидала, и Антония воспользовалась ее замешательством, чтобы повнимательнее разглядеть. Осмотром этим она осталась довольна: безупречный цвет лица, густые блестящие волосы цвета красного дерева; живые зеленые, светящиеся умом глаза.

– Место у вас? Какое место, позвольте спросить?

– Мне нужна наставница, которая бы вывезла в свет одну из внучек моей покойной сестры. Валери – чудесная девочка. Но, боюсь, городские волки ее просто растерзают.

– А ее мать?

– Боюсь, леди Хейретон мало чем отличается от вашей невестки. У нее не все в порядке с нервами, и она даже не считает нужным это скрывать. А вы, вероятно, знаете, как в обществе относятся к подобным вещам.

– И девочку больше некому вывезти в свет? Неужели у нее нет любимой тетушки или старшей кузины?

– Я ее ближайшая родственница и крестная мать. И, можете мне поверить, она предпочтет молодую компаньонку, а не меня. Прошу вас, мисс Драйсдейл. Вы же сами сказали, что мечтаете поехать в Лондон. Если вы беспокоитесь за семейство вашего брата, уверена, они проживут и без вас. По-моему, вы слишком избаловали свою невестку, – добавила она, взмахнув рукой, – к тому же это ведь всего на несколько месяцев. После чего вы будете свободны от всяких обязательств перед Валери.

Антония отметила про себя, что глазки мисс Драйсдейл загорелись, и поняла, что победила. Но чтобы закрепить успех, она наклонилась к девушке и взяла ее за руку.

– Если вы согласитесь, то окажете большую услугу лично мне.

Люси едва сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши. Вот он, тот случай, которого она так ждала! Направляясь сегодня сюда, она надеялась встретить интересную женщину, которая скрасит ее существование хотя бы на несколько недель. Но о таком она даже и не мечтала. Ей вдруг безумно захотелось вскочить и сплясать деревенскую джигу прямо тут, вокруг железной леди Уэсткотт. Но следовало держать себя в руках, как подобает благовоспитанной молодой леди.

– Я принимаю ваше предложение, – чопорно заявила она.

Люси очень старалась говорить сдержанно, но не смогла сдержать широкой улыбки, которая выдала ее с головой. Однако ей уже было все равно. Она поедет в Лондон! У нее появятся интересные собеседники, она будет жить рядом с величайшими умами современности.

А главное, она сможет посещать лекции сэра Моби!

Да как она могла усомниться в силе молитвы?! Люси тут же поклялась себе, что это больше не повторится. Ведь на ее молитвы господь ответил так просто и незамедлительно: он послал ей леди Антонию Торнтон, вдовствующую графиню Уэсткотт!

Леди Уэсткотт поднялась со скамьи.

– Вот и прекрасно. В таком случае вернемся в гостиную и сообщим об этом вашим родственникам. Я намерена отправиться в Лондон уже послезавтра. Что скажете?

Люси только молча кивнула: она не могла говорить от переполнявших ее чувств.

Однако вместо двух дней сборы заняли целых четыре, и это очень огорчало Люси. К тому же два из этих четырех дней Гортензия провела в постели с мигренью, не переставая сетовать на то, что «ее любимая Люси» уезжает. Это немало удивило Люси: она и не подозревала о том, насколько привязана к ней невестка. Впрочем, что-то заставляло ее думать, что речь шла вовсе не о привязанности. Гортензия нуждалась в ней, и Люси оставалось только сожалеть о том, что без нее – она в этом не сомневалась – дети окончательно сядут матери на шею.

Слава богу, что хоть мать радовалась за Люси, хотя по совершенно иным причинам. Ирэн Драйсдейл уже успела смириться с тем, что дочь ее никогда не выйдет замуж, и очень горевала, что во всем Сомерсете не нашлось ни одного приличного джентльмена, который мог бы заинтересовать Люси. Зато в Лондоне приличных джентльменов хоть отбавляй!

Люси, разумеется, не собиралась сообщать матери, что интересовал ее интеллектуал, зарабатывающий себе на хлеб преподаванием. Она ведь даже не знала, женат сэр Джеймс или нет. Однако предпочитала думать о нем как о холостом человеке.

Леди Уэсткотт уселась в экипаж, едва забрезжил рассвет: до Лондона путь далекий, а вдовствующая графиня заявила, что намерена провести следующую ночь в Уэсткотт-хаузе. Леди Валери Стэнвич должна была прибыть в Лондон чуть позже, и Люси решила, что это к лучшему. Значит, у нее будет время разузнать все про лекции сэра Джеймса. Возможно, ей придется таскать с собой повсюду леди Валери, но Люси не особенно переживала по этому поводу. Даже если ей и не удастся поговорить с сэром Джеймсом, она удовольствуется уже тем, что ей будет позволено понежиться в лучах его интеллекта.

Люси не смогла сдержать радостного вздоха, и леди Уэсткотт внимательно посмотрела на нее.

– Насколько я понимаю, вы рады оставить деревню.

Люси улыбнулась своей благодетельнице.

– Я радуюсь не столько тому, что покидаю Сомерсет, сколько тому, что еду в Лондон. У меня такое ощущение, будто… – Она помолчала, подыскивая слова, чтобы выразить свои чувства и не обидеть родственников. – Деревня меня угнетает.

– Да вы здесь просто от тоски умирали! – отчеканила вдовствующая графиня. – Поверьте мне, мисс Драйсдейл, в Лондоне вам скучать не придется. Валери – милая девушка, но хлопот с ней предстоит немало.

– Она сильный человек?

Леди Уэсткотт фыркнула:

– Сильный? Я бы не сказала. Скорее, наоборот. Она похожа на мышку, шарахающуюся от собственной тени. – Графиня помолчала и, хмыкнув, продолжила: – Она готова угождать кому угодно, лишь бы только не привлечь к себе внимания.

Люси понимающе кивнула:

– Средний ребенок в семье?

– Верно. Как вы догадались? А впрочем, у вас большой опыт… Валери четвертый ребенок в семье, а всего их семеро. Неудивительно, что у ее матери не все в порядке с нервами.

Люси улыбнулась, довольная тем, что не напрасно столько лет воспитывала чужих детей.

– Насколько я могла заметить, средний ребенок – обычно самый покладистый. Он пытается угодить всем и из-за этого часто теряет самого себя.

– Теряет самого себя? – Леди Уэсткотт пристально посмотрела на девушку. – Как прикажете вас понимать?

– Видите ли, у меня есть своя теория о воспитании детей. Я, например, считаю, что…

– Своя теория? – перебила ее графиня. – Довольно смелое заявление. Ведь у вас же нет детей, если не ошибаюсь.

– Вовсе не обязательно быть матерью, чтобы разбираться в детской психологии, – неожиданно резко ответила Люси. – Я тоже была ребенком, а потом целых десять лет помогала другим воспитывать детей. И речь идет не только о достойных отпрысках моего брата.

– Вовсе не обязательно говорить со мной в таком тоне, дорогая. Я и не думала ставить под сомнение ваши способности. Более того, не будь я в них уверена, я бы ни за что не предложила вам это место.

Пожилая дама поджала губы и, откинувшись на спинку узкого сиденья, укоризненно взглянула на Люси.

– Раз уж вас так интересуют дети и мотивы их поведения, я, пожалуй, расскажу вам подробнее о ваших обязанностях. Валери настолько податлива, что любой бездушный молодой человек может запросто ее одурачить. А они, к сожалению, будут кружить вокруг нее стаями. Дело в том, что Валери очень красива, на мой взгляд – даже слишком. К тому же у нее вполне приличное состояние. Так что ваша основная задача – отваживать нежелательные партии. – Она помолчала, костлявые пальцы ее сжались на головке палки. – А самый нежелательный из них – мой собственный внук! Люси хотела было расспросить леди Уэсткотт о Валери, но последнее замечание заставило ее задуматься. Насколько она могла судить, молодой граф Уэсткотт – блестящая партия для любой юной девушки. Почему же графиня считает его нежелательным?

Богатое воображение Люси тут же принялось рисовать ей графа. Леди Уэсткотт как-то назвала его «беспокойным наследником». Видимо, он из тех распущенных молодых людей, что предаются самым пошлым формам флирта, не задумываясь о чувствах своих жертв. Она помнила их еще с тех времен, когда сама выезжала в свет. Искатели удовольствий, порочные до мозга костей! Мудрые матери держали своих дочек подальше от подобных молодых людей – даже от тех, что происходили из хороших семей.

Взглянув на свою собеседницу, которая о чем-то мрачно задумалась, Люси спросила, очень осторожно подбирая слова:

– А почему именно ваш внук не подходит для леди Валери?

Старуха нахмурилась:

– Он слишком ветрен. За последние несколько месяцев он разбил не одно девичье сердце.

Люси пожала плечами.

– Не исключено, что этих девушек интересовали только его титул и состояние. Я слышала кое-что о вашем внуке, – добавила она, подумав про себя, что едва ли кто-нибудь не слышал о незаконнорожденном цыганском графе. – Видимо, подобное поведение – своеобразный вызов обществу, которое не признавало его столько времени. Оно бы и сейчас его не признало, не будь у него титула и состояния.

– Я бы попросила вас придержать ваши теории для более благодарного слушателя, мисс Драйсдейл. Вы, кажется, считаете себя специалистом по психологии детей, но Айвэн давно уже мужчина, а не ребенок. Обстоятельства его рождения и детства изменить невозможно, но моего внука с семи лет готовили для получения графского титула. У него очень приличное образование – не чета тому, коим могут похвастать большинство незаконнорожденных. Поверьте мне. И если он вздумал кому-то бросить вызов, как вы изволили выразиться, то ни я, ни молодые леди здесь совершенно ни при чем. – Графиня глубоко вздохнула, словно пытаясь успокоиться. – И тем не менее именно нам он не дает спокойно жить. Я ничуть не сомневаюсь, что он будет преследовать бедняжку Валери. В ваши обязанности входит уберечь ее от него.

Люси уже успела раскаяться в своей бестактности и выговор графини выслушала кротко.

– И вот еще что, – добавила леди Уэсткотт. – Мой внук далеко не урод. Что бы ни говорила ваша теория, но лично я глубоко убеждена в том, что молодые леди кружат вокруг него вовсе не из-за его титула и состояния. Они гонялись бы за ним, даже будь он простым конокрадом, каковым он, по сути, и является.

Она внимательно посмотрела на Люси.

– Вы уже далеко не девочка. Вы не глупы – иначе я бы к вам не обратилась. Так что я очень надеюсь, что вам чары модных и привлекательных молодых людей не грозят.

– Если бы я так легко им поддавалась, я бы уже давно была замужем. Не беспокойтесь, леди Уэсткотт, ваш внук зря потратит время, если попытается меня обворожить. Я намерена усердно исполнять свои обязанности наставницы леди Валери. Если я чего и не люблю в жизни, так это лживых, заносчивых повес.

Леди Уэсткотт одобрительно кивнула и через мгновение едва заметно улыбнулась.

– Рада слышать. Очень рада. А теперь, поскольку путешествие нам предстоит утомительное, я, пожалуй, вздремну.

С этими словами Антония закрыла глаза и откинула голову на подушку. Но из-под опущенных ресниц она внимательно наблюдала за мисс Люси Драйсдейл.

Итак, сети расставлены, приманка на месте. Кто в них угодит – Валери или мисс Драйсдейл, – ей было практически безразлично. Главное – женить проклятого мальчишку, и как можно быстрее! А впрочем, пожалуй, она предпочла бы бедную девушку, что сидит сейчас напротив нее.

Вот уже десять лет Айвэн изводит ее, то пропадая, то вновь объявляясь. Он не изменился даже после того, как официально принял титул и вступил во владение состоянием отца. Он даже не явился на его похороны осенью! А о своем согласии стать графом Уэсткоттом он сообщил ей в самый последний момент. Будет очень несправедливо, если ему достанется такая податливая жена, как Валери. Айвэн заслуживает женщины, которая доставит ему не меньше хлопот, чем он своей бабке.

Антония чувствовала, что Люси Драйсдейл – именно та, кто ему нужен.

«Господи, сделай так, чтобы он остановил свой выбор на ней! – прошептала она про себя, только молитва ее походила скорее на приказ, нежели на смиренную просьбу. – Пусть он выберет мисс Люси Драйсдейл, и пусть она подольше от него бегает. И все же пусть в конце концов он на ней женится».

Леди Уэсткотт очень хотелось дожить до появления правнука.

Больше всего поразило Люси то, что в ухе у него серьга. Этого она почему-то никак не ожидала.

На Беркли-сквер они приехали поздно. Ей показалось, что дворецкий, открывший им дверь, был несколько удивлен и даже обеспокоен их приездом. Возможно, потому, что леди Уэсткотт не предупредила его заранее?

Она шла за леди Уэсткотт на ее половину, и ей казалось, что в доме пахнет табаком. Странно, но графиня ни слова не сказала о том, что они будут жить с ее внуком под одной крышей… А когда дверь в гостиную с треском открылась, впуская молодого человека, которого никто не звал, Люси сразу поняла, что между ними не все так просто.

Молодой граф был дома, и не вызывало сомнений, что он вовсе не рад своей бабке.

Айвэн Торнтон стоял на пороге, и Люси с интересом разглядывала его. Высокий и широкоплечий, со смуглой кожей, блестящими черными волосами и правильными чертами лица. И эта серьга в ухе, золотое, переливающееся в свете масляных ламп колечко – чтобы каждый встречный знал, что он цыган.

Так, значит, это от него ей придется оберегать леди Валери…

Люси внезапно почувствовала дрожь в коленях, во рту у нее пересохло. Как там сказала его бабка? Он далеко не урод? Опыт общения с мужчинами в последние годы был у Люси более чем скудным. Но даже она не могла не понять, что этот молодой человек обладает такой физической притягательностью, какая и не снилась всем знакомым ей мужчинам.

Но стоило графу открыть рот, как она увидела обратную сторону медали.

– Насколько я знаю, вы должны быть сейчас в деревне! – резко бросил он вместо приветствия. – Вас здесь никто не ждал!

Люси с трудом сдержала возглас удивления. Вернее, ей показалось, что она его сдержала. Леди Уэсткотт замерла – всего лишь на одно мгновение, но от Люси это не ускользнуло, и ее сердце переполнилось жалостью к пожилой даме. Однако в следующее мгновение леди Уэсткотт взяла себя в руки.

– Если не ошибаюсь, мы уже обо всем договорились. Я тебя предупреждала, что из дома никуда не уеду. Ты же волен идти на все четыре стороны. Если желаешь, конечно.

– Я желаю! – прорычал он, буравя вдовствующую графиню ледяным взглядом. – Я желаю никогда больше вас не видеть!

– Как можно так грубить? – воскликнула Люси, не в силах больше сдерживать негодование. – У леди Уэсткотт был очень тяжелый день. Как вы смеете оскорблять графиню в ее же собственном доме?! И разве вас не учили стучать в дверь, прежде чем войти? – закончила она ледяным тоном гувернантки.

Грубиян, однако, даже не удосужился на нее взглянуть. Он буравил глазами бабку, словно Люси здесь и не было.

– У меня гости, – продолжал он все тем же оскорбительным тоном. – Вы с такими общаться не привыкли. А они – с такими, как вы, – добавил он, насмешливо изогнув губы.

– У меня нет ни малейшего намерения встречаться с твоими гостями, – возразила леди Уэсткотт.

Она явно не собиралась сдаваться, но Люси в ее голосе послышалась обида, и она вновь поспешила ей на выручку. Как смеет этот человек набрасываться на собственную бабку и игнорировать ее гостью?

Люси выступила вперед, так что молодому графу пришлось на нее посмотреть, и холодно произнесла:

– Мы будем вам благодарны, если вы немедленно оставите нас. Сию же минуту!

Ледяной взгляд теперь обратился к ней. Губы его сложились в насмешливую улыбку, голос зазвучал угрожающе:

– Если у вас нет на то особых причин, то постарайтесь не вмешиваться в этот разговор.

– У меня есть особые причины! – выпалила она. – Я здесь по приглашению леди Уэсткотт и…

– Это мой дом, а не ее. И гость здесь только тот, кого приглашаю я. – Он осмотрел Люси с головы до ног, затем нагло уставился ей в лицо. – И для чего, интересно, она вас пригласила? Может быть, вы надеетесь соблазнить меня?

Такого Люси вынести не могла. Не задумываясь ни на секунду, она дала графу пощечину. Это получилось как-то непроизвольно. Она, конечно же, не собиралась делать ничего подобного, но не сожалела о случившемся, хотя в комнате повисла звенящая тишина. Поделом этому дикарю! Посмотрим, как он отреагирует.

Граф Уэсткотт поднес руку к щеке, и, несмотря на свою решимость быть храброй, Люси непроизвольно отступила. Откуда-то издалека до нее долетали звуки музыки – кто-то играл на фортепьяно, какая-то женщина пела. Но в комнате графини не раздавалось ни звука.

Айвэн Торнтон медленно втянул в легкие воздух, и Люси приготовилась к худшему. Но вместо того, чтобы наброситься на нее с кулаками, он внезапно поклонился. Коротко, но вежливо. Люси заморгала от удивления, затем настороженно уставилась на него. Что он задумал?

Лицо у него было непроницаемым, а голос, когда он заговорил, совершенно бесстрастным:

– Приношу свои извинения, мадам. Я заслужил эту пощечину и глубоко раскаиваюсь. Мне остается только надеяться, что когда-нибудь вы простите мою оплошность.

Люси не сразу сообразила, что ответить. Чего-чего, а извинений от прекрасного, как сам грех, цыганского графа она никак не ожидала. Хотя вряд ли они были более искренни, чем те, которыми награждали друг друга Стенли и Дерек.

Крепко сжав пояс дорожного платья, она смело взглянула ему в глаза.

– Со мной никто и никогда не обращался столь грубо! И я не намерена никому это позволять.

Его лицо оставалось бесстрастным, а Люси вдруг сообразила, что леди Уэсткотт никак не отреагировала на происшедшее. Но это не охладило ее решимости. Если ей придется часто общаться с Айвэном Торнтоном, следует сразу расставить точки над «i».

Некоторое время они пристально смотрели друг на друга, и в какой-то момент Люси показалось, что граф едва сдерживает улыбку.

– Могу ли я поинтересоваться, с кем же я так грубо обошелся? – спросил он, вопросительно изогнув бровь.

Люси надеялась, что леди Уэсткотт представит ее, – в конце концов, этого требовал этикет. Но графиня молчала, и Люси пришлось представляться самой:

– Мисс Люси Драйсдейл, из Хьютон-Холла, Сомерсет.

– Мисс Люси Драйсдейл, – эхом отозвался граф, выделив слово «мисс». Глаза его вновь заблестели, но прежде, чем Люси успела обидеться, он вежливо поклонился. – Позвольте представиться и мне, мисс Драйсдейл. Айвэн Торнтон, среди прочего – граф Уэсткотт. – Он помолчал. – Вы говорили, что находитесь здесь с определенной целью…

Его темная бровь снова вопросительно поползла вверх, в глазах блестела теперь уже неприкрытая насмешка. Так он уже более не сожалеет о том, что оскорбил ее, проклятый цыган!

– Я здесь для того, чтобы подготовить леди Валери Стэнвич к выезду в свет. Она ведь ваша кузина, если не ошибаюсь? И уберечь ее от неподходящих партий…

– Вроде меня?

Он открыто, почти по-детски улыбнулся, и тут Люси вдруг с ужасом поняла, что ее ждет. Одна такая улыбка, обнажившая красивые, крепкие, белоснежные зубы, – и вся ее злость просто испарилась. Она потянулась к этой улыбке, как глупенькая, наивная девчонка, о чем и предупреждала ее графиня!

Сердце Люси бешено заколотилось, щеки зарделись. Беззвучно простонав, она отругала себя за детскую глупость и строго посмотрела на Айвэна.

– Если вы всегда себя так ведете, то да. Я бы сказала, что вы – неподходящая партия для любой молодой леди.

Он неожиданно расхохотался, хотя Люси была уверена, что не сказала ровным счетом ничего смешного. Она уже собиралась возмутиться, но тут наконец вмешалась леди Уэсткотт.

– Не вступайте с ним в полемику, мисс Драйсдейл. Вы все равно ни до чего не договоритесь. Вообще-то его любимое занятие – злить меня, но поскольку ему это не удается, то в один прекрасный день жертвой его можете стать вы. Советую просто не обращать на него внимания, – заключила она.

Люси следила за выражением лица графа, и от нее не ускользнуло его недовольство. Отвечая бабке, он, однако, смотрел на Люси.

– Вполне возможно, что моя бабушка права, мисс Драйсдейл. Ведь она знает меня лучше, чем кто-либо. А теперь, с вашего позволения, я удалюсь. Меня дожидается куча гостей, и, если я не вернусь, они все нагрянут сюда. А вам, я думаю, это не понравится.

Айвэн вышел – комната словно умерла. «Что за глупое сравнение?» – подумала Люси, но так и не смогла отделаться от этого ощущения.

Леди Уэсткотт медленно выдохнула, как будто все это время сдерживала дыхание. Люси тоже перевела дух и взглянула на пожилую даму, но та протестующе подняла руку.

– Ничего не говорите, дорогая. Я и так все понимаю. Он вовсе не такой, каким вы ожидали его увидеть, не правда ли?

Люси поморщилась:

– Пожалуй, да. Можно присесть?

– Ну конечно! Я позвоню, сейчас принесут напитки. Коньяк прекрасно успокаивает взбудораженные нервы. – Она испытующе взглянула на Люси. – Надеюсь, вы не отказываетесь от моего предложения, мисс Драйсдейл? Или мой внук так напугал вас, что вам уже хочется бежать назад, в деревню?

Даже если бы Люси и подумала об этом, то упоминание Сомерсета подействовало на нее отрезвляюще. До чего же умна эта старуха! Она все предусмотрела заранее.

– Нет, бежать я не собираюсь. Просто если бы вы предупредили меня о вашем противостоянии, мне было бы легче. – Люси помолчала, пытаясь подобрать подходящее слово. – И еще вы ничего не сказали о том, как он… действует на людей.

– Что он настолько привлекателен, вы хотите сказать? – Леди Уэсткотт искоса посмотрела на Люси. – Надеюсь, вы достаточно умны, чтобы не позволить ему очаровать себя?

– Ну что вы! – воскликнула Люси. – Но вот за вашу крестницу я поручиться не могу.

– Я, признаться, надеюсь на то, что она его не заинтересует. Что же касается его отношения ко мне, советую не обращать на это внимания. Для меня оно не имеет никакого значения. Никакого!

«Не верю», – подумала Люси, но ничего не сказала. Наблюдая их перепалку, она пришла к неожиданному для себя выводу: графиня мечтает о том, чтобы между нею и внуком установились добрые отношения. Она жаждет его любви! Однако Люси очень сомневалась в том, что когда-нибудь леди Уэсткотт ее добьется…

Как бы то ни было, ее собственная задача вполне понятна: попытаться выполнить волю графини и обеспечить удачное замужество леди Валери Стэнвич. Главное – держаться подальше от Айвэна Торнтона!

И все же, лежа в кровати в уютной спальне через холл от апартаментов графини, Люси никак не могла отогнать от себя непрошеные мысли. Стоило закрыть глаза – и перед нею снова возникал цыганский граф с иссиня-черными волосами, плавными волнами ниспадающими на воротник, и с вызывающей серьгой в ухе. Люси прекрасно понимала, какое магнетическое воздействие он оказывает на женщин. Достаточно вспомнить его глаза, его смуглые сильные руки, представить, что они прикасаются к тебе…

Люси стиснула зубы и сердито повернулась на бок. Больше она о нем думать не будет! Она просто не должна себе этого позволять. Ее задача – держать леди Валери подальше от Айвэна Торнтона.

И все же она не могла не думать о нем. Ей было интересно знать, что может испытывать женщина, если ее полюбит такой человек. Очевидно, страшные муки или неземное блаженство…