Опасный Геныч

Глава 10

Уверен, что весь медперсонал нейрохирургического отделения не чает, когда меня выпишут. Неудивительно – ежедневные толпы моих посетителей превратили эту строгую лечебницу в проходной двор. Вот и сейчас, подходя к своей палате, я слышу дружное ржание и виновато улыбаюсь свирепой медсестре на посту – уж потерпите, пожалуйста, ещё несколько дней.

– Цветаев, – строго окликает она. – Что ты разбегался на сломанных ногах? Или тебе у нас понравилось?

– Да левая уж заросла почти, – я цепляю на лицо самую обаятельную улыбку, но… бесполезно – эта дама непробиваема.

Её молодые сменщицы гораздо лояльнее и милее, поэтому, быстро переступая костылями и опираясь на левый гипсовый сапог, я спешу скрыться с глаз женщины. Вхожу, и взгляды моих гостей скрещиваются на мне, при этом Жека с Максом продолжают орудовать столовыми приборами. Мама, оглядев меня, тяжело вздохнула и укоризненно покачала головой.

– Да хватит, ма! Я ж не злоупотребляю.

– Геныч, ты с четырьмя копытами, рыжей щетиной и бритой башкой выглядишь ещё опаснее, чем на ринге, – замечает Жека, прожевав половину букв вместе с пловом.

– Му-гу, – закивал Малыш. – Очень брутален!

– Садись кушать, сынок, пока не остыло, – мама засуетилась у стола, с умилением поглядывая на моих друзей, уплетающих её стряпню за обе щеки, и с беспокойством – на Кирюху, продолжающего подпирать задницей подоконник. – Кирюш, ну ты чего как неродной? А ну-ка бегом к столу.

– Спасибо, Галина Семёновна, я правда не голоден, – он застенчиво улыбается, старательно отводя голодный взгляд от казанка, источающего умопомрачительный аромат.

Я понимающе хмыкаю – наш скромняга! Зато Жека, которому этикет прививали с пелёнок, причмокивает, закатывает глаза от удовольствия и ехидно скалится:

– Да не уговаривай его, мам Галь, он ещё вчера плотно поел. Ты лучше меня усынови и корми так вкусно каждый день.

– Болтун, – мама ласково треплет его по волосам. – Вы все и так мои детки… оболтусы.

– Это не про меня, мам Галь, я за ум взялся, у меня даже девушка есть.

– Ой, Женька, а когда у тебя не было девушки? – смеётся мама.

– Не-не, у меня с Машенькой по-настоящему. Это вон, Макс, потаскун, всё перебирает, привередничает…

– Руководствуясь законом сохранения… э-э… девушек, – тут же отозвался Малыш, – если у меня нет ни одной, значит, у кого-то их две. Не будем показывать пальцем, – и он скосил глаза на Жеку.

– Да, Галина Семёновна, – совершенно серьёзно подтвердил Кирюха. – Они все у Женьки.

Я отмалчиваюсь и улыбаюсь, как дурак. Мне просто очень нравится всё, что происходит вокруг меня – эта атмосфера единения и благодушия. Жека, отбрёхиваясь во все стороны, вскакивает с места и пытается помочь мне сесть за стол, но ловко уворачивается от костыля и вскидывает ладони – «всё-всё, я понял!»

– Здорово, бандиты! – неожиданно звучит голос Стаса, заставляя нас всех обернуться на дверь. – Ух, там у вас и злая бабища! Прикиньте, чуть не выгнала меня. Вау, какой у вас тут запахан! Тёть Галь, ну Вы, как всегда – кудесница и красавица!

– Здравствуй, Стас, – с прохладной вежливостью приветствует его мама.

– А это ещё что за выкидыш? – недовольно морщится Жека, игнорируя мой предупреждающий взгляд.

– Где? – дуркует Стас и оглядывается себе за спину. – Там никого… убежал, наверное.

Вряд ли он ожидал застать здесь всю нашу бригаду и понимает, что ему не слишком рады. Но он уже пришёл. Я знаю, что пацаны не жалуют Стаса. Макс ещё худо-бедно его терпит, Кирюха – в упор не замечает, а вот Жека его просто не выносит. Собственно, Женек и к Малышу целый год притирался, но, в конце концов, признал младшенького братом. Зато его антипатия к Стасу за пять лет знакомства переросла в лютую ненависть.

Я же сентиментально продолжаю оберегать нашу дружбу, закрывая глаза на регулярные косяки Стаса. Сам знаю, что дурак, но двенадцать лет сложно перечеркнуть одним махом. За это время было всякое, но хорошего всё же больше. Поэтому сейчас я рад его видеть и искренне не понимаю реакцию пацанов – Макс не здоровается, Кирюха демонстративно шарит взглядом по кронам деревьев за окном, а Жеку, похоже, от расправы удерживает только присутствие мамы. Я чего-то не знаю?

– Здорово, Стас, – отлепив ладонь от костыля, протягиваю её другу.

– Геныч, ну ты красавчик! – он пожимает мне руку и хлопает по плечу. – Это надо же – выбрался из такой мясорубки! Тачку жаль, конечно… И Анжелику. Но какие твои годы! Будут ещё и тачки, и бабки, и бабы… Оу, тёть Галь, прошу прощения – девушки. А я че не заходил-то… – Стас обвёл сощуренным взглядом присутствующих и, сделав для себя какие-то выводы, тихо попросил: – Слышь, Геныч, давай выйдем, что ли?

Я согласно киваю, тоже начиная думать, что Стасян сегодня не вовремя.

– Нет, – отрезала мама, – сначала обед. А то мне уже бежать пора.

– Да я тоже не откажусь похавать, – скромно озвучил Стас. – Тёть Галь, не дадите путнику сдохнуть с голоду?

Мама дёрнула губами в подобии улыбки и, с сожалением взглянув на голодного Кирюху, опустошила казанок. Но едва Стас протянул руки к своей порции, Кир сорвался с места и перехватил тарелку с вожделенным пловом.

– Спасибо, Галина Семёновна, я всё же понял, что не дотерплю до ужина.

– Э-э! – попытался возмутиться Стас. – Что за беспредел?

Но Кирюха взглянул на него, как на говорящую букашку, и с аппетитом принялся за еду. У меня же аппетит накрылся.

Мама тоже недолюбливает Стаса, но от реакции пацанов даже у неё пропал дар речи. Полагаю, нам с моим обделённым другом действительно лучше выйти.

Провожая маму до лифта, мне пришлось заверить её в том, что якобы я в теме конфликта и до драки дело точно не дойдёт. А затем поспешил к Стасу, чтобы внести ясность.

– Хочешь сказать, Макс ничего не говорил? – поинтересовался он.

– Мы с Максом часто разговариваем… О чём конкретно речь?

– Слышь, Геныч, да это полная ху*ня! Тут и говорить не о чем… просто я не хотел, чтобы переврали факты.

– Какие факты, Стас? – спрашиваю терпеливо.

– Бля-а… да в том-то и дело, что никакие! Ну, набрался я на твоей днюхе…

– Бывает, – я сочувственно киваю. – Это всё?

– Да хорош тебе, Геныч, а то я тебя не знаю! Ща бычку врубишь…

– Что ты меня кружишь, Стас? – я начинаю терять терпение, но продолжаю говорить спокойно.

– Ну по пьяни ляпнул… Дашка, сука рыжая, вывела меня в тот день. Что ты, сам не знаешь, как это бывает?

– Я не знаю, – пожимаю плечами.

И вряд ли хочу знать это сейчас. Но я уже здесь.

И вспоминаю о недавнем звонке рыжей суки – бывшей девушки Стаса. На самом деле мразотная девка, и звонит она мне уже неделю, но ответил я ей только сегодня. Зря ответил. Дашка грозилась раскрыть мне глаза на человека, которого я ошибочно считаю своим другом. Было несложно догадаться, о ком речь, но разговор я попытался свернуть. Рыжая назвала меня наивным идиотом, а в подтверждение своих слов сбросила целую ленту скринов с телефона Стаса. Настроение портить себе не хотелось, как и думать о Стасе в тот момент. Была мысль удалить, не просматривая, но… почему-то я не сделал этого сразу. А потом пришли пацаны.

Так что, настало время узнать все тайны?

– Стас, что ты ломаешься, как целка? Говорить будешь? – спрашиваю уже резко, и он предусмотрительно отходит на пару шагов назад. Типа защитился, клоун!

– Да че… ляпнул сдуру, что присунул твоей Анжелике… – он отступает ещё на шаг, а я недоверчиво вглядываюсь в его глаза, как будто способен найти там ответ.

Стас знал о моём чувстве с раннего детства, с самых первых дней и был единственным, кто верил, что Анжелика будет со мной. Или… не верил?

– А ты… присунул? – уточняю очень тихо.

– Да ты охерел, Геныч?! – взорвался оскорблённый Стасян. – Ты за кого меня принимаешь?

– Теперь и не знаю…

– Говорю же, занесло меня! А за пиZдеж мне уже Малыш пояснил, – он, усмехаясь, потёр подбородок и развёл руками. – Ну, мудак я, Геныч… мы ж не будем из-за бабы…

– Пасть захлопни, шкура, – цежу сквозь зубы.

– Да ты че, брат… её ж, один хер, уже нет, но мы-то с тобой есть.

– Иди на хуй отсюда! Не брат ты мне…

– Вот ты сказанул… Да если хочешь знать, это я не повёлся… и только ради тебя! А она ж бросалась мне на…

Я подаюсь вперёд и достаю его молниеносным джебом* (*от автора: прямой дальнобойный удар в боксе). Стас заваливается, как подбитый столб, я же, забыв о костылях, теряю равновесие, но успеваю спружинить на руки.

– А-а… Цветаев, ты что… ты что творишь?! А ну прекрати! На помощь! – это медсестра… мать её в душу!..

– Я сам, – отталкиваю невесть откуда взявшегося Малыша, но с другой стороны меня за руку подхватывает Кир.

– Слышь, Геныч, хорош кувалдами размахивать.

А Жека, не пытаясь разобраться, одним рывком вздёргивает Стаса с пола и тут же роняет с ускорением и грохотом.

Всё отделение на ушах:

– Полицию вызывайте!

– Да погоди ты с полицией, дай досмотреть…

– Ну, хоть какая-то движуха!..

Мне же отчего-то свербят мозг скрины в телефоне. Обняв костыли и не обращая внимания на пацанов, я спешу уединиться, а меня догоняет противный голос:

– Цветаев, я звоню твоему отцу!

Детский сад, бл@дь!

– Звоните, только сперва говно с пола уберите.