Опасный мужчина

Глава 5

Начав готовиться к свадебной церемонии, к вечеру пятницы Сьюзен превратилась в комок нервов. Всю неделю Люк был даже более сдержанным, чем обычно. Они несколько раз разговаривали, но беседы их ограничивались темами о лошадях. Они жили под одной крышей, как случайные знакомые. Через полчаса они поженятся. И в горе, и в радости…

— Сьюзен, ты просто красавица! — воскликнула Роза, когда Сьюзен оделась и приготовилась.

Платье Элмы не пришлось сильно переделывать.

— Спасибо, Роза, но платье красиво и само по себе.

Роза поцокала языком, удивляясь скромности Сьюзен, и продолжала расправлять кружева, пока не убедилась, что все превосходно. Тогда она повернула Сьюзен кругом и заставила ее взглянуть на себя в зеркало.

Сьюзен немного загорела и ее кожа приобрела перламутровый оттенок. Волосы Роза уложила в прическу. Сьюзен категорически отказалась от фаты. Медальон в форме сердечка, который она надела на шею, принадлежал еще ее прабабке, так что был очень-очень старым. Тончайший синий платочек был заправлен в лиф. Платье было взято в долг, так что Сьюзен позаботилась о соблюдении всех традиций [2].

Кому-то другому это могло показаться глуповатым, но для нее такие мелочи были очень важны. Она скоро примет на себя обязательства на всю жизнь.

Она выглядела как настоящая невеста. «Ты, и в самом деле, невеста», — молчаливо отругала она свое отражение и чуть покраснела, что добавило немного цвета бледным щекам. Может, обстоятельства ее замужества и были необычными, но она испытывала самое обычное смятение, свойственное такому событию.

Что подумает о ней Люк? Разозлится, что она так разоделась?

Может, он сам явится в обычной одежде и ее неожиданная элегантность смутит его? И что произойдет после того, как он произнесет свою клятву? Может быть, будет продолжать избегать ее?

Роза испекла торт, но держала в строжайшем секрете остальные приготовления. Сьюзен было велено ни о чем не тревожиться. Все, что ей нужно знать, это что церемония состоится в маленьком цветнике у западной части дома.

— Пора спускаться, — сказала Роза. — Ты готова?

Сьюзен постаралась улыбнуться.

— Думаю, да.

Роза сказала своему мужу Хуану, который ждал за дверью, что они готовы и женщины начали спускаться. Хуан был всего на дюйм выше своей супруги — худой мужчина с намечающимся животиком. Хуан заявлял, что обязан этим стряпне своей жены. Копна густых седеющих волос украшала его голову, а темные глаза, казалось, постоянно смеялись.

Хуан поднял коробку, доставленную от флориста, и Роза передала невесте букет желтых роз.

— О, как это мило с вашей стороны! — воскликнула Сьюзен, обняв обоих. — Они просто чудо, как хороши. Я очень люблю розы.

Вдруг она услышала первые аккорды свадебного марша. На мгновение сердце подскочило к горлу и Сьюзен показалось, что она не в состоянии сдвинуться с места.

Она подавила готовый вырваться всхлип и пожалела в очередной раз, что ее родители не могут сегодня быть с ней рядом. Наконец, двери широко распахнулись и примерно дюжина ковбоев встали при ее появлении. Все работники ранчо были одеты в лучшие воскресные костюмы и выжидательно смотрели на Сьюзен.

В парке рядами расставили стулья. Белая полоса ткани и плетеные корзины, полные свежих цветов, указывали путь для невесты. Сьюзен вдохнула упоительный аромат, подняла глаза и отыскала взглядом Люка.

Он стоял слева от священника, одетый в темно-синий костюм и белую сорочку. У Сьюзен моментально перехватило дыхание: до того он был хорош. Их глаза встретились, и его взгляд заставил ее, наконец, двинуться с места.

Она направилась к нему, приноравливая шаг к медленному темпу музыки. Сердце ее бешено колотилось.

Короткий проход был длиной всего несколько ярдов, но она шла по нему целую вечность. Когда же Сьюзен оказалась рядом с Люком, все внимание переключилось на священника. Когда музыка смолкла, он сделал мужчинам знак рукой, приглашая их сесть. Сьюзен глубоко вдохнула, стараясь успокоиться.

Сама служба была короткой. Ее голос поначалу немного дрожал, потом стал тверже. Голос Люка был сильным и решительным, как и всегда. Когда подошло время обменяться кольцами, Хуан подал Люку золотое кольцо, которое он и надел на ее чуть подрагивающий палец.

Роза подала второе кольцо. Сьюзен крепко сжала его, боясь, что может уронить и испортить всю церемонию. Люк вытянул руку, и она повторила слова: «Этим кольцом я обручаюсь с тобой».

Секундная неуверенность, промелькнувшая в его взгляде, неожиданно вернула Сьюзен спокойствие. Сознание того, что он тоже слегка волнуется, оказало на нее благотворное действие.

— Ты уверен? — одними губами задала она вопрос, который мог прочесть только он.

В ответ Люк поднес ее руку к губам и поцеловал кольцо, которое только что надел ей на палец. Именно в это мгновение Сьюзен осознала, как сильно она его любит. Годами она подавляла в себе это знание, но сейчас сердце кричало о своей любви так громко, что она была уверена: весь мир мог слышать этот вопль.

Когда пришло время скрепить произнесенные слова поцелуем, Люк обхватил рукой личико Сьюзен и поднял его к своему. Поцелуй его был быстрым и крепким. В нем таилось твердое, почти нетерпеливое обещание, заставившее ее колени задрожать.

Преподобный Томпсон представил их всем окружающим как мужа и жену, раздались громкие, приветственные крики. Несколько минут царил полный хаос. Кто-то осыпал молодую пару дождем конфетти.

Каждый пожал руку жениха, крепко хлопнул его по спине, каждый поцеловал невесту. Сьюзен обменялась объятиями и поцелуями с Джоном, Розой, Хуаном, всеми остальными членами семьи.

Она знала, что никогда не сумеет рассказать им, как много для нее значили их усилия. Платье, музыка, цветы — все это было, как неожиданно сбывшаяся мечта. Она почувствовала, что снова дома, и, молча, поклялась себе ценить и беречь то, что обрела.

Люк улыбался и принимал поздравления от своих помощников. Сьюзен рискнула кинуть на него быстрый взгляд. Она почувствовала себя неуверенно. Яркий румянец окрасил ее щеки.

Вспышки возвестили о начале торжественного фотографирования. Один из самых молодых ковбоев по имени Тоби, был настоящим кудесником с камерой. Ему и поручили сделать свадебные снимки.

— Мы разрежем торт в столовой, — возвестила Роза. — Там же всех ждут закуски и напитки.

Тоби поспешно сделал еще несколько снимков, и все направились в столовую. Следующие два часа прошли в уничтожении закусок и обильном поглощении шампанского.

Роза следила, чтобы ничьи бокалы не пустовали. Хуан ворчал, что утром они не в состоянии будут ничего делать, но никто не обращал на него внимания.

Сьюзен слишком нервничала, чтобы есть, но выпила свою долю шампанского. К девяти вечера его действие начало сказываться. Роза с помощью Хуана начала осторожно выпроваживать гуляк. Джон пожелал всем спокойной ночи и направился домой, а домоправительница велела Сьюзен не обращать внимания на беспорядок в столовой.

— Но ты уже столько всего сделала, — возразила Сьюзен, — да еще у тебя вечеринка завтра вечером.

— Ничего, — Роза отмела ее возражения и подтолкнула к двери. — Еще не поздно, Хуан мне поможет. А ты отправляйся в постель. Плохо уже то, что у вас не будет длинного, медового месяца. Так что пользуйтесь хотя бы тем, что есть.

Это предложение заставило Сьюзен покраснеть. Она весь вечер в глубине души не переставала волноваться из-за предстоящей брачной ночи, никакое вино не в состоянии было победить ее волнение.

Люк пошел проводить деда, и Сьюзен решила воспользоваться его отсутствием. Она еще раз обняла Розу, снова поблагодарила и направилась в спальню.

Она вошла и остолбенела. Шкафы и ящики были пусты. Все ее вещи исчезли. Записка, оставленная Розой, объясняла, что они были перенесены в хозяйскую спальню. Эта мысль обожгла ее кипятком.

На кровати стояла, обернутая в бумагу, подарочная коробка с поздравительной карточкой от Розы. Внутри оказалась тончайшая желтая, шелковая, ночная сорочка. Сьюзен с трепещущим сердцем достала ее из коробки. Вот, наконец, и пришло время брачной ночи и всего, что с этим связано.

Кроме сегодняшнего вечера, Люк за всю неделю ни разу не поцеловал ее и не прикоснулся к ней. Что, если он ждет от нее слишком многого, считая, что она должна разбираться в мужчинах? Он, возможно, рассчитывает, что у нее достаточно опыта в вопросах секса, а, на самом деле, это совсем не так.

У нее не было возможности сообщить ему о своем весьма ограниченном опыте в этом вопросе. Вполне возможно он все равно бы ей не поверил. Она прекрасно знала, что Шейн постоянно хвастался их постельными забавами, хотя таковые и отсутствовали.

Сьюзен выскользнула из своего подвенечного платья и осторожно повесила его на плечики, потом приняла душ и надела, подаренную Розой, ночную рубашку.

Шелк скользнул по коже с легким свистящим звуком, словно дразня ее чувства. Интересно, все ли новобрачные так волнуются? А может мысль о том, что муж не любит ее, заставляла Сьюзен чувствовать себя по-другому, отлично от обычной невесты? И еще это внезапное осознание, что сама она влюблена в него, добавляло напряженности.

Что же ей теперь делать? Идти в спальню к Люку и ждать его там? Остаться здесь и ждать, пока он придет за ней сюда?

Люк избавил ее от необходимости принимать решение. Он, небрежно постучав, толкнул дверь ее комнаты.

Она ощутила себя девственницей, приносимой в жертву, стоя перед ним в тончайшем, почти невидимом шелке, прилипшем к ее влажному телу. Сьюзен даже не успела расчесать волосы и они выбивались из прически, и падали ей на шею.

Люк давно сбросил пиджак и закатал рукава рубашки. Сейчас она была расстегнута до самого пояса, позволяя Сьюзен видеть его бронзовые мышцы, покрытые золотистыми волосками. Глаза его сияли.

Он продолжал настойчиво разглядывать ее, и Сьюзен почувствовала, как ее соски напряглись. Желудок болезненно сжался, и она вся задрожала.

Люк сделал несколько шагов в глубь комнаты и остановился совсем близко от Сьюзен. Потом взял ее груди, поглаживая большими пальцами затвердевшие соски, пока они не начали болеть от возбуждения.

Он несколько минут ничего не говорил, только продолжал ласкать и гладить. Она чувствовала, как серебристые глаза изучают ее лицо, но ресниц не поднимала. И лишь когда ощутила, что вот-вот рухнет на пол, испустила хриплую мольбу-заклинание:

― Люк!

Он с готовностью подхватил ее на руки и понес в свою комнату. Когда он нежно опустил ее на кровать, ресницы Сьюзен затрепетали.

— Я приму душ и сразу вернусь, — сказал Люк.

В голосе звучало обещание.

Сьюзен не протестовала — она была, как в тумане. Люк швырнул ее в эротический водоворот.

Звук льющейся воды в ванной заставил ее шире открыть глаза. Комната была освещена одной маленькой лампой, отбрасывающей вокруг слабый свет: спальня словно погрузилась в полутьму-полутень. Чисто мужская спальня без каких-либо манерных излишеств неожиданно понравилась Сьюзен.

Дубовая кровать Люка, нет, их кровать, напомнила она себе, была огромна. Убранство — смесь черного и светло-коричневого. Покрывало было откинуто в сторону, Сьюзен лежала на чистых, свежих простынях.

Она снова почувствовала свою наготу и беспокойно задвигала ногами. Шелк заскользил по полотну простыней. Тело ее еще дрожало от возбуждения, вызванного прикосновениями Люка.

Она прижала руки к груди, чтобы смягчить боль, но это не помогло. Сьюзен инстинктивно чувствовала, что Люк справится с этим лучше, если она ему позволит.

Подарить ему свое тело значило, что она доверяет ему больше, чем любому другому мужчине. Мысль пугала. Особенно потому, что со стороны Люка это была не больше, чем физиологическая потребность.

Когда вода в душе перестала литься, Сьюзен снова запаниковала. Потом Люк вышел из ванной, и все здравые мысли покинули ее.

Она могла только чувствовать. Чувствовать, как волнует ее вид большого сильного тела, обернутого одним лишь полотенцем. Вторым он вытирал волосы, и мышцы могучих рук перекатывались под кожей от этого простого действия. Широкая грудь, покрытая завитками золотистых волос, длинные сильные мускулистые ноги — тело атлета.

Он не отрывал от нее глаз, когда отбросил в сторону одно полотенце, провел рукой по волосам и направился к кровати. Сердце Сьюзен колотилось в бешеном ритме, заставляя раскаленную кровь пульсировать по всему телу. Грудь вздымалась и опадала, а соски снова напряглись и превратились в твердые горошинки.

Люк сбросил второе полотенце и глазам Сьюзен открылись завитки волос и полностью восставшее свидетельство его возбуждения.

Дыхание ее оборвалось, а глаза снова испуганно метнулись к его глазам. В них пылало такое явное и страстное желание, что внутри Сьюзен, буквально, что-то взорвалось от страха. И когда он упал на нее всей тяжестью своего тела, в голове Сьюзен зазвенели тревожные колокольчики.

Она не готова к этому! Все случилось слишком быстро. Ей хотелось закричать, попросить Люка остановиться, но он уже закрыл ей рот своими твердыми, изголодавшимися губами.

Сьюзен подняла руки, хотела хоть чуть-чуть отстранить его, разъединить их слишком тесно слившиеся тела, но Люк был очень тяжел. Его, казалось, ничто не интересовало, кроме настойчивых движений бедер, требовавших ее ответной реакции.

Она не разжала ног, чтобы впустить его. Он внезапно стал слишком массивным, слишком твердым, слишком нетерпеливым и Сьюзен охватила паника.

В памяти вспыхнули картинки другой ночи, когда Шейн вернулся домой совершенно пьяным, вырвал ее из глубокого сна и изнасиловал. Она тоже едва не задохнулась той ночью.

Сьюзен дергала головой, пытаясь избавиться от крепкой хватки. Когда Люк, наконец, оторвался от ее рта, она крикнула полупридушенным голосом:

— Мне нечем дышать!

Он немедленно переместился, и она отпихнула его в сторону. Быстро вскочила и стояла, задыхаясь, сверля его глазами.

— Ты перепугал меня! — заявила она, обвиняющим тоном.

Спустя несколько секунд мутный туман страсти исчез из его глаз. Лицо исказила горькая гримаса.

— Что, труднее переносить мое внимание, чем ты ожидала? — прорычал он. — Я, конечно, не красавчик Шейн, но ты думала, что сможешь забыть об этом, да?

— Это совсем не так, — заспорила она, пытаясь успокоить выскакивающее из груди сердце.

Он полагал, она сравнивает его с Шейном, а Сьюзен даже мысль об этом была отвратительна.

— Ты слишком спешишь.

— Шейн говорил, — Люк буквально сплюнул это имя, — тебе нравится именно так. Он получал наслаждение, рассказывая всем и каждому, какая ты ненасытная в постели.

Сьюзен показалось, будто он влепил ей пощечину. Неужели Люк верил в эту ложь? Маленький мирок ее фантазий, созданный в этот вечер, был разрушен, реальность заставила ее похолодеть.

— Так значит, ты думал, что, женившись на мне, получишь свою землю, породистую кобылу и ненасытного сексуального партнера? — Эта мысль заставила Сьюзен почувствовать себя уязвимой. Боль наполнила ее следующие слова: — Что ж, мне жаль, что ты верил Шейну, но все, что он рассказывал тебе, было наглой, преднамеренно состряпанной ложью. Наш брак был сплошным притворством. И ближе всего к сексу мы подошли в ту ночь, когда он изнасиловал меня!

Воцарилось молчание, глубокая тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием Сьюзен.

Люк боролся с туманившей сознание страстью и пытался постичь истинный смысл ее слов.

— Он… изнасиловал тебя?

— Он перепугал меня тогда до полусмерти и в первый раз с тех пор, как я тебя встретила, ты напомнил мне его! — Эти слова прозвучали, словно прощальный залп, и Сьюзен почувствовала, что обрела достаточно силы в ногах, чтобы выскочить из его спальни, не беспокоясь о том, чтобы закрыть за собой дверь или подобрать одежду.

Она промчалась по холлу и уже боролась с входным замком, когда Люк наконец догнал ее. Он обхватил ее двумя руками и попытался задержать.

Она повернулась, готовая драться с ним до конца, но быстро оказалась в его нежных объятиях. Ее голова была прижата к его груди, когда он заговорил успокаивающим, утешающим тоном:

— Успокойся. Я не собираюсь обижать тебя и делать больно.

Уставшая, потрясенная, задыхающаяся, она прекратила борьбу и обмякла. Он притянул ее ближе.

— Объясни, — настаивал Люк. — Я не смогу понять, о чем ты говоришь, если не узнаю подробностей.

Мысль о женщине, изнасилованной мужем, не была столь уж из ряда вон выходящей, но противоречила всему, чему он верил в отношении Сьюзен и Шейна. Если они не были влюблены, да еще и не питали страсти друг к другу, то почему вообще поженились?

— Почему? — настаивал Люк.

— Потому что мы только делали вид, что это брак по любви, и он обещал, что наш брак будет фиктивным. Он считал, что сумеет обольстить меня, но не смог, поэтому решил прибегнуть к грубой силе.

Делали вид, что это брак по любви? Слова Сьюзен казались абсолютно бессмысленными.

— И что ты сделала?

— Когда он, в конце концов, отстал от меня, я избила его бейсбольной битой, — призналась она. — И предупредила, что, если он еще хоть раз ко мне прикоснется, я его убью.

В мозгу Люка вспыхнула яркая картинка: Шейн пару лет назад, весь избитый и хромающий. Он сказал тогда, что какие-то бандиты напали на него, когда он выходил из местного бара.

— Тогда почему ты оставалась с ним?

— Бутч жил с нами и я не хотела, чтобы он узнал правду.

— А потом, ты не боялась Шейна?

— У нас были отдельные спальни и он ни разу больше не зашел в мою. Вокруг крутилось немало женщин, готовых удовлетворить его сексуальные потребности.

Люк снова заговорил:

— Позволь мне внести определенную ясность в этот вопрос. Единственный раз, когда ты занималась сексом с Шейном, — это когда он принудил тебя к этому? Да? Это был единственный раз за три года?

Сьюзен утвердительно кивнула.

— Почему ты мне ничего этого не рассказывала, пока мы не оказались в спальне?

— Я надеялась, что это не понадобится, — призналась она. — Ты все равно бы не поверил.

Она не хотела продолжать эти объяснения. Они приведут только к дополнительным вопросам, на которые она не хотела отвечать. Она намеревалась оставить прошлое в прошлом и построить новую жизнь.

Желание снова зашевелилось в ней, когда она осознала, что находится в кольце сильных рук Люка. Он до сих пор был совершенно голым. Его теплая плоть прикасалась к ее щеке, мелкие завитки на груди гладили ее нежную кожу.

Она подняла голову.

— Это должна быть наша ночь. Только наша. Пожалуйста, не позволяй ему украсть у нас ее.

Она заметила в его глазах мгновенное колебание, а потом он будто отмел все дурные мысли.

— У тебя есть какой-нибудь положительный, сексуальный опыт?

Ее окатило жаром, но она выдержала его взгляд и ответила правдиво:

— Нет.

Тело Люка снова напряглось и ощущение его твердой плоти заставило Сьюзен задрожать.

— Почему ты решила, что я не должен ничего знать? — спросил он.

— Я думала, может, ты не заметишь…

Он пробормотал что-то непристойное. Руки конвульсивно сжали ее талию.

— Я не заметил. И мог бы сделать тебе очень больно.

— Это ведь не обязательно должно причинять боль, правда? — робко поинтересовалась Сьюзен.

Ее совершенная невинность еще больше потрясла его. Люк спрятал лицо в ее волосах и прошептал, отчетливо выговаривая каждое слово:

— Мы можем двигаться не так быстро.

Он хотел попробовать еще раз. Сьюзен почувствовала огромное облегчение.

— Ты уверен? Что, если у нас не получится? — еле слышно спросила она.

— Думаю, нам придется поступать, как всем остальным женатым людям, — торжественно провозгласил он.

— Как это? — подозрительно спросила она.

— Продолжать практиковаться, пока не получится.

— О!

Она чуть не задохнулась. Он снова сгреб ее в объятия, прижал к своей широкой груди. Она обняла его за шею и, очарованная, смотрела на него, пока он нес ее в спальню.

— Нам придется о многом поговорить, но, думаю, будет лучше, если сначала мы покончим с физиологическими заминками.

Глаза Сьюзен расширились. Она отчаянно хотела протянуть руку и ласкать его, хотя и не могла набраться смелости.

Но Люк, ни в малейшей мере, не стеснялся прикасаться к ней. Он обхватил ладонью сначала одну грудь, потом другую, сжал их и начал дразнить чувствительные кончики, пока Сьюзен не застонала от удовольствия.

— Хочешь, я возьму их в рот? — спросил он, охрипшим голосом.

Она закрыла глаза, чтобы не показать свою беспомощность. Она бы умерла, если бы высказала все, чего хотела.

И поскольку она сразу не отозвалась на его вопрос, он умоляюще позвал:

— Сюзи? — Так ее никто не звал много-много лет. — Скажи, чего ты хочешь, чтобы мы не делали ошибок. О'кей?

— О'кей, — еле выдохнула она.

— Ты хочешь, чтобы я снял с тебя рубашку и поцеловал твою грудь?

— Да. — «Да, о Господи, конечно, да», — подумала она.

Он осторожно снял тоненькую бретельку с ее левого плеча, легко провел пальцами по нежному горлу, потом убрал с другого плеча вторую и сдернул тонкий шелк, обнажив Сьюзен до талии.

Сьюзен вдруг пришло в голову, не проще ли было противостоять его быстрой, яростной атаке, чем выносить эту медленную, нежную пытку.