Опасный защитник

Глава 26. Родион

– Какого, мать вашу, хрена?! – рычу на этих идиотов: – Где девушка с ребенком?!

Серый стоит, осматривая свой отряд с недовольством на лице.

Я же напрочь взбешен.

Мы отъехали буквально на пару часов, оставив этих остолопов, и теперь я не вижу никого похожего на Умницу и ее брата в округе.

– Найти, блядь. – цежу сквозь зубы, смотря на каждого из них.

На самом деле сейчас отчаянно сдерживаю себя, чтобы не приставить пушку к их вискам. Чтобы, мать их, наконец дошло, что значит охранять как зеницу ока.

Разворачиваюсь, осматривая двор, и пытаясь выцепить два нужных силуэта.

Отморозки.

Пытаюсь сделать вдох, чтобы хотя бы немного прийти в норму.

– Босс! – рядом оказывается Серый.

– Это, черт возьми, так сложно?! – оборачиваюсь на него: – Вышвырну каждого, сука.

Отвечаю ему, он кивает с согласием, потому что понимает, сейчас бесполезно спорить и защищать.

Двигаемся к машине, и я не в силах успокоить чудовище, что сейчас буквально готово кинуться на каждого.

Серый вдруг толкает, указывая в сторону.

Машинально оборачиваюсь, и вижу, как они вдвоем идут.

Облегчение накатывает вместе со злостью теперь уже на нее.

Она озирается, а когда, в конце концов, ловит мой прямой взгляд, прищуривается.

Эмоция Умницы вводит в замешательство, и я даже замечаю, как она ускоряет шаг, и как по-боевому двигается.

Это вызывает раздражение, удивление, злость, желание.

Сука, столько эмоций, что я не готов их все опознать.

Ее брат с бутылкой воды весело подпрыгивает увидев нас, улыбается широко. Довольный и усталый.

Чего, впрочем, не скажешь о его сестре.

– Было глупо мне надеяться на то, что все схвачено! – шипит словно кошка, оказываясь рядом.

Склоняю голову, глазами показывая Серому нас оставить.

– В чем вопрос?

– В чем вопрос?! А что если бы здесь был тот человек?! Никого вокруг! Никто ничего не сказал, я одна без денег, без связи! Наивная, думала, что ты можешь все, что Артем в безопасности!

Смотрю на нее даже не злясь на то, что сейчас она позволяет себе много больше, чем дозволено.

– Остынь, девочка. – озвучиваю ей пряча эмоции.

– Остынуть?! – глаза буквально сверкают, и больное эго вновь наслаждается.

– Именно… Иначе я подумаю, что ты испугалась без меня… – вздергиваю бровь.

Вижу как ее рот открывается и закрывается, а она ищет слова для того, чтобы снова вывалить их на меня.

– Испугалась?! – почти визжит шепотом: – Да, я испугалась, Родион! Только не без тебя, а благодаря тебе! Говоришь, что нет никакой опасности…а по итогу здесь все бросили…

Встаю ближе, пока она пытается облачить свою тираду в слова. Резко прижимаю к себе и целую.

Кто бы объяснил, что за чертовщина.

Другая бы на ее месте уже получила по первое число только за тон, с которым говорит со мной.

Но здесь все иначе.

Я, как больной готов прямо здесь взять ее, питаясь этим ярким огнем ее чувств.

Это пламя будто соединяясь с моим, творит пожар такой мощи, что ты не сможешь вынести.

В наглую раскрываю ее губы, она на минуту замирает, а потом я буквально чувствую, как она льнет ближе и аккуратно кладет ладони на плечи.

Моя отзывчивая Умница.

Позволяю страсти разыграться, лаская ее языком, а потом резко прекращаю и выдыхаю в ее губы.

– Сделаем вид, что это был выброс панической атаки. И я тебя прощу.

Вижу, что она все еще с закрытыми глазами.

– Мне просто стало страшно за Артема.

Шепчет так уязвимо, что это откладывается в душе.

Я не понаслышке знаю, что такое бояться каждый день и каждый час. А здесь, она ведь даже не одна, у нее куда больше ответственности за еще одну жизнь.

И черт возьми, я все понимаю.

Каждую эмоцию и слово, как и то, что творится в ее душе.

Когда увидела радость пацана на площадке, когда радовалась вместе с ним, когда…

Сука. Это набирает обороты. И это плохо.

– Договоримся, – поглаживая подбородок кончиками пальцев уверенно заявляю: – Я поставлю вам личную охрану.

Смотрю на то, как распахиваются ее глаза.

– Не надо… – качает головой, выходя из морока: – Мы все равно не часто выезжаем.

Прищуриваюсь…реакция не совсем ожидаемая.

Значит, все же у малышки план.

Кот с мышкой, как и в старом мультфильме, готовы на все, чтобы выиграть, верно, Умница?!

– Не понял… – всматриваюсь в лицо: – Только что, что за тирада была?

Вздергиваю бровь, а она опускает глаза.

– Это из-за нервов. – теребит руки, чувствует неловкость.

– Первое правило еще помнишь? – чеканю, не понимая, мать ее, почему это вдруг раздражает.

Вскидывает взгляд и молчит, закусив губу.

– Садись в машину. – не меняя тона озвучиваю: – Малого накормить и доставить домой.

Отдаю приказ повышая голос и открываю заднюю дверь. Вижу испуг в ее глазах, но даже не пытаюсь успокоить.

Она залезает на переднее сидение, а сам бросив взгляд на парней, сажусь на водительское.

– С Артемом ничего…

– Соня.

– Прости… – снова опускает глаза, а я не понимаю что с ней.

В тот момент, как пытаюсь вырулить с узкой улицы во дворе, замечаю, что девушка судорожно трет глаза.

– В чем дело? – бросаю, выезжая на дорогу.

– Все нормально… – чуть ли не гундосит носом.

Стремительно разгоняюсь, чтобы как можно быстрее оказаться на трассе.

Что с ней? Пмс?

Разгон от разъяренной кошки до милого котенка секунда.

Когда только съезжаю на нужный поворот, проехав круговое движение, торможу на обочине.

– Умница, что случилось? – всерьез хмурюсь, потому что еще никогда в моей жизни такого не было.

Одно дело они плачут, когда их выгоняешь. Но другое дело сейчас.

– Я могу выйти подышать? – сипит, едва сдерживая рыдания.

Киваю, молча и сам тоже открываю свою дверь.

Отворачивается, обнимает себя, и я отчетливо вижу, что все еще плачет.

Как дятел стою сзади, не смея подходить. Да только ноги будто несет к ней. Подхожу со спины.

– Тебя кто-то обидел? – не нахожу ничего умнее для вопроса.

Слышу как она смеется сквозь слезы, и отрицательно качает головой.

– Тогда в чем дело? – обхожу ее.

Глаза, немного покрасневшие, но все еще невероятно красивые, смотрят с такой тоской и печалью, что мать ее, внутри что-то щемит.

Будто нерв зацепило меж ребер, и вдохнуть не получается.

– Я устала…– говорит она сдерживая слезы: – Просто перенервничала и расклеилась…ничего страшного.

То, как звучат слова, то, как ей все-таки приходится показать свою уязвимость, сейчас не вызывает собственного триумфа. Напротив, хочется прижать к себе и помочь.

И это опасные ощущения.

Молчу в ответ, а она снова резко закрывается, прищуриваю взгляд и изумляюсь этой хрупкой девочке.

Как должно быть сложно девушке скрывать, что она ранимая душа.

К тому же, еще сложнее оставаться с такой душой, учитывая все то, что она прошла. Бросив взгляд мимо меня, она отходит обратно к машине и тихонечко садится.

А на меня в этот момент накатывает то ее одиночество, и я, будто с другой стороны смотрю на сегодняшний провал своих людей. По крайней мере, теперь я отчетливо осознаю, как это было для нее.