Опасный защитник

Глава 38.

Чувствую себя так, будто по мне проехал камаз.

Пытаюсь открыть глаза, но резко зажмуриваюсь. Слишком светло, в доме так не было. Или мы оказались в другом месте, или я совсем схожу с ума.

Непрерывно моргаю, пытаясь рассмотреть место. Бежевые стены, выкрашенные единым полотном грязные и явно древние, тем не менее напоминают больницу. Веду глазами дальше и резко подскакиваю на месте.

У окна, сложив руки за спиной, стоит никто иной как Юматов. Собственное недомогание тут же отлетает в стену, разбиваясь.

В этом светлом помещении с обшарпанными стенами выглядит, скажем, иррационально.

– Думала, не найду тебя? – звучит угрожающий голос явно напряженного бандита.

Черт. Как такое может быть, я же все продумала.

– Где Артем? – сипло задаю вопрос, но мужчина не отвечает.

А я не намерена оставаться здесь. Пытаюсь выдернуть иглу из вены, чтобы найти брата.

– Тебе сейчас нельзя дергаться. – наконец поворачивается предостерегающе глядя на меня.

Посылаю в него безразличный взгляд. Хотя, по правде, за ним кроется слишком много эмоций. Я не могу их все определить. Это и злость, и даже наверное девичья обида и разочарование.

Родион не сводит нахмуренного взгляда, а я демонстративно вытаскиваю трубки и пытаюсь слезть с кровати.

– Умница… – чеканит, раздувая крылья носа.

– Вали обратно. – цежу сквозь зубы: – Оставь нас в покое. – понимаю, что звучит по-детски.

Он легко может сейчас достать пушку и пригрозить мне. Но эмоции бьют ключом.

– София. – делает шаг ближе, когда я уже оказываюсь на полу.

– Не подходи. – выставляю руку, не пряча вдруг эмоций: – Приехал, чтобы передать Ветрову?

Усмехаюсь, качая головой.

– Знаешь, Родион… – вижу как мужчина сжимает челюсть: – Одного понять не могу, зачем столько телодвижений, если все равно собирался вернуть нас ему?

– Мы поговорим… – отвечает, ступая еще ближе: – Но позже, когда ты восстановишься.

Отрицательно мотаю головой, стоя босиком на полу. Сейчас даже болезнь ослабела под напором тех чувств, что я испытываю.

– Нет, Алый. – и почему такой раздрай в душе, я ведь знала на что шла, только войдя в его дом: – Не будем говорить, ни позже, ни когда-либо вообще.

Он разминает шею, ощутимо раздражаясь.

– Ты сейчас возьмешь и уйдешь. Оставишь нас здесь. – выговариваю четко слова, пытаясь не дать прорваться горечи наружу: – Потерял ту ношу, которую взял на хранение. Так можешь и сказать своему компаньону.

– Считаешь, что я буду тебя слушать? – являет холодную ухмылку.

– Да. – дарю ему ответную: – Иначе тебе придется меня убить.

Прожигаем друг друга взглядами, и он явно не ждал этих слов, однако, вид не подает. Но моя решительность сейчас достигла апогея. Я уже ничего не хочу, просто исчезнуть, взяв брата с собой.

И больше никогда не вспоминать эти леденящие душу глаза лазурного цвета.

– Окей. – озвучивает он спустя паузу и достает оружие.

Сглатываю, все же не теряя своего настроя.

– Артема пристрой в хорошую семью. – наблюдаю как он перезаряжает свою пушку и наставляет на меня.

Делает шаг ближе. А я стою и не свожу взгляда. Стопам холодно, но сейчас мне лишь жаль, что из-за моей болезни я профукала идеальный шанс на счастливую жизнь.

– Ты этого хочешь, София? – двигается ближе, играя желваками.

– Нет. – отвечаю правдой: – Я хочу свободы.

Он прикрывает глаза.

– Это невозможно. – хрипит чуть тише.

– Там… – поднимаю палец вверх, имея в виду небо: – Я испытаю это в полной мере.

Усмехаюсь печально улыбаясь.

– Знаешь, а ты ведь мог быть героем…– слезы двумя дорожками скатываются из глаз: – Не моим, но чьим-нибудь точно.

Юматов делает резкий вдох грудью, и становится вплотную ко мне. Я вижу, что он не воспринимает мои слова всерьез, снова играет, только мой порыв очевидно отличается от его.

Беру его руку, в которой оружие, и направляю на себя. Так, чтобы чувствовать в груди давление металла.

– Давай, Алый. – улыбаюсь: – Освободи меня.

Он прикрывает глаза, но молчит. Буквально вижу с какой силой он сжимает зубы.

– Что ты творишь? – хрип мужчины проникает в каждую клетку, потому что стоим мы слишком близко.

– Избавляюсь от всех вас. – также отвечаю.

Он молчит, а затем резко хватает за шею, притягивает к себе и целует.

Нестерпимо жадно, кусает, и напористо сминает губы.

Пытаюсь освободиться, но хватка на шее даже причиняет боль и я уже не чувствую оружие, нацеленное на меня.

Мысль приходит мгновенно, и я позволяю себе прочувствовать его соблазнительные и страстные поцелуи. Обвиваю его шею, отвечаю так, будто это единственное чего я хотела.

Себе не признаюсь, что это то, чего мне, со стопроцентной уверенностью, не хватало. Что я видела эти поцелуи в своих снах.

Родион рычит, приподнимая меня в воздух, а я обхватываю его ногами, двигается спиной к кушетке.

А когда садится, страсть разгорается между нами заполняя пространство хриплыми стонами, вздохами и желанием. Чувствую его эрекцию, ощущаю, как молниеносно наливается его член. И знаю, что даже сама бы не отказалась сейчас на минутку раствориться в неге после его ласк.

Однако…

Валю его на кушетку, забираясь руками под футболку, а он прижимает шею к себе, и целует пульсирующую венку. Сквозь приоткрытые глаза, вижу как он отложил оружие.

Вот он. Мой звездный час.

С груди вырывается стон, и крайне сложно остановиться. Точнее не так, я не хочу останавливаться, потому что отчаянно хотела бы продолжить. Напоследок.

Но и этому не бывать. Слова сказанные тогда в разговоре с бритоголовым, теперь надолго засели в моей голове.

Я никому не могу доверять. И никогда не могла. Это пора высечь себе в мозгу.

Чувствую, как руки мужчины лезут под кофту, сминая кожу до боли. И прикрыв глаза, целую его.

Медленно. Нежно. И кажется, даже вкладывая больше, чем должна бы. Но и этот порыв загасить не могу. Он шумно дышит, отвечая также.

Это…так трепетно, что на секунду все, что было там во внешнем мире, будто не касается нас. Будто есть что-то, что само собой зародилось, вопреки нашим стараниям и желаниям.

Ловлю момент, хватая пистолет и отрываясь от его губ, направляю на мужчину.

Вероятно выглядит комично, я сижу на эрекции, вся наполненная вожделением и ненавистью, с направленной пушкой на мужчину, который по идее когда-то спас меня.

– Умница… – так нежно говорит он, качая головой: – Я даже не знаю, чего хочу сейчас больше… Получить пулю от тебя, трахнуть, или обнять и прижать к себе.