Опустошенный север

Глава 2. Семья Дан

Так трогательно, когда весь народ бежит приветствовать давно покинувших родной дом воинов. Радуются и плачут. Слёзы льют все женщины. Одна начала, подруга поддержала и вот уже даже Ксения утирает глаза платочком. Первые порывы обнимашек стихли, наконец, народ начал обращать внимание на девушку с молодым человеком.

— Мама, это моя жена графиня Ксения Орис, с ней наш лекарь господин Лерон.

Землянка приготовилась сказать пару тёплых, пусть и дежурных фраз, но свекровь так ожгла её взглядом, что девушка чуть не споткнулась. Невысокая женщина с заковыристым головным убором, скрывающим волосы, но можно предположить, что она светлая, сжала губы так, что осталась только ниточка и зло ковыряла взглядом прибывшую девицу.

— Мама, поприветствуй мою любимую, — негромко попросил Ингвар, нахмурившись.

Тишина стояла поразительная, всем было ужасно интересно, что старая Даниха устроит прибывшей молодке.

— Будьте гостьей в нашем доме графиня Орис, — выдавила из себя королевское слово свекровь.

— Мама! — возмутился Ингвар, а Ксения горько улыбнулась. Она вспомнила мать Артёма, которая старалась помогать потихоньку и сыну и ей, невестке, вспомнила Софи. Уж та сумела бы изыскано опустить непонравившуюся невестку, творчески-художественно смешать с грязью. А это бесцветное пятно ведёт себя, словно живёт в крепком крестьянском доме, этакая кулачка, снисходящая до батрачки. Жаль. В первую очередь Ингвара, ему тяжелее придётся.

Ксения в меру склонила голову и спокойно ответила.

— Благодарю за гостеприимство, — да ещё и светло улыбнулась. Пусть все видят, кто мегера, а кто зайка пушистая.

Дом был огромен. Бревенчатый, сложный, бестолковый. Большая зала при входе, столы на пару сотен человек, слегка на возвышенности стол для ярла с семьёй. Вместо трона массивные стулья с резными спинками. Всё это напоминало фильмы не средневековья, а более древние времена. Ксения тяжело вздохнула. Приходилось признавать факт, что с каждым днём она удалялась от цивилизации и если бы они ещё проехали, то жить им, возможно, пришлось бы в каком-нибудь чуме.

Ужин затевался с расчётом полностью заполненной залы, а пока молодым выделили покои. Старая комнатка Ингвара и присоединенная к ней клетушка няни.

— Сынок, мы не ждали тебя с женой, — укоряла мама, — помещения надо подсушить, прибрать, вымыть.

— Завтра же, — тихо рычал сын.

— Успокойся, иди отдохни, поешь.

— Мама, вы слышали? — не отставал Ингвар.

— Не стоило неженку женой брать, так и будешь беспокоиться о ней из-за каждого пустяка?

Что ещё хотел сказать муж, Ксения не услышала. Отец его резко гаркнул.

— Ты слышал мать? Иди не спорь.

«Вот и старый пенёк проснулся», подумала девушка. Отец Ингвара был совсем плох. Он намного старше жены и казалось, что даже не понимает, что происходит, а вот, поди ж ты.

Ксения осмотрела кровать на одного и лавку в дополнительной комнатке. Порадовалась, что вещи прибудут чуть позже, есть у неё время определиться, как тут жить. А вечером состоялся праздничный ужин. За столом девушку познакомили с братом мужа, его женой и первыми людьми ярлства. Запомнила она только действующего ярла Алрика и его жену Кайсу. Брат был крупнее Ингвара, выглядел он заматеревшим кабаном. К сожалению, любовь к выпивке отразилась у него на лице и приятных эпитетов для него Ксения не нашла. Кайса, наверное, в юности была хороша собой, но скука и время сделали её никакой. И страшного в ней ничего не было, но и полюбоваться нечем. Вид свояченицы напугал графиню больше, чем злобные, колкие взгляды свекрови.

«Несколько лет, и я выцвету здесь так же как она», ужаснулась Ксения.

— За возвращение моего сына, нашу надежду, — объявила тактичная свекровь, не обращая внимания, как поморщился на «троне» старший сын.

— За всех воинов, прославлявших наш Север в чужих землях!

Выпили, поели.

Ксения сидела рядом с мужем, который отказался садиться, пока не принесут ещё один стул с резной спинкой для жены.

«Боже, как мелко, сударыня», развлекала себя Ксюша мыслями. А народ всё находил повод выпить, закусить, да снова выпить. Нашёлся музыкант и с чувством начал мучить инструмент. Девушка дёрнулась от резких звуков.

— Что, не нравится наше застолье, — начал сольное выступление один из сидящих недалеко от правящего стола мужчина.

«Ну всё, настрой хозяйки известен, травля началась», мелькнула мысль и тут же Ксения улыбнулась.

— Песня за столом, подарок всем, — громко ответила девушка.

— Так может, уважите нас, чужеземка? — послышался голос чуть издалека.

Ингвар сощурил глаз и согнул ложку. Он явно запоминал горлопанов, старающихся задеть его жену, которую мать при всех не признала. Ксении было приятно его беспокойство, но перекладывать проблему налаживания отношений на него она не собиралась.

— Отчего же не уважить? Воины вернулись домой, это ли не праздник? Давайте ваш инструмент.

Девушке вручили лютню. Ей пришлось потратить время, чтобы настроить её и под нетерпеливые выкрики она начала наигрывать простенькую мелодию, запомнившуюся ещё с университета. «Хава Нагила», её играли все новички, заводная и лёгкая.

Застолье затихло и не отрывало глаз от девушки, настолько необычна была мелодия. А Ксения, привыкнув к поданному инструменту, попробовала цыганочку, и совсем освоившись, перешла к любимой песне «Чёрное-белое».

Кто ошибётся, кто угадает,

Разное счастье нам выпадает,

Часто простое, кажется вздорным,

Чёрное белым, белое чёрном.

Мы выбираем, нас выбирают,

Как это часто не совпадает,

Я за тобою следую тенью,

Я привыкаю к несовпаденью.

Я за тобою следую тенью,

Я привыкаю к несовпаденью.

Я привыкаю, я тебе рада,

Ты не узнаешь, да и не надо,

Ты не узнаешь и не поможешь,

Что не сложилось, вместе не сложишь,

Что не сложилось, вместе не сложишь.

Счастье такая трудная штука,

То дальнозорко, то близоруко,

Часто простое кажется вздорным,

Чёрное белым, белое черным. (Прим. авт. слова Танич. М., музыка Колмановский Э.)

Мелодию удавалось лишь наигрывать, но слова и голос создавали настроение. Ксения увлеклась и не увидела, как потемнел лицом Ингвар, когда она пропела строчку: «что не сложилось, вместе не сложишь». Сколько лет живёт она в этом мире, всё забывает, что каждая песня не столько искусство, сколько должна быть по делу, с намёком.

Девушка давала себе отдых, наигрывала что-нибудь простое, но выразительное, типа «В лесу родилась елочка» или аккорды из звёздных воинов, а потом снова пела. Голос у неё большой силы не имел, но был приятным, проникающим в душу. Вскоре она отложила лютню и Алрик, зычно прекращая уговоры, дал команду танцевать.

Ксения очаровала собой практически всех. Спокойная, трогательно-нежная, приветливая с яркой, по понятиям северян, внешностью. А людей, умеющих петь, всегда любили, во все времена, тем более девушек. С одной стороны леди приобрела множество сторонников в досужих пересудах, с другой стороны, каждое её достижение злило свекровь, распаляло неожиданный огонь в душе Алрика и делало врагом свояченицу.

Ингвар сидел за столом, чуть отодвинувшись от Ксении, давая ей простор, и сердце его разрывалось от любви к жене, от горьких слов, что услышал и на себя примерил. Он отмечал, что мать злится, что брат не отрывает глаз от Ксюши, как молодняк на неё смотрит с восхищением. Даже Харн и тот украдкой поглядывает, зная ревность командира, а слушает так, как никого и никогда.

Слишком быстро сошла первая радость от возвращения домой. Ждал, стремился, спешил и словно перегорел. Дом стал тёмным, неуютным, мать понять не хочет, что её планы по восстановлению их владения бестолковые, устаревшие. Не вернуть былого величия взяв в жёны обеспеченную жену. Алрик, ранее задорный, весёлый, сидит квёлый, правда только до тех пор, пока его ласточку не увидел. Ингвар еле дождался, когда можно будет уйти и жену увести, а в выделенных покоях сел на кровать, обнял Ксеню, уткнувшись ей в живот головой.

— Ксюшенька, я об одном прошу, не оставляй меня, — тихо произнёс он.

— Ингвар, ты что? Что случилось, с чего такие мысли? — зарывшись руками в короткий ёжик волос, она выспрашивала, все, что тревожило мужа.

Рассказал он ей про планы матери выгодно пристроить его в браке, её надежды на возрождение работ в шахтах, восстановление былого величия рода Дан. Много на что надеялась она, только не на то, что сын жену привезёт. Удачливые воины при женитьбе на леди с Метрополиса землями обзаводились там, а сынок отличился, к себе жену привёз. Так чему радоваться?

— Касатик мой, дай время, успокоиться твоя мама. Она похожа на человека, который из года в год бьётся безуспешно над решением проблем. Посмотри, даже брат твой руки опустил, а ты рассказывал про него, как человека деятельного. По-видимому, всё сложно здесь, погоди осуждать. Давай оглядимся.

— Ксюшенька, ты мой свет, ты такая юная, а мудрости в тебе поболе, чем у многих поживших людей.

Девушка рассмеялась.

— Ингвар, всё просто, я сама будущая свекровь и давно уже примеряю на себя этот статус. К тому же мой старший сын уже сделал меня бабушкой, и осознание этого, тоже обязывает к воздержанности в высказываниях, поступках. Как будто я дальше видеть стала, не на годы вперёд, а на десятилетия просчитываю.

— Ты бабушка!

— Да, мой милый, — лукаво улыбнулась Ксения, — и если ты не против, хотела бы через пару лет забрать внука сюда, чтобы воспитывать. Александру до него нет дела, мать его вскоре выйдет замуж и у неё своя семья будет, а ребёнку нужно получить образование. Мне не хотелось бы раскидываться детьми.

— Ты меня удивила Ксюша, — задумался северянин, — я давно заметил, что ты как-то по-особому относишься к детям, но не боишься законным внукам вырастить конкурента?

— Ингвар, если я оставлю внука, то неизвестно, что ему будут нашёптывать родственники, будущие сёстры, братья. Я дам парню выбор в будущем. Захочет, будет как мать, крестьянином, захочет, получит профессию и уважение, захочет быть богатым, научу торговать. Посмотрим по его способностям. Если Александр решит, что мальчишке нужен титул, то это в его власти, а для меня, если по крови смотреть, то все внуки одинаковы.

— Может ты и права, я никогда не задумывался об этом.

— И много здесь бегает твоих детишек?

Ингвар усмехнулся.

— Милая, меня здесь не было более двадцати лет, так что моих карапузов ты здесь не увидишь.

— Давай спать, устала я что-то, — ласково погладив напоследок мужа по голове, произнесла девушка.

На следующий день погода не радовала, пасмурно на улице, уныло, темно в доме. Ксения действительно ощущала себя гостьей, причём нежелательной. Все мечты об обустройстве уютного уголка пришлось отложить. За завтраком на неё волком смотрела свекровь, свояченица, безразлично свёкр, а Алрик не скрываясь, наблюдал, что тоже было неприятно. Он не озаботился скрывать свой интерес, а раздражение Кайсы за его бесцеремонность выливалось на Ксению.

— Сынок, надо обсудить дела, — в конце завтрака бросила свекровь Ингвару.

На втором этаже не все комнатки оказались крохотными, с игрушечными оконцами. После завтрака в малой гостиной, где стоял стол, приличные стулья, а стены завешены полотнами с национальными узорами, собралась вся семья.

— Зачем ты её притащил, — несколько демонстративно скривилась мать, глядя на невестку.

— Мама, — укоризненно произнёс Алрик,

— Затем, что моя жена должна быть в курсе, что у нас здесь происходит, — жёстко ответил Ингвар.

— Женщинам не дело совать свой нос в государственные дела, — высокомерно бухнула свекровь, а землянка чуть не рассмеялась. Настолько та походила в тот момент на старуху из мультика «Сказка о рыбаке и рыбке» по Пушкину.

— Мама, а вы себя женщиной уже не считаете, — зло заметил муж.

— Не равняй! Пусть твоя жена берёт пример с Кайсы.

— Мы теряем время мама. Не интересоваться делами, это выбор Кайсы. Моя жена будет всегда рядом со мной.

— Ты никак стал подкаблучником, — постаралась задеть женщина сына.

— Просто я поумнел. Глупо обеднять себя по собственному желанию не прислушиваясь к советам, тем более моя жена имеет большой опыт правления и ведения дел, а я всего лишь вояка.

— Ты ополоумел, — не сдавалась мать.

— Похоже, у нас нет иных проблем, как выслушивать ваши недовольства, мама. Пойдём Ксюша, — Ингвар встал, подал руку жене и собрался к выходу.

— Сядь, — подал голос отец, — послушаешь, не рассыплешься. Гонору много набрал родителям перечить.

— Я смотрю, Алрику вы гонору поубавили и опять не рады, — не остался в долгу мужчина.

Отец ничего не ответил, снова погрузился в дрёму, как будто единственное высказывание отняло последние силы. Ингвар вернулся, усадил обратно Ксению, сам встал за её спиной, облокотившись на спинку стула. Молчание затягивалось. Алрик посмотрев на мать, усмехнулся и начал говорить.

— Ты помнишь, ещё перед твоим отъездом шахты временно закрыли?

Ингвар кивнул. Действительно, люди работали, склады пополнялись, а продажи остановились. Денег расплачиваться с рабочими не было, зерна не присылали… Уже тогда многие шахтёры посидев полгода, год, начали искать возможности заработать в других местах. Брат, дождавшись кивка, продолжил.

— Когда Гай (прим. авт. бывш. император) затеял объединение, у нас всё оставалось без изменений. Народа правда больше стало утекать, только теперь в его отряды. Уж кем там затесались наши работяги, не могу представить, никто не вернулся. А потом Гай начал завоёвывать территории одни за другими. Мы обрадовались, снова руда стала востребована. Отец уже тогда начал чувствовать себя плохо, и я возглавил наши земли. Людей не хватало. Мы начали набирать молодняк, даже женщины взяли на себя немало трудностей, лишь бы заработать. Склады опустели за считанные месяцы, потекли деньги, зерно стоило тогда сущие копейки, оставалось только вкалывать. Мы придумали использовать смесь, которой лёд рушим. Не сразу приноровились, но дела пошли заметно лучше. Уголь так вообще, обрушивали пласт, и знай ссыпавшееся собирали. Так же и с рудой, смогли добраться до глубоких жил.

Ингвар с Ксенией слушали внимательно. Всё хорошо, всё правильно, что же случилось далее?

— Мы от силы год проработали, как начались обвалы один за другим. А то бывало люди, словно заснули под землёй, вытащишь их, разбудишь, а они дурные, двигаются, едят, спят, но из грёз не вылезают. Вот тогда-то и заговорили о том, что не даёт нам горный народ тревожить их жилище.

— Горный народ? — обратила внимание Ксения.

— Да, тролли, горные эльфы.

— Вы серьёзно? У нас тоже горцы живут, но их я туда поселила. Чужих они не любят, хотя эти чужие бывшие их соседи. Просто в горах надо соблюдать особые правила, иначе опасности подвергаются все.

— Леди, — насмешливо ответил Алрик, — я подразумеваю не простых людей, а каменных монстров и волшебный народ. Тролли устраивают обвалы, эльфы могут наслать сон и человеку из него не выбраться.

Ксения задумалась. Чудеса рядом? Глуповатые неповоротливые тролли и эльфы с луком и мечами за спиной? Горные эльфы должны быть с тёмным цветом кожи, передвигаться на ящерах или пауках и часто в фэнтези у них матриархат. Неужели сказка стала явью? Ведь Софи говорила, что маги путешествуют по мирам, они ей зарядили камень… быть может сюда пришёл магический народ как она? Нет, маркиза говорила, что маги жаловались, что их мир без магии. Но ведьмы? А лекари смеются, поясняют, что ведьмы — это женщины с сильной энергетикой, и они умеют её концентрировать. Лекари даже без сильной энергетики учатся и могут исправить любое «колдовство» даже самой мудрой ведьмы. Дело в умении, главное научиться чувствовать потоки и знать, как должно быть правильно, ведьмы же делают всё по наитию.

Значит, всё-таки безмагический мир. Так как же волшебный народ? Просто существа с длинными ушами? Что они едят? Где более ранние контакты? Где их поселения?

У Ксении возникло много конкретных вопросов, именно потому, что она готова была поверить в чудо, но все ответы приходилось выдумывать, сделав допущения. Вся ситуация укладывалась в банальную диверсию. С этим соглашались все, но вот сделать заказчиками троллей и эльфов, было не по душе Ксении. Как-то грубо… по-человечески что ли.

Алрик не останавливал свой рассказ и монотонно рассказывал, изредка сжимая кулак.

— Народ был испуган. Работы свернули. Я искал выход, чем мы можем заниматься и мне повезло. В семью Ларков вернулся сын. Он выучился и получил звание мастера в бумажном ремесле. Если раньше мы продавали лес только как сырье, то теперь вполне могли открыть свои мастерские. За пару лет дело наладилось. У мастера Ларка появились ученики, и они много нового придумали. У нас научились делать грубую дешёвую бумагу, простую для письма, тонкую обёртку для ценных вещей, сладостей, глянцевую, были ещё планы. Заказы сыпались горой. Мастерские росли не хуже грибов и вдруг как проклятие. Сначала пожары, а потом вервольфы в лесу.

— Вервольфы?! — кажется, Ксению просто напросто разыгрывают. В Метрополисе подобным образом не шутили, а вот на Земле иностранцам любили рассказывать, как медведи по улицам ходят на выпивку денег собирают, а зайцы на балалайках играют ради сигарет. Она оглянулась на мужа, но тот был совершенно серьёзен. Алрик смотрел в упор на брата и пояснил.

— По поводу мастерских никаких доказательств кроме слухов, что это тоже дело рук волшебного народа, нет. А вот трупы растерзанных лесорубов явно указывали на зверя очень крупного. Мы начали устраивать охоту, одну за другой. Попадались нам впечатляющие экземпляры волков, но, ни один из них не подходил к рисунку нанесённых ран. К тому же, зверь не сможет обмануть охрану. Год мы пытались справиться, но люди гибли. Даже простые жители, считавшие лес своим домом, стали бояться заходить в него.

— Ты рассказываешь невероятные вещи. Не могу поверить, что вы ничего не смогли сделать!

— Мы перепробовали всё! — огрызнулся брат. — Наняли лучших охотников, мы отсыпали денег ведьме. Но охотники, с месяц, побродив по нашему лесу, ушли. Ведьма провела обряд, отдала деньги обратно и сбежала. Только служители остались с нами. Они хоть и были недовольны внедрёнными новинками, но помогали найти монстров. Хоть и безуспешно.

— Простите, что перебиваю, но чем могли помочь служители?

— Слуги храма многое могут, — как маленькой начал пояснять ярл. — Они вылечивают тяжело больных, если они того заслужили. В их силах почуять опасность. Даже в горах, они несколько раз предупреждали, когда работы лучше прекратить, чтобы не попасть под обвалы.

— А с эльфами они могут справиться? — не удержалась Ксения.

— Я говорила, что чужеземке здесь не место, — влезла мать. Вопрос остался без ответа.

Землянке очень хотелось бы посмотреть даже на злых эльфов, но услышав про служителей, насторожилась. У себя на землях она всегда действовала с оглядкой на них и проблем никогда не возникало. А северяне развели тут бум технологий. Но как же распространена их власть! Метрополис, Север, даже у русинов те же служители, только под другим названием. Да и на новые земли они одни из первых помчались обустраиваться. Вся добыча оттуда проходит через их контроль. Удивительно, как они дали ход соку гевеи, картошке, помидорам и кофе. Аптекари с удовольствием ухватились за их изучение, подарив миру дополнительное питание и антисептики, вкупе со стельками для обуви. Ксения всё ждала, додумаются ли кто до взбивания сока гевеи и сделают ли матрасы с подушками, но увы, никто ничего.

Пока у девушки крутились мысли в голове по поводу служителей, а на их счёт она отвесила изрядную долю коварства и подлости. Почему бы и нет. Ведь на эльфов навешали все преступления исходя из слухов. Ингвар всё больше проникался существующей точкой зрения. Он переговаривался с братом о том, что было сделано когда-то, состоялись ли попытки ещё раз запустить производство, чем сейчас живут люди на их землях и что от него ждут.

Ксения же мысленно доказывала, что во всём виноваты служители и подыскивала факты, доказательства. Но получалось не очень. Всё складывалось только чисто теоретически. Таким образом, можно было и эльфов с троллями обвинить и служителей.

Свекровь удовлетворённо поглядывала, видя, что чужачка сидит молча.

— Алрик, но столько лет прошло, почему ты сам не хочешь попробовать всё заново начать?

— А ты попробуй и узнаешь, — хмыкнул брат, поглядывая на мать, которая снова недовольно поджала губы. — Прежде чем начать работы, нужно обновить шахты, столько лет запустения. Я не говорю уже о людях. Где ты их возьмёшь?

— Насколько я понял, то вы живёте рыбной ловлей, охотой и огородами? Но это выживание, а не жизнь.

— Вот именно. Я несколько раз пытался восстановить всё, потратил все деньги и ничего не вернул. Наша мама надеялась, что брак с Астрид из семьи Дикта даст достаточно средств, чтобы попробовать ещё раз. Или ты всё-таки привёз золота вместе с женой? Ты вообще хоть что-нибудь заработал в этом походе?

— Заработал, — угрюмо бросил Ингвар и покопошившись снял с пояса маленький мешочек. Алрик взял его, развязал и высыпал на стол драгоценные необработанные камни и кусочки золота.

Ксения пригляделась. Кварцы, требующие обработки и пока неопределённой стоимости, вряд ли большой, золотые камешки приличных размеров, но это богатство для простого человека, для затеваемого дела слишком мало. Алмазов в мешочке не было.

«Наверное, не добрались ещё», подумала она, помня, что Африканский континент славен именно алмазами.

Свекровь подтянула мешочек к себе, аккуратно завязала и повесила себе на пояс. Ингвар промолчал, а Ксения и подавно. Она даже не злилась, несмотря на торжествующий взгляд женщины. Та хозяйка, ей кормить прорву людей, расплачиваться с прислугой. А вот Алрика задел поступок матери. Видимо, ему тоже необходимы были деньги.

«М-да, от такой жизни не удивительно, что мужик спился», пожалела Ксения нищего ярла. Родственники ещё немного подискутировали, но ум девушки уже отключился от пустопорожних разговоров. В данный момент, зафиксировав у себя в голове все важные точки событий, она искала выход из сложившегося порочного круга. Что толку из года в год делать одно и то же не устранив опасность. Жаль, что Ингвар, похоже, собирается идти по тому же пути. Однако критиковать не выход. Он должен что-то делать, за Алриком люди уже не пойдут, они надеются на её мужа. Если бы землянка могла что-то придумать новое, интересное, то это послужило бы выходом из сложившейся ситуации. В поисках простого и гениального она и сидела сейчас с прямой спиной и высокомерным выражением лица. Во всяком случае, так её оценила свекровь. Ксюша же называла подобную маску «делать морду-лица кирпичом».

После завершившегося домашнего совета, Ингвар отвёл жену в сторонку и достав ещё мешочек отдал ей.

— Ксюша, у нас скоро будет холодно, тебе нужно заказать тёплую одежду.

Леди с любопытством заглянула в мешочек и увидела там россыпь золотых крупинок, перемешанных с несколькими золотыми монетами. За время всего пути, денежных вопросов они с мужем не касались. Он платил всю дорогу за всё. Не смотря на то, что любовь к мужчине переполняла её, привычка следить за деньгами оказалась живучей.

Её сиятельство отмечала бережливость избранника, но не чрезмерную. Нередко мог он щедро одарить за оказанные услуги. С удовольствием убедилась, что он следит за её нуждами и иногда даже раньше неё догадывался, чего ей не хватает. Впрочем, его внимание к нуждам относилось ко всем подчинённым воинам. Ингвар знал, что у Ксении есть свои деньги, но, ни разу не позволил ей расплачиваться. Именно он сопровождал её в северное отделение храна перед отплытием и помогал грузить вещи, среди которых было пара тяжелых сундучков. Четверть золотого запаса она тогда забрала с собой, предполагая вкладываться в дело. Северянин не мог не догадаться, что Ксения при приличных деньгах, но всё же сейчас даёт ей золото.

«Гордый», с удовольствием подумала девушка, «а может хитрый», подсказала в ней бывшая правительница. Ксения посмотрела на мужа, взяла мешочек, поблагодарила. Сейчас, когда дорога закончилась, пришло время увидеть друг друга в новой обстановке. В своей любви к Ингвару она не сомневалась, так же как в его к ней, но хотелось бы лучше узнать мужа. Как он будет действовать, что будет чувствовать, от этого зависела помощь Ксении. Здесь главный он. Северянин у неё в имении не лез главенствовать, ни словом, ни жестом, не ронял её авторитет. Она это оценила, теперь дело за ней.

— Спасибо, ты себе-то оставил золота?

— У меня ещё пять таких мешочков, — улыбнулся мужчина.

— Немного, но и не мало, — задумалась девушка. — Расскажешь, как выгоднее здесь расплачиваться?

— Конечно.

Вместо рассказа Ингвар повёл свою жену прогуляться по деревне. Там они посетили некоторых мастеров и в праздных разговорах узнали о нынешних расценках на услуги. Ксения была довольна заботой мужа. И сам о расценках узнал, и как политик себя проявил, показав людям поближе жену, как он её любит и уважает. Она с благодарностью поцеловала его, как только они вернулись.

— Ксюшенька, всё будет хорошо. Давай попробуем пожить здесь, а если тебе не понравится, то или отстроимся отдельно, или уедем в город.

— Хорошо, не волнуйся. Прошло слишком мало времени, чтобы что-то решать.

Ингвар вынужден был отвлечься. К нему пришли люди узнать о сыновьях, отцах, братьях, которые когда-то ушли вместе с ним. Кого-то из пришедших ожидали письма, привезённые издалека, кого-то вести о том, где похоронен их родственник и как случилось, что его уже нет в живых.

Ксения, переодевшись, побродила по дому. Познакомилась с женщинами, отвечавшими за чистоту, за стряпню. Узнала, что у Алрика две взрослых дочери, недавно выданных замуж. Одна живёт в городе на побережье, вторая уехала с мужем на острова. Девочек жалели, так как замуж их выдали рано, даже тридцати лет не дождались. Из сплетен леди поняла, что девицы от скуки дуреть здесь начали, поэтому их судьба быстро решилась. А саму Ксюшу все считали совсем юной, хрупкой, но зарождающееся покровительское отношение к себе девушка сразу пресекла. Это она защитница всех этих людей, если будет так судьбе угодно, а не они.

— Господин Лерон, — увидела леди лекаря так же как она слоняющегося по дому, — скучаете?

— Да, пожалуй, — согласился парень.

— Вы же не надеялись, что с первых дней у вас появятся больные?

— Нет, но как-то здесь пусто…жизни нет.

— Да полно вам, северяне вообще заметно тише себя ведут, чем наши жители, — попыталась развеять думы лекаря.

— А вот тут вы ошибаетесь, миледи, — загадочно улыбнулся он, — это только так кажется, но поверьте, в головах у них азарт! Без конца соревнуются, какой мастер лучше сделает вещь, кто сильнее, кто выносливее, кто лучший охотник, лыжник, корабел…

— Да что вы, а кажутся спокойными, — не поверила Ксения.

— Потому что всё внутри них. Наши любую эмоцию выплёскивают сразу, а эти держат в себе, от этого, кстати, многие болезни случаются, и способствует податливости ведьмам. Потоки движения неравномерны, есть, где зацепиться воздействию чужой энергии. Вот вы, например.

— Что я? — удивилась девушка.

— Знаете, что вы вообще практически не восприимчивы к злому воздействию на энергетическом уровне?

— Нет, откуда.

— Вы очень избирательны. Когда я вас лечил на корабле, уже тогда заметил, что даже помощь вы не сразу принимаете, как бы оцениваете. Я хотел вас усыпить, чтобы для вас быстрее закончился весь тот кошмар, но ваше тело решило, что ему это вредно и моё воздействие сразу исправляло. Удивительная способность.

— Возможно, — задумчиво произнесла Ксения. — Ещё ваш учитель отмечал странности в моих потоках, но поскольку его действия организм никогда не воспринимал как вред, то он так и не разобрался. А вам скажу, мне пока здесь тоже не по душе, но давайте присмотримся.

— Да разве я спорю.

Закончился день, начался другой. Новые комнаты всё-таки подготовили. Стало возможно распаковать вещи, что были привезены с собой. Места для ещё путешествующего приданого не было. Ингвар пропадал целыми днями, вечером возвращался усталый и рассказывал, где был, не забывая выспрашивать у Ксении, что она делала. Так вышло, что она вместе с лекарем единственные бродили как неприкаянные и ненужные обитатели имения. Лерон вспоминал интересные случаи из практики, Ксения предложила записывать их в комической форме. Сначала она сделала это сама, а после, воодушевившись, предоставил к прочтению свой шедевр Лерон. Вышло удивительно живо и остро. Ещё парень взялся обучать леди оказывать первую помощь пострадавшим. В компании друг друга скука переносилась легче. Ингвар пыхтел, когда слышал сплетни с намёками о лекаре и жене, но признавал, что Ксении с ним легче.

Сам же мужчина объезжал близлежащие сёла. Ему необходимо было себя показать, посмотреть, кто из способных работать остался, переговорить с ними о жизни. Вскоре Ингвар планировал уезжать дальше и за один день в оба конца ему будет не обернуться, тем более дороги пока раскисали от непогоды на глазах.

Через неделю прибыл Харн с караваном телег. Свекровь за всё время, не обмолвившись с новой невесткой ни словом, долго не могла успокоиться, что стольким вещам нет места в её, да-да именно в её доме. Прибывшие воины чувствовали себя неловко. Вместо радости встречи они стали свидетелями некрасивой затянувшейся сцены. Как ни странно, раздор прекратил свёкр. Цыкнул на свою жену и повелел всё, что не влезет в покои невестки, сгрузить в хлеву. Так дорогие сервизы стали соседями коров и свиней.

Ингвар вернувшийся на следующий день, узнав о происшедшем от Харна, был вне себя от гнева. О чём он говорил с матерью, никто не услышал, но неприкрытая ненависть снова ожгла Ксению не хуже кнута. Теперь уже надеяться, что время поможет наладить отношения, было бессмысленно.

— Ксюша, поехали со мной к шахтам. По ночам дорога подмерзает, передвигаться мы сможем быстро, пока солнышко не встанет. Посмотришь своими глазоньками, что многие поколения кормило нас.

— Ты решил всё же начать с шахт? — спросила девушка.

— Да, лес сейчас не востребован, за долгие годы мы упустили рынок сбыта, а вот с рудой, углём, плохо у всех. На нашем полуострове осталась пара семей, которые не прекратили свои работы. Спрос небывалый. Если получится наладить, то мы сразу встанем на ноги.

— Почему ты думаешь, что у тебя сейчас всё получится? Твой брат не показался мне глупым человеком.

— Начну с малого, каждый день будем проверять опоры, вентиляцию. У меня опытные воины, они будут следить за работами. Надо пробовать Ксюша, другого выхода всё равно нет. Ты поедешь со мной?

— Даже не сомневайся, — улыбнулась девушка и охнула от крепких объятий.

Спустя время, когда соскучившиеся по теплу друг друга угомонились, леди вспомнила о Лероне.

— Ингвар, возьмём с собой лекаря, он изводится от безделья. То ли у вас все здоровы, то ли служители научились лечить. А если вспомнить по каким причинам к нам попал парень, то боюсь даже предполагать, откуда у них такие способности и как долго они похищали метрополиских лекарей.

— Здесь? Скорее это ведьминское наследие. К нам ваши лекари никогда не приезжали, слишком далеко.

— Я бы не утверждала так уверенно. Много ли мы знаем о внутренней организации храма.

— Может быть, не буду спорить. А парня давай возьмём, мне спокойней будет, да и народу там больше проживает. Раньше, во всяком случае, проживало.

Пару дней Ингвар провёл в имении. Ксения собрала всё самое необходимое в дорогу и небольшим отрядом они выдвинулись к заброшенным шахтам. Двое суток спокойного пути, и группа упёрлась в горы. Места разработок находились как в горах, так к удивлению Ксении, и на плоскостях. Ингвар облазал всё. Несколько человек из селения сопровождали его, с надеждой шушукаясь между собой и гадая о дальнейших планах брата их ярла.

— Ксюша, думаю, получится набрать человек двадцать и начать работу. Людям не сладко здесь куковать, поэтому они согласны, несмотря на проклятия.

— Здесь уже речи нет о троллях и эльфах? — усмехнулась землянка, поёживаясь от холода.

— Разбуженные тролли и волшебный народ и есть проклятие. Поехали на обед к старосте, там послушаешь россказни об эльфах.

Дом старосты оказался точно такой же, как у Ингвара, только в уменьшенном масштабе. Большая зала на первом этаже, комнаты на втором. Собрались не только домашние хозяина дома, но и мужчины, готовые рискнуть на работах в шахте. Ксения уже поняла, что после обеда состоится стихийный митинг, приготовилась соответствовать роли жены вождя, как настроение ей испортил усевшийся рядом с хозяином служитель.

Весьма приятный мужчина, умное породистое лицо, никаких горящих фанатизмом глаз. Такому хочется довериться, он сильный, видно много знает, он решит все проблемы. Ксения воспринимала его чисто по-женски, но видно было, что у мужчин служитель пользуется неменьшим доверием и уважением. Думать про такого плохо, очень не хотелось. Но позвольте, что делает в этом захолустье, столь необычайный человек? Принципы, отшельник, случайно?

Ксения ела, нахваливала, слушала. Служитель был в чине мудрости. Являлся частым гостем и курировал местность в течение долгих лет. Даже Ингвар оказывается помнил его и относился с уважением.

— Вам невероятно повезло заполучить в жёны красавицу из древнейшего рода Орисов-Атис, — похвалил Ингвара его мудрость, явив свою осведомленность.

Ксения мило улыбнулась и после этих слов была уверена, что служителю здесь не место, а если он тут находится, то уж никак не ради обеда. Люди радостно делились с ним новостями, рассказывали о возможности снова получить работу.

— Хорошее дело, — кивал его мудрость.

— У меня остался насос для вентиляции, — обрадовал Ингвара один из шахтёров. — Чуть промаслить, и можно работать.

— Будет занятие нашему кузнецу освежить инструмент, — добавил кто-то.

— А Лени наконец-то снова будет при деле со своей смесью, — поддержал ещё один голос, на что уже отреагировал служитель.

— Не дело использовать столь разрушительную смесь в горах. Это раззадорит проклятие. Руду надо добывать по старинке.

— Но как же, смесь эту ещё наши деды использовали, — искренне возразили ему.

— Использовали, — кивнул его мудрость, — но только против льда. Это нужное дело.

Все замолчали.

— Простите ваша мудрость, но если работать только киркой, то лучше не начинать, — вежливо, но твёрдо возразил Ингвар.

— Может и лучше, — к удивлению, всех высказался служитель.

— У вас люди возвращаются к первобытному строю существования, а вы говорите лучше, — вступила Ксения, ища подтверждения своим подозрениям или оправдания для столь приятного слуги храма.

— Ваше сиятельство, вы же знаете, что развитие техники приведёт к гибели всего мира. От жителей Метрополиса никогда не скрывали причины действий служителей.

— Вы не можете быть уверены в этом. Путь не предопределён. Всегда есть свобода воли, вы это не отрицаете.

— Наши видящие из года в год прорицают катастрофу всего сущего, если мир пойдёт по техническому пути развития.

— Отнимаете этот путь, но взамен ничего не даёте. Это противоестественно.

— Мы предлагаем путь саморазвития.

— Для кого? Какое саморазвитие, когда людям есть нечего, и каждая минута занята самовыживанием.

— Думаете, если позволить людям использовать технику, то все будут сыты? Ошибаетесь. Это путь в никуда. Десять, двадцать лет сытости и снова надо будет что-нибудь придумывать. Сейчас вы хотите легче добывать руду. Потом у вас её будет столько, что встанет вопрос о её быстрой доставке с места на места. Потребуются ещё рабочие, для усовершенствования дорог, им нужна будет еда, крестьяне перестанут справляться, им нужны будут новинки для облегчения их труда, для этого нужно будет…. Это бесконечный процесс.

— Это жизнь. Всегда что-то надо, но сейчас люди ходят по кругу, а могли бы идти вперёд, — упорствовала Ксения и ловила каждый жест служителя.

— Наши видящие знают, что этот путь имеет конец. Крах всему и всем. Мы с вами вернулись к тому, с чего начали.

— И я вам отвечу, вы нарушили главное, свободу воли. Вы за всех решили, что духовное развитие есть благо. Кто бы возражал, но к этому люди должны приходить сами, а не по вашему велению. Вы держите жизнь в узде, это тоже своего рода смерть. Вы губите искры творческих порывов. У вас люди умирают от голода.

— Это малая цена за то, что мир останется жить.

— Вы работаете с людьми, но не верите в человека. С чего вы решили, что пойдя по техническому пути развития, люди поняв, что он ведёт к гибели не смогут подкорректировать свою дорогу и не предотвратят катастрофу? Наивно полагать, что человек будущего глупее вас. Почему бы не совместить техническое развитие с душевным совершенствованием.

— Если бы не знал, что вы Орис-Атис, то по вашим речам я отнёс бы вас только к этой фамилии. Вечные бунтарки, пользующиеся покровительством правящей семьи.

Острый взгляд уже не напоминал приятного человека, он вворачивался в сознание, заставляя вздрагивать и теряться.

«Господи, да ведь он же гипнотизирует меня!», ахнула Ксения и опустила глаза.

— Вы так смотрите на мою жену, ваша мудрость, что мне кажется, вы забыли о принадлежности её мне, — обратил на себя внимание Ингвар.

— Ну что вы, ни на минуту не забыл, — как-то двусмысленно и недобро ответил служитель.

Беседа больше не клеилась, народ начал расходиться. Ксения не видела, а местные с любопытством выспрашивали у воинов, что же за жену такую привёз их возможно будущий ярл. А Ингвар был в смятении. Ксения не раз намекала на то, что служители не столь бескорыстны и безобидны. Северянину не было дела до них, он никогда не задумывался, что они повсюду, вне государств, вне политики и, тем не менее, обладают огромным влиянием. Ингвар посмотрел на Лерона, на Ксюшу и больше, человек вызывающий безотчётное доверие, не казался ему приветливым, безопасным. Но не могут же служители иметь отношение к бедам, царящим уже не одно десятилетие на их землях. Это невероятно. А эльфы, тролли, более вероятны? Ингвар даже тряхнул головой, столько мыслей одна противоречащая другой возникло в нём. Нужно вычленить главное. Он подбил людей работать и его дело обеспечить охрану, а уж кто попадётся эльфы или, кто другой, это неважно.

— Ксюша, не думал, что тебя волнуют проблемы общемирового значения, — заметил позже Ингвар жене.

— Раньше не очень, а вот увидела ваши земли, и покоробили слова его мудрости о ломающей лёд смеси. Сидит весь такой благожелательный, мудрый, сочувствующий. Захотелось «подёргать тигра за усы».

— Ласточка, у него нет усов.

— У тигра? Он же из кошачьих!

— Нет, у его мудрости.

— А-а, — леди улыбнулась, — все три слова метафора, а не только «тигр».

— Понял, — ответил улыбкой Ингвар. — Я так же понял, что ты затеяла это для меня, чтобы я посмотрел на служителя твоими глазами.

— Да, милый, иногда очень сложно самостоятельно вырваться из окруживших проблем и взглянуть на всё как бы сверху или со стороны. Я посторонний человек, я не вижу всех сложностей, которые видишь ты, поэтому мне остаётся смотреть только на явные, яркие штрихи событий, а они просто кричат о банальных диверсиях. Единственное что меня смущает, это сентенция «кому это выгодно?». Обычно всё совершается ради денег, сюда же отнесём наследство, конкуренцию в делах, не забудем про власть, реже поводом служит месть. А вот если подозревать служителей, то они действуют так жестоко ради мира во всем мире? Это как-то не укладывается у меня в голове.

— Ксюша, ты уникум. Тебе удалось вырвать меня из общего мнения, но не скажу, что разделяю твою точку зрения. Посмотрим.

— И то хлеб, — прижалась к мужу девушка и посмотрела на подошедшего лекаря.

— Леди, я столько учился, многое узнал, но только сегодня поймал себя на мысли, что мы все ВЕРИМ, что техническое развитие — это крах. А ведь я помню, как из-за лучших видящих ваш… — молодой человек замялся, — …первый муж оказывался посмешищем. Вроде и верное предсказание, да не совсем точное. А кто даст гарантию, что крах неизбежен? Мы в Метрополисе живём…жили хорошо, не было нужды задумываться, но то что я увидел здесь и услышал, как «не советует» служитель пользоваться «ломающей смесью» для общего блага, это всё заставляет сомневаться в известной истине. И я вам скажу, я буду думать! Потому как чувствую, что он неправ, а вы правы. Чувствую, — разволновался парень.

— Лерон, — мягко коснулась его руки Ксения, — вы умничка, но не забывайте об осторожности. Вы уже пострадали от служителей, уверена вы больше не думаете, что это был единичный случай. Волки в овечьих шкурах и нам им противопоставить нечего.

— Вы их боитесь? — тихо спросил лекарь.

— И призываю вас бояться, пока это самое разумное, — строго ответила леди.

Лерон кивнул и ушёл задумчивый.

Через день Ингвар с Ксенией вернулись в имение. Необходимо было получить заказанную тёплую одежду, поменять воинов, решить ещё несколько дел и тогда можно приступать к основной работе.

Больше всех возвращению брата с женой, обрадовался Алрик. На совместных трапезах он следил за Ксенией, отмечая, как она держит себя при общении, как ест, улыбается, молчит. Казалось его взглядов никто не замечал, кроме Кайсы. Алрику удалось вежливостью рассеять гнетущую атмосферу в доме и несколько дней прошли не столь тягомотно, как беспокоилась заранее гостья.

Вскоре она с мужем снова отправилась в разъезды и, проболтавшись за ним хвостиком почти месяц, они осели в посёлке возле шахты. Нужные специалисты для работы были привезены, необходимые связи налажены, оставалось только следить за работой.

Крошечный домик в личное пользование молодых вполне устроил. Ксения перевезла малое количество вещей, ровно столько сколько удалось навьючить на одну лошадь. Ингвар не собирался надолго задерживаться близ горы. В его планах было наладить работу и отправиться в город за наймом большего количества шахтёров. За этим следовали бы другие хлопоты.

Он уже не надеялся, что Ксюша уживётся в его родовом имении, и к выбору нового жилья, которое стало бы не менее значимым, собирался отнестись педантично. Ещё ничего не было ясно, поэтому определить в какой местности ему строить дом, было невозможно. Ласточка его поддерживала и тоже пока не могла сказать, где ей больше всего понравилось.

Шахтёры привыкли, что воины Ингвара перед каждой сменой спускаются вниз и проверяют крепления штрека, следят за свежестью воздуха и их самих проверяют. Полтора месяца работы дали свои результаты. Люди успокоились, заработали первые деньги, в село приехали новые работники, надеющиеся на заработки.

Ксения увлеклась учёбой у Лерона и одновременно составляла пособие по оказанию первой помощи для простых жителей. Лекарь переехал вместе с молодыми и поселился в соседнем домике, занимая одну комнатку. Ещё они вдвоём записывали местные сказки об эльфах. Тоненькие, злопамятные, мстительные существа, любящие танцевать или дурачить людей. Такой вывод напрашивался после прослушивания всех историй.

Снежные сугробы и слепящее солнце радовали леди. Дел у неё нашлось много, помимо ведения записей её часто приглашали на местные торжества, как почётную гостью. Радости много ей это не доставляло, но имидж она себе создавала. Говорила красивые тосты, часто пела, вовлекала местных девушек в организацию танцевальных или песенных подарков, как было у неё в имении.

Идиллия нарушилась вечером, когда не все шахтёры вышли на поверхность. Охрана отреагировала быстро, с предельной осторожностью добрались до места, где работала пропавшая тройка и обнаружила их лежащими без сознания. Подняли наверх, перенесли в дома и хотели послать за помощью к служителю, но Ингвар вызвал Лерона. Посёлок затих в ожидании новостей. Хуже смерти было только живое тело без разума.

Все снова заговорили об эльфах. Тролли, по мнению экспертов, обрушивали своды, а нынешнее злодейство, несомненно, дело рук волшебного народа. И только Лерон, не слушавший никого, занятый больными, проделывал странные манипуляции. То растирал пострадавших, привлекая женщин, то нажимал им на виски. Если пациент приходил в сознание, вливал в него воду с лекарством, и ждал, когда у того будут рвотные позывы. Ксения наблюдала за парнем, и даже обладая своими малыми знаниями в медицине, поняла, что нет никакого волшебства, а есть отравление.

— Ингвар, — тихо позвала девушка мужа, — охрана осталась у входа?

— Как всегда.

— У тебя есть следопыты, или очень внимательные на мелочи воины и толковый рабочий?

— Есть, Ксюша, что ты задумала?

— Надо бы с утра пораньше осмотреть место, где нашли рабочих. Необходимо понять, как их одурманили.

— Не веришь, что эльфы?

— Какая сейчас разница кто? Мы же договорились придерживаться фактов. Если бы воздействовали на энергетику, как лекари или ваши ведьмы, то Лерон оказывал бы помощь по-другому. А он видишь, как их тормошит, старается вычистить тело, убрать отраву из него. Значит надо искать способ. Их угостили дурманным вином, водой, хлебом, или обсыпали чем-то, или надышались они гадостью.

— Думаешь, остались следы?

— Уверена. Только нужно очень внимательно смотреть и консультант должен быть рядом. Откуда мы знаем, может подозрительное нам, норма для шахты, или наоборот, мы видим валяющуюся кирку, а знающий скажет, что она слишком блестит или положена так, как никто никогда из шахтёров не положит, потому что есть примета такая… В общем ты понял?

— Да, Ксюшенька, только нет смысла ждать утра, в шахтах темно всегда. Соберу людей сейчас же.

Леди только кивнула, подумав о том, как быстро и чётко реагирует муж на подсказки. Он бы и без неё осмотрел место, но сейчас наверняка сделает это более вдумчиво.

Рано утром пришёл в себя первый из пострадавших. Разум у него не отключился, но мужчина был заторможен и плохо видел. Лерон обещал, что гением пациенту уже не быть, но в основном тот восстановится.

Вскоре вернулся Ингвар с командой исследовавших место, где нашли пострадавших. Запершись в комнате, пригласив жену и пару мастеров, он рассказал, что они обнаружили. Девушка вспоминая время, когда они с Ингваром лазали по шахтам сделала приблизительные зарисовки и слушая уточнения нарисовала круглые отверстия наверху стен, их по мнению специалиста быть не должно. Еще они обнаружили два круглых углубления друг против друга и валяющуюся грязную серую тряпку, больших размеров, которую поначалу приняли за камень. Назначение находкам никто не придумал.

— Мастер, скажите я, правильно нарисовала углубления?

— Да леди Дан. Абсолютно верно.

— А тряпка где лежала?

— Недалеко, к краю была прижата и наспех засыпана. Целое полотно, на дверной проём хватило бы, — мастер кивнул в сторону закрытой двери и замер.

— Кажется, мы с вами думаем об одном и том же, мастер, — задумчиво произнесла леди. — Осталось найти палку, которая была вставлена в углубления и держала серую занавесь.

— Палку можно не искать, это, скорее всего, был черенок от инструмента, — заметил мастер.

— Вы хотите сказать, что на время штрек загородили обыкновенной занавеской на палке? Но зачем? — удивился следопыт.

— А вот здесь, наверное, есть варианты. Скрыть то, что происходило, помешать циркуляции воздуха. Больше мне не придумать — развела руками Ксения.

— А больше и не надо леди, тряпка плотная, грязная, в глаза не бросалась… но вскоре рабочие начали бы задыхаться и догадались бы, так что смысла в ней нет.

— Но Нельс нашёл ещё сквозные отверстия, — напомнил Ингвар, — и на краях их мы заметили вроде как растёртую в пыль траву. Такое на дне банке после чая остаётся, мелкая пыль. Нельс только по запаху и учуял.

— Ингвар, ты сам всё сказал, в эти отверстия вдували нечто отравляющее и получается, что с перекрытым доступом воздуха шахтёры быстро надышались этой гадостью. Хорошо бы для Лерона чуть соскрести эту пыль, знание, чем конкретно травили, помогло бы ему в лечении.

— Нельс, слышал? Сделай и отдай лекарю, — отдал команду Ингвар.

— Ксюша, думаешь, парень сможет среди другой пыли понять, что за трава?

— Попробовать нужно, — пожала плечами девушка.

— Прошу прощения леди Дан, но отверстия ведут в никуда. Как оттуда могли что-либо вдуть? Какой силы должно быть дыхание? Вы думаете это тролль не эльфы?

— Мастер, тряпку тоже тролль вешал? Не говорите ерунды. Шахты разрабатываются с незапамятных времён, не счесть, сколько было обвалов. Ни одна карта вам точно не скажет где, какие ходы были и остались. А вот то, что так ловко проделали отверстия, а вы считаете волшебством…. — Ксения замялась, — понимаете, не верю я, что за долгие годы шахтёры придумали себе насос для подачи воздуха и не придумали бур.

— Обижаете леди, как же без бура.

— Так почему вы исключаете, что отверстие проделали буром?

— Бур ставят на землю и бьют по нему молотом… — терпеливо начал объяснять мастер.

— О, — застонала Ксения, — кошмар. Уверена, что и тут приложили руку служители. Мои горцы первым делом придумали вращающийся бур и вкручивали его при помощи упора, а уж вы-то работая изо дня в день обязаны были усовершенствовать подобную работу.

Мастер нахмурился.

— В любом случае сделать горизонтальные сквозные дыры возможно. И это лишний раз доказывает, что никакого волшебства во всём происходящем, нет.

— Миледи, — подал голос Нельс, — вы полагаете, что дыры эти делали из неизвестного прохода?

Ксения кивнула.

— Хорошо, предположим неизвестные сумели сделать дыры, углубления тогда, когда в этом месте никто не работал. Мастер такое возможно? — спросил Ингвар.

— Да, если есть ходы, то дыру можно проделать, когда никто не работает, а углубления для черенка сделали вообще походя. Никто не обратит внимание.

— Значит, как минимум один из наших рабочих связан с этим делом.

— Почему? — вскричал мастер, — люди так долго ждали, никто не осмелился бы.

— И, тем не менее, кто-то скинул занавесь, тогда, когда пострадавшие уже лежали, — жёстко подвел итог муж Ксении.

Возразить никому было нечего. Так что же, кто-то из наших сам, своими руками всем пакостничает? — не могли поверить мастера.

— Никому ни о чём пока ни слова, — закончил собрание Ингвар и распустил людей по домам.

Когда день приближался к обеду, очнулись остальные пострадавшие и Лерон давал благоприятные прогнозы, но настроение испортил приехавший его мудрость.

Он грустил по потерявшим разум шахтёрам, сетовал на то, что его не послушали и не проявили осторожность. Ксения молчала о том, что одурманенные очнулись и уже разошлись по домам. Лерон тоже сидел набычившись и смотрел на приехавшего исподлобья. Ингвар казалось, никого не замечал, а староста, глядя на других, только вздыхал, давая возможность выговориться служителю. Долго так продолжаться не могло, нашёлся человек, который поделился радостью с его мудростью и всё подробно обсказал.

Если бы Ингвар, Лерон, Ксения, не подозревали во всех грехах слугу храма, то даже не заметили бы, как его задела радостная весть. Вечером леди ещё раз обдумав многое, решила, что настала пора расставаться с деньгами.

— Солнышко, надо увеличить число охраны. Мало стоять у входа нам известного, стоило бы поискать, где есть другие лазейки и вообще патрулировать территорию.

— Ксюша, нам не потянуть. Это неразумно и не окупится, — возразил муж.

— Ингвар, дело не в деньгах, пусть охраны будет больше рабочих, это временная мера, но надо отловить мерзавцев. Это будет наша зацепка. Тогда и местные ушами хлопать не будут, чужаков примечать начнут, за своими шастающими по ночам приглядят. Здесь денег считать нельзя. Поехали в имение, возьмём золото, что я привезла.

— Ласточка, у нас не принято тратить приданое жены. Это перейдёт нашей дочке, — воспротивился Ингвар.

— Милый, если сейчас не вложим, то не заработаем, — мягко возразила Ксения.

Рано утром пара оставив указания, выехала в имение.

Несмотря на печальные события, было радостно вырваться из-под пригляда множества любопытнах глаз. Харн остался в селении, сопровождать командира отправились несколько знакомых Ксении воинов. В пути нашлось время отвлечься и передохнуть от дел. Молодожены весело скакали наперегонки, подкарауливали и осыпали друг друга снегом с ели, играли в снежки, втягивая в забавы и сопровождающих. Ингвару не везло, у Ксюши собиралась неизменно бОльшая команда защитников. На второй день пути пара достигла имения. Заснеженный дом с дымком из трубы выглядел уютно. Ингвар улыбнулся, когда принюхавшись, определил, что пахнет пирожками.

Встретили их радостно, слухи о начавшейся работе дошли до родных и лица их были полны надежд. Тёплых слов перепало всем, кроме Ксении. К ней отношение не переменилось, разве что Алрик снова сгладил недружелюбие матери вежливостью.

— Где Кайса, — спросил Ингвар недовольный вниманием брата.

— Уехала навестить дочь. Скоро я стану дедушкой, — гордо ответил ярл, и Ксения посетовала на свою мнительность. Всё ей казалось, что за каждым словом Алрика к ней стоит нечто большее, чем простое гостеприимство.

— Надолго ли к нам сынок, — спросила мать.

— Нет, кони отдохнут, и мы уедем. Ксении нужно забрать кой-какие вещи.

Девушка, наблюдая за реакцией свекрови, подумала, что даже самые умные мужчины бывают глупы. Ну, зачем он упомянул о ней? К его разъездам здесь относятся спокойно, но только если они не связаны с нелюбимой невесткой. Свекровь снова сидит злая, расстраивая сына. Видела бы она его, как он рванул к дому, когда учуял запах пирожков, а ведь не голодный был.

Но, тем не менее, вечер прошёл спокойно, даже утро было прелестным. Ксении захотелось для мужа приготовить что-нибудь вкусненькое, и к обеду она представила для всех любимые десерты. Из сливок и яиц сделала крем-брюле, а из уваренного молока с маслом и сахаром получились конфеты. Вышло необычно, вкусно. Правда свекровь не притронулась, только сделала замечание о расточительстве сахара и что с такой хозяйкой можно по миру быстро пойти. Ксения не удержалась и улыбнулась, когда свёкр в момент нотации довольно причмокнул, съедая мягкое крем-брюле, за что тоже словил нелестный взгляд от жены. Но ему было всё равно, он снова закемарил.

А вечером за большим столом помимо семьи, да приехавших с молодыми воинов, собрались жители деревни. Всем хотелось из первых уст услышать, как идут дела. Мать ярла цвела, сам ярл сидел с непроницаемым лицом, а Ингвару было не по душе устроенное матерью выпячивание его персоны.

«Что эта женщина творит?!», с осуждением думала Ксения. Хвастать младшему пока нечем, а она старшего сына втаптывает в грязь, как использованный материал, а из другого делает подлеца подсиживающего брата.

Молодые легли спать с тяжёлым сердцем. Хотелось поскорее уехать. Но следующий день внёс коррективы в их планы. В одном из сёл собрались люди, желающие работать на шахте и, прослышав, что Ингвар сейчас в имении послали гонца с просьбой заехать к ним. Им хотелось, чтобы брат ярла, взявшийся за рудное дело, самолично озвучил условия работы, сроки, заработки, и конечно в первую очередь им требовалось поглядеть на вернувшегося воина.

На шахте в новых работниках очень нуждались, тем более всегда лучше свои, чем чужие городские и Ингвар поехал. На следующий день он должен был вернуться.

— Ксюша, — говорил он, не желая оставлять жену надолго, — постараюсь, одним днём обернуться, но скорее всего меня задержат с разговорами. У нас народ дотошный, пока всё не выспросят, не успокоятся.

— Я всё понимаю, не волнуйся, я бы с тобой поехала, но ты ведь по-быстрому хочешь?

— Да, моя радость, буду гнать, время жалко.

Ксюша спокойно провела день. Вечером по просьбе воинов спела пару песенок и удалилась к себе, чтобы не мозолить глаза свекрови и Алрику. А тот нашёл для себя повод и вместо местного пойла выставил дорогое вино и даже Ксению уговорил выпить разок. Вино действительно оказалось приятным и, запивая ужин, девушка потихоньку опустошила бокал. Ни о каком опьянении речи быть не могло, в своей подозрительности Ксения следила, чтобы ей ничего не подсыпали. И всё же….

Поскучав в своих покоях, леди подсчитывала, сколько воинов необходимо нанять, на какой срок, как сделать так, чтобы избежать подкупа их, когда в её дверь постучались.

«Поздновато для визитов».

Не открывая, Ксения крикнула, вкладывая недовольные интонации:

— Кто?

— Я, — послышался женский голос из-за двери.

Девушка вздохнула. Люди сама простота. Гадай теперь кто эта «Я». Но главное, что не мужик. Ксения открыла.

— Вас ждут в кабинете.

— Зачем? Кто? Почему сейчас?

— Я не знаю, пришли бумаги. Ярл ругался, про налоги. Шахта-то заработала… — смутилась молодка.

Идти не хотелось. Не поздно, но уже темно и на улице, и уж тем более в доме. Впрочем, в доме всегда темно. Но обязанности никто не отменял. Свою лень Ксения держала жёстко и когда слышала слово «налоги», то решала проблему сразу. Самое нелюбимое дело, которое никому не доверишь. Это уже хозяйский инстинкт. И она пошла за посланницей. Заволновалась, что ещё не хорошо разобрала местное законодательство, а потом вдруг её осенило, что никто не знает, что она сведуща в делах. Даже остановилась, но кабинет был уже рядом и в открытую дверь, увидев, что Алрик сидит за столом среди вороха бумаг, всё же шагнула.

— Ксения, спасибо, что пришла. А мне вот уже прислали указов. Начал разработку, плати. Количество народа в селе увеличилось, плати. Предупреждение прислали, что если мои закупки еды в городе увеличатся, то я буду называться оптовым покупателем, и тогда другой налог мне полагается, что тоже отследить надобно.

— Как у вас всё быстро и с предупреждениями, — улыбнулась успокоившаяся девушка.

— А у вас как?

— У нас с удовольствием подождут нарушения и возьмут положенное плюс штраф. Наука, так сказать, под названием «не зевай!».

— Ксения, я ведь не знаю, сколько народу в поселении при шахте сейчас, сколько будет в ближайшее время, а заполненные бумаги хотелось бы отправить вместе с вами, не откладывая.

Девушка села рядом разбирать послания. Удивительная дотошность в документах при нижайшем уровне жизни. Какое-то время они с Алриком просматривали бумаги, заполняли, подсчитывали.

— Не вижу, где росписи на шахты? — спросила Ксения.

Ярл поворошил бумаги, нахмурился.

— Наверное, упали, когда всю кучу собирал. Ксеня, я вижу, ты устала сидеть, давай я отдам тебе бумаги, а ты уж у себя посмотришь их.

— Да, наверное, — задумалась девушка. У себя можно переодеться уже и дышать легче будет. А то от ярла вином пахнет, как ещё мозги у него соображают.

— Пойдём, — скомандовал он, и первый встал, выходя из кабинета.

— Куда, — растерялась Ксения, что она упустила?

— Росписи отдам, — уже отдалившись, крикнул он.

Девушка, сделав шаг вперёд на рефлексах, тут же отступила назад, но стыдно стало за свою подозрительность. Что же она всю жизнь так и будет всех заранее неблагонадежными считать. Ведь в первую очередь себе же жизнь отравляет мнительностью. И пошла, догонять ярла. Идти не долго, дом не стадион. Широко открытые двери, Алрик стоит спиной у стола в своей комнате. Ксения заглянула, убедилась, что комната спальней не является, и чуточку переступила порог. Мужчина же, не оборачиваясь, протянул руку за спину с бумагами. Леди сетуя на нетактичность северянина, всё же ей не хотелось дальше заходить, сделала пару шагов и потянула за росписи. Алрик резко развернулся и уже он стоял спиной к двери, а Ксения между ним и столом.

В ловушке!

— Попалась ласточка, — прошептал ярл, отмечая как испуганно и удивленно глаза у свояченицы распахнулись, как она пытается сообразить, что делать.

— Я буду кричать, перебужу весь дом, — постаралась ровно произнести слова леди.

— Не советую позорить брата. Ты не у себя в спальне, а у меня, — склонившись, прошептал в ухо этот нехороший бугай.

Ксения сжалась.

«Ну как же она попалась! Ведь опасалась… Не ожидала от этого кабана выдержки и коварства, вот и попалась. А ведь это подло. Опасалась, но не верила, слишком…»

Мысли промелькнули быстро.

А мужчина уже притягивает её к себе, прижимает и пока только склонившись, царапает своей щетиной щёку. Он не ждет от неё отклика. Сам кладёт руку на затылок и поворачивает как ему удобно. Целует, страсть кипит в нём, но он сдерживается. Надолго ли, вторая рука уже без осторожности вдавила Ксению, так что она ощущает желание мужчины. А умных мыслей всё нет. Ударить она не может, слишком близко стоят они. В глаза ткнуть, так не успеет, потом обойти его и выскочить в открытые двери…

«Да, открытые двери…» вот он единственный шанс. Она поднимает руку и зарывается в волосы Алрика. Он неожиданно приотпускает её, смотрит удивленно, а она притягивает и шепчет:

— Ты не знал, что страсть одного способна разжечь огонь в другом? — и целует сама. В ответном порыве он чуть ей кости не сломал, но сквозь туман, до него доходит, что ласточка просит закрыть дверь.

— Дверь… да, сейчас, забыл, сейчас, — и поворачивается.

Ксения, уже не теряя мгновения, опирается о стол и что есть сил, двумя ногами выталкивает мужчину в коридор, чуть не падая, подлетает к двери и, захлопывая, запирает её.

— Вот так. Надо запатентовать мой удар ногами. Я профи! — бубнит она себе под нос, не давая скатиться в истерику.

— На всякого мудреца найдётся простой ход, ты меня провёл, я тебя, — толкая тяжеленный комод к двери, пыхтела девушка. Но дверь мощная, засов крепкий, итак выдержат. Осмотрела защиту, — ничего, мне спокойней.

Тайных ходов в деревянном доме она не ожидала, но полазала, проверила и такую возможность. Алрик ещё потолкал дверь немного, но, видимо не желая всё-таки привлекать излишнее внимание, угомонился.

Леди успокоившись, довольно спокойно провела ночь в его постели, которая была в соседней комнате, правда не раздеваясь. Были мысли раньше всех встать и тихонько вернуться к себе, но слишком рано испугалась выходить, кто знает, может ярл под дверью сидит, и много ли времени ему понадобится для подлого дела. А на рассвете проблема выходить-не выходить разрешилась сама собой.

— Открывай! — послышался голос свекрови.

Ксения уже встала и переплела волосы, чтобы выглядеть прилично, если на кого наткнётся. В ответ на приказ она поморщилась, но делать-то нечего. Нисколечко не смущаясь, ведь она одна, леди с большим трудом отодвинула обратно допотопный комод и распахнула дверь. Короткая битва взглядов. У одной воительницы плещется торжество, у другой «на-ка выкуси» и ни капли смущения.

— Я могу выйти? — с вызовом спросила невестка, и тут же добавила — ваш дом оказывается, не безопасен для леди.

Свекровь посторонилась, Ксения с гордо поднятой головой, с выскакивающим сердцем из груди, сделала пару шагов, но визг и полотенце, ударившее её по голове, заставили недоуменно остановиться. Пока она в изумлении, да что там, в шоке, смотрела на заоравшую, на высокой ноте деревенскую правительницу, получила несколько раз полотенцем по голове и вмиг стала лохматой. Народ появлялся с удивительным проворством, и идти куда-либо уже не было возможности. Так и стояли они, вопящая на весь дом свекровь и ошалевшая невестка, вид которой всё больше походил на только что вытянутую из постели развратницу. А позади, к дверям своей спальни подошёл ярл и взгляд у него был тоже ошарашенный, но, к сожалению, он молчал, и расстановка действующих лиц получилась такая, какая нужна была свекрови.

— Развратница, дрянь, змея… — кричала она, — вон из моего дома! Чтобы ноги твоей здесь не было, если сейчас же не уйдешь, прикажу смолой облить и в перьях вывозить, волосы остригу, потаскуха…

Ксения смотрела на людей, никто не сунулся успокоить престарелую мать ярла, вдруг у неё от экспрессии сердце зашкалило бы. Нет, всем было интересно смотреть, как позорят чужестранку. Кто-то даже радовался, то ли из личных соображений, то ли из солидарности. Женщина перестала махать полотенцем, и Ксения оглянулась на Алрика. Не похоже было, что он знал, чем закончится его акция по соблазнению, но, ни слова не сказал в защиту свояченицы.

— Ничтожество, — произнесла девушка, адресуя именно ему обидные слова.

Ретивые слуги даже не дали ей зайти в комнату, чтобы одеться. В домашнем платье Ксения была выставлена на улицу. Зимой.

Не обращая ни на кого внимания, она быстрым шагом пошла в деревню. Ей нужна была одежда, за золотые серёжки, даже отъявленный моралист продаст ей одежду, а за кольца она получит коня. Тело от быстрой ходьбы разогрелось, только ступни мёрзли, да уши.

«Ничего, не больше пятнашки мороза, выдержу», подбадривала себя леди.

«Полчаса всего-то, дойду, ещё вспотею».

При подходе к деревне леди догнали воины Ингвара, а с ними Алрик. Сердце ёкнуло, что ещё задумала бешеная старуха. Лояльность к матери любимого почила быстро и без мучений. Свекровь понимала, видела, что Ксения не виновата. Они могли бы тихо воевать друг с другом, но находиться в одной семье. Можно было только гадать, о чём думала сельская царица устраивая расправу. Наверное, взбодрилась, что шахты заработали, поверила, что всё теперь младший сын исправит, а с чужеземкой по-быстрому можно расправиться.

Пришлось остановиться. От всадников не убежишь. Раскрасневшаяся Ксения стояла с гордо поднятой головой. «Они не посмеют, не посмеют», уговаривала она себя не бояться.

— Миледи, — спрыгивая с коня, обратился один из знакомых воинов, — давайте помогу одеться вам.

Ксения выдохнула. Алрик молчал. Воин, кажется Мартин, одевал леди, как маленькую.

— Не надо стесняться, ребята отвернулись, а штаны женщинам необходимо пододевать. Вот так, сейчас я сапожки помогу обуть, держитесь за меня леди, — бормотал мужчина.

Упакованная в тёплую одежду Ксения вопросительно взглянула на Алрика.

— Ксюша, вот вещи, что ты приготовила брать с собой накануне. Возьми. Остальное будет в полной сохранности, как станет известно куда пересылать, так дай знать, — пряча глаза, словно набедокуривший дитятко, произнёс ярл.

Хотелось девушке облить его презрением, сказать что-нибудь гаденькое, больное, но поняв, что за свою жизнь ей сражаться не придётся, чуть успокоилась.

— Спасибо Алрик, понимаю, что вы с матерью могли бы и ограбить меня.

Ярл вскинулся от обиды, но посмотрев на стоящую девушку, сник. Она смотрела на него с сожалением.

— Кому как не тебе ярл знать, насколько сложно вернуть величие своих земель. Грустно, что когда пришла тебе подмога в виде брата, вы не вместе взялись за неподъёмное дело, а ещё и врагами стали. Выгнал меня, опозорил…

— Я не…

Ксения махнула на него рукой, ей оправдания были не нужны. Не мальчик перед ней, чтобы на маму валить.

— Только дальнейшее-то как тебе видится? Я-то ушла, а Ингвар? Думаешь, он с вами останется?

— Нет, — выдавил из себя Алрик, — он за тобой пойдёт хоть на край света. Я бы пошёл.

Леди посмотрела на него. Как же сложно, сколько всего в людях намешано. Многое хотелось сказать, но ей ли учить взрослого человека, потакающего неразумной недальновидной злости матери. Она перевела взгляд на воинов.

— Мы с вами леди, — первым ответил Мартин.

— Вот ваша Черничка, — добавил другой, и продолжил, — мы не поверили тому, что произошло, да и ярл Алрик поклялся, что вы были одна всю ночь, хоть и в его спальне, — говорит, а сам глазом косит на ярла. Тот кивнул, развернул коня и ускакал.

Ксения не сразу полезла на лошадь. Она, опустив голову, почувствовала, что напряжение, злость, окончательно уходит. Справившись с собой, не давая себе окончательно расслабляться, ведь стоит на улице, она посмотрела, кто с ней собирается ехать. Все из команды Ингвара.

— Мне нет больше смысла находиться здесь, — медленно начала говорить она, — работать на семью, которая опозорив, выкинула раздетой на улицу…. Моего великодушия не хватит, чтобы простить это. Я еду в город, думаю, Ингвар догонит меня или найдёт уже в городе. Вы со мной?

— Да миледи, можете не сомневаться. Командир оставил нас присматривать за вами. Куда вы туда и мы.

— Может ему весточку дать, где меня искать? — обеспокоилась Ксения.

— А мы в деревню сейчас заедем, еды купим, да и сообщение оставим.

Так и сделали. Её сиятельство в плане своего благополучия была спокойна. Алрик отдал ей не шмотки, а сумки с золотом, которое она приготовила для найма воинов на шахты. Знал ли он что там или нет, неважно. Нищенствовать даже короткое время, Ксения не будет. Мартин с товарищами хотели за еду расплатиться сами, но леди только улыбнулась.

— У меня есть деньги. Для вас в плане оплаты ничего не изменилось.

Так и ехали они не торопясь. Леди Дан и четыре воина. Девушка грустила, она каждый день ждала, что муж догонит её. Но любой редкий всадник, движущийся быстрее их компании, вызывал только разочарование. Не он. Ксения беспокоилась, о том, что случилось. Даже если Ингвару ловко наврали, предоставили «доказательства», да пусть хоть всё имение засвидетельствует, он всё равно нашёл бы её, чтобы спросить, посмотреть в глаза.

«Обязательно нашёл бы», убеждала себя девушка. «А если его мать будет из себя изображать смертельно больную? Тогда задержался бы… да, пожалуй, он очень ответственный. Значит надо просто терпеливо подождать. Он умный, его долго водить за нос не удастся».

Доехали до самого города, оставив о себе весточку в посёлке шахтёров Харну.

— Леди, тогда и мне здесь делать нечего, — отвечал ей мужчина, услышав о произошедших событиях. — Старуха Дан совершила большую глупость. Ингвар поедет за вами, он не будет после всего случившегося работать на семью. Его семья вы.

— Я тоже так думаю, но Харн, ты подожди его. Пусть сам тебе даст знать. А пока неправильно будет, если ты без его команды оставишь порученную тебе работу.

— Вы правы леди. Но все равно, до скорой встречи.

Услышать из уст Харна о своей правоте было приятно, но Ингвар так и не догнал леди.

На душе с каждым днём становилось всё муторнее.