Ошибка Норы Джордан

Глава 1

Только теперь, когда путешествие приближалось к концу, он позволил себе отдаться мыслям о ней. Шлюп легко и весело скользил по волнам, реагируя на его прикосновения так же чутко, как когда-то реагировала Нора. Думая о ней, вспоминая, как в тумане, ее прекрасный образ, сумасшедшие дни и ночи, которые они провели вместе после их первой встречи, он попытался взглянуть на себя, Сэма Камерона, со стороны. И пришел к выводу, что он глупец, хотя, вероятно, такая оценка и была слишком суровой. В конце концов, его опыт с Норой стоит любых душевных терзаний и боли. У каждого мужчины есть своя Нора, а если кому-то не привелось повстречать подобную женщину, жизнь его нельзя назвать полноценной. Он встретил ее, познал ее, владел ею — или, наоборот, она им владела? — и потерял. Теперь он снова увидит ее.

В течение всего путешествия от Лонг-Айленда до Саунда по Сэндвичскому каналу и через Массачусетский залив Сэм знал, что курс его неизменен. В Глосторе он задержался всего на день, и затем, подгоняемый сексуальным нетерпением, снова устремился на север, в направлении Маквид-Пойнта. Он уже и не пытался обмануть себя тем, что это путешествие — всего лишь отдых от повседневной работы на судостроительной верфи. Формально он, конечно, шел на север по делам: нужно было наконец раз и навсегда решить вопрос о владении верфью. Лайман как партнер висел у него на шее камнем. Он должен заставить своего братца взглянуть на вещи трезво. И тот факт, что Нора вышла замуж за Лаймана Камерона, а не за него, здесь совершенно ни при чем.

Шлюп продолжал свой бег, а Сэм бездельничал у румпеля, предаваясь мечтам. За ветром, небом и морем он следил почти машинально и почти всецело был поглощен мыслями о Норе, воспоминаниями о ней, предвкушением новой встречи.

Рыбачью плоскодонку он заметил, оказавшись от нее на довольно близком расстоянии. Она то взбиралась на гребни серых волн, набегавших с юго-востока, то срывалась с них. Небо отражало угрюмое настроение водной стихии. Свет заходящего солнца желтовато-тревожной пеленой угасал за ближайшим мысом. Было холодно. Ветер резкими порывами подгонял шлюп к дрейфующей лодке.

«Холидей» дрожал под давлением ветра на парус и через руль передавал эту дрожь чувствительным пальцам Сэма. Лодка казалась пустой, однако если в коварных водах Мэна произошел несчастный случай с драгером или ловцом омаров, тот мог укрыться за планширом. Сэм изменил курс и стал ждать, пока расстояние между ним и лодкой сократится.

Слева по борту над водой поднималась невысокая хребтина Маквид-Пойнта, напоминавшего своими очертаниями тушу кита. Еще дальше виднелись разбросанные по воде, как пригоршня голышей, небольшие островки. Чуть западнее, на берегу, прикрытом легкой дымкой, стояла крошечная рыбацкая деревушка и курортный городишко Хаддемспорт, удобно расположившийся среди сосновых рощ, песчаных дюн и скал.

Откуда-то с верхней точки Маквид-Пойнта по глазам Сэма полоснул слепящий свет. Он посмотрел в ту сторону, но ничего не смог разглядеть из-за большого расстояния. Только теперь он пожалел, что не прихватил с собой матраса. Он рискнул переложить парус, развернув шлюп кормой к ветру, затем ослабил его, позволив «Холидею» скользить в направлении пустой рыбачьей лодки.

Ее могло унести ветром от пристани или с берега при приливе. В таком случае ему не стоило маневрировать, чтобы подойти к ней. Он видел тянущийся за лодкой фалинь, слышал поскрипывание уключин, вызываемое качкой. Неожиданно сверху на лодку спикировала чайка, громко закричала и тут же унеслась прочь.

Сэм нахмурился. По дну лодки синхронно с покачиванием ее корпуса перекатывалось что-то похожее на бесформенный сверток одежды синего цвета. Едва Сэм успел зацепить сверток взглядом, как плоскодонка скользнула вниз с волны, и между ними выросла серо-зеленая стена воды. Когда лодка снова попала в поле его зрения, она показалась ему такой же пустой и безжизненной, как прежде.

Мягкая танцевальная музыка, звучавшая из портативного радиоприемника, сменилась голосом диктора, с фальшивым восторгом принявшегося восхвалять новый сорт мыла. Сэм потянулся к приемнику и резким движением выключил его. Плеск моря лишь подчеркивал наступившую тишину и одиночество Сэма.

Кливер хлопком подал предупреждение: ветер ослаб. Сэм повернул румпель, ложась на прежний курс. Затем, повинуясь внезапному импульсу, он развернул шлюп на сто восемьдесят градусов. «Холидей» вздрогнул, завибрировал и, зарывшись в воду, двинулся к плоскодонке. На секунду Сэм потерял ее из виду, но уже в следующий миг узкая корма суденышка возникла на гребне зеленой волны, и шлюп устремился к ней с подветренной стороны.

В душе Сэма возникло теплое чувство гордости своим судном, столь точно исполняющим его команды. «Холидей» проскользнул мимо лодки так близко, что едва не коснулся ее. Когда она оказалась против кормы «Холидея», Сэм протянул руку и ухватился за фалинь. Вода была холодной, он зябко передернул плечами, быстрым движением зацепил линь за швартовый кнехт на корме лодки и подтянул ее.

Из синего свертка донесся стон. Тонкая, похоже, сломанная рука поднялась в воздух, сделала слепое хватательное движение и, ухватив пустоту, безжизненно упала.

Именно в ту секунду шлюпу вздумалось потерять ход, и Сэму пришлось уделить одну-две минуты румпелю и парусам, чтобы вернуть «Холидей» на курс в направлении китовой туши Маквид-Пойнта. Где-то вдали, на холме, снова блеснул свет. Возможно, это был лишь отблеск света в оконном стекле, а может, стекла бинокля, в который за ним наблюдали. В тот миг он снова подумал о Норе. Она была где-то там, на этом мысе, и его охватило возбуждение при мысли об их предстоящей встрече. До той минуты, когда он узнал, что в лодке находится человек, у него еще был выбор. Он еще мог повернуть назад. Теперь такого выбора не было. Теперь Сэм обязан высадиться на Маквид-Пойнте, чтобы доставить туда этого человека. И снова увидеть Нору. Нору и своего брата Лаймана.

Потребовалась немалая сноровка, чтобы перетащить мужчину из плоскодонки на борт «Холидея». Мужчина, которого Сэм поднял на руки, был очень худым и легким, как пушинка. Казалось, с жестом, который он сделал рукой, в нем угасла последняя искорка жизни. Сэм осторожно уложил потерпевшего и, выпрямившись, стал рассматривать его.

Этот человек — отнюдь не местный рыбак, пострадавший от холода или жажды. Сэм был судостроителем, а не врачом, но он сразу понял, что с мужчиной стряслось нечто более серьезное.

Одно за другим Сэм фиксировал ужасные физические повреждения на его теле, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Прежде всего в глаза бросалась искалеченная левая рука мужчины. Пальцы представляли собой распухшие уродливые обрубки фиолетового цвета, сквозь рваные раны белели неровные края раздробленных костей. Ступни были покрыты шрамами и расцвечены зловещими ожогами пурпурного цвета. На ребрах красовались отвратительные рубцы и кровоподтеки. На двух пальцах правой руки были сорваны ногти… Тем не менее бедняга еще жил. Из изуродованного распухшего рта снова вырвался стон. Это был звук, донесшийся из кошмарного мира страданий, скрытого за широко распахнутыми глазами, которые не видели ни неба, ни моря, вообще ничего вокруг.

У несчастного было лицо старого человека, однако белое, нетронутое солнцем. Тонкие редкие волосы прилипли к костлявому черепу. Синий, свободного покроя костюм, изорванный и очень грязный, был дорогим. Похоже, он не снимал эту одежду в течение многих дней, а то и недель.

Сэм осторожно прикоснулся к мужчине.

— Вы меня слышите, старина? — Изуродованное тело конвульсивно дернулось в попытке избежать прикосновения. — Я не причиню вам боли, — сказал Сэм. Фиолетовый рот раскрылся, судорожно хватая воздух. — Сейчас вам станет лучше.

На мгновение взгляд блуждающих глаз задержался на лице Сэма.

— Помогите… мне.

Сэм нырнул в кубрик и с головой погрузился в небольшой шкафчик, заваленный светокопиями чертежей и конструкторскими набросками. Он оттолкнул в сторону аптечку первой медицинской помощи и отыскал темную квадратную бутылку бренди. У него мелькнула мысль: не станет ли от этого старику хуже?

Да, на войне, еще совсем молодым, ему пришлось повидать немало ужасов, но увидеть такое здесь и сейчас!.. Искалеченный старик, похоже, лишился разума от боли и страха. Сэм вернулся на палубу, и картина, представшая перед ним, показалась ему фантастичной. Старик скатился со скамьи возле румпеля и каким-то образом дополз до защитного леера. Окровавленная голова была повернута в сторону темного контура приближающегося Маквид-Пойнта, губы извергали непрерывный поток проклятий. При звуке шагов Сэма он обернулся, глаза свирепо сверкнули, но тут же угасли.

— Успокойтесь, — сказал Сэм, — теперь вы в безопасности.

Старик сделал попытку перевалиться через борт шлюпа в лодку. Сэм втащил слабое трясущееся тело назад. Изуродованные руки попытались ударить его, из уст снова вырвался стон. Сэм осторожно опустил почти невесомое тело.

— Кто это сделал с вами?

В ответ — лишь стоны. Кругом следы крови… Сэм взял в руки бутылку бренди. Спиртное не поможет старику. Ему уже ничто не могло помочь.

Сгущались сумерки, когда «Холидей» вошел в маленькую бухточку удобно расположившуюся в разрыве береговых скал. Чуть в стороне от своего курса он увидел высокие мачты шхуны, стоящей на якоре. Неподалеку к каменному пирсу были пришвартованы лодка для ловли омаров, два ялика и баркас. Пристань, к которой от соснового бора спускалась посыпанная гравием дорожка, брала в кольцо эллинг и выкрашенный в красный цвет склад для парусов. Висящие на тросе буи, используемые при ловле омаров, смотрелись на фоне сгущавшихся теней яркими бусинами.

Вокруг ни души. Витавший в воздухе острый запах, заставил Сэма поморщиться. Он посмотрел наверх и повел глазами по склону, пока не уперся в давно выжженный пожаром участок леса, покрытый многочисленными шеренгами почерневших стволов обгоревших деревьев, косо стоящих на фоне серого неба. На вершине холма высились почерневшие, полуобрушенные каменные стены. Сэм нахмурился, подумав о богатом чудаке, который выбрал такое место для своей летней резиденции. Дом, где жили Нора и Лайман, находился дальше по побережью, за скалистой возвышенностью.

Сэму нужно было решить с братом вопрос о прекращении совместного владения предприятием «Камероны», занимавшимся постройкой лодок всех мастей. Однако его мысли постоянно и настойчиво возвращались к Норе. Ее глубокий грудной голос, шепчущий в синеватой тишине, ее глаза, то светящиеся скрытым смехом, то темнеющие в минуты неудержимой страсти. Мягкое эротичное прикосновение ее прохладных пальцев, радужное сияние ее золотистых волос, неправдоподобная бархатистость ее кожи… Нора, идущая рука об руку с ним по Манхэттену… Нора в брюках и полосатой, в обтяжку, испанской рубашке, сидящая на буе во дворике верфи и болтающая своими изумительно длинными, золотистыми от загара ногами… Смеющаяся Нора, танцующая Нора… Нора в постели с ним и Нора, выходящая замуж за Лаймана… Все это напоминало болезнь, от которой нет спасения.

Находиться рядом с ней и быть предметом насмешек Лаймана — выше его сил. Даже когда на горизонте впервые мелькнул Хаддемспорт, Сэм еще не был уверен, что обязательно увидит ее, несмотря на необходимость уладить с Лайманом финансовые проблемы. Это решение за него принял человек, лежащий в рыбачьей плоскодонке.

Сэм посмотрел на старика, впавшего, похоже, в некую разновидность комы, и мысленно выразил надежду, что на Маквид-Пойнте удастся найти доктора. Если же нет, ему придется совершить вояж в Хаддемспорт, находящийся к югу от мыса. В том случае, конечно, если старик еще будет жив.

Приближаясь к каменному пирсу, Сэм несколько сбавил ход набравшего скорость «Холидея» и окинул профессионально-критическим взглядом вспомогательную шхуну, стоящую на якоре. Ему бросились в глаза начищенная медь надстройки с обшивкой красного дерева, сверкающий черный корпус. Выполненное позолотой название шхуны гласило: «Пантера». Не новое, но тем не менее вполне пригодное для комфортабельного кругосветного путешествия судно.

Сумерки совсем сгустились, когда Сэм, обеспокоенный за жизнь старика, широко зашагал по усыпанной гравием тропе. Интересно, куда подевались все обитатели Маквид-Пойнта? Юго-восточный ветер шевелил кроны сосен, но не достигал подлеска, окружавшего тропу. Тишина казалась напряженной и гнетущей.

Тропа вела вверх, в глубь леса. Запах жженой древесины по мере его продвижения вперед усиливался. Сэм ничего не видел, кроме темных зарослей, после первого поворота дороги бухта и стоящие в ней суда исчезли из виду. Он поразился вдруг охватившей его тревоге, но отнес это на счет предстоящей встречи с Норой.

Тропа нырнула в узкую лощину. Сэм пробирался сквозь густую дымчатую полутьму, словно по туннелю. И все же он заметил метнувшуюся позади него тень, услышал хруст гравия под чьими-то шагами. Однако времени на то, чтобы остановиться и проверить обоснованность возникшего чувства опасности, у него не было. Фактически у него не было времени ни на что. В следующий миг в голове Сэма вспыхнули искры, ее пронзила страшная боль…