Осколки наших грез

Глава#6

Посёлок «Эдем», квартира №366

Наши дни

– Похищение, угрозы, скрытие и нежелание работать со следствием, – вслух перечислял ряженный офицер, мечась по квартире. – Ты хоть представляешь, сколько тебе светит? Будешь мамочку во сне видеть, и только.

Нащупав внушительную припухлость на затылке, я медленно поднялся с пола и прошёл на кухню. Туман перед глазами рассеялся, позволив сфокусироваться на поостывшем чайнике. Пришлось заново его нагреть.

– Я давил таких, как блох! Наглых, себялюбивых, богатеньких сосунков! Вы кроме юбок ничего не нюхали! Будь моя воля, всех бы вниз списал! – всё громче тарахтел мужчина, ходя за мной по пятам. – Какого хрена ты делаешь?

– Ты не представился.

– Что? – задохнулся он. – Что ты сейчас брякнул?

– Ты не представился, – сухо повторил я, разливая кипяток по чашкам. – Мне сложно приступить к беседе с незнакомцем, так что будь сказочно любезен и назови своё имя. И будь уверен, я всё тебе расскажу. Ну?

Он заметно растерялся, что показалось мне забавным.

– Павел. Павел Андреевич.

– Что ж, присаживайся, Павел Андреевич. Угощайся чаем. Он сварен по рецепту моей матери, ты умрёшь от удовольствия.

Звучно фыркнув, Павел выдвинув стул и по профессиональной привычке развернул его спинкой вперёд. Теперь мы пристально смотрели на друг друга, размеренно отпивая из крохотных чашек. Нога офицера нервно болталась, словно это ему предстоял долгий дорос с неприятными эпизодами.

– Ты что, язык проглотил? Выкладывай, Янковский.

– Как скажешь, – устало вздохнул я, а после вытянулся на стуле. – Всё началось из-за глупого условия. Мы должны были явиться на банкет в компании девушек и доказать, что не так безнадёжны. И всё проходило по плану, пока не явился…

– Стоп, парень, – взмахнул он рукой. – Неужели ты решил, что я буду слушать этот бред? Говори коротко и по делу.

– Брось, я никуда не тороплюсь.

Его лоб покрылся новыми складками глубиной с сантиметр.

– Не злись, Павел Андреевич. Я не привык рассказывать историю с конца. Уверяю, она будет занимательной. Такой захватывающей, что прежние дела покажутся тебе невероятно банальными. И, давай согласимся, что мне всё равно придётся рассказать её, но не лучше ли болтать под чашечку горячего?

Мужчина закатил глаза и неохотно кивнул. Признаться, я был удивлён такой покладистости. Для человека высокого чина он был удивительно мягок, пусть мог нехило приложить прикладом. Тогда я понял, что мы непременно подружимся.

– Так на чём я там остановился? Ах, да! Авдей познакомил нас с Надей. Она показалась мне самой очаровательной девушкой, которую я только встречал. Светлой, чистой, неземной… – поняв, что замечтался, я резко откашлялся. – И конечно же я не поверил, что тупоголовый Лебедев смог добиться её расположения, не прибегая при этом к материальным преимуществам. И что удивительно, я крепко ошибался.

Павел мерзко усмехнулся.

– Да, это и впрямь удивительно, ведь вы, зажиточные глисты, привыкли считать, что всё в этом мире продаётся за деньги.

Я проткнул воздух пальцем с громким: «В яблочко!».

– Так вот, я сильно обидел Надю, когда произнёс предположение вслух. Тогда я сделал почти бесконечную стену между нами на кирпич выше.

Мне пришлось замолчать, ибо осколки прошлого одно за другим вонзались в сердце, чем приносили нестерпимую боль.

– Да чтоб меня, – ехидно протянул Павел. – Не уж то, бессердечный подонок влюбился в девушку друга? А я думал, что вы не способны на чувства.

– Жираф тоже думал, Павел Андреевич, но ты снова прав. Я растворился в ней без остатка и по сей день считаю это проклятьем. Так не бывает и быть не должно. И прежде чем я продолжу рассказ о волшебной любви, позволь мне немного вздремнуть. Я жутко устал, к тому же ты меня изрядно вымотал своей истерикой.

Павел рассмеялся, и я ответил ему тем же. Теперь мы оба хохотали в голос, пока перед моим лицом не возникло глубокое дуло.

– Вздумал играть? Нет, парень, вся козыри припрятал я.

Смерть, как та любимая женщина, потянулась губами, выводя на коже образ белокурой бестии. Мне вспомнилось, как сестра Авдея держала меня на прицеле, смотря влюблённым, отчасти ненормальным взглядом.

– Значит, одна хрупкая девушка стала апогеем твоей жизни? – пробормотал он шёпотом. – И по злой иронии её звали Надежда.

Я поднял глаза и ядовито улыбнулся.

– А здесь ты ошибся, Павел Андреевич. Эту девушку звали Снежана.