Глава 2

Хаос была так сильно напугана, что ей хотелось закричать или спрятаться. Все, что говорил Соломон, казалось настолько правдивым. Он прикоснулся к ее груди именно в том самом месте. Он знал. Он всегда знал такие вещи. И сейчас она ощущала, как с каждым пройденным мгновением какое-то новое чувство распускалась внутри ее груди. Страх и надежда одновременно. Но он стоял здесь, прямо напротив нее, и он был прав. Он услышал ее зов и пришел за ней. Он откликнулся ей. Ее посланию к нему. Господь прислал его сюда, несмотря на изощренные происки проклятья. Он все еще здесь, и если это так, то Господь также находился здесь. Хаос замерла на месте. Господь был рядом, прямо в том месте, и он пытался помочь ей!

Хаос быстро нашла Соломона в темноте и притянула его в крепкие объятия. «О, Боже, спасибо тебе. Спасибо, что ниспослал мне Соломона». Она, наконец, смогла свободно выдохнуть, сдерживая до этого дыхание, в самом укромном месте, глубоко внутри, в той части себя, шептавшей ей вещи, которые заставили ее замолчать.

Внезапно словно огонь ярко вспыхнул внутри нее. Она вспомнила. Она ощущала то же самое, когда Мастер сказал, что она была избрана для того, чтобы снять проклятье. Когда она утратила этот внутренний дар? В какой момент проклятье смогло отнять его у нее? Она любила свою церковную общину всем сердцем, она любила Господа. Она любила Мастера, бабушку, драгоценные воспоминания о своей матери. Она никогда не хотела ничего большего, чем просто оказать помощь. Помочь свершиться благим деяниям. Остановить страдания. О, Боже, страдания. Муки, через которые прошли все они. Ни один из них не смог избежать проклятья.

Слишком много плохих вопросов переполняло ее разум, их было так много.

Страх медленно начал охватывать тело, ее сознание работало слишком быстро, воспроизводя отрывки прошлого. Она вспоминала осквернение за осквернением, пока ей не стало невыносимо дурно.

Плохие вопросы… в то время они с особой интенсивностью появлялись в ее голове.

- Поговори со мной, Красавица.

Ее глаза были широко распахнуты, глядя в черную, как смоль, мглу, Хаос резко остановилась и развернулась на звук его голоса. Она вдруг почувствовала, словно встретилась лицом к лицу с Господом, и он узрел все ее грехи, все ее самые омерзительные прегрешения. Ее кожа покрылась мурашками, тело напряглось, заставляя ее впиться ногтями в собственные руки и пройтись ими по коже.

- Осквернения, - прошептала она, борясь за глоток воздуха в окружающем ее ужасе, качая головой. - У меня было... так много вопросов.

- Хорошо, - проговорил он мягко.

Ее охватило дурное предчувствие, и она ощутила, словно насекомые из ее кошмаров покрывают ее кожу. Вопросы были плохими. Они действительно были плохими. Она переминалась с ноги на ногу, пытаясь стряхнуть невидимых жуков.

- Хаос, - прошептал он. - Послушай меня, Красавица.

Девушка уставилась в темноту, скуля и моля о помощи. Господи, пусть кто-нибудь поможет ей разобраться во всем, сделать так, чтобы все прекратилось.

- Вопросы не были плохими. Они были правильными. Ты должна была задать их, проклятье все опутывало ложью.

Слова, что он произносил, пронзали ее голову, словно рикошетная пуля, но она крепко сомкнула веки, ожидая их удара, чтобы они проникли в нее и сделали то, что должны были. Она знала, близится нечто. Хаос задыхалась в темноте, чувствуя приближение чего-то неотвратимого. Что это могло означать? О, Боже, что это могло быть? Внезапно прошлое с силой нахлынуло на нее и за считанные секунды извергло все грязные подробности в ее сознание, требуя ее просматривать собственные воспоминания, смотреть и размышлять, смотреть и понимать. «Точки, Хаос, точки, соедини их, соедини вместе точки, глупое дитя».

Она не желала вспоминать, но ей пришлось, даже несмотря на то, что она боролось за возможность не делать этого. Невероятный ужас раскрывался перед ней, как иллюстрированные картинки в книге, расплывчатые и кровавые. Части тел, фрагменты младенческих тел; распахнутые глаза, широко раскрытые глаза на бесчисленных лицах, молодых, старых; и муки, муки, искажающие эти лица, красивые и обезображенные; последствия, последствия богохульств, грехи, все были осквернены ими, но не очищены, никто не был очищен от грехов!

Пронзительный полный ужаса крик вырвался из Хаос, заставляя ее яростно содрогаться, заламывая руки в темноте.

- Хаос, - закричал ей Соломон.

Она неуклюже отступила назад, сражаясь за каждый глоток воздуха, и ударилась спиной о стену, неистово тряся головой. Она боролась изо всех, чтобы удержаться, чтобы ухватиться за что-нибудь. Но нечто переполняло ее, и она не могла понять, что это было, она лишь осознавала, что нечто приближается, чтобы всецело подчинить ее себе.

- Соломон! - закричала она так громко, как только могла.

- СООООЛОММООООННН ГОРРРДЖЖЖЖЖ!

Он был словно ангел. Ангел, олицетворяющий свет, освещая своим присутствием эту темноту и вырывая ее оттуда. Он спасал ее лишь прикосновением рук, Соломон крепко обхватил ее лицо ладонями. И обрушил на нее поцелуй, целуя ее чертовски сильно, вырывая из тысячи дьявольских рук.

Она вцепилась в него, пребывая в полном отчаянии, чувствуя, как ее разум вырывается из дьявольских лап, устремляясь вверх. Но ее сознание никогда не задерживалось там, никогда. Скоро оно вырвется из ее тела, и искры света разорвут ее пополам и осядут внутри ее души, стремительно пронося ее через всю Вселенную за один вдох.

- Я хочу любить тебя, - захныкала она прямо в его губы, отчаянно желая сделать это сейчас и никогда не останавливаться. - Я хочу тебя. Хочу семью, хочу детей. Я хочу от тебя детей!

Всего лишь вероятность заполучить такой дар заставила ее издать крик радости, за которым последовало паническое чувство страха, что уже слишком поздно для нее. Было слишком поздно исправлять тот бардак, в котором они оказались.

- Неужели проклятье лгало? - ей необходимо было знать наверняка. – Неужели проклятье обмануло меня в том, что мне никогда не будет суждено полюбить? О том, что мне не суждено испытать счастье?

Она с силой выдавливала из себя слова сквозь болезненный ком, стоявший у нее в горле.

- Лгало! - жгучее убеждение заставило надломиться его голос, и ее сердце болезненно сжалось. Она могла лишь задыхаться снова и снова, испытывая радостное облегчение. - Оно лгало тебе, Красавица. Оно породило так много лжи, - он выдохнул, покрывая ее лицо быстрыми поцелуями, словно мог очистить от всего этого своими губами. - У тебя есть я. У тебя есть моя любовь, и ничто не сможет отнять этого у тебя, - он произнес это так твердо, что она поверила ему. - Нам нужно выбираться отсюда Хаос, ты должна помочь мне вытащить нас отсюда.

Безотлагательность в его голосе и искренность в этих словах подтолкнули ее освободиться из его объятий и броситься на поиски возможности выбраться из комнаты. Ей нужно было предугадать, какой ход Мастера будет следующим.

- Что ты делаешь?

Она замерла на мгновение. Подготовка к ритуалу. Следующим его шагом будет подготовка, он должен был подготовить их должным образом. Охвативший ее страх украл у Хаос дыхание, подтолкнув ее продолжить сумасшедшие поиски вдоль стен этой крошечной комнатушки. В какой именно комнате они находились?

- Я знаю эти комнаты, - выдохнула она, чувствуя под ладонями бетонные стены. - Мы находимся под психиатрической больницей, - прошептала она, сохраняя голос тихим, надеясь, что таким образом Мастер не сможет услышать ее мысли. – Есть… скрытые ходы под ней, про которые никто не знает кроме Ордена, но я знаю про них все. И если мы сумеем выбраться отсюда, я смогу нас вывести.

Но четко она понимала одно... не было смысла убеждать Мастера в его заблуждениях, он все равно не станет слушать. Когда Соломон говорил все те вещи про него, открывая правду на то, что Мастер под действием проклятья, она знала, она прекрасно знала, что он был прав во всем. Боже, и это означало, что она не была сумасшедшей на протяжении всех прошедших лет. Она знала, что что-то было не так. Так много раз ее одолевали сомнения, и каждый раз он заставлял ее замолчать, когда она произносила не те слова, пока полностью не поверила, что ее пытает злой дух, и что она была никчемной и нуждалась в строгой дисциплине. Она задрожала в темноте, но подавила рыдание, когда подумала о том, как часто он помогал ей переломить себя.

- Что это? - спросил Соломон.

Она вздрогнула от звука его голоса, понимая, что он обыскивает комнату вместе с ней. Вытянув руку, она подошла к нему.

- Где? - прошептала она.

- Здесь. Я здесь.

Она, наконец, сжала его вытянутую руку и позволила подвести себя к тому, о чем он говорил. Она коснулась того, что на ощупь было похоже на металлическую петлю. Пока она пыталась вспомнить, что это были за комнаты, ее желудок болезненно сжался, а грудь стиснуло от воспоминаний. Стыд начал душить ее, когда она задумалась над вопросом, на который было потрачено так много времени, чтобы подавить его. Уверены ли они, что поступают правильно?

Она не могла позволить себе думать о том, насколько многое из этого могло быть неправильным, или что в этом есть что-то правильное, она просто не могла себе этого позволить. Не сейчас. Или, возможно, она просто хотела остаться и принять то, что заслуживала. Но Соломон не заслужил такой участи.

- Это комната для проведения обряда приготовления, - проговорила она, вспоминая для чего нужны крюки на стене. Чтобы приковывать человека, удерживать в неподвижном положении, пока они подготавливают его.

- Для чего именно? Что они будут делать?

- Все, что будет говорить Мастер. Каждый раз это проходит по-разному. Действия зависят от покаяний. Дверь, давай подойдем к ней.

- Покаяний?

- Да, помнишь? - она ухватилась за его руку в темноте, и он повел ее по крошечной камере, которая была площадью не больше десяти на десять метров. - Каждую неделю после исповедей, он знает, какое осквернение будет проведено.

- Как?

- По глубине провинности определяется наказание.

Она вымученно ответила, стараясь не задумываться о том, насколько правильно или неправильно будут звучать ее слова.

- О, Боже, - прошептал Соломон. - Что именно ты ищешь?

Хаос отыскала то, что хотела нащупать, пока ее пальцы двигались по петлям.

- Я помогала устанавливать многие из этих дверей. Я припоминаю, как подумала, что довольно-таки нелепый у них дизайн, но я никогда ничего не высказывала по этому поводу вслух.

- Что ты имеешь в виду?

- Тут стоит металлический стержень, который поддерживает все петли вместе, он похож на штырь, который вставлен посредине.

- О, Господи, ты что шутишь?

- Ты понимаешь, о чем я говорю?

Его руки были на нем, прямо поверх ее рук.

- Нам нужно что-нибудь, чтобы его вытащить, - проговорил тихо он.

А это уже было проблемой.

- Из чего сделан пол?

- Из бетона.

- Давай поищем сколотое место. Возможно, мы сможем отколоть кусок и использовать его.

На протяжении следующих пяти минут они шарили по полу руками, иногда сталкиваясь друг с другом.

- Я пройдусь до конца комнаты, - проговорил он.

Хаос внимательно прислушивалась к любым звукам, пока они продолжали поиски. Она не хотела думать о том, что грядет, но знала, что это было необходимо.

- Нам нужно обсудить наш план.

- Да, нужно, - тихо ответил он. - Черт. Я отыскал нужное место, - восторженно проговорил он. - Иди сюда.

Она быстро поползла вперед на звук его голоса. Когда она подобралась ближе, он схватил ее за руку.

- Чувствуешь.

Коснувшись пальцами острого края цемента, она резко выдохнула.

- Ты можешь...

- Отодвинься, дай мне попробовать. - Он пытался на протяжении нескольких минут, а она силилась рассмотреть что-нибудь в этой кромешной темноте. - Если бы у нас было что-то, чем можно было бы выбить кусок бетона

- Я продолжу искать, - прошептала она, начиная шарить по полу руками.

- Расскажи мне о "подготовке", пока ты ищешь, мне необходимо узнать, что это вообще такое.

Ее желудок сильно сжался, когда она провела по полу ногтями в поисках какого-либо осколка. На самом деле он не испытывал большого желания узнать об этом, а она, естественно, не испытывала ни малейшего желания рассказывать ему об этом.

- Я не знаю, что он может сделать в этот раз.

Это было отчасти правдой. Каждый раз он делал разные вещи. Ему нравилось удивлять.

- В таком случае... расскажи мне возможные варианты его действий, Красавица. Мне необходимо знать, что нас ожидает.

Она вздрогнула от того, как он назвал ее.

- Не называй меня так, - прошептала она в полной темноте, слезы обжигали ее глаза.

Приступ тошноты накатывал на нее каждый раз, когда она думала о тех вещах, в которых принимала участие. И Хаос не могла думать о них прямо сейчас, иначе она потеряет связь с реальностью, утратив здравомыслие. А она не могла этого допустить.

- А как ты хочешь, чтобы я называл тебя? – спросил он, как будто понимал на каком-то интуитивном уровне то, что она чувствует.

После нескольких минут размышлений она натолкнулась на еще один тупик в ее жизни, оказалась заключенной в стенах еще одной психиатрической лечебницы. У нее не было другого имени. Она сделала судорожный вдох, когда со всей полнотой осознала, что все предыдущие ее имена были не больше, чем пустым вымыслом. Ее имена были лишь изощренными происками проклятья, как и все остальное, что окружало ее.

- Не думай об этом, - сказал он, давая понять, что не требует от нее ответа на этот вопрос. – Сейчас это не столь важно. Просто давай сосредоточимся на поиске чего-нибудь, что мне поможет вытащить нас отсюда.

Раздавшийся звук привел ее в состояние ступора.

- Хаос, - прошипел он.

- Я слышала это, - ахнула она, двигаясь в спешке по направлению к нему. - Нам придется сражаться.

- Используй все, что у нас есть, - он издал шипение в качестве подтверждения своих слов. - Ты меня слышишь? Пускай в ход зубы, ногти, все!

- Хорошо, - прошептала она, дрожа вместе с ним, когда они забились в угол за дверью.

- Как думаешь, столько их будет?

- Обычно... всех подготавливают здесь. Их четверо. Вместе с Мастером.

- Я хочу, чтобы ты бежала. С первым появившимся шансом я нападаю, а ты убегаешь. Ты меня слышишь? Даже если я не смогу, ты должна бежать и выбраться отсюда. Найди полицию, ФБР, найди дядю Джо. Он поможет тебе! - проскрежетал он.

Боже, он совершенно ничего не понимал, здесь не было никакой полиции. Город намеренно игнорировал происходящее здесь уже долгое время, делая все что угодно, чтобы только уберечь самих себя и свои семьи от губительной силы проклятья. Мастер говорил... она замерла, когда эта мысль достигла ее разума. А что если Мастер говорил не правду? А что если люди не имели истинного представления о происходящем здесь?

- Скажи мне, что ты выполнишь то, что я сказал тебе сделать, - прорычал он, его голос дрожал.

- Я все сделаю, все так и сделаю!

После долгого ожидания в полной темноте, которое напоминало бесконечность, она вновь услышала звуки. Напрягаясь, чтобы разобрать, что это было, она, наконец, поняла.

- Это церковный зал. Он... он собрал их в церковном зале. Это значит, что он планирует провести публичную подготовку. Он не будет делать этого здесь.


Загрузка...