Оставь мне музыку!

Глава двадцатая, в которой достигается точка кипения

— Надеюсь, леди Омайя не стала тебя третировать, чтобы ты им помогла? — поинтересовался Кирэй на пути домой. Стоило заметить, этот день ему даже понравился. Девчонка выглядела вполне пристойно, и вела себя на удивление спокойно. Разве что эта нелепость с рекламой, которую следовало прояснить.

Девчонка лишь покачала головой. Это успокаивало. Кирэю очень не хотелось бы, чтобы она во что-то вмешивалась, тем более в дела Дефа. В отличие от неё, он прекрасно знал, что другу практически невозможно угодить. Любой рекламный агент, работавший с ним, больше одного заказа у него не брал. И вообще, Деф давно был в чёрном списке, и потому мог рассчитывать только на наёмных любителей. Правда, в этом раз вышло уж совсем паршиво, но что поделать. В своих бедах Деф был виноват сам.

Кирэй вновь покосился на девчонку. Задумчивость по-своему красила её. Лицо становилось более одухотворённым и невольно притягивало взор. А ведь ещё вчера он даже не желал её видеть! И если бы не личное приглашение на двоих от Дефа, Кирэй ни за что бы не взял девчонку с собой. Он даже подумывал, что расстроенный друг не стоит тех нервов, что неизбежно придётся потратить на выход с мисс Нахалкой, но всё-таки уступил. Особенно увидев провальную рекламу. Надо же было как-то поддержать Дефа! Зная чувствительность леди Омайи, Кирэй прекрасно понимал, что его появление с дамой поможет супружеской чете немного отвлечься от собственных переживаний. Уже сегодня они, наверняка, помимо выставки будут обсуждать его и девчонку. А так как мисс Нахалка всё-таки произвела на обоих хорошее впечатление, о неминуемых слухах переживать не стоило. Они будут именно такими, на какие Кирэй и рассчитывал, решив несколько опрометчиво выбрать себе фаворитку.

«Да уж, и в итоге выбрал самую неподходящую, — констатировал он, устало откидываясь на спинку сидения. — Нам даже поговорить не о чем!»

Кирэй печально вздохнул. Нет, на самом деле, они вполне могли поговорить. Судя по тому, как девчонка беседовала с Дефом, Кирэй с не меньшим удовольствием поделился бы с ней своими впечатлениями и послушал бы её, но, исходившая от неё напряжённая аура, низводила всякое желание общения. И потому они опять молчали, оказавшись предоставленные собственным мыслям и воспоминаниям. Причём из-за вынужденного соседства, в голову, как назло, приходили не самые лучшие моменты прошлого. Так Кирэй отчаянно мечтал стереть из своей памяти последнее выступление девчонки. Невероятно выразительное и чувственное, оно просто не могло оставить равнодушным. Было видно, что девчонка вложила в музыку душу, и это задевало невероятно. А потому и раздражало с ещё большей силой. Ведь каждый звук безжалостно касался струн души, заставляя их откликаться, тянуться навстречу, снова переживать. И сомневаться. Её музыка в который раз грозила разрушить его принципы. Пожалуй, лишь чудо самообладания и раздражение, неизменный спутник при каждой их встрече, позволили устоять ему и в тот вечер. Но именно, что устоять. И это злило неимоверно. Как и то, что в голове упорно крутился мотив из её последнего выступления. А перед глазами вновь появлялась она сама в невероятно милом персиковом платье. Настолько прелестная, словно статуэтка. Невольно залюбуешься, правда, чтобы затем снова разозлиться. Да что с ним такое?! Почему эта нахальная девчонка не выходит из его головы? Она не просто превратилась в навязчивый фантом, но и фактически перекроила всю его привычную жизнь. Он постоянно думал о ней, причём вопреки собственным желаниям. Кирэй вовсе не хотел вновь и вновь воскрешать в памяти её веснушчатое лицо, но оно возникало само собой, и это уже походило на манию преследования и очень мешало сосредоточиться на делах. Вот только Кирэй даже не мог обвинить девчонку в своих бедах! Он очень надеялся, что прекратив с ней видеться, она перестанет досаждать ему в мыслях. Но ему понадобилось около двух недель, чтобы хоть как-то привести себя в нормальное состояние. И вот теперь она опять сидит напротив…

«Может, всё дело в том, что она меня избегает? — продолжая исподволь смотреть на неё, подумал Кирэй. — Стоит её добиться, и это наваждение исчезнет само собой!»

Мысль была новая, и в то же время озадачивающая. Прежде Кирэю не приходилось особо ухаживать за девушками. Разве что в подростковом возрасте, когда у него была «ханни», нанятая для того, чтобы научиться правильно вести себя с женщинами. Кирэй напряг память, вспоминая то время, и выудил давно забытое слово: «свидание». А не пригласить ли ему куда-нибудь девчонку? Просто так, на какую-нибудь прогулку или ужин. Кажется, со своей ханни Эрикой они частенько сидели в пиццерии и катались на лодках в парке. Правда, это были не его желания. Но как узнать, чего хочет девчонка, если она всё время молчит и шарахается от него, как от прокажённого? Он всего лишь поцеловал ей руку у дверей цветочного дома, а она дёрнулась, будто её ударили током! И как прикажете это понимать? И какой невероятный контраст с той же Мэл, к которой в итоге отправился Кирэй в качестве извинения за сорванное выступление. Ни слова упрёка или неприятия! Обычно не очень разговорчивая Мэл, тем не менее, поделилась с ним впечатлениями о прошедшем фестивале изобретений и перспективах своей разработки. Возвращаясь поздней ночью к себе, Кирэй чувствовал себя умиротворённым и расслабленным. То ли дело было в искусном массаже, который умело делала любовница, то ли её ласки успокоили его, но о девчонке он больше не думал. О ней Кирэй вспомнил утром, вновь озаботившись возможным свиданием. Он пытался рассуждать логически, пытаясь понять, что ей было бы интересно, но все приходившие ему в голову идеи почти тут же браковались, как слишком серьёзные или же чересчур глупые и наивные. В конце концов, Кирэй совсем запутался и вызвал Тодо. Его помощник точно должен разбираться в таких вещах!

— Извини за странный вопрос, — издалека начал Кирэй. — Но… если бы у тебя сейчас была девушка, куда бы ты отправился с ней на свидание?

Тодо спешно спрятал лёгкое недоумение, отразившееся на его лице. По привычке поправил очки и только потом с самым серьёзным видом заявил:

— Для начала бы я постарался узнать об её интересах, и только затем выбирал место. Например, если бы моя девушка была похожа на леди Фраю, я бы отправился с ней в виртуальный кинотеатр, а с такой леди, как леди Корин выбрал бы экзотический ресторан…

— А если бы она была похожа на леди Вирджин?

Тодо понимающе хмыкнул, а затем выдал:

— С леди Вирджин я бы отправился в парк развлечений.

— Куда?! — переспросил шокированный Кирэй. Более неподходящего места для свиданий он себе даже представить не мог.

— У вас проблемы с общением, — пояснил своё решение Тодо. — Леди Вирджин вам совершенно не доверяет и, боюсь, что из-за событий прошлого, у неё о вас сложилось превратное мнение. Поэтому вам стоит показать себя с новой неожиданной стороны.

— Даже так! — недовольно произнёс Кирэй, но, проведя беглый анализ всех их взаимоотношений, вынужденно согласился. — Тогда, пожалуй, отмени на завтра репетицию оркестра и закажи билеты. А леди Вирджин… пусть соберётся сама.

На лице Тодо заиграла загадочная полуулыбка. Он почтительно поклонился и направился уже к двери, когда Кирэй вновь остановил его:

— И купи мне какую-нибудь подходящую одежду!

— Будет исполнено!

Оставшись в одиночестве, Кирэй задумчиво поглядел в окно. Похоже, он и правда был чересчур строг с девчонкой, пытаясь переделать её под собственные вкусы. И теперь ему стоит быть не обходительней, а проще. Дав себе зарок хотя бы в ближайшее время к ней не цепляться, Кирэй попытался переключиться на лежащую на столе партитуру, но мысли упорно возвращались к девчонке. Может, перестать называть её леди? Проще же будет по имени. И какие аттракционы выбрать? Кирэй вызвал панель и вспомнил детство. Раньше они с мамой частенько бывали в парке развлечений. Она водила его туда каждый раз приезжая с гастролей. Кирэй прекрасно помнил, как они катались на водных горках и ели мороженое. Он постарался сохранить именно эти эмоции, забирая девчонку утром.

День выдался на удивление тёплым для осени, потому можно было обойтись без куртки. Девчонка и вовсе щеголяла в шортах. К счастью, не слишком коротких, но Кирэй едва удержался, чтобы не сделать ей замечание. Ведь леди не ходят в шортах! «Но сегодня она просто Вирджин, а не леди!» — напомнил себе он и постарался приветливо улыбнуться. Наномобиль Кирэй предпочёл вести сам, чтобы больше не томиться от тяжелого молчаливого соседства.

— Что, даже не спросишь, куда едем? — взлетев в небеса, насмешливо поинтересовался он.

— Тодо мне уже рассказал, — последовал лаконичный ответ.

— Но парков развлечений в Империи больше тысячи, неужели совсем не любопытно, какой выбрал я? — Кирэй тщетно пытался скрыть разочарование. С девчонкой было невероятно трудно быть дружелюбным.

— Вы ведь уже выбрали, всё равно скоро я всё увижу, — произнесла она равнодушно, и это задевало. Кирэй поморщился, отгоняя досадливое чувство, но больше поддерживать разговор не стал. Хочет быть маленькой букой? Пусть будет!

Он больше ни о чём её особо и не спрашивал, догадываясь, что едва ли получит вразумительный ответ. Поэтому они посетили практически все аттракционы, кроме слишком детских и нескольких совсем экстремальных. Кирэй выиграл для неё в тире мягкого единорога, за что получил лишь удивлённое «спасибо». Периодически бросая незначительные и ненавязчивые фразы, он с трудом добился подобных в ответ. Кирэй рассказал о любимых в детстве горках и изменившейся панораме, открывшейся с колеса обозрения, а она поведала, что раньше всегда боялась горок, и уговорить её сесть в кабинку мог лишь старший брат. Впрочем, этот страх у неё практически прошёл. Кирэй лишь пару видел, как девчонка цеплялась за бортики, и очень жалел, что она предпочла именно их, а не его руку. Пока другие посетители свободно кричали и визжали, их пара оставалось всё такой же молчаливой, сохраняя все эмоции в себе.

«Доверие, — повторял себе Кирэй. — Я должен заслужить её доверие!»

Потом они посидели в открытом кафе с мороженым, а ближе к вечеру отправились на пруд, кататься на лодке. Девчонка сидела на носу, прижимая к себе мягкую игрушку, и с любопытством пялилась в прозрачную воду на ярких неоновых рыб. Кирэй устало грёб, подводя итоги дня. К сожалению, приходилось признать, что ухаживание это невероятно утомительное занятие. А чтобы наладить отношения с упрямой девчонкой одного свидания явно будет недостаточно. И если так пойдёт дальше, ему придётся брать отпуск от работы и заниматься только ей. Ну что за морока! Причаливая к берегу, Кирэй уже собирался сообщить девчонке, что их прогулка окончена и пора возвращаться домой, как вдруг она всё-таки заговорила:

— Спасибо за сегодняшний день. Мне было очень интересно.

— Рад это слышать, — Кирэй испытал невероятное облегчение. Добился, всё-таки, первых искренних слов. — Может, хочешь остаться на фейерверки?

— А здесь будут фейерверки?

Кирэй мило улыбнулся.

— Конечно, будут.

В итоге на фейерверки они остались. И не сказать, чтобы ожидание сильно сблизило Кирэя с девчонкой, но напряжение заметно ослабло. Стало как-то проще говорить, не чувствуя вечной неловкости или глухого раздражения, пусть и темы были самые банальные. Но это был первый шаг, и Кирэя результат вполне устроил. Вернувшись в ту ночь в свой кабинет, он пересмотрел своё расписание, включив в него обязательные встречи с девчонкой каждую неделю. И это действительно помогло. Теперь его голова не была вечно забита её милым веснушчатым личиком, да и отношения понемногу выравнивались. Во всяком случае, именно такое впечатление создавалось у Кирэя. Девчонка больше не замыкалась в себе и была довольно милой, но не более того. Каждый раз, возвращаясь с ней в цветочный дом, ему приходилось заканчивать вечер совсем с другой девушкой. А их отношения замерли, словно те на время заморозили именно в том виде, которого удалось добиться. И новые встречи, будь то ужины в дорогих ресторанах или посещение всевозможных мероприятий, ничего не меняли. Она оставалась к нему всё так же холодна, и это совершенно сбивало с толку. «Что я сделал не так?» — задавался вопросом Кирэй, а потом и вовсе начинал злиться. Может, ему надо быть понастойчивее? Или даже спросить совета у Су. Вот кто воистину гуру соблазнения! Но последнее было чревато новыми насмешками, потому Кирэй завис в раздражающей неопределённости. Собираясь на очередной выход в свет, он уже подумывал, не спросить ли напрямик. Всё-таки у них контракт, в котором довольно прозрачно расписаны обязанности каждого. И, хотя у них с самого начала всё пошло не совсем так, как нужно, то это вовсе не значит, что и в дальнейшем кто-то из них может нарушать правила!

«Нет, если спрошу так, испорчу всё, что есть, — неохотно признавал Кирэя. — Придётся как-то изворачиваться намёками».

И потому начал новую встречу с поцелуя в щёку. Девчонка вздрогнула, но, скорее, от неожиданности. Впрочем, опомниться он ей не дал, сразу же потащил к наномобилю. По пути к театру Кирэй уже привычно рассказывал ей о режиссёре, сценаристе, и об их прошлых постановках. Она же, как всегда, была благодарным слушателем, в чьих глазах горел искренний огонёк интереса. Так как они опять посещали премьеру его друзей, после спектакля было решено отправиться за кулисы, чтобы выразить им своё почтение. На всякий случай Кирэй вновь критически оглядел девчонку, когда они входили в театр. В нежно-голубом утончённом платье и с замысловатой причёской из косичек и локонов, она вполне соответствовала званию леди. И так как в последнее время девчонка вела себя довольно скромно, он уже не опасался её кому-то представлять. Иногда ему даже это нравилось. Видеть, как вытягиваются от изумления лица друзей, да и за недолгий месяц выхода в свет в паре, он заметил, как изменилось к нему отношение старших омэйю. Кирэй будто бы вырос в их глазах, и уже не выглядел надменным сыном Императора. Всё это, безусловно, шло на пользу репутации и обещало аншлаги на время зимних концертов. Многие приедут на его выступления из уважения или даже ради того, чтобы просто вывести свою даму. Всё-таки зимний сезон всегда был самым конкурентным, и Кирэй обычно проигрывал в нём тому же Роу, чья харизматичность вечно притягивала спутниц омэйю. Зато теперь и у него появился шанс привлечь внимание богатой и избалованной публики. Именно поэтому, устраиваясь в заказанной ложе, Кирэй, заметив по соседству знакомых, решил, что они нанесут визит вежливости во время антракта. А уже перед третьим звонком он увидел на противоположной стороне Дефа с женой, и тот радостно начал махать. Похоже, дела с галереей пошли в гору, раз он снова начал выбираться на спектакли. Но тут свет в зале погас, и Кирэй воззрился на сцену. Он нарочно выбрал романтическую комедию и теперь задумчиво взирал на перипетии героев, надеясь, что их сложная и запутанная история как-то вдохновит девчонку и настроит на нужный лад. Исподволь поглядывая на неё, Кирэй успел заметить, что та увлекалась сюжетом. Ему вообще всегда нравилось с какой жадностью и вниманием она изучает всё вокруг, будь то показ мод или же документальный фильм. Даже ресторанные блюда вызывали у неё пытливый интерес. Она, как и Корин, готова была разобрать их на составляющие, лишь попробовав на вкус. Но стоило чему-то действительно понравиться, всегда просила сделать доставку для девушек, или же приобрести им подарки. «Она меня так скоро разорит», — видя как выросли счета на содержание гарема, ловил себя на крамольной мысли Кирэй, или же, напротив, обогатит, если её присутствие при нём всё же принесёт свои плоды.

Деф подошёл к ним позже всех. Кирэй успел уже не только познакомить свою даму со всеми, с кем собирался, но и провести ряд полезных бесед.

— Рад встрече, — пожав руку другу, произнёс он.

— А как я рад! — восторженно воскликнул Деф. — Но главное, я, наконец, смог вновь увидеться с леди Вирджин!

Девчонка пролепетала что-то милое в ответ, но Деф на этом не остановился:

— Я просто обязан выразить вам свою искреннюю признательность! Этот ваш блог — он поистине сотворил чудо! Ещё не одна моя коллекция не удостаивалось такого внимания! Представляете, её даже продлили ещё на два месяца и все билеты уже скуплены!

Кирэй ощутил, как внутри разгорается тёмное пламя. Он нахмурился и покосился на девчонку. Та начала смущённо говорить нечто вежливое.

— Да не стоит так скромничать, леди Вирджин! Теперь я понимаю, почему именно вы стали фавориткой Кирэя-сама! Столь талантливой девушки мне давно не доводилось встречать, разве что моя дорогая супруга!

— Действительно, — признал Кирэй тоном весьма далёким от приветливого. — Леди весьма одарена!

Но едва прозвенел звонок окончания антракта, Деф с женой откланялись, а Кирэй резко развернул девчонку к себе.

— И как это понимать? — кипя от негодования, потребовал он ответа. Подумать только, она его обманула! Он тут чуть ли не цыпочках бегал перед ней, всё надеясь завоевать какое-то там доверие, а она в это время за его спиной творила то, что хотела! Немыслимо!

— Я просто не смогла остаться равнодушной! — пытаясь выбраться из его захвата, заявила она. Свет уже померк, а представление началось. Вот только Кирэю было решительно не до него.

— Равнодушной?! — Ему всё труднее было сдерживать свой гнев. — Да ты хоть понимаешь, как это было опасно! Деф непредсказуем, ему практически невозможно угодить, ты могла своим провалом испортить наши с ним отношения!

— Но я ничего не испортила! — возразила она. — Если вы не заметили, ваш друг меня похвалил! Я спасла его выставку!

— И при этом нагло мне солгала!

— А что мне оставалось делать? — вспыхнула она. — Вы постоянно мне всё запрещаете! То я не должна играть, то выражать своё мнение без вашего согласия, то получать подарки, теперь вот я не имею права даже помогать!

— Может, прежде чем так яростно отстаивать свои права, ты вспомнишь о своих обязанностях? — Кирэй лишь чудом сдерживался. Ну что за нахалка! Вместо того чтобы признаться и попросить прощения, она лишь обвиняет! — Ты ведь не забыла, что ты моя любовница? Сколько мне ещё ждать и терпеть твои отказы?

Её дерзкий взгляд окончательно вывел его из себя, заставив вновь поддаться эмоциям. Он притянул дрожащую девчонку и довольно властно прижал к себе. Скользнул ладонью, сдёргивая шифоновый рукав и оголяя плечо, а затем склонился для поцелуя. Но стоило его губам только коснуться её губ, как последовал неожиданный удар. Она дала ему пощечину! Кирэй шокировано отпрянул:

— Да как ты посмела?! — прошипел он, но она, выскользнув из его рук, уже сбегала в темноту. Вот только Кирэй и не думал её догонять. Он приложил ладонь к горящей щеке, пытаясь осознать происходящее. Никогда в жизни никто даже коснуться его без разрешения не осмеливался, а тут… Она хоть понимает, что наделала?!

Подписала себе приговор. Вирджин бежала прочь из театра, с ужасом осознавая, что ничего изменить уже невозможно. Она ударила омэйю! Высшего! Увы, это не было защитой от нападения, и вообще у неё в глазах других омэйю оправданий бы не нашлось. Она ведь любовница, и негодовать против поцелуя так же нелепо, как кусать руку кормящего хозяина. И никто не будет разбираться, почему она, Вирджин, так поступила. А даже если и попытается, вряд ли поймёт. Ведь все мечтают попасть к омэйю и готовы исполнять все их прихоти просто так. А она не смогла. Не выдержала узких рамок и ненавистной роли фаворитки. Как же она устала ему улыбаться, быть милой и послушной! Словно домашний питомец. Эдакий славный щенок, которого можно нарядить и вывести на прогулку, чтобы затем похвастаться перед друзьями. При этом ей позволялось только дружелюбно махать хвостиком!

Прошедший месяц Вирджин проживала чью-то чужую безликую жизнь, она тщетно пыталась к ней привыкнуть, но получалось только терпеть. Иногда вполне удачно, как тогда, в парке развлечений. В тот день она действительно увидела совсем другого Кирэя, и этот новый образ был неплох. На краткие мгновения у неё даже возникло то самое родное ощущение, какое Вирджин испытывала в детстве, играя с братом. И, возможно, она даже смогла бы его развить в нечто большее, но перед ней, подобно несокрушимому заслону, стоял прошлый Кирэй. Тот, что запер её в эту клетку, в которой она буквально задыхалась от собственного бессилия. И всё вокруг теряло всякий смысл, а вынужденные встречи лишь накапливали затаённую злость. Вот она и выплеснулась! Там, в театре, Вирджин почувствовала себя загнанным зверем, оказавшимся в тупике. Кирэй в буквальном смысле припёр её к стенке. И выхода практически не оставалось: либо обречённо сдаться, чтобы ненавидеть потом себя, либо… испортить всё! Но как она могла сдаться, если в тот момент физическая неприязнь к его прикосновениям была фактически непреодолима?

Вирджин неслась вдоль улиц, совершенно не разбирая дороги. Она даже не понимала, куда, собственно, её несёт и что теперь ей делать. Лишь одно знала точно: возвращаться некуда. Её проступок слишком серьёзен и заслуживал строгого наказания. Вплоть до вживления того самого чипа. Если суд не найдёт ей оправданий, а Кирэй, наверняка, будет настаивать на самой суровой мере, ей вполне могут поставить блокатор эмоций и отправить отрабатывать неустойку по контракту. И вряд ли это вновь будет работа горничной, обычно выбирались самые грязные и тяжелые. Впрочем, омэйю сам мог выбрать меру наказания, но Вирджин совсем не верила в великодушие Кирэя. А, вспоминая сумму собственного контракта, о снисхождении можно было сразу забыть. Легче умереть, чем выплатить! Последняя мысль невольно вызвала нервный смех. Может, ей сброситься с моста или крыши небоскрёба? Вирджин с отчаянием огляделась, но вокруг не оказалось ни высоток, ни реки, только какие-то грязные трущобы, едва выхваченные блёклым покосившимся фонарём. Как же далеко она забралась от роскошных улиц! Растерянно озираясь по сторонам, Вирджин сама не знала, что ищет. Место спрятаться или куда продолжить путь. Ноги почти не болели, и то, благодаря удобным туфлям на низком каблуке, зато в лёгком платье было уже откровенно холодно. Обняв себя, чтобы сохранить жалкие остатки тепла, Вирджин побрела по растрескавшемуся асфальту в темноту улицы, но и та довольно быстро закончилась, свернув в глухую подворотню. Забитыми досками окна, какая-то смрадная помойка и покосившиеся домишки не вызывали никакого доверия. Вирджин поспешно вернулась на улицу и почти добралась до фонаря, когда напротив неё вдруг выросли несколько мужчин.

— И кто это у нас тут такой красивый?! — деловито поинтересовался самый крупный.

Лиц незнакомцев увидеть не представлялось возможным. Широкие спины плотно закрывали неясный свет. Вирджин оставалось только посчитать надвигающиеся фигуры. Их было трое. Рослые, мускулистые и явно опасные. Один уже позвякивал цепью, второй — ухмылялся и цыкал.

— И как это пташка из высшего общества залетела в наши злачные места? — остановившись напротив, задал риторический вопрос громила. — Здешние улицы совсем небезопасны для хрупких леди!

— Может, её схватить и вытребовать вознаграждение? — предложил цыкающий. — Кто твой хозяин, птичка?

Хозяин? Вирджин горько усмехнулась. Да Кирэй за неё теперь и гроша не даст! Скорее, с этих громил неустойку взыщет!

— Да ну, связываться с омэйю — себе дороже! — передумал главный. — Лучше возьмём то, что так в руки попало!

С этими словами он приблизился к Вирджин вплотную и больно схватил за плечо.

— Посмотрим, что тут у нас ценного… — проговорил мужчина, а затем резким движением выдернул из ушей дорогие серьги, вслед за ними слетело с шеи колье, а потом настала пора и украшенных жемчужинами шпилек и заколок. Прическа тут же рассыпалась, спрятав за локонами горящие уши и шею. Вирджин и не думала сопротивляться, а наблюдала, будто весь этот кошмар происходит не наяву, а во сне.

— И пусть туфли тоже снимает! — крякнул звенящий цепью. — Хорошие больно, авось моей дочурке подойдут!

— Тогда уж и платье! — добавил цыкающий. — Ткань-то дорогая, моя мать быстро сообразит, что с таким подарком делать!

Главный верзила мгновенно поднял Вирджин и тряхнул так, что туфли сами соскочили с ног, и звенящий цепью мужчина спешно наклонился за своим трофеем. А затем прошелестела молния. Холод обжёг спину, пробуждая притуплённый инстинкт самосохранения. Вирджин с ужасом осознала перспективу оказаться в этих трущобах абсолютно голой. Едва ли заметив её дорогое бельё, эти дельцы остановятся! Какой позорный финал: она же окоченеет на этой улице до рассвета! Нервно прижимая соскальзывающее платье, Вирджин впервые попыталась сопротивляться. Мужчины рассмеялись, найдя её нелепые телодвижения особенно комичными, но Вирджин не сдавалась. И ничего что треснула юбка, а пояс оказался в руках громилы. Главное сохранить на себе хоть что-то!

Свет габаритов на миг ослепил всех.

— Вот же! — пробухтел цыкающий, выпуская из рук юбку.— Небось, хозяин!

— Сваливаем! — скомандовал главный верзила. И мужчины исчезли так же внезапно, как и появились, попутно толкнув Вирджин. Та не удержалась на ногах и грохнулась на холодный асфальт, проклиная себя за слабость. Ей бы сбежать, как тем пройдохам, а не валяться тряпичной куклой на грязном тротуаре. Но куда там! Тело трясло, а от удара об асфальт саднило стёсанные колени и локти. И хуже всего, что наномобиль внезапно появившийся в трущобах, действительно был ей прекрасно знаком. Вот только вышел из него не Кирэй, а разгневанный Тодо.

— Быстро внутрь! — ледяным тоном произнёс он, и, лишь заметив, что Вирджин не в состоянии даже подняться, подхватил её под руку и потащил к наномобилю. Впервые Тодо вёл себя так бесцеремонно, и это уже пугало. Закинув Вирджин на заднее сидение, он тут же поспешил занять место водителя. Затем последовал резкий взлёт, наномобиль взвился в небеса. Вирджин, очутившись в тепле, уже не могла сдержать слёз. Они катились сами собой, застилая глаза и превращая всё вокруг в какую-то неясную пелену. Вирджин продолжала трясти, но уже не от страха и холода, а от горького осознания, что её так легко нашли, а ей так ничего и не удалось изменить, разве что угодить в неприятности.

— Вы хоть понимаете, что это скандал? — качая головой, принялся отчитывать Тодо, помогая Вирджин выбраться из наномобиля. — В театре же сотня камер, хорошо ещё было так мало света!

От его слов Вирджин стало только больнее. Даже сейчас этого бесчувственного омэйю волновала только собственная репутация! И почему только те верзилы не прирезали её в том переулке?!

Вирджин так и не поняла, куда же именно её доставили, но, судя по отсутствию нашивок на форме конвоиров, это не был городской полицейский участок. Вероятно, пост охраны в Доме Кирэя. Впрочем, это уже не имело особого значения, так как помещение, куда привели Вирджин, ничем отличалось от виденного ей в фильмах карцера. Маленькая полностью белая комната с узкой койкой, нишей для подачи пищи и туалетом со встроенной раковиной за ширмой. Вместо разодранного платья ей выдали холщовую хламиду, достаточно длинную, чтобы скрыть тело до самых пяток. И всё. Щёлкнул кодовый замок, и воцарилась давящая тишина. В карцере не было окон, только мерцающая тусклая лампа на потолке, свет которой всегда оставался одинаковым, так что определить смену дня и ночи оставалось невозможным. Оттого нахождение в этих четырёх стенах становилось ещё более невыносимым. Как и ожидание приговора.

Слезы быстро высохли, оставив после себя усталость и головную боль. Вирджин забралась на койку и, поджав к себе колени, начала тихо раскачиваться. Невидяще смотря на такой же белый, как и стены, пол, она, словно сторонний наблюдатель, пропускала через себя приходящие мысли, и ни одна из них больше не задевала. Не осталось ни желаний, ни страха, ни надежд, совсем ничего. Только пустота и горькая усмешка: как ни крути, она давно уже пленница. С одной лишь разницей, что некогда у неё была роскошная клетка, а теперь безликая камера. Впрочем, местный колорит ей импонировал даже больше из-за своей невероятной честности. Тут не было иллюзии свободы, и вряд кому бы пришло в голову отчитывать её здесь за каждый выбранный шаг. Может, потому что выбирать особо не из чего? Хотя… Вирджин вновь оглядела крохотное помещение, в котором и глазу-то не за что было зацепиться. «Не многим хуже студенческой комнаты», — рассудила она, мысленно оценивая пространство. Вот уж чем было её не напугать, так это замкнутым пространством. Разве что отсутствие окон понемногу действовало на психику. Вирджин не знала, сколько просидела в полной прострации, но, судя по тому, что в нише для еды уже скопилось несколько наборов посуды, времени прошло не мало. Едва ли заключённую будут кормить каждый час. Однако есть не хотелось совершенно, как и вставать. И она продолжала бессмысленно качаться из стороны в сторону. Именно в таком виде её и застал появившейся Тодо.

В глаза словно насыпали песка, и Вирджин подслеповато щурилась на фигуру помощника. «Может, у меня галлюцинации?» — возникла невольная мысль. Тело слушалось весьма неохотно. Ступни уже сводило от однообразной позы, так что кончики пальцев покалывало, а шея захрустела, когда Вирджин, приподняв голову, попыталась рассмотреть возникшего Тодо. Его голос тоже звучал в отдалении, будто сквозь шлем или стеклянную перегородку. Смысл доходил до Вирджин ещё труднее. Кажется, Тодо попытался отчитать её за то, что она не ела. Можно подумать, ей это было нужно! Однако Тодо не унимался, требуя, чтобы Вирджин хотя бы поднялась.

«Какой же назойливый, как муха!» — мысленно поморщилась она, но продолжала игнорировать приказы. Даже не шелохнулась и просто закрыла воспалённые глаза. Чего мучить их и напрягаться, будто ей есть дело до рассерженного помощника! И что ему только теперь надо? Или это ему поручили вживлять чип?

— Никак не пойму, вам что, нравится гробить себя? — не выдержал Тодо.

Растрескавшиеся от недостатка влаги губы Вирджин исказила усмешка. Нечто хриплое донеслось из горла, что помощник принял за ответ и продолжил:

— Кирэй-сама готов выслушать ваши извинения.

Вот даже как? Вирджин беззвучно рассмеялась. Сотрясаясь всем телом, она вновь подняла глаза на Тодо и чуть качнула головой.

— Да вы хоть понимаете, какую милость вам оказали?! — резко заявил помощник, сдвинув тонкие брови к переносице. — Вирджин, очнитесь! Вам дают шанс всё исправить! Неужели вы не осознаёте, какое наказание на самом деле заслуживает ваша выходка?

Но Вирджин лишь вновь качнула головой. Не важно. Ей уже не важно, что с ней сделают. А извиняться она точно не будет. Потому что нет смысла менять одну клетку на другую. Впрочем, Вирджин и не ожидала, что Тодо её поймёт. Но разве помощнику объяснишь, что всё лето и осень она ощущала себя сидящей ровно в такой же камере, а теперь просто декорации стали более правдивыми? Вирджин попыталась передать всё это взглядом, но Тодо недовольно поджал губы, после чего развернулся на каблуках и вышел из камеры.

После его ухода стало как-то особенно не по себе. Червячок сомнения и страха зашевелился внутри. Вирджин медленно потянулась, ощущая каждую затёкшую мышцу. Не спеша размяла ступни и лишь затем, так же неторопливо, опустила ноги на холодный пол. Она заставила себя пройтись по крохотной камере и с жадностью припала к бутылке с водой. Еду удостоила только взглядом. Пресные каши, без единого намёка на мясо и овощи. Аппетита подобное не вызывало, потому Вирджин вернулась к койке и, устало прислонившись к прохладной стене, воззрилась на потолок. Неужели Кирэй и в самом деле готов был её простить? Или за словами Тодо скрывались ещё какие-то подводные камни. Например, изменённый контракт или дополнительные требования. Может, он собрался снять ей содержание или что-то в этом духе? Признаться, у Вирджин просто не хватало фантазии, чтобы выдумать себе какую-нибудь кару, впрочем, это не означало, что у Кирэя схожие проблемы. Скорее всего, он уже изобрёл что-то особенно унизительное, иначе вместо Тодо появился бы кто-то из охраны или даже полиция. И любой бы ухватился за этот призрачный шанс. Ведь чип лишит её большей части личности, и к ней уже никогда не будут обращаться как к полноценному человеку. Даже те громилы из переулка по статусу окажутся выше. Но останется ли она личностью, если продолжит разыгрывать из себя выставочную собачонку? Вирджин усмехнулась. Выставочной она вряд ли теперь останется. А личностью… озлобленной и несчастной, быть может. Вот только зачем? Вирджин устало закрыла глаза. Думать уже не хотелось. Раз за разом перебирать мысли раздражало не меньше, чем попытки расплести запутанные нитки. Всё равно ничего не менялось. Компромисс же для неё был равносилен самоубийству. Именно поэтому, когда Тодо вновь появился в камере, Вирджин равнодушно подняла на него глаза.

— Я принёс свод законов, — сурово сообщил помощник. — Вам следует внимательно ознакомиться. Похоже, вы не в полной мере осознаёте своё положение!

Тодо бросил на койку увесистый том.

— Должен признать, я в вас крайне разочарован. Прежде мне казалось, что вам не чужд здравый смысл, хотя многие ваши поступки явно тому противоречили.

— Вы ошиблись, — хрипло прошептала Вирджин, снова устремляя взгляд на мерцающий потолок.

— И это особенно печально. — Голос Тодо прозвучал глухо и чуть ниже, чем обычно. Похоже, помощник и в самом деле испытывал грусть. Вирджин ощутила укол совести. Почему-то перед Тодо вдруг стало немного стыдно. Наверняка он перед собой видит только упрямую сумасшедшую девчонку и совсем не догадывается о бездне в её душе. Для него, как и для Кирэя, её увлечение — всего лишь мимолётная блажь. Подумаешь, музыка! Ничего особенного. Всегда же можно найти другое занятие. Но если у них самих отнять любимое дело — смогут ли выстоять? Легко заменят на что-то или тоже будут задыхаться и чувствовать себя калекой, лишённым рук и ног?

Вирджин посмотрела на Тодо, надеясь угадать ответ, но помощник принял её взгляд за внимание и добавил:

— Кирэй-сама даёт вам ещё один день, хотя даже я уже советовал ему решить этот вопрос согласно протоколу.

«Какая восхитительная щедрость: пожалуй, Кирэй-сама заслуживает награды!» — язвительно пронеслось в голове. Задумчиво покосившись на потрёпанную книгу, Вирджин ощутила, как гнев буквально обжигает пальцы.