Отбор драконов для серой мышки

Глава 12

Готова была послать мысленный зов, но что-то меня остановило. Какое-то резкое острое чувство, и оно было связано с Байдором. Словно от него исходил импульс: не делай этого, пожалуйста.

В конечном счете, я испытывала определенную благодарность к нему. Черный дракон наделен отвратительным характером, он бесит, но все же… все же это он защитил меня от приворота, он что-то знает и готов предупредить.

Скрестив руки на груди, Байдор совершенно спокойно посмотрел на Бамара в ответ на его наглое заявление.

– Думаю, я пошел бы на это, – сказал он с легкой и, как мне показалось, чуть горькой усмешкой, – но увы. Я не могу открыть тебе свой разум. И никому другому. Так или иначе, я представляю здесь Эребеар, и правитель Эребеара поставил на меня ментальную защиту, которую не могу снять даже я. Согласись, закономерное решение.

Я заметила, что Байдор не назвал своего родителя ни отцом, ни Суралом. Так официально – «правитель Эребеара». Возможно, мой папочка прав – Байдора связывают с отцом не самые лучшие отношения. Как минимум холодные!

– И как мы можем верить тебе? – с сомнением спросил Бамар, отзеркалив его позу.

– Никак, – усмехнулся Байдор. – Я понимаю твои сомнения. Но не могу предложить ничего утешительного. Ведь моему слову ты вряд ли поверишь.

– И все же я попробую, – неожиданно пошел на мировую Бамар, и я мысленно поблагодарила его. Он был и остается моей коричневой «прелестью». Разумный, вежливый, приятный… Ему и приворотное зелье не нужно, чтобы нравиться мне. – Не вижу другого выхода сейчас. Хотелось бы только узнать, почему ты вдруг решил, что принцессе что-то угрожает. Подробно, не упуская ни одной детали.

– А вот об этом, – Байдор обернулся к нам с Гришей, – я хотел бы говорить в более укромном месте, где смогу незаметно поставить полную звуковую и зрительную защиту. Принцесса, кстати, обещала мне аудиенцию.

– Я не давала таких обещаний! – вмешалась я. Опять создавалось впечатление, что меня тут нет, а драконы-самцы решают все за меня. – И я полагаю, что нам следует проинформировать моего отца. Если опасность грозит принцессе Эреамора, то она может грозить и государству. В любом случае отец узнает обо всем, что произошло здесь, когда начнется разбирательство со смотрителем оранжереи. И будет крайне недоволен, что мы не сообщили сразу. Любой из вас может после этого вылететь с отбора, и я не ручаюсь, что смогу уговорить его оставить. Эреамором правит Эргон, даже на моем отборе его слово – закон.

Байдор задумчиво пожевал губу, отчасти признавая справедливость моих слов.

– И все же я хотел бы по возможности обойтись пока без вмешательства правителя. Когда я объясню, ты, Алиса, поймешь почему…

– Без вмешательства правителя?! – раздался громовой голос, и из-за поворота дорожки беззвучно вышел мой отец, в глазах его горели гнев и веселое лукавство.

Господи… Даже на фоне двух молодых драконов мой отец был лучше всех! Его руки тоже были сложены на груди, мощная фигура дышала силой, жесткое лицо казалось загадочно-прекрасным и очень мужественным в свете двух лун.

А еще – контроль эмоций, непревзойденный ум, внутреннее великодушие… Лучше никого не было и нет. Как мне выбирать мужчину, если никто не сравнится с моим отцом?

Это были неуместные мысли, навеянные эффектным появлением Эргона. Неуместные в опасной, острой ситуации, в которой мы находились. Но именно тогда, глядя снизу вверх на сияющие под лунами волосы и скульптурно-великолепное лицо отца, на его усмешку одним краешком губ, я ощутила это особенно сильно.

– Правитель Эргон. – Байдор вежливо склонил голову, а его ладонь напряженно сжала локоть другой руки до побелевших костяшек пальцев.

Вредный принц тревожится, подумала я с долей злорадства. Ведь Эргон слышал, что вражеский «мальчик» хочет что-то скрыть от него! А положение у Байдора по-прежнему шаткое. Он на отборе «под честное слово», в любой момент может стать заложником.

Даже захотелось как-то поддержать его, погладить по плечу, например, шепнуть, чтобы не боялся, ведь папочка такой хороший и справедливый!

Бамар и Гриша поклонились, а Эргон обвел нас насмешливым взглядом, остановил его на Грише и многозначительно усмехнулся, мол, встретились все же…

Байдор открыл рот, чтобы что-то сказать, но Эргон опередил.

– Без вмешательства правителя, то бишь меня, уже не получится, – сказал спокойно. – Признаюсь, я слышал весь разговор с момента, когда наши верные стражи отправились на поиски смотрителя оранжереи.

– Ты следишь за мной, отец?

Неужели данная мне свобода – лишь иллюзия? Папочка, выходит, все время приглядывает за мной? Даже неприятно как-то!

– Нет. За ним, – усмехнулся Эргон, кивнув на черного принца, – ты же знаешь.

– Другого и не ожидал, – хмыкнул Байдор. – Правитель, прошу дать мне возможность объяснить все.

– Несомненно, тебе придется это сделать. И немедленно. Следуйте в мой кабинет. Алиса знает дорогу… Да, и ты, маленький казначей, тоже. Пригодишься. Иногда появляется ощущение, что у тебя мозги работают лучше, чем у этих горячечных драконов.

Я выдохнула. Было тревожно за Байдора, но, похоже, сложная ситуация закончилась. Папа возьмет ее в свои руки и разоблачит любой заговор. Все будет хорошо…

Но тут раздался шорох бегущих по дорожке ног. Глава стражников вылетел на поляну, удивленно уставился на правителя, спохватившись, низко поклонился.

– Приношу свои извинения… поспешил сразу сообщить. Мы обыскали все оранжереи в поисках смотрителя Гарда и в самой дальней из них нашли его труп. Мгновенная магическая смерть. Следов не найдено.

«Ну вот! Был подозреваемый – и нет его!» – подумала с каким-то весельем, но тут же поежилась, стало не по себе. Значит, какие-то таинственные заговорщики знают, что смотритель разоблачен, и его срочно «убрали», как нередко убирают пешек.

Похожие мысли отразились на лицах всех собравшихся.

– Проклятье! – Эргон вдруг рассмеялся. – Все интереснее и интереснее! Пожалуй, придется пригласить вас на другую прогулку, в оранжерею. Возможно, мне удастся найти следы магии на трупе. Алиса, если боишься, можешь остаться. В сопровождении охраны, разумеется. Теперь только так.

– Нет, отец, пойду с тобой.

Я еще никогда не видела трупы где-либо, кроме как в морге или крематории. А там они выглядели весьма прилично. Как моя мышь среагирует на свежее мертвое тело? На перекошенное болью неживое лицо, на остекленевшие глаза? Понятия не имею! Но ни за что не позволю, чтобы касающееся меня расследование началось без моего участия.

И вот впереди нас ждал труп, а подробное объяснение Байдора опять откладывалось. Я так и не знала, чего именно опасается черный принц.

«Тело как улика», «Тело в библиотеке» – крутились в голове названия детективных фильмов. У нас было «Тело в оранжерее».

В застекленном помещении густые ветви экзотических деревьев и лиан спадали до самого носа. Мне-то ладно, я ростом не вышла, могла свободно проходить под живыми зелеными арками и относительно безопасно миновать заросли. А моим рослым спутникам приходилось несладко. Нет-нет да и шипел вдруг кто-то из них (даже папочка) ругательства, в очередной раз получая отростком по лицу. Правда, о том, чтобы расчистить дорогу магией, и речи не шло – слишком ценные экземпляры здесь росли.

Например, вот эта лиана!

– Ай, отпусти! – пискнула я, когда ко мне потянулся длинный отросток, на конце его раскрылось что-то вроде цветка, состоящего из лепестков, чем-то напоминавших человеческие пальцы, и эта «хваталка» радостно поймала меня за нос.

Разумеется, четыре пары озабоченных глаз устремились в мою сторону, с десяток рук (ведь нас сопровождали стражники) взлетели в жесте защитной магии.

Мне стало смешно. Этим драконами невдомек, что я очень люблю бродить по садам и оранжереям, а малышка Долли, как я назвала эту лиану магического дерева страйк, мой давний друг.

– Долли, быстро! – шикнула я на нее. – А то эти дяденьки, не дай бог, подпалят тебе нос!

Где у лианы нос и есть ли он, я не знала, но угроза подействовала. Долли отцепилась от меня, виновато покрутила в воздухе «конечностями» и уползла наверх.

Молодые драконы Байдор и Бамар, как и Гриша, не удержались от смеха, а папочка задумчиво покачал головой.

– Немудрено, что в этих дебрях убивают. Распоряжусь, чтоб эту оранжерею сделали меньше похожей на настоящие джунгли.

Мы наконец дошли до небольшой полянки, окруженной густыми зарослями. На краю ее лежало мертвое тело. «Почти как живое», – пронеслось в голове. Лишь совершенно белая кожа смотрителя и неестественно подогнутая нога выдавали в нем труп.

– Если его не задушили эти «Долли», то даже не знаю, чья это работа. – Эргон потер подбородок. – Причина смерти – внезапная магическая остановка сердца. А магический след отсутствует… Ты что-нибудь чувствуешь? – Отец обернулся к Байдору, но тот отрицательно мотнул головой.

Следующую четверть часа Эргон с Байдором в буквальном смысле ползали вокруг трупа, пытаясь найти хоть какие-то следы, чтобы получить зацепку.

– Проклятье! – воскликнул отец. – Либо использованы артефакты неведомой мощности, либо работал маг сильнее меня, поэтому я не вижу следов. Маг сильнее меня… в моем государстве! – Эргон с подозрением уставился на Байдора, который внимательно изучал бледную руку трупа.

Других-то кандидатур на эту роль не было. Байдор при прочих равных условиях хоть как-то мог в перспективе оказаться таким магом.

– Подождите! – воскликнула я. – Ну хорошо, следа нет! Но растения могли что-то видеть! Нужно допросить их как свидетелей!

– Гениальная мысль, – согласился Эргон, а я обрадовалась, что удалось перевести его внимание с Байдора, которого он опять начал подозревать.

Я-то была уверена, что черный принц тут ни при чем, несмотря на свою вредность.

– Велю потом повторить это младшему смотрителю со старшим следователем, – сказал Эргон. – А пока отойдите все.

Мы послушно сдвинулись на край поляны. При этом я старалась держаться подальше от трупа и поближе к Грише. В этой неразберихе старый друг казался самым понятным и надежным. Вот уж кто точно не имеет отношения к заговору!

Эргон обвел взглядом заросли, обрамлявшие поляну. Я знала, что он делает. Даже немного умела это – он считывал эмоции и образы, что могли остаться у обычных растений, и призывал магические полуразумные растения, чтобы допросить их на ментальном уровне. Ведь все, что наделено хотя бы подобием разума, может передать свою память.

Но, конечно, стоило поспешить. Память даже у самых «умных» растений очень коротка и бледнеет с каждой секундой.

– Простые видели, как смотритель упал замертво, – проинформировал нас отец, – и расстроились, потому что знали этого человека. Остальные же…

В ответ на папочкин зов лианы, подобные моей Долли, высунулись на поляну, некоторые пытались шаловливо ухватить за штанину, но отец погрозил им пальцем, и они замерли, внимательно слушая. Огромные серые цветы развернули к Эргону лепестки и всем видом выражали почтение и внимание.

Правитель несколько минут ходил вдоль полуразумных тварей, потом нахмурился, махнул рукой, и растения начали уползать обратно.

– Ну?! – спросила я нетерпеливо.

– Здесь никого не было, они это подтверждают. Но некоторые из них, особо сообразительные и чувствительные цветочки, уловили сильное ментальное колебание. Именно ментальное. Это значит…

– Что смотрителя убили сильным ментальным ударом на расстоянии. Быстрым и четким, не оставившим магического следа, – закончил за него Байдор. Я заметила, что он сжал зубы от досады. – А значит…

– Да, что это значит, принц? Очень хотелось бы узнать твою версию, – цепко, испытующе глядя на него, сказал Эргон.

– Мы оба, правитель, понимаем, что на подобное способен лишь ты, Сурал и еще несколько древних менталистов обоих государств, – твердо, с легким вызовом произнес Байдор, не опуская взгляда.

– Да, – согласился Эргон. – Но, может быть, и ты на это способен, а, принц? Слышал, что ты проявляешь ментальные способности не по годам. Что скажешь? Может, это ты на расстоянии убрал свидетеля, когда пришел к фонтану и занимал принцессу увлекательным приключением? Тебе это куда удобнее, чем Суралу из Эребеара. Ему-то, пожалуй, далековато будет…

– Проклятье, – прошипел Байдор в сторону. – Дай мне хоть шанс объяснить все. Я слышал, правитель Эргон справедлив и мудр…

– Хорошо, я дам тебе шанс, – усмехнулся Эргон, – я и верно слегка… справедлив и немного мудр. Сейчас вызову следователей. А мы все идем ко мне в кабинет. Ты, принц, – под стражей. Так, в воспитательных целях. Тебе полезно.