Отбор ведьм для Господина Зла. Новые чувства под снегопадом

Глава 48. Десятое испытание

— Собираетесь уйти? — ухмыльнувшись, сверкнув синим огнём в глазах, спрашивает Джек довольно спокойно. — Может быть, хотя бы просветишь, каких ведьм нашёл самыми достойными?

— Отвали, тролль, — бросает Аркай.

Но господин зла хлопает в ладоши и на ладонях избранных ведьм появляются печати в виде снежинок.

На моей.

— Не знаю, что происходит, но это я! — усмехается Гуня.

Дальше пришлось бы соревноваться с ней? Я замираю в растерянности. Джек смеётся.

— Не знаю, куда вы собрались, но вы всё ещё связаны со мной. Изольда, если ты отказываешься от испытания, никогда не сможешь без моей воли покинуть мои земли. Кстати, дамы, — он оглядывается на тех из женщин, кто ещё не убрался самостоятельно, — вы свободны.

И щёлкает пальцами.

В ледяном зале остаюсь лишь я, дракон, Гуня и сам хозяин зимы.

Мне хочется крикнуть что-нибудь троллю, попытаться договориться, но глаза того заволочены гневом и воздух вокруг, словно огромные крылья, искрится.

В мыслях вдруг проносится знакомый, смешливый голос: «Да, вы молодцы, справились, сошлись вновь. Я давно уже не хочу Кая, ведь без дела не сидела, но за вами было интересно наблюдать. Увы — мало любви. Вы должны ещё и вытащить друг друга из этого мира.»

Сильфида.

— Но как? — спрашиваю торопливым шёпотом.

«Ну, убить Джека можно. Он держит вас. Но это не значит, что он сильнее. Правда, что тогда будет с этим миром, с его снежной сетрёнкой… Даже не знаю. Но тебя это не должно волновать, Герда. Как и всегда…»

Как же бьют её слова.

Убить Джека? Не, это не вариант?

Он просто зол, ничего не понимает, боится, что ничего не выйдет.

Мы можем договориться.

— У нас нет выбора, — говорит Аркай. — Придётся убить тебя, если не отступишь.

— Я не отступлю, — рыкает тролль.

— Если я пройду все испытания, ты отпустишь его?

— Его могу, — ухмыляется Джек, — а ты станешь новой повелительницей зимы. И куда пойдёшь?

— Это мы ещё посмотрим. Главное, что я получу Аркая, а он будет свободен. Ты обещаешь?

— Хорошо.

— Ты издеваешься? — тянет дракон. — К чему это всё?

— Доверься мне, — отзываюсь шёпотом.

Не могу я вот так уходить!

Нужно лишь немного времени, чтобы удалось объяснится перед Джеком, найти выход и для него и для себя.

Он запутался. И не заслуживает той участи, которой может одарить его довольно жестокий Кай.

— Хорошо, я могу изменить одно испытание, — тянет Джек. — Десятое. Милые дамы, перед вами мой сорвавшийся с цепи дракон. Его магия может всё здесь уничтожить. Поэтому прошу поторопиться и… заморозить его.

— Но потом он всё ещё станет чьим-то мужем? — выгибает бровь Гуня. — Изольда, что вообще за дела?

— Я потом тебе всё объясню… Хотя, скорее всего, не объясню.

— Потом хоть мужем, хоть домашней зверушкой, — ухмыляется Джек.

— Если ты этого хочешь, — шепчет Аркай мне на ухо, берёт за руку и целует пальцы.

Господин зла на мгновение отворачивается.

— Спасибо, — улыбаюсь я.

Отхожу к Гуне и шёпотом прошу пока мне не мешать. Как можно бережнее я запечатываю его силу, насылаю мягкий, безболезненный сон и направляю в нужное русло грубую магию ведьмы, которая всё же начинает действовать раньше времени.

Снежный бал, которого ждали многие колдуньи, закончился замороженным главным призом.

Но выбора не было, ведь сила Кая могла навредить не только Джеку, но и этом миру в принципе, а так есть некоторое время на то, чтобы подумать.

— Я всё сделала, — объявляет Гуня с усмешкой.

Она изо всех сил пытается казаться легкомысленной, но я вижу как подрагивают бледные пальцы.

— Отлично, — тянет Джек, — чистая работа. Вы обе на многое способны. Приступим к финальному испытанию или хотите немного передохнуть?

— Нам придётся драться друг с другом? — спрашиваю с опасной.

Господин зла выдерживает паузу и отвечает:

— Нет.

— Можно тебя на пару слов?

— Какой это будет по счёту последний разговор? — выплёвывает он.

— Пожалуйста, Джек…

И он, облизнувшись и поджав губы, кивает.

Гуня провожает нас взглядом и бежит к дракону-во-льдах.

— Не трогай его! — не выдерживаю я, но ничего больше не даёт сказать Джек, который на ближайшем повороте прижимает меня к стене.

— Ты пришла за ним? — рычит он.

— Да, но…

— Я не понимаю…

— Тогда, — вцепляюсь в него, — хоть раз помолчи и просто послушай меня, дубина!

Он подхватывает меня на руки и уносит куда-то, ничего не объяснив. Может быть, даёт мне шанс рассказать всё по дороге?

В любом случае за пять минут на него обрушивается такой дикий поток информации, что я приятно поражена тем, что он до сих пор может удерживать меня на руках.

— Кто дал право этой богине так играться с вашими жизнями? — как ни странно, это первое, что он говорит, спускаясь по лестнице.

А я ожидала, что он как минимум и поверит-то не сразу.

— Боги на то и боги, чтобы решать всё в одно лицо, — усмехаюсь я. — Но всё закончилось, Джек, я так рада… Понимаешь теперь, почему я ослушалась и пришла на испытания? Почему так легко всё получалось? Была тайна, правда, но я сама её не знала. Я не хотела тебя обидеть, не хотела ничего портить.

— Ты так сильно любишь его, что всё это терпела? — странным тоном, глухим голосом спрашивает он, отпустив меня на пол в круглой комнате, освещаемой синим магическим огнём.

Я оглядываюсь. Стены здесь из камня, но в центре стоит что-то похожее на ледяной гроб.

Подходить к нему как-то жутко.

— Да, — отвечаю на его вопрос, но чувствую, как в груди комом сворачивается и растёт неуверенность.

— Я рад, что ты побыла здесь, Изольда, — шепчет горько и тихо, будто говорит сам с собой, а не со мной.

И подходит к «гробу». Приходится последовать за ним.

Там, покрытая инеем, лежит девушка с длинными тёмными волосами и острыми, не самыми приятными чертами лица.

В пальцах она стискивает кусок льда.

И даже не дышит.

— Она жива, — говорит Джек, — и я должен её вернуть.

— Ты любишь её? Как сестру, — спрашиваю я.

Он поднимает на меня удивлённый взгляд.

— Я должен её защищать, как старший брат. Как хранитель. Как тот, кому ведьма доверила свою силу. Я должен, Изольда.

— Любишь её? — повторяю с нажимом, прекрасно понимая, как тяжёло признаваться самому себе в обратном.

— Да, — отвечает, будто спрашивает, неуверенно и тихо. А затем будто вспоминает, каким должен быть хозяин зимы и хмыкает. — Это не твоё дело, ведьма.

Я откажу от него, заламываю руки за спиной и произношу:

— Ты можешь говорить, что угодно, но я выскажусь. Ты один постоянно, с тех пор как это случилось здесь. И никто не мог тебе сказать кое-что очевидное.

— Меня всегда окружают красивые ведьмы, — ворчливо вставляет Джек.

— Думаю, ни одной ты так и не открылся, — отвечаю я мягко. — Даже Сандре. А ведь она знает тебя сто лет. Тебя похитили, как ты не понимаешь? Тогда тебя просто украли. Родители пришли бы за тобой. Может быть, они и пошли, да только она сделала что-то, чтобы их задержать, — умалчиваю про более мрачные варианты. — Ты был ребёнком и запомнил всё так, как хотелось ведьме.

— Зачем ты это говоришь?

— Потому что тебя используют… мой господин зла. До сих пор. Даже когда она умерла. Передала тебе тяжёлую ношу, которую ты не просил. Чтобы навсегда связать по рукам и ногам, не дать нормально жить. Ты стал троллем… Небеса, да ведь троллей даже не существует! Это просто детское прозвище, которое закрепилось за тобой и твоей магией. А теперь… Эта девушка не была хорошим человеком, не так ли? Она вспылила, и это уничтожило её и навредило людям. Ты хочешь помочь ей, хочешь, чтобы на её месте оказалась я или Гуня.

— Тебе я такого не желаю.

— Никто, Джек, никто этого не заслуживает!

— Хватит, — хмурится он. — Ты говоришь это лишь потому, что хочешь уйти.

— Я…

— Я созываю вас, ведьмы, — гремит его голос, на губах появляется привычная уже мне ехидная насмешка, — на последнее, одиннадцатое испытание.