Отборные женихи

Глава 7. Ведьмин шабаш

Ирвинтвед. Цамт. Ведьма Агата Макфеевна, бабуля сестер Дорин

– Хой! Девоньки! – подходя к общей ведьминской чугунно-деревянной лавочке на очередной шабаш, завела свою шарманку Цинька Деуровна, за глаза называемая Дуровной этими самыми «девоньками», которые свой сотый юбилей отпраздновали еще сто-двести лет назад.

А ведь дело в чем? Городской префект, одним словом – новый, из столичных бюрократов, в самом начале своей карьеры натворил дел «показательных». Первым указом местного разлива взял и поселил всех ведьм на окраине, в белом квартале. Потом, конечно, об этом пожалел, раз двести как. Но и в долгу не остался.

Его первая издевка над пригородом, конечно, удачная вышла, потому как у люда ведьмы ассоциировались совершенно с иным цветом, например черным, оттого и забредали страждущие настоек в порт к рыбакам, да к не слишком успешным наемникам. Бедняги.

Однако вопреки всякой ворожбе и проклятьям префект оказался не только живучим, но еще и храбрым смертным, потому как лавки всех пяти ведьм, успевших обосноваться в Цамте, разместил на городской карте аккурат рядом друг с другом, а чтобы не упирались – издал указ, мол, переселяйтесь, или скатертью дорожка. Это он, конечно, зря сделал. Потому как после пятилетней вражды и жесткой ведьминской конкуренции в ратуше добились лишь сотен не смертельных проклятий на свои головы, да рекордных подвальных запасов различных ядов, которые старухи в ход так и не пустили. Сердобольные оказались. Позлились, натворили отравы, разлили по бутылкам (даже не флакончикам) и остыли за полезным делом. А еще через год так и вовсе притерлись друг к другу и стали устраивать ежедневные шабаши прямо на лавочке у своих домов. Воистину, повезло всей улице: загодя узнавать о грядущих событиях, стоит лишь высунуть ухо в приоткрытое окно.

– Чаво на этот раз нашлем нашему Карлычу? – задалась вопросом Агата, опережая раскрывшую рот Дуровну.

– Погоди, старая, наша молодуха чё-то путное поведать хотить, – воскликнула самая взрослая из всех – Шильда Вальдовна, величаемая древней или и вовсе Шивальдовной, если, конечно, ограничиться исключительно литературными словами.

– Ну, так чаво… Давай ведай ужо! – воскликнула Макфеевна, аккурат средняя из всех пяти по возрасту. – Ко мне скоро внуча придеть. Вопросы сложные задавать будеть.

– Тьфу на тоби с твоей роднёй! – позавидовала Злата Ядовна, у которой кличек было больше, чем родни. И все прозвища так или иначе со вторым именем связанные.

Бабки разом сплюнули, реагируя на слово – «Тьфу» по привычке, выработанной даже не годами, а столетиями.

– Да чаво ето вы за базар-то тут устроили?! – Молодуха, которая Дуровна, затараторила, пока опять не перебили: – Менестрель у нас новый появиться совсем скоро, да толпы дворян со столицы ужо сдеся, предлагаю поделить прибыль поровну, шоб потом не воевать.

Почесав во лбу, Агата облизала палец, пробуя ноготь с пророческим начертанием на зуб, затем сразу высказалась:

– Бабоньки, поможите. – Заметив в ответ хитрюще-подозрительные взгляды у тех самых, добавила со вздохом: – Отдам свою долю, ток приворотку не сливайте.

– Чавось им сливать-то тады, коль не приворотный товар? У меня вон полподвала заготовлено…

– Да усе сподряд! – воскликнула Агата, сгущая тучи над лавочкой, буквально.

По всей улице раздались хлопки закрываемых ставень калиток, дверей, окон. Однако следующая реплика Шильды развеяла непогоду в мгновение ока:

– А че, можа, зелья да амулеты от сглаза, лямурно украшенные для правдивости. Вреда не буде, ток польза всем и нам особливо.

– Идеть! – высказалась Злаяда, тормоша другую, молчавшую, похрапывающую вторую ведьму-соседку.

– Тока, Макфа, давай-ка ты и нам жонишков насыплешь, а то видеть ваши морды ужо невмочь, можа, еще и дедок какой подле меня маячить буде, – ввернула условие древняя, разглядывая свой собственный пророческий мизинец, не решаясь попробовать его на вкус.

– Та не нать ничаво магичить, весь Цам ярмаркой жонишков да невест станеть, – поделилась очередной новостью молодуха, провоцируя старух подскочить на ноги, даже спящую.

– Дак чаво ет мы сидим! Идеть! – крикнула убегающая вперед всех вторая ведьма, оказалось, слушающая остальных сквозь дрему. Одна только Агата осталась на лавке, дожидаясь свою внучку. Затем, старая по-молодецки побежала к себе доставать зелье временной хвори.

«Пущай хотя б Рия замуж выскочить, уж потом и поговорим», – думала Макфеевна, перебирая склянки да флакончики на полочках, скрытых в стене магией.

Вопреки увиденному в недавнем пророчестве, по лестнице раздались знакомые шаги раньше положенного, заставляя старые доски нещадно скрипеть.

– Провались оно все пропадом! – проворчала старуха, накидывая на голову шаль, прихваченную со стоявшего рядом пуфика, сгорбилась посильнее и закашлялась, имитируя простудное заболевание, в простонародье – хворь.

– Ба-буш-ка, – пропела Рияна, шаркая пятками об причудливый половик, сплетенный из древесной коры. «Наверняка оберег, – подумала она, подмечая изменения в бабушкиной вывеске. – Да, так и есть, поисковые чары и гадание – абсолютно новая надпись, выведенная углем на белой табличке».

– Чаво тебе, внуча? – прохрипела Макфеевна в ответ не своим голосом: сиплым, со свистом, иной раз срывающимся в кашель.

– Ой, да я это… Узнать у тебя хотела про поисковую ворожбу.

Макфеевна уже более здоровым голосом воскликнула:

– Ба-а-а, никак жониха забыть не могешь?

Потом опомнилась и для виду закашлялась, имитируя чахоточный приступ. Но Рияну так просто не провести, потому сразу смекнула, что бабуля попросту увиливает от разговора, потому и решила сменить тактику:

– Нет, что ты! Тут клиент объявился…

Вторая промашка бабки не осталась незамеченной, ибо следующим вопросом Агата обнаружила свой интерес:

– И че, люб?

– Та нет же, работа! – отмахнулась Рияна, теряя нить разговора. Кто конкретно из половины сотни штурмующих ее контору должен вдруг понравиться? Все, что ли?!

– Да не боись, ворожить не буду, говори как на духу. Люб аль неть? – допытывалась бабка, сжав своими не по возрасту крепенькими пальцами левое запястье внучки. Большой палец Макфеевны нащупал пульс. Зрачки ведьмы полыхнули магией, поймав взгляд Рияны, и бабуля приготовилась слушать правду.

«Обычно после такого ведьмы начинали либо допрос, либо внушение, судя по бабулиным урокам», – подумала Рияна, вздрогнув.

Не поддавшись ведьминым чарам, старшая из внучек Дорин помахала перед бабушкиным носом рукой, приговаривая:

– Ой, бабусь, пойду я. Дела у меня неотложные…

Остальное она уже проговорила, стоя в дверях вполоборота: – Я попозже загляну, мне бы про чары одни узнать…