Отомщу за развод

Глава 31

(Два года и восемь месяцев назад)

По новым паспортным данным покупаю симкарту — получается без лишних вопросов. Захожу в интернет — про меня даже писали в газетах и онлайн-блогах!

«Двадцать пятого мая в горах погибла жена известного московского бизнесмена Кирилла Анохина. Все следы обрываются на склоне Дыхтау. Тело женщины так и не нашли, предположительно, оно упало между камней в опасную зону, куда специалистов отправлять слишком рисковано».

Даже имени моего нигде не назвали…Зато целых три фото скорбящего Кирилла. Как я и предполагала — неприступного, закрытого, но наслаждающегося своей красивой утратой.

В комментариях, как я и ожидала, мало сочувствующих слов именно мне. Людям плевать на мою смерть — они глумились над фотографией, которую выбрали для моей могилы.

«Наверно, у нее было огромное состояние, раз женился на такой крокодилице»

«Мужик после похорон сразу поедет кайфовать и на мальчишник»

«А есть фотки тела на камнях без цензуры?»

«Убил ее, чтобы жениться на молодухе. Но я его не осуждаю. Ну и рожа».

В очередной раз поражаюсь человеческой жестокости…Такая трагедия, а им все равно только красивую картинку подавай.

— Ох, бедные мои мамочка и папочка! — я случайно натыкаюсь на фотографию, сделанную во время похорон. Они так сильно состарились от ужасающего известия. Не передать словами, как же мне стыдно, что я устроила им такую нервотрепку — в один день они потеряли и любимую дочку, и будущего внука.

Но сейчас я никак не могу послать им весточку о том, что со мной все в порядке. Иначе, я уверена, их лица просияют счастьем и надеждой, а это вызовет подозрения. Пусть пока носят траур, не привлекают к себе лишнего внимания. Когда шумиха уляжется, я свяжусь с ними. Если к этому моменту меня не прихлопнет кто-нибудь по-настоящему в этом грязном криминальном мире.

(Два года и два месяца назад)

Я выбрала жить в самом захолустном селе в подмосковье — так и вопросов меньше, и практически ни с кем я не пересекалась. Я все еще боялась обращаться в государственную больницу — не доверяла тому, насколько надежным был мой новый паспорт. Сомневаюсь, что этот крысеныш действительно вбил меня во все базы, и я имею хоть какой-то информационный след в истории.

— Хорошо, что с такими «приключениями» у меня не случились преждевременные роды, — я поглаживаю живот, вспоминая, что мне пришлось пережить за последний год.

Сегодня ко мне больше никто не придет — разнорабочий уже наколол дрова и затопил печь, помощница приготовила еду на три дня вперед и ушла к семье. По выходным я совершенно одна.

Честно признаться, у меня были мысли нанять себе «охрану» из местных жителей — от каждого шороха или завывания ветра я вскакивала и хваталась за кухонный нож. Казалось, что, либо Кирилл меня выследил, либо в дом к одинокой вдове (а именно так я и представилась всем) залезли домушники. Но я понимала, что здесь так не принято, и моя повышенная паранойя только усилит слухи среди местного населения.

— Вот мы и остались с тобой одни, Андрюшенька. Когда же ты уже появишься на свет, и порадуешь свою мамочку?

Так…кажется, кто-то воспринял мое предложение слишком буквально….

Хватаюсь рукой за резко занывший живот: «Да я же не настолько тороплю, сынок…Не надо рождаться прямо сейчас…Уууууу» — сама не ожидала, что будет так больно.

Надо добежать до сотового. Только куда я его дела? Не могу вспомнить, мне как будто ножом режут живот…Ох, что же это такоооеее

Пока я мечусь по комнатам, у меня отходят воды. Чем дольше я не могу позвонить в скорую, тем больше меня охватывает паника.

Подкашиваются ноги, меня мучает одышка, я валюсь на кровать.

Я сейчас рожу прямо здесь…Точнее, умру во время родов. Какое-то плохое предчувствие…Как же мне не умереть, если я ничего не знаю о схватках? Как дышать, когда тужиться? Хоть бы книжек по материнству себе прикупила, дура.

Такое ощущение, что я сейчас отключусь от слабости. Но у меня нет такой привилегии — предоставить все на волю судьбы, а самой валяться в обмороке. Ребенок сам себе дорогу не проложит.

В голове всплывают какие-то воспоминания из фильмов — при родах дома кипятят воду в большом тазу, но зачем? Какие-то мельтешащие обрывки, и я не могу почерпнуть из них ничего полезного.

— КТО-НИБУДЬ, ПОМОГИТЕ! Я РОЖАЮ! ПОМОГИТЕ!

Меня никто не услышит. Додумалась — выбрать дом на самом отшибе, удаленном от всех соседей.

— ГОСПОДИ, КАК ЖЕ БОЛЬНО! Я ВСЕ ПЕРЕТЕРПЛЮ, ТОЛЬКО БЫ РЕБЕНОК РОДИЛСЯ ЗДОРОВЫМ!

Пытаюсь положиться на свои животные материнские инстинкты — как-то же раньше женщины рожали в чистом поле, и никто не колол им обезболивающие.

Тужусь, когда живот скручивает уж очень сильно, дышу в такт «раз-два-три», понятия не имея, правильно это или нет. Лежу с широко раздвинутыми ногами и, когда становится совсем невмоготу, ору на весь дом.

— АААААААААААААААА…,- «вдох-выдох-вдох», — ААААААААА, — «вдох-выдох-вдох».

Это уже не надежда о помощи кого-то мимо проходящего, просто какая-никакая отдушина. Иногда мне правда становится легче от того, что я могу выкричать свою боль. Но чаще всего — я не могу это контролировать.

А я раньше думала, что рожающие женщины в фильмах орут слишком приукрашенно…Теперь знаю — недоигрывали….

Не знаю, вполне ли я отдаю себе отчет в действиях, но знаю другое — я буду выкладываться по-максимуму, пока не рожу Андрюшу. Пока не буду убеждена, что он дышит и издает звуки.

Я чувствую руками головку — слава богу, хотя бы рождается нужной стороной.

После того, как появилась голова, все полетело как-то слишком быстро. Еще пару раз мне смертельно скручивает живот, и я дрожащими руками нащупываю, что на кровати лежит целый малыш.

Все в крови, какой-то слизи, но вот он — мой дорогой младенец.

Вспоминаю, что на тумбочке для самозащиты лежит мой острый кухонный нож, и перерезаю им пуповину.

— Кто кричит?! Что у вас тут происходит, почему дверь открыта?! — слышу мужской и женский голоса.

— ПЕТЯ, ИДИ СЮДА ЖИВО. ТУТ ТЕТКА РОДИЛА ПРЯМО НА КРОВАТИ — в дверях стоит испуганная женщина, но мой взгляд мутнеет, она расплывается и рябит.

— ПЕТЯ, ОНА СЕЙЧАС ГРОХНЕТСЯ В ОБМОРОК, Я СКАЗАЛА — ИДИ СЮДА СРОЧНО

Это правда. Я потратила все свои силы. Помогите, пожал….