Отпуск со зверем (СИ)

Глава 6. Часть 1

Лида

— Ты хочешь, чтобы я в это поверила? — Я не хотела так саркастически улыбаться, но ничего не могла с собой поделать.

— В оборотней же ты теперь веришь. Истинность — тоже правда.

— Не предашь, не изменишь, не полюбишь другую? — Звучало настолько сказочно, что я не удержалась от иронии.

Мужчины по природе полигамны. А тут целый лев.

Сказал бы, что просто хочет переспать. Вот в это я точно поверила бы, а не во все эти небылицы.

Это звучало как “После свадьбы жили они долго и счастливо, и умерли в один день”. Настолько же приторно слащаво. В такое верят только в шесть лет.

— Именно так, — между тем утверждал Демьян.

— И только потому, что зверь почувствовал во мне как там его? Подходящую?

Оборотень посмотрел на меня, будто я солнце фонарем назвала. Поправил:

— Истинную. Идеальную половину. Зверь помогает не упустить идеальный шанс.

Ни один закат не сравнился бы сейчас с закатом моих глаз. Оцепенение немного прошло, и я возвращала себе реакции, эмоции, чувства и, главное, речь.

— Я хочу напомнить, если ты забыл — я человек. — Я помахала рукой. — Может, у оборотней и есть пары навсегда, но не у людей.

Я это знала на своей шкуре. Папа бросил нас с мамой, как фантик от конфеты. Даже не расправил и не положил в книгу, чтобы изредка открывать и смотреть в прошлое. Просто выкинул из своей жизни.

Мой опыт только подтвердил: сердце человека — самая непостоянная вещь в мире.

— Истинная может быть и человеком, — между тем ответил Демьян.

Ладно. Предположим. Лучше поболтаем об этом, чем о фантастике:

— Только девушки? А наоборот бывает?

— Бывает, но крайне редко. Дело в том, что мужчин-оборотней в разы больше, чем женщин. В природе заложено, что мы чаще погибаем в бою, но современный мир сделал нашу жизнь спокойней и защищенней. Физический бой перешел в бой материальный. Все конфликты решаем на межклановом уровне. Вот и вышел числовой перевес. Это одна из причин, почему сверхи стали чувствовать истинных в человеческих женщинах.

— И зачем, вообще, это чувство? По старинке нельзя? Понравилась — не понравилась? — Скепсис из меня так и лился.

Ну не верила я в этот мотив. Пусть придумает другой.

— Чтобы не пропустить ту, с которой мы максимально совместимы. Которая сможет принять. С кем можно построить семью и завести детей. — Оборотень выглядел таким серьезным, произнося это, что я не осмелилась дальше шутить.

Уточнила:

— И твой лев говорит, что я могу тебя принять?

— Верно, — Демьян даже не сомневался в ответе.

Я хмыкнула. Открыла на телефоне страничку и спросила:

— А еще ты говоришь, что вид твоего зверя влияет на привычки и поведение в жизни. Что есть некоторые видовые особенности. Так?

— Так.

Я открыла первую попавшуюся статью обо львах и дошла до личной звериной жизни. Зачитала вслух:

— Львы живут прайдами с несколькими самками…

— Мы можем быть ветренны только до момента, пока не встретим пару.

Ага, опять к истинным приплыли. Хорошо.

Я прочитала следующую строчку сначала глазами. Несколько секунд решала, стоит ли озвучивать или нет, но потом все же сделала это:

— Сам акт длится 30–40 секунд, но зато 40 раз в день.

Глаза Демьяна стали в половину лица:

— Что за чушь?!

— Львиное достоинство с шипами, загнутыми…

— Закрой интернет. Спроси меня.

Я отложила телефон и решительно посмотрела на Демьяна:

— Хорошо. От этого есть лекарство?

— От чего? От истинности или от зверя?

— И от того, и от другого.

— Нет. На оба вопроса.

— Звучит, будто у меня нет выбора.

Демьян открыл рот, и его взгляд и губы сказали беззвучно “нет, выбора нет”, а потом вслух:

— Выбор есть всегда. Я поспешил. Испугал тебя. Дай мне еще один шанс. Я ничего не буду требовать. Постепенно покажу тебе мир сверхов. Ты решишь, комфортно тебе в нем или нет. В любой момент сможешь уйти.

Демьян говорил как по учебнику — так же заученно и неискренне. Я так и чувствовала фальшь. Все его тело было напряжено, наклонено ко мне, будто он готов к прыжку, чтобы не дать мне убежать.

Все складывалось таким образом, что я могла только принять его правила игры, чтобы понять, что оборотень от меня действительно хочет.

— Оборотни заключают сделки?

Демьян нахмурился, и я продолжила мысль:

— Ты просишь дать тебе шанс. Говоришь, что у меня есть выбор. Но поставь себя на мое место: я только узнала, что в этом мире есть такие, как ты. Меня это пугает. Я хочу сделку: мы проведем вместе этот отпуск, узнавая друг друга, но потом я вернусь к своей жизни.

— Ты оставишь меня?

— Если мы, как ты говоришь, истинная пара, я же не смогу без тебя, как и ты без меня, так? — спросила я.

Демьян отвел взгляд.

Что-то тут было не так. Еще пять минут назад он говорил о том, что пара друг без друга не может, а тут запнулся.

Наконец он посмотрел мне в глаза и прямо сказал:

— Люди не чувствуют истинность так, как мы. У тебя не возникло бы вопросов. Ты бы так же, как я, сходила с ума от запаха, от желания дотронуться. Слышала бы только мое дыхание среди сотен других. Ты бы ощущала наш пульс как единый. Весь твой разум был бы занят только мной. Но ты этого не чувствуешь, к сожалению. Ты боишься меня. Думаешь черти что. Считаешь монстром.

— А ты еще мысли читаешь?

— Значит, правда, — с горечью кивнул Демьян.

Звучало так искренне, что меня кольнула совесть. Я постаралась описать свои чувства:

— Конечно, я боюсь. Ты — неизвестное мне существо, что оборачивается зверем. Предъявляешь на меня права. Называешь истинной, будто женой. А я не знаю, что, вообще, происходит, и не ешь ли ты младенцев на завтрак, а сам играешь со мной. Знаешь, скажи мне, что ты со своими оборотнями поспорил, что запудришь мне мозги чушью про пары и переспишь, я бы в это куда охотней поверила. А в сказки про вечную любовь я, увы, давно не верю.

— Я тебе докажу, что это правда.

— Тогда сделка?

Демьян глубоко вздохнул и медленно выдохнул:

— Сделка.

— Ты не сделаешь ничего, против моей воли и дашь уйти, как только отпуск закончится. Так? — Озвучила я условия.

Казалось, ответ дался Демьяну с таким трудом, будто роженице каменного века — рождение малыша:

— Так.

Я кивнула. Сделки — это привычно. Хоть я и понимала призрачность этого соглашения, это была лучшая прозрачная почва под моими ногами из сейчас возможных.